– Ка… какой… дядька? – еле выдохнула она, хватаясь рукой за металлический прут забора, чтобы не упасть. – Не знаю, – беззаботно заявил мальчик. – Он у ворот стоял, когда мы возвращались с полдника, поманил меня пальцем и спросил, как зовут. А когда я сказал, он тогда спросил – а маму твою зовут Инна? Я ответил, что да. И он мне вот эти цветы дал и сказал, чтобы я их отдал тебе. А кто это был, мам? Какой-то твой знакомый? Инна аккуратно присела на корточки, взяла сына за обе руки и, заглянув в лицо, спросила: – Данечка, а ты помнишь, как я просила тебя никогда не разговаривать с незнакомыми людьми? – Но он же тебя знает – какой же он незнакомый? – Но ведь ты его не знаешь. А если бы он тебя с собой забрал? – Мама, ну ты что?! – возмутился сын. – На воротах-то охранники! – Но ты ведь взял у незнакомого человека букет – охранники могли бы подумать, что все в порядке. – Ой, ты вечно! – Даня вырвал руки из ее ладоней и насупился. – Тебе нужно меньше телевизор смотреть, – проворчал он, и Инна невольно услышала мамины интонации в его голосе. – Там всегда страшилки показывают. – Даня, не всегда, к сожалению, эти страшилки выдуманы сценаристами. Ты знаешь, сколько детей пропадает вообще без следа только потому, что вот так доверяли незнакомым людям? – Мама, он не незнакомый, говорю же! – сын закатил глаза ко лбу, словно давая понять, как устал объяснять очевидную вещь. – Он меня узнал и тебя тоже знает! Инна поняла, что сейчас лучше прекратить воспитательные разговоры и вернуться к ним чуть позже. – Ты можешь подождать меня пару минут? Мне нужно кое-что спросить у охранников. Даня пожал плечами и сел в машину, а Инна, держа злосчастный букет подальше от себя, пошла назад к воротам. Постучав в окошко служебки, она попросила охранника выйти на улицу и, когда неповоротливый мужик в камуфляже появился на крыльце, сделала два шага, взяла его свободной рукой за куртку и прошипела: – Вам что – работа ваша надоела?! Так я помогу уволиться и больше никуда не устроиться! – Полегче, мадам, – пробасил охранник, не решаясь, однако, прикоснуться к Инниной руке, сжимавшей ткань его куртки. – В чем дело? – Дело в том, что сегодня к моему сыну приставал незнакомый мужчина – в двух метрах от вашей будки! А завтра я приеду – а ребенка нет?! Хотите, прогуляемся к начальнику лагеря? – Погодите… – захлопал глазами мужик. – Такой высокий, худой, в светлых джинсах и голубой рубашке? – Я его не видела! – Ну точно… – не слушая ее, продолжал охранник. – Он меня сигаретами угостил, сказал, что тут его племянник отдыхает… и цветы вот эти в руках вертел, – он кивнул на букет в Инниной руке. – А что не так? Я видел, как мальчик к забору подошел, букет взял – и все, обратно побежал, своих догонять. Ничего там не было, мужик этот даже пальцем его не тронул. – А надо было, чтобы он голову моему сыну открутил, чтобы вы среагировали?! – прошипела Инна. – Ведь у вас есть списки родственников, которым разрешены посещения! А у меня нет и не было никаких братьев! – Да мне-то надо в вашей родословной копаться?! – рассвирепел мужик, осмелившись наконец отцепить Иннины пальцы от куртки. – Сына тогда научите к чужим не подходить, мамаша! Сразу им охрана виновата! Распустят своих деток, разбалуют, а мы отвечай! Инна поняла, что разговор окончен, и пошла к машине, бросив букет в урну. Нужно было как-то донести до сына всю опасность подобных бесед, но как сделать это, она не понимала. Мальчик вырос открытым, доверчивым, изначально не видел ни в ком плохого, и Инна никак не могла нащупать грань, за которой не внушит ему обратного и не сделает замкнутым и нелюдимым. Она села в машину, положила на руль руки и замерла, не понимая, как вести себя дальше. Сделать вид, что ничего не произошло? Отругать сына? В очередной раз прочитать лекцию об опасности разговоров с незнакомцами? Начать запугивать мальчика стандартными страшилками на эту тему? Что?! Решения так и не нашлось, потому Инна медленно завела машину и поехала домой. Сын на заднем сиденье молчал, насупившись и отвернувшись к окну, и Инна буквально спиной чувствовала, что Даня не испытывает никакого чувства вины и не понимает, почему мать рассержена. «Ну что мне с ним делать? – думала она, сжимая оплетку руля пальцами. – Как обезопасить, но при этом не заставить шарахаться от людей? Ему, конечно, не хватает мужского воспитания, но что я могу с этим поделать?» По дороге она решила заехать в супермаркет, так как вспомнила, что холодильник пуст. На парковке сын вышел, сразу направился к закутку с тележками, вытащил одну и покатил перед