Он вновь поднял на меня взгляд, и я, стоя спиной к нашим панорамным окнам, вдруг поразилась его глазам, казалось, вобравшим в себя всю зелень и голубизну заоконной природы. Они отливали невероятной сине-зеленой глубиной экзотической лагуны. – Я проверила тебя на «Фейсбуке». – Меня там нет, – сказал он. – Наверное, это объясняет то, почему я смогла тебя найти. Хотя там имелось всего несколько Майклов с фамилией Рэнд. Со временем я собиралась уточнить их данные. – Простите, – сказал он, – мне следовало самому сказать вам. Слегка скривившись, я отмахнулась от его слов. – Нет, вовсе нет. Ты вовсе не должен говорить при знакомстве: «Привет, у меня нет аккаунта на “Фейсбуке”». Признаюсь: я пыталась тайно собрать о тебе сведения. Джони отстранилась от Пола. Она смотрела не прямо на меня, а чуть в сторону, но взгляд ее пылал жгучим отвращением. Пол, подойдя к раковине, начал отмывать малярную кисть. – Пол, милый, что ты делаешь? – спросила я. – Кухонные раковины – для мытья фруктов и посуды, а не для испачканных в краске кистей. – Просто я еще не успел поставить раковину в гараже, – пробурчал он, продолжая мыть кисть. – На самом деле я вообще не пользуюсь социальными сетями, – добавил Майкл. Джони направилась к нему с настороженным видом. Очевидно, она испытывала смешанные чувства относительно того, должен ли он вообще объясняться со мной. – Неужели? – удивилась я, – Игнорируешь и «Инстаграм»? И «ТикТок»? Все без исключения сети? Он покачал головой. Я поддерживала легкомысленный тон, но его вид казался вполне серьезным. – Вы знаете, что забавно… Все труднее определить, что называть соцсетью. Раньше мы называли так «Фейсбук» и «Твиттер». Но, помимо них, теперь имеется еще «Ютьюб», «Пинтерест», «Сабстэк»… Получается, что участие в соцсетях – это просто онлайн-комментирование. А ведь такая функция есть и у сайтов газет. И даже магазинов. Отзывы клиентов могут превратиться в настоящие дискуссии. Шагнув к барной стойке, Майкл поставил на нее свой напиток. Мы оказались в непосредственной близости, и я могла бы даже коснуться его. – По сути, весь интернет теперь стал электронной торговлей и социальными сетями. – Пол, – сказала я, – ты слышишь? – Угу, – откликнулся муж, продолжая плескаться в раковине. Я спрашивала Майкла не потому, что его ответы были способны раскрыть его личность – за счет своеобразия манер и склонностей, – но и потому, что они меня искренне интересовали. – Понятно, – сказала я. – Так для чего еще, по-твоему, мог бы использоваться интернет? – Я не думаю, что он годится еще на что-то. – Майкл покачал головой. – Таковы уж люди. И что действительно интересно, так это то, что они все чаще относятся к социальным сетям как к общественным службам. Если у вас нет аккаунта в «Фейсбуке», то не будет и доступа к определенной информации. Информации о группе, в которой вы состоите, или о школе, или о бизнесе. Но «Фейсбук» – частная компания. Она просто переадресует вам рекламу. Можете себе представить, что ваш стационарный телефон, допустим, каждые несколько минут звонит, что-то рекламируя? – Он оглянулся на стоявшую за ним Джони. Та одарила его вялой улыбкой, теребя бахрому своих джинсовых шорт. Майкл вновь повернулся ко мне. – Или вы сняли трубку, а вам выдали весьма любопытные новости, – но вы понятия не имеете, откуда они взялись или достоверны ли они… Похоже, он только что намекнул на нечто конкретное. Уж не на то ли странное голосовое сообщение на моем телефоне? Внезапно занервничав, я попала в ловушку его глаз. Но когда Майкл моргнул и отвернулся, я напомнила себе, что способна контролировать собственную реакцию. Кроме того, это просто разглагольствования. Пол наконец закрыл кран и оторвал бумажное полотенце, чтобы вытереть чистую кисть. – Майкл прослушал курс ответственного потребления информации в Колгейте, – заметил он. – Главным образом я изучал кинематографию и СМИ, – пояснил Майкл. – Надо же, интеллектуальный плотник… Я не знал, что вы учились в Колгейте. Отличный универ. Он неподалеку от Гамильтона, где учится Джони. – У меня была стипендия, – кивнул Майкл. – Я играл в лакросс[14]. Мы продолжили разговор. Постепенно Джони, казалось, расслабилась и даже несколько раз поддержала смехом наше общение. Со слов Майкла мы узнали, что он вырос в Хантингтоне на Лонг-Айленде (не в Сейвилле) и с детства увлекался лакроссом, поэтому очевидным выбором для его высшего образования был Университет штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук[15]. Но потом умерли его родители. Отец успешно занимался бизнесом в городе, но любил выпить. Однажды вечером родители Майкла возвращались домой с приема на Манхэттене. Машину занесло, и отец врезался на шоссе в