Долгая пауза… И быстрое решение. – Я не знаю этого человека. Можете делать с ним всё что хотите. Нам гораздо важнее результат начатых между нами переговоров, если он может повлиять на них, я не стану вам препятствовать. – Спасибо. Будем считать это жестом доброй воли с вашей стороны. Который я способен оценить по достоинству. Положил трубку. Улыбнулся. Впервые за всё время беседы. – Вот и всё. Мы обо всем договорились. Вы слышали. Война закончена, можете распускать свои войска. – Тогда я пошел? – Нет. Вы никуда не уйдете. – А вы не боитесь, что я… – Вы про взрывы? Нет, не боюсь. Их не будет. Если вы продолжите свою войну, то пойдете против уже не Америки, но своей страны. Сорвете все новые с вашим президентом договоренности. Тем самым аннулировав собственные победы. Что абсурдно. Вы пришли сюда договариваться – мы договорились! Вы хотели мира на выгодных для вас условиях – вы их получили. И если теперь вы не остановитесь, вы станете преступником. Просто уголовным преступником. Здесь, в США. И изменником, у себя на Родине, потому что пойдете против своего президента и Верховного главнокомандующего против интересов своего народа. Когда война заканчивается, армия возвращается в казармы, а если нет, если продолжает стрелять, то это уже не армия, а сброд, толпа бандитов, которые поставили себя вне закона. Согласны? Да, тут он прав. Абсолютно прав! Побив противника, махать руками после драки поздно и глупо. Он выиграл. И – попал! Президент придвинулся вплотную к стеклу. – Дайте отбой вашей программе и распустите ваших людей. И приготовьтесь сообщить о местах закладки ваших сюрпризов. Мы, конечно, их найдем и без вас, но с вами быстрее. – Судя по всему, вы не выпустите меня отсюда? – Нет. Хочу познакомиться с вами поближе. Тем более, что на Родине вас никто не ждет. Уже. А нам вы еще можете пригодиться. Очень хочется узнать откуда берутся такие супермены. У нас в стране я знаю только Робокопа и Человека-Паука, а вы… вы в чем-то превосходите их. Потому что никто, даже в кино, еще не мог одолеть Америку. А вам это удалось. Почти удалось. – Мое задержание может иметь последствия. – Нет. Вас сдали. Потому что вас нет. Ведь это была ваша война, личная. Ваша – против Соединенных Штатов Америки. И значит отвечать за ее последствия придется тоже вам. Самому. Вы победили, согласен. Но ситуация на поле боя меняется очень быстро – вчерашние союзники становятся врагами, а враги друзьями. Как это было после Второй мировой войны, когда вначале мы сообща сломали хребет Гитлеру, а потом повернули оружие друг против друга. Вы победили, но вы, похоже, наемник. А наемников после войны никто не жалует. Ни те, ни другие. Так что приготовьтесь к долгим и не самым приятным беседам… – Улыбнулся обаятельно. – И очень прошу обойтись без глупостей. Здесь – бронированное стекло. Там, в приемной и коридорах, моя охрана. Вокруг здания и на крыше – морские пехотинцы, на соседних – снайперы. Чуть не батальон вооруженных бойцов! Вы заставили себя уважать. Но даже у вас нет ни единого шанса выскочить из этой клетки, если, конечно, вы не человек-невидимка. Вот и приехали. Не взрывать же, в самом деле, американские города ради спасения собственной шкуры. Этого точно не простят ни тут, ни там. Не простит Верховный. И не простит организация. Не на кого ему рассчитывать. И, выходит, нужно крутиться самому. Всегда самому! – Один вопрос… Я должен его задать… Сделать быстрые шаги к стеклу… Что охранники? Двинулись следом. Потому что инстинкт и еще вбитые в голову и мышцы рефлексы: если кто-то бросается к охраняемому объекту, то его нужно догнать и обезвредить. Или