– Домофон. – Через пятнадцать минут буду, – коротко подвел итог короткого разговора Вельчанинов и отключился. Уже по этой фразе, по тону и по обещанию скоро приехать полковник Кирпичников понял, что Вельчанинов везет ему очень важную информацию... * * * Движение на московских дорогах в праздничный день было вполне человеческим. Люди гуляли и отсыпались, за руль садились немногие. И потому Вельчанинов приехал уже через восемь минут вместо обещанных пятнадцати. – Не иначе, на вертолете добирался, – сказал, открыв дверь, полковник Кирпичников, сделал шаг назад, чтобы впустить гостя, и протянул руку для приветствия. – «Гиббонов» на дорогах больше, чем водителей. Им план на праздники, похоже, повышенный дали. Дышать в алкотестеры устал, – признался подполковник, шагнув за порог и пожимая руку Кирпичникову. – Капитан, чаю нам свеженького, – распорядился отец. – Есть заварить чай, товарищ полковник! – Геннадий, проходя мимо, тоже пожал Вельчанинову руку и двинулся дальше на кухню. – Кухня у меня заменяет зал чайных церемоний, – сказал Владимир Алексеевич, когда гость повесил бушлат на вешалку, и обозначил рукой направление движения. Василий Юрьевич бывал в этой квартире много раз еще в ту пору, когда служил вместе с Кирпичниковым-старшим в одном батальоне, знал местные твердые традиции и потому на место полковника не претендовал, устроившись на стуле между столом и кухонным шкафом. – Я в принципе ненадолго, только прояснить вопрос. Тема не для телефонного разговора. Как, кстати, хотелось спросить, Надежда? – С божьей помощью, – ответил полковник. – Приходила в ясное сознание. Правда, ненадолго... Но врач гарантировал, что прояснения станут более частыми и более длительными и скоро она полностью придет в себя. Будем надеяться на лучшее. – Микрочип... – Извлекли всем троим. Я их сегодня уже посмотрел и пощупал. Их передали генералу. Более того, я даже получил приглашение заполучить такой же микрочип в собственный организм. Мне, грубо говоря, ненавязчиво предложили стать андроидом. – Генерал? – спросил с легким недоумением Вельчанинов. Видимо, ему понравился Апраксин, и он составил о нем собственное мнение. – Нет. Шеф встал на защиту группы. Всех моих людей планировали перевести на должности андроидов. Новые веяния некоторых наших руководителей... – Править андроидами – мечта всех правительств мира, – задумчиво сказал Вельчанинов. – Насколько мне известно, по всему миру в это дело вкладывается очень много средств, ведутся опыты, но все наработки пока держатся в тайне. – Не все, – не согласился Кирпичников. – Мы уже встретились с такой попыткой, и даже с наработками. В шестнадцатом отделении. – Да, пожалуй, – согласился подполковник. – Такие же приготовили и для нас. Но генерал предвидел нашу реакцию и отказался. Пока остановились на другом варианте: два чипа вошьют парням, с которыми нам предстоит работать. Так что ты мне можешь сказать про банду Абдулмуслима Газалиева? – А люди Абдулмуслима имеют отношение к микрочипам? – Банда завязана в нашей операции. Пути пересекутся. А что из этого пересечения получится, не могу даже предположить... – Кирпичников, при всем уважении к старому товарищу по оружию, не мог раскрывать детали будущей операции – и не потому, что не доверял Василию Юрьевичу, просто так положено. Но, сам чувствуя смущение от своего нежелания раскрывать карты, добавил вопрос, чтобы тон сказанного не выглядел неуверенным: – Ты, как я понимаю, имеешь к этой банде непосредственное отношение? – Откуда сведения? – поинтересовался Вельчанинов. – Геннадий накопал. Откуда, он мне не доложил. – Полковник повернулся к сыну, накрывавшему стол. – В Дагестан звонил, – сказал капитан. – Руководителю нашей последней операции. – Руководитель кто-то из местных? – спросил подполковник. – Нет, прикомандированный из Генштаба. – Вот то-то и оно... У нас та же самая ситуация сложилась. – Какая ситуация? – поинтересовался Кирпичников-старший. – Я не из любопытства спрашиваю. Мне там работать, а обстановку я не знаю. В спецназе ГРУ данные перед командировкой для тебя готовят те, кто там находится. А нам спросить не у кого. Наших там пока нет. И из Департамента «Y» тоже нет. – Это что за контора – Департамент «Y»? – спросил Василий Юрьевич. – Разработчики микрочипа, мечтающие вшить его всему населению страны, дабы предотвратить теракты и выступления на митингах, где ругают правительство. Говорят, правда, чтобы контролировать человека, достаточно будет одной универсальной электронной карты, но она не дает возможности управления, а микрочип дает, хотя и не в таком полном объеме, как хочется разработчикам. – То есть это те парни, которые издевались над Надеждой Павловной? Вельчанинов напрямую спросил то, о чем сам Кирпичников предпочитал пока не говорить. Но говорить пришлось. – Те самые. – И ты будешь работать с ними в одной операции? – Подполковник был откровенно возмущен. – Буду работать. Я должен знать, с кем и с чем столкнулся. Пока дотянуться до них я не имею возможности, но после операции, надеюсь, у меня будет информация, позволяющая защитить себя и свою семью. – Да... – неожиданно согласился Вельчанинов. – Я иногда тоже предпочитаю идти навстречу опасности, которую только чувствую, но не знаю, как укрыться от нее. Я тебя понимаю. Но мы отвлеклись. Итак, ты спросил... – Я поинтересовался, что за ситуация такая сложилась у вас в Дагестане, что ее требуется обсуждать особо. А если Геннадию ничего не сказали, как сказали бы о любой другой банде, значит, ситуация особая. Я правильно трактую вопрос? – Правильно, – подтвердил Вельчанинов. – Действительно особая. Я со своей ОМОГ[15] – а в ней помимо меня самого осталось сейчас всего три офицера – четыре с половиной месяца охотился за бандой Абдулмуслима Газалиева. И даже усилиями своей маленькой группы сумел предотвратить теракт, уничтожив смертника до того, как он взорвал себя в людном месте. А это – работа со смертниками – сейчас главная специализация Газалиева. Говорили, что у него целый лагерь таких людей. И мы нашли этот лагерь. Но, сам понимаешь, когда в банде помимо будущих смертников, коих двенадцать, находится еще двадцать два человека и все они прекрасно вооружены, мы вчетвером ничего против них предпринять не смогли. Пришлось просить поддержки. Была разработана специальная операция, причем без привлечения местных сил, чтобы соблюсти режим секретности. О дате проведения операции знали только я, командир сводного отряда спецназа МВД, командир дивизиона минометчиков и три старших офицера Генштаба, задействованные в разработке операции. Но, когда операция началась, мины легли на пустой лагерь, и после минометного обстрела, когда мы вошли в его пределы, обнаружили только с десяток мин-ловушек, но ни одного бандита застать не удалось. Значит, кто-то из нас шестерых предал или просто проболтался. А что было предательство, удалось выяснить через неделю, когда Абдулмуслим отправил в Каспийск нового смертника с сопровождающим. Смертника мы застрелили, а раненого сопровождающего захватили и допросили с применением психотропных препаратов. Он и сказал с удовольствием, что отряд предупредили, но он не знает, кто это сделал. В курсе этого только сам амир. Данные допроса мы передали в местную ФСБ вместе с самим раненым. Последнего добили в первую же ночь в лазарете СИЗО Махачкалы. Пуля в лоб. Выстрела никто не слышал. Больше он ничего сказать не успел, хотя, наверное, мог бы. По крайней мере, дать координаты новой базы банды. Мы этого спросить не успели – кончилось действие препарата, и он «отключился». – Интересная ситуация, – согласился Кирпичников. – И ты делаешь вывод... – Я делаю вывод, что Газалиева усиленно прикрывает некто, облеченный властью. Кто-то из тех, кому обязательно докладывают о предстоящей операции. Ты же знаешь, что о каждой операции сейчас положено докладывать наверх, чтобы осуществить координацию и чтобы не получилось, что мы воюем со своими. – И когда это было? – спросил Владимир Алексеевич. – Уже почти месяц назад. Я четыре дня как вернулся оттуда. Через пару-тройку дней снова намереваюсь отправиться доделывать дело. Я все равно Газалиева не отпущу. Моя группа сидит на «тревожных чемоданах»[16], все ждут приказа. А приказ поступит, когда появятся первые сведения. По банде сейчас плотно работают осведомители. Если от них ничего не будет, у меня есть другой вариант выхода на банду. Но этот вариант еще следует проработать. Да