Сев на кровать, я попыталась снять одну новенькую туфельку, но через некоторое время поняла: она словно прилипла к ступне, никак не хочет слезать. Я решила, что у меня от многочасового хождения в новых лодочках опухли ноги, и попыталась освободить вторую ступню, но не достигла успеха. И что делать? Ложиться спать, не разувшись? Кстати, мои лапы не походили на поленья, лодыжки тонкие, все нормально, кроме одного: лодочки словно приклеились! Пасовать перед проблемой мне несвойственно, поэтому я опять принялась дергать свои прекрасные туфли и снова убедилась: они не снимаются. Как быть? На ум пришло одно воспоминание. Я не люблю кольца и браслеты, они мне мешают, но порой приходится украшаться. Зимой меня пригласили в жюри конкурса «Читатель – писатель». В «Элефант» со всех частей страны любители детективов прислали свои рукописи. Издательство пообещало напечатать произведения, которые займут первые три места. Победителей объявляли торжественно, мне пришлось принарядиться. Придя домой, я попыталась снять кольцо, но оно словно вросло в палец. В самый разгар моих попыток избавиться от перстня домой вернулся Степан, погладил меня, красную и потную, по голове, отвел в ванную, намылил руку и мигом снял кольцо. – Я мучилась долго, – пожаловалась я. – Если что-то крепко сидит и не снимается, бери мыло или масло, – посоветовал муж, – должно помочь. Я опять посмотрела на ноги. Масла у меня нет, зато в ванной стоят две бутылки, в одной гель для умывания, в другой для тела. После плотного общения с моющими средствами туфли погибнут. Жалко их невероятно. Но если я не стащу обувь, как лечь в кровать? Тяжело вздыхая, я поковыляла в санузел и взяла гель для душа. Эх, прощайте бежевые туфельки, вы мне очень понравились и оказались удобными, прямо как тапочки. Жаль, что наша совместная жизнь оказалась короткой. Я начала осматривать правую ступню. Куда налить моющее средство? Я взяла пилочку для ногтей и попыталась ее острым концом приподнять край мыса в том месте, где он лег на подъем. Через некоторое время мне удалось сделать крохотное отверстие. Я обрадовалась, налила в него гель и начала ходить по комнате. Спустя минут пять решив, что гель уже попал куда надо, я принялась стаскивать лодочки. Вы не поверите, я снова проиграла. Борясь с туфлями, я поняла, что их сшили не из кожи. Для изготовления обуви взяли другой материал. У меня нет никаких жалоб на обновку, она легкая, удобная, ноги в ней не опухают, не устают. Замечательные баретки! Только не снимаются, даже гель не помог. Вот кольцо с помощью мыла… Стоп. Я схватила бутылочку со средством для мытья, стала внимательно изучать информацию на упаковке и прочитала: «Не содержит мыла»! Просто удивление! Дает обильную пену, кожа после душа чистая и… не содержит мыла. А мне оно необходимо! Ладно, возьму масло, на кухне оно непременно найдется. Я накинула халат, который заботливо повесили на крючок, и, стараясь не производить шума, прокралась на кухню. Трудно отыскать что-то ночью, не включая света на чужой территории, которую ты ни разу до этого не посещала. Хорошо хоть тут есть большое окно, а в него светит полная луна. У стены высились аж три холодильника, но я их открывать не стала. Да, на полках обязательно найдется масленка, но мне подойдет только растительное масло. Я открыла один шкафчик, увидела бутылку, схватила ее, и тут раздался женский голос: – Чем ты занимаешься? Верни на место. От неожиданности я шарахнулась в сторону, уронила свою добычу и зашептала: – Прости, пожалуйста, но… – Чем ты занимаешься? – повторило то же сопрано. – Верни на место. Я наклонилась, потянулась к бутылке, ноги разъехались в разные стороны, и я шлепнулась на пол. – Мяу, мяу, мяууу, – заорал кот, – мяу, мяу… Я не видела