прикрыть объект собой. А то, что здесь стекло, сразу не сообразишь, потому что его не видишь, но видишь «гостя», а в двух шагах от него президента и вице-президента Америки. И тут кто угодно дёрнется. Ну же, ну! Притиснуться к стеклу вплотную, размазываясь по нему щекой. – Это очень важная информация, о которой… И не оборачиваясь, и не меняя выражение лица ударить ногой назад, в пах ближнему, подбежавшему телохранителю. Тот, второй, конечно, успел выдернул пистолет, но открыть огонь не решился, так как увидел рядом с гостем фигуру президента и не сообразил, что можно стрелять, не опасаясь попасть в охраняемое лицо – его ведь защищает стекло. Не мог он применить оружие, его годами натаскивали на то, что нельзя направлять оружие в сторону того, кого охраняешь и он очень хорошо усвоил эти уроки. На мышечном уровне. Что его и подвело. Было бы у него лишнее мгновенье, он бы, наверное, сориентировался, но только кто ему это мгновение даст! Удар… Удар… Жестко на добивание. Одного. Второго только оглушить. И тут же, пока президенты приходят в себя, сдернуть куртку, рвануть со спины объемный рисунок, вывернуть его и натянуть на лицо. Как сто раз тренировался. Натянуть, разгладить двумя быстрыми движениями ладоней, повернуться. Столбняк! У президента за стеклом, но еще бóльший у вице… Потому что сквозь стекло на него смотрит он сам! Как в зеркале! Его личина. Его маска. Выполненная из самых лучших материалов. Не тормозить… Мазнуть поперек лица кровью поверженного охранника, чтобы скрыть детали – кровь и раны всегда отвлекают внимание. Вывернуть одним движением куртку, которая изнутри, пусть не в деталях, но похожа на пиджак. Тот, что носит вице-президент. Схватить пистолет, развернуть, направить в стекло и нажав на спусковой крючок, выстрелить раз, другой, третий – практически очередью, целясь и попадая в одно и то же место. Нет бронированных стекол, которые выдержат два десятка пуль, вбиваемых в одну точку. И президенты поняли это и, упав, поползли под стол, что на их месте сделал бы каждый. Секунды… Нет, мгновения! Подхватить, поднять на ноги, встряхнуть оглушенного телохранителя, повернуть к нему лицо, не свое, чужое латексное, хлопнуть по щеке, приводя в чувство, прокричать хорошо отрепетированную фразу: – Он убил президента! Уходим к вертолету! Уходим! Дать увидеть окровавленного телохранителя и разбитое, в паутине трещин защитное стекло. Всё понятно? Мизансцена вполне себе убедительная, если в целом, без деталей, одним взглядом. – Бегом! Пришел в себя, встрепенулся, обхватил, прикрыл телом, толкнул к двери, в которую уже вломились из приемной охранники. Его лицо как пропуск, его знают. Крикнуть: – Там президент… Ранен! Захвачен террористом! Охрана, ощетинившись оружием, как испуганный дикобраз и присев на корточки, расползлась по сторонам. Кто-то, пятясь спиной, прикрыл отход истекающего кровью вице-президента. Которого – узнал. Которого узнали все! В том числе, благодаря личному телохранителю, тащившему его по коридору. – К вертолету! Этажи, лестницы… Какие-то люди, испуганно шарахающиеся в стороны при виде окровавленного вице-президента и его телохранителя с пистолетом в руках и зверской рожей. Крыша… Вот она, «вертушка», на площадке, готовая к взлету. Потому что всегда готовая! С ходу прыгнуть в распахнутую дверцу, упасть в кресло, пачкая обивку кровью. – В Белый дом, быстро! Еще одна заученная с чужого голоса, многократно проговоренная фраза. Пилот быстро оглянулся, увидел то, что должен был – перемазанное кровью лицо вице-президента, руку, зажимающую рану, верного телохранителя рядом. – Скорее! Винты замолотили