вот только праздники мешают... Какой дурак придумал эти рождественские каникулы! Я бы за одно это всю Думу в полном составе на урановые рудники отдыхать отправил. И народ спивается катастрофически, и нам работать невозможно. – Возможно, тебя туда и без каникул не пустят... – задумчиво сказал Кирпичников-старший. – То есть? – не понял Вельчанинов. – Как так не пустят? – Просто. Найдут тебе другое дело, которое посчитают более срочным и важным, и, что называется, приказным порядком... А если и пустят, то только со мной. Подполковник помрачнел лицом, поиграл пару секунд желваками и сказал: – Давай-ка, Владимир Алексеевич, договоримся. Ты, пожалуйста, перестань жмотить с информацией. Вижу, ты что-то зажимаешь. Я же тебе все откровенно говорю. Если это военная тайна, я пойму, а если общее дело, то ты сам понять должен. Пока отец оценивал ситуацию и решал, что можно говорить, а что нельзя, Геннадий поставил на стол чайник, но сам, уже пододвинув табуретку, пока не садился, привычный к тому, что рядом со старшими офицерами приходится стоять. – Да, конечно, извини, Василий Юрьевич, – сказал наконец Владимир Алексеевич и приглашающе кивнул Геннадию. Тот сел и стал разливать чай. – Есть такая система или, как ты говоришь, контора, называемая условно Департаментом «Y». Я служу в Департаменте «Х». Существует еще и Департамент «Z» – не помню, говорил я тебе это или нет. Именно с последним у нас разногласия по некоторым вопросам, а «Игрек» предоставил «Зет» микрочипы для испытания. Как ты знаешь, они были вшиты троим, но благополучно извлечены, пока еще не успели полностью врасти в организм. Я предполагаю, что позже операция была бы уже сложнее. Но не в этом дело. Дело в Департаменте «Y», с которым нам предложено провести совместную операцию. Изначально она разрабатывалась в своем научном аспекте в «Игрек». Их наработки предполагали вживление микрочипов сначала всем членам моей группы, чему воспротивился наш генерал, заранее предполагая, что все мы откажемся. – Все? – Пока отказался только я один. Остальные еще отдыхают, не зная, что им была уготована участь андроидов. Я сомневаюсь, что в моей группе найдется человек, которому эта идея пришлась бы по душе. Но и сопротивления генерала хватило. Наши интересы он отстаивал, кстати сказать, довольно жестко. Сказал, что мы в состоянии защитить себя силой оружия. Это подействовало, и от микрочипов мы отвертелись. Но операция не отменяется. Второй этап предусматривает вживление таких же микрочипов двум заключенным, которых вот-вот выпустят на свободу за примерное поведение. Двум бандитам из банды Абдулмуслима Газалиева. Их сумели посадить только по двести двадцать второй за ношение оружия, больше ничего доказать не смогли. По этой статье возможно условно-досрочное освобождение. Моя задача – контролировать этих бандитов и через них выйти на саму банду. Оперативная разработка уже ведется оперативным отделом нашего Департамента. Сегодня вызвали офицеров. Будут всю ночь сидеть, потому что времени осталось, как говорит генерал, в обрез. Могу в дополнение предположить, что тебе не дали возможности уничтожить банду по той причине, что ее уже отдали на заклание Департаменту «Y» для испытаний микрочипов. Точнее сказать, оставили на растерзание мне. Я постараюсь сделать это качественно. – Я бы со своей группой с удовольствием включился, – заулыбался Вельчанинов. – Чему радуешься? – спросил полковник. – А как не радоваться, когда только что жаловался на рождественские каникулы... – Жаловался, ну и что? – Есть же в мире справедливость! Жаловался, что работать не дают... А оказывается, мою работу уже кто-то делает. Эти два парня, которых освобождают, как раз и есть тот запасной вариант, про который я тебе только что говорил. Мы идем в одном направлении. Значит, можем делать это вместе. – Отлично. Я доложу генералу. – Полковник протянул руку, и сын вложил ему в ладонь трубку мобильника. 2 Группу по приказу генерала Апраксина вызывали сотрудники дежурного подразделения Департамента. За Владимиром Алексеевичем прислали машину. Дороги второго января по-прежнему оставались почти свободными, и потому он добрался быстро. Заодно вернул водителю фонарик. Оперативное совещание