трейлер с прицепом. Оба умерли прямо на месте. Как сказал Майкл, ему тогда минуло семнадцать лет и он учился в предпоследнем классе старшей школы. – Тогда все изменилось. Мне расхотелось в Стоуни-Брук. Вообще ничего не хотелось. Даже жить, честно говоря. Джони прижалась к нему, уткнувшись подбородком в плечо. Она чмокнула его в шею, и ее рука опустилась ему на грудь. – С кем же ты жил? – невольно вырвалось у меня. – Ни с кем. То есть я никуда не уехал. Ко мне приехали жить мои тетя и дядя. Надо же, как интересно, подумалось мне. Так близко к правде – на самом деле Томас, живший в округе Уэстчестер, уехал к своим тете и дяде на Лонг-Айленд… В искаженной версии Майкла – если это искажение – он сам изначально жил на Лонг-Айленде, и его тетя и дядя приехали к нему. – Они полагали, что… Ну, что для меня будет лучше остаться в том же доме. В привычной мне обстановке. Еще интереснее, подумала я, ведь фактически как раз такая жизнь помогает детям преодолеть горе – жизнь в привычной для них обстановке. Можно подумать, у них будет слишком много болезненных напоминаний, но эти болезненные напоминания предпочтительнее и полезнее для психики детей, в отличие от внезапных серьезных перемен. Типа необходимости переехать в новый дом и жить с новыми людьми. Неужели Майкл исследовал этот вопрос для создания своей легенды? Или просто придумал все сам? – Как любезно с их стороны, – сказала я. – Да, они замечательные люди. – Мне хотелось бы с ними познакомиться. Джони стрельнула в меня выразительным взглядом, явно считая, что я излишне назойлива. Но Майкл просто улыбнулся. – Я уверен, что так и будет. Наступил момент тишины, и я, прочистив горло, сказала: – Итак… – Я пропустил несколько месяцев в старшей школе. Но смог наверстать упущенное и закончил школу вовремя. – Он задумчиво сдвинул брови. – К тому времени я уже созрел для того, чтобы покинуть Лонг-Айленд. Я дерзко задумал отправиться в Колгейт – и поступил туда. – Там-то вы и познакомились? – спросила я, нацелив на них палец. – Ведь Гамильтон совсем близко. Очевидно же, что вы не могли найти друг друга в социальных сетях… – Я собиралась повременить с нашей историей до приезда Шона, – вздохнув, заметила Джони. – Извини, милая. Вспомнив о Шоне, я вновь проверила сообщения в смартфоне. Ничего нового. По правде говоря, я тоже с надеждой ждала его. В ближайшее время нас явно ждет напряженный разговор, и казалось правильным, чтобы Шон был здесь. Он проницателен и добродушен. Он мог бы помочь разобраться с Майклом. – Мы познакомились на игре в лакросс, – сообщила Джони. – Играли команды наших универов. И я, просто от нечего делать, пошла туда с Лиз и другими нашими ребятами. А Майкл играл в команде. Я наблюдала за тем, как он вел мяч, как бегал по полю… Лиз встречалась с одним из парней нашей команды, и мы зависли на парковке, а потом там появился Майкл. И он посмотрел прямо на меня… – Погоди, – сказала я, прервал их любовный обмен взглядами. – Когда ты ходила на ту игру? – В начале весны, – ответила Джони, – сразу после Пасхи. – Уже славно, – заметил Пол, направившись к холодильнику, – что вы познакомились по старинке, лично. Так лучше всего. – Достав стакан, он налил себе сока. История Майкла не иначе как выдумана. Но как воспринимать встречу с моей дочерью на игре? Она же чисто случайно там оказалась? Либо он проделал долгий путь к тому, чтобы это сработало – невероятно долгий путь, каким-то образом рассчитав время знакомства, – либо я что-то упустила. Я тоже могу сойти с ума. Такое тоже вполне возможно… На данный момент остался еще один вопрос: – Значит, Майкл… ты закончил учебу этой весной? Он отвел глаза от Джони и посмотрел на меня, с расстроенным видом покачав головой. – Нет, я… Ох… Что ж, буду честен… Я запустил учебу и потерял стипендию. Без нее я не могу позволить себе закончить. И мне понадобится еще год, чтобы сдать все мои задолженности. «Деньги, – вдруг с внезапной убежденностью подумала я, – может, все это задумано только ради денег? Ради вымогательства? Учеба в Колгейте ведь стоит недешево». – Жаль это слышать, – с сочувствием произнесла я. Пол остановился рядом со мной, распространяя запах морилки. От нее потемнели костяшки его пальцев. – Есть ли у тебя идеи, как вернуться на круги своя? Майкл кивнул, но на лице его отразилась досада. – Может быть. Я понимаю, мне надо действовать… Мне же хочется закончить курс. – Они, кстати, проиграли нам, – встряла Джони, не дав Полу продолжить разговор. – Колгейт проиграл Гамильтону. – Видимо, ей хотелось вернуться к важной теме – их предстоящему союзу. – К тому же это была ключевая игра. – Майкл с улыбкой глянул на нее. – Но иначе нам не удалось бы познакомиться. – Верно.