воздух. Вертолет оторвался от площадки, взлетел. А на крышу уже кто-то выскочил, размахивая руками. Быстро сориентировались, очень быстро! Но всё равно опоздали. Рядом, совсем рядом лицо охранника, который очухался от удара и беготни, и теперь смотрит, и ничего не понимает. Пока не понимает. Но скоро поймет. Никакая маска с такого расстояния… Он свое дело сделал: вытащил его из западни, торгуя своим лицом. Короля играет свита, он отыграл, хорошо отыграл. Больше он не нужен. Наклониться, оторвать ладонь от окровавленной маски, ударить «спасителя» кулаком в висок точно и расчетливо, одновременно выдернув из руки пистолет, направив его в сторону пилота. Сказать уже другим, уже своим голосом: – Слышь, летун! Маршрут меняется. В Белый дом мы не летим. Там нам делать нечего. И тут же, для пущего страха, пальнуть в стекло боковой дверцы, чтобы пилот поверил и впечатлился, чтобы гарь после выстрела ноздрями потянул. Ткнуть в физиономию, в глаза, сочащуюся дымом черную дырочку. – Курс на восток. Пока прямо. Всё время – прямо! Дальше скажу куда… * * * Коридоры. Опять коридоры. Опять приемные. И рамки. И детекторы. Но уже свои, родные. – Ожидайте здесь. Подождем, мы не гордые. И понимаем субординацию. – Проходите, пожалуйста. Первый, верховный, свой. Смотрит исподлобья. – Присаживайтесь. Я ознакомился с вашим отчетом. Не могу сказать, что рад. Вы там такого наворотили… За прямую линию, конечно, спасибо – камень сдвинулся. Но… вряд ли это изменит ситуацию в целом. Или вы думаете, что обещания в политике что-то значат? Считаете, если Белый дом вышел на переговоры, они не отменят достигнутые договоренности через год, два или завтра? Мы уже договаривались, заключали и ограничивали. И что толку? – Мне кажется, пересмотра не будет. Надо только не давать слабины, и тогда они вынуждены будут уступать. – Почему? – Потому что там кое-что осталось. Вблизи больших городов и воинских баз. Это серьезный аргумент в переговорах, даже если его не использовать. Если просто знать, что он есть. Проще вступать в игру, когда у вас в рукаве десяток лишних тузов. Первый подался вперед. – Вы хотите сказать… – Я оставил там несколько «изделий». Так, на всякий случай. Потому что понимаю с кем придется иметь дело. С Америкой можно и нужно дружить, но только на равных, только имея за спиной дубинку. Лучше всего такую. – Откуда они? – От нас. И не от нас. Можете запросить информацию по происшествиям на складах «изделий» по миру за последние полгода-год. Конечно, в официальных сводках все утверждают, что утечки оружия не произошло. Но так всегда говорят… – Где располагаются заряды? – Это неважно, честно говоря, я и сам не знаю где. Отправляясь в рейд по тылам противника лучше знать как можно меньше, чтобы не стать предателем. Я мог попасть в разработку и мог, проявив слабость, развязать язык. Но даже в этом случае я ничего бы не рассказал… Неважно, где заложены заряды, важно, что они есть! Вот флешка, здесь подробные инструкции по приведению зарядов в действие. И другая полезная информация, которая поможет наладить с Америкой добрые отношения на долговременной основе. – Что там? – Завербованные агенты из верхушки Пентагона, правительства и сената. Общественные организации, готовые за не самые большие деньги устроить протестные акции против чего-то или за что-то – им всё равно. Журналисты и блогеры, способные влиять на общественное мнение и направлять его в нужное русло. Лидеры преступных кланов – эти могут пригодиться для организации массовых беспорядков, вооруженных провокаций и решения отдельных щекотливых вопросов. Грязные делишки лучше творить чужими руками.