бенгала, но из подслушанной беседы Коли и Насти знала, что в доме живет Патрик. – Дорогой, что случилось? – послышался из коридора голос Анны. – Почему ты так кричишь? Если хочешь есть, то тебе перед сном насыпали полную миску. Неужели ты все слопал? Я сообразила, что хозяйка сейчас непременно включит свет, попыталась встать, опять упала, отползла за холодильники, приняла вертикальное положение, втиснувшись между стеной и одним из рефрижераторов, и затаила дыхание. Вспыхнула люстра. – О боже! – воскликнула Анна Сергеевна. – Патрик! Как ты ухитрился открыть шкаф? – Чем ты занимаешься? – произнесло сопрано. – Верни на место. Послышался стук. – Тебя даже запись отпугивателя не напугала, – продолжала беседу с котом хозяйка. – Масло! Просто безобразие! Разлил настоящее оливковое, которое мне из Греции привезли. Никаких слов не хватает! Я не могла видеть, чем занимается Анна, но хорошо слышала стук, шорох, который издает рулон бумажного полотенца, когда от него отрывают кусок, звяканье, шлепки тряпки по плитке. Хозяйка сначала собрала разлитое масло, потом принялась мыть пол. Уборка продолжалась долго, наконец свет погас. Анна Сергеевна покинула помещение со словами: – Пойду приму душ! И где Галина? Опять опоздала. Желание еще раз попытаться налить масло в обувь у меня напрочь пропало. Лучше вернуться в спальню, лечь в кровать прямо в туфлях, подремать немного, приехать в торговый центр к открытию и задать продавцу вопрос: как снять лодочки? Я выдохнула, попыталась покинуть укрытие и поняла, что застряла. Многие, наверное, слышали рассказы о людях, которые оказались в опасной ситуации и неожиданно ощутили невероятный прилив сил, продемонстрировали неописуемую ловкость, прыткость, подняли танк, обогнали гепарда. Я очень не хотела, чтобы Анна Сергеевна заметила меня ночью на кухне у разбитой бутылки с маслом. Желание затаиться оказалось столь сильным, что я ухитрилась ввинтиться в такое узкое пространство, куда и мышь не прошмыгнет. Я присоединилась к числу людей, которые при пожаре выскакивают из дома через отверстие вентиляции, вылезают из подвалов сквозь дыру, которую прогрызла крыса. Но они все оказались на свободе, а я, наоборот, очутилась в плену. Почему бы мне не напрячься и не попытаться отодвинуть холодильник? Именно эта идея и пришла мне в голову, но, несмотря на все усилия, холодильник не переместился даже на сантиметр. Сначала я удивилась, толкаю здоровенный шкаф из нержавейки, а он стоит на месте, словно вкопанный. Но потом я вспомнила, что холодильных шкафов несколько, они все устроились рядом в нише, последний примыкает к стене так же, как и тот, за которым сейчас нахожусь я. Я борюсь не с одним шкафом, а с тремя плюс противоположной кирпичной стеной. Шансы победить весь набор у девушки, чей вес не достиг пятидесяти килограммов, равны нулю, поэтому лучше перестать трепыхаться. Но скоро все проснутся и захотят позавтракать! Нет, надо продолжать борьбу! Если что-то невозможно сместить вбок, вероятно, есть шанс выдвинуть его вперед? Я набрала полную грудь воздуха и услышала, как кто-то вошел на кухню, громко зевнул и стал напевать себе под нос. – Доброе утро! А что это значит? Значит, день наш фигово начат…[2] В пять часов утро добрым не бывает… Стало понятно, что в кухне находится женщина, которая переиначила популярную в моем детстве песню. Шаги приближались. Я вжалась в стену и тут, как назло, отчаянно зачесался нос. Попытка задержать дыхание завершилась чиханием. – Ой, мама, – взвизгнула тетушка, – мыши! Вот гадюки! Шуршат за холодильником. Сейчас наподдам им. А ну пошли вон! В щель просунулся веник и задел мою щеку. В ту же секунду появилось лицо незнакомой тетки, она уставилась на меня. Пару мгновений мы провели молча, затем я