Я воспользовалась предложением. – Можно сейчас? – Отлично! Жду! Петр вырвал у меня трубку. – Мама, до нашего появления не пей чай! Запрись в своей комнате. Кто, кроме тебя, дома? – Только я. Настя и Коля в гимназии. – А домработница? – Галя умерла. Ты забыл? – удивилась Анна Сергеевна. – Новую я пока не наняла, сама управляюсь. – Иди в спальню, хорошо запри дверь, не выходи, пока я не приеду. Где Витя? – не утихал сын. – Куда-то уехал, ох, я очень волнуюсь. Витенька несколько дней подряд надолго в Москву уезжает. Вчера поздно вернулся, и от него пахло духами! Такими же, как у Риты. Вдруг он решил с ней помириться? – Не до глупостей сейчас, – остановил ее мэр, – алло, алло, мама… связь прервалась! На домашний звякну. Степан встал. – Поехали в Кустов, по дороге попробуете соединиться с Анной Сергеевной. Москва погибает в пробках, вычислить, где и когда застрянешь, невозможно. Лет десять назад можно было пробраться огородами, проездными дворами, воспользоваться переулками, о существовании которых знали только коренные москвичи. Но сегодня повсюду установлены шлагбаумы, появились новостройки, окольными путями не проскользнуть. И сейчас мы оказались в толпе автомобилей, которая двигалась со скоростью беременного ленивца. Семен посмотрел на навигатор. – До Кустова три часа езды. Петр, наверное, нервничает. В ту же секунду мой мобильный стал отчаянно звонить. Я схватила трубку. – Слушаю, Петр Миронович. – Мама не отвечает, Виктор тоже не отзывается, к домашнему никто не подходит, – закричал мэр, – я тащусь за вами! Черепаха и то быстрее передвигается. – Успокойтесь, пожалуйста, – попросила я, – паника ничего хорошего не принесет. Петр не услышал меня. – Ладно, мама, она наивная, верит людям, считает всех честными и добрыми. Но я! Почему поверхностно проверил Константина? Убедился, что такой есть, ведет бизнес, связанный с товарами для животных, и успокоился. Я идиот, кретин! Следовало поехать по адресу прописки, пообщаться с соседями! – Будкин не первый день живет с вами, – попыталась я успокоить городского главу, – и ничего дурного не случилось. – После вашего отъезда в доме висит нечто ужасное, – уже тише сказал Петр, – оно давит. Дети от рук отбились, постоянно ругаются. Константин обнаглел, хамит напропалую. Витя сам не свой ходит, по ночам не спит. – Скорей всего брат мирно видит сны, – слишком оптимистично отозвалась я. – Вам это просто кажется… – У самого бессонница, – перебил меня мэр. – Выхожу во двор, брожу как привидение. На этой неделе несколько раз видел, как машина Вити из ворот выезжает. Куда он ездит? – Спросите у него напрямую, – посоветовала я. – У нас так не принято, – возразил Петр. – Никто к другому в душу не лезет. Если Витя захочет, сам расскажет. Продолжу звонить домой. – Если поговорите с Анной Сергеевной, сообщите нам, – попросила я. – В котором часу у Николая и Насти сегодня завершаются занятия? – Через два с половиной часа они поедут домой, – ответил Петр. – У ребят велосипеды есть, гимназия находится неподалеку от дома. – Почему они учатся в Кустове, а не в Москве? – наконец-то задала я интересующий меня вопрос. – Анжелика хотела отдать детей в частное учебное заведение в Москве, но мама отсоветовала, объяснила: «Если ребята из семьи мэра окажутся в столичном заведении, злые языки заголосят: «Ясно, какой уровень образования в городе. Отпрыски городского главы должны получить отличные знания, а остальным они зачем? Анастасия и Николай потом за границу улетят, будут учиться в иностранных колледжах за большие деньги. А кустовские школьники даже в самые затрапезные институты не поступят». Мать права, нам такие разговоры не нужны. И гимназия в Кустове хорошая. Ну еще Настя и Коля посещают в столице репетиторов, но об этом никому не известно, я просил племянников приятелям о дополнительных занятиях не сообщать. Поймите, мы у всех на виду. Выйдет Анна Сергеевна зимой в шубе, тут же начнется болтовня: «Мать мэра поддерживает убийства животных. Напялила на себя шкуру несчастной норки. Денег Зотовым девать некуда, а у горожан лишней копейки нет. Ишь, шикует, каждый сезон новая доха!» Манто у мамы далеко не новое, но сплетникам рты не заткнуть. Если же мать появится в пуховике, опять плохо, яд с языков капает: «Не может прилично одеться. Выглядит, как дворничиха. Денег полно, а вкуса нет». Позвоню Анне Сергеевне, вдруг отзовется! Глава тридцать шестая Когда мы, наконец, въехали во двор дома Зотовых, муж простонал: – Полцарства за чашку кофе, сегодня особенно напряженное движение. – Пошли в дом, Анна Сергеевна с удовольствием угостит тебя, – приободрила я мужа. – А вот и Петр. Черный внедорожник остановился у клумбы. – Вы давно здесь? – спросил Зотов, вылезая из машины. – Только прикатили, дети, похоже, тут, – ответил Степан и показал на два велосипеда, которые валялись на дорожке. Дверь дома распахнулась, с криком: – Дядя, ты приехал, – на крыльцо выбежала Настя. Лицо Петра осунулось. – Что случилось? Школьница заплакала. Я обняла девочку. – Давай пойдем домой, поговорим спокойно. Из дома вышел Коля. – Здрассти, – тихо сказал он, – бабушка жива, она в доме. Константин хотел ее убить. Сестра кивала и повторяла: – Да, да, да! Степан поднялся по ступенькам, Петр ринулся за ним. – Нет, – скомандовал Дмитриев, – вам лучше пока постоять здесь. Со мной пойдет Орлов. – Можешь объяснить, что произошло? – спросила я у Николая. Мальчик опустился на садовую скамейку. – Мы пришли из школы, Настя дернула дверь… – А она закрыта, – прошептала девочка. – Мы очень испугались. – Почему? – удивилась я. – Запертый замок на входной двери обычное дело. – У бабушки много пунктиков, – начал объяснять Коля. – По дому нельзя ходить в домашних тапках, иди в уличной обуви. Красные полотенца в ванной и на кухне под запретом. – И половые тряпки у нас черные, – добавила Настя. – Один раз приходящая домработница бордовую принесла, купила сама. У Анны Сергеевны истерика случилась. – Я побежала в окно смотреть, – всхлипнула Настя, – а в столовой бардак… – Я разбил стекло в топочной, влез в дом, а там… – объяснил Коля, – зайдете к нам, сами увидите. И тут из дома вышел Степан и распорядился: – Входите. Часа через два, когда мы с Настей и Колей собрали осколки разбитой посуды, подняли стулья, навели в комнатах порядок, а Степан напоил дрожащую Анну Сергеевну валокордином, вся компания собралась в столовой. – Можете рассказать, что случилось? – спросила я у хозяйки.