собой – очень любил делать это лет с пяти, чувствуя себя помощником. Инна догнала его, положила руку на ручку тележки, и Даня, подняв голову, улыбнулся. – Ты сегодня почему-то рано, – сказал он как ни в чем не бывало, и Инна решила не продолжать ссору: – Я вообще три дня дома буду. – А что случилось? Ты заболела? – Нет. Мне дали небольшой отпуск, и мы должны решить, как его проведем. – Я послезавтра в поход иду. Инна изо всех сил прикусила губу изнутри, чтобы не сказать, что ни в какой поход его теперь точно не отпустит, решила, что сейчас этот разговор затевать не время. – Но есть ведь еще и завтра и даже кусочек сегодня, – проговорила она, стараясь делать это как можно беззаботнее. – Хочешь, в кино пойдем? – Хочу! – подпрыгнул сын. – Тогда сейчас продукты купим, в машину забросим – и вперед! Она изо всех сил делала вид, что все хорошо, но на душе, что называется, скребли кошки и предчувствие неотвратимо надвигающейся беды никак не покидало ее. Аделина – Ну я тебя поздравляю, дорогая, на этот раз нас все-таки закроют! – голос дяди Славы Василькова в телефонной трубке звучал раздраженно. Я бросила взгляд на часы – была половина пятого утра, за окном едва-едва начало светать. Матвей спал рядом, отвернувшись и сунув руку под подушку, и я, чтобы дать ему возможность поспать еще час, тихонько выбралась из-под покрывала и вышла в кухню, закрыв за собой дверь спальни. – Ты можешь не орать, а объяснить все нормально? – щелкнув кнопкой чайника, попросила я в трубку. – Что случилось? – А труп у нас в котельной нашли, вот что! Я машинально потянулась к сигаретной пачке, но она оказалась пуста. Руки задрожали, нужно было срочно успокоиться и оценить информацию здраво и без лишних эмоций. – Погоди… какой труп, кто обнаружил, что случилось? – Я взяла сигарету из пачки Матвея, закурила и поморщилась – крепкий табак сразу ободрал горло и забил легкие. – Ты, может, хочешь еще и визитную карточку с координатами убийцы?! – рявкнул Васильков, в моменты крайнего волнения позволявший себе вот такое обращение со мной. – Дядя Слава… ты успокойся, а? – попросила я, вовсе не желая того, чтобы мой заместитель свалился с очередным инфарктом. – Полицию вызвал, раз уж мне не хочешь на вопросы отвечать? – Деля! Мне не до шуток! И тебе бы тоже не стоило так легкомысленно… – Тебе полегчает, если я тоже начну орать и паниковать? Или мы конструктивно будем проблему решать? Вызови полицию, никого не пускай в котельную, поставь там кого-то из охраны, а я сейчас приеду. Васильков что-то проворчал и бросил трубку, а я, ткнув в пепельницу почти половину сигареты, пошла в душ. К тому моменту, как я, уже накрашенная и с уложенными волосами, вышла из ванной, в кухне уже колдовал Матвей, готовивший завтрак. – Привет, – он чмокнул меня в щеку, чем изрядно удивил после вчерашней ссоры, но я не стала заострять на этом внимания – день обещал быть тот еще, и семейные дрязги там точно будут лишними. – Ты куда так рано? Что-то случилось? – У тебя операции есть сегодня? – Нет, а что? – Хорошо… а лекции? – Тоже нет. Деля, что случилось? – повторил вопрос муж, уловив за моими вопросами желание что-то от него скрыть. – Ты можешь быстро собраться и поехать со мной? Ты мне очень нужен, – вырвалось у меня, и Мажаров без дальнейших расспросов отправился в душ. Завтракать я совершенно не хотела, кусок не лез в горло, но пришлось заставить себя и съесть хотя бы гренку с джемом, чтобы не обижать мужа. Матвей наскоро побросал в контейнер завтрак для себя и сказал, обуваясь в прихожей: – Ты за руль, я не успел толком проснуться и лучше на пассажирском позавтракаю. Это меня вполне устраивало – за рулем я смогу сосредоточиться. – Так и не расскажешь, куда мы мчим с утра пораньше? – Матвей уже закончил завтрак и, бросив пустой контейнер на заднее сиденье, вынул сигареты. – Я пока сама не очень понимаю, но звонил дядя Слава и… в общем, у нас труп, Матвей. – В каком смысле – труп? – В том, что в котельной нашли совсем мертвое тело, но я так и не поняла ни обстоятельств смерти, ни обстоятельств обнаружения, да и вообще мало что поняла, – призналась я, сжимая руль двумя руками. – Только то, что нам грозят крупные неприятности по всем статьям – от Горздрава до полиции. – Н-да… и кому мы насолили на этот раз? – мрачно поинтересовался муж. – Очень надеюсь, что мы тут абсолютно ни при чем. – Деля, это не смешно. Закрытая территория, охрана и камеры по периметру, круглосуточное наблюдение – и труп в котельной, а мы ни при чем? Полиция этого не оценит. – Вот в этом я не сомневаюсь… Прокурору, что ли, набрать?