улыбнулась. – Здрассти, вот, значит, я в гости пришла к… – Нет, нет, нет, – заорала баба, – только не забирай меня! Честное слово, это не я! Не я! Знаю, кто тебя убил! Потом незнакомка унеслась. Я что есть сил пнула холодильник, тот неожиданно продвинулся вперед. Я выскочила из капкана и унеслась со скоростью ветра. Глава двадцатая – Дорогая, как вы спали? Выглядите замечательно, – заметила Анна Сергеевна. – Спасибо, – сказала я, ни минуты не спавшая, – прекрасно. – А у меня сплошные приключения, – начала рассказывать Анна. – Перед рассветом Патрик залез в шкаф! Ему даже отпугиватель не помешал. – Мама, запись, которая включается, когда кто-то открывает дверцы, срабатывает всего один раз, – хмыкнул Виктор, – во второй и люди, и даже котяра знают, что это ты решила напугать любителей поесть по ночам. – Когда хочу, тогда и ужинаю, – заявил Константин, – и никто мне не указ. – В полночь набивать желудок вредно, – заявила хозяйка, – мне не жалко еды, я беспокоюсь о здоровье членов семьи. Но в этот раз полакомиться решил Патрик, он распахнул дверки, схватил зубами, когтями, не знаю чем и как, бутылку с греческим оливковым маслом, уронил ее и удрал. На безобразника ни капли не попало. Выскочил сухим из воды. – Из масла, – поправил Петр и засмеялся. – И это еще не все! – воскликнула Анна Сергеевна. – Галина сошла с ума! Она меня уверяла, что за холодильником кто-то стоял и обещал ее убить! Сначала она плакала, потом сознание потеряла, пришлось вызвать «Скорую» из нашего медцентра, прислугу увезли в Москву. Предварительный диагноз – инфаркт. Ну и утро, я проснулась ни свет ни заря, вспомнила, что вечером не вынула курицу разморозиться. Пошла на кухню, думала: вытащу тушку и подремлю еще. И что я там вижу? Масло разлито! Убрала, легла в кровать, потом будильник заорал. Пошла завтрак делать. Картошка не чищена, ничего из того, что я вчера велела, не сделано, самой Гали у мойки нет. Пошла ее искать и нашла в гостиной на диване! Даже не знала, как реагировать на такое поведение. Развалиться нагло там, где хозяева отдыхают. А потом поняла: плохо ей. Вот какое приключение! – Бабушка! – воскликнула Настя. – Я рано утром в туалет жуть как захотела. – Дорогая, мы сидим за столом, – напомнила Анна. – Собираюсь объяснить, почему так рано в коридоре оказалась, – не дрогнула внучка. – Топаю в сортир и слышу, как горничная в гостиной рыдает: «Видела Лику, она за холодильником стояла, хотела меня с собой на тот свет утащить. Я ей сказала: «Не трогала вас с Юрочкой, знаю, кто вас убил! Знаю! Знаю! Видела…» Бабушка, а ты ее перебила: «Сейчас принесу кофейку. Лекарство найду от истерики». «Только не чай!» – закричала домработница. Я убежала, не хотела, чтобы ты вышла и меня увидела. Галя громко имя Лики называла! Почему ты сейчас об этом молчишь? – Дорогая, я не хотела тебя и Николеньку нервировать. Галина бредила, – покачала головой Анна. – Кто за холодильником стоял? – изумился Виктор. – По словам Гали покойная Анжелика, жена бедного Юры, – уточнила его мать. – Наверное, понятно, почему я решила промолчать о том, какую чушь несла прислуга. – Напилась баба, вот ей и померещилась фигня всякая, – решил Константин. – Дорогой, Галя капли в рот не берет, – заверила его супруга, – она ведет исключительно трезвый образ жизни. – Таких жителей в Кустове нет, – отрезал муж, – сплошные алкоголики! – Уважаемый Константин Максимович, – подчеркнуто вежливо заговорил Петр, – вы не из коренных жителей. – И слава богу, – фыркнул отчим. – Люди у нас хорошие, – продолжил мэр, – работящие. Будкин воткнул вилку в кусок осетрины, которая лежала на большом блюде. – Не смеши, когда я по городу еду, вечно алконавтов вижу. – Свинья грязь всегда найдет, – сказал Виктор. Отчим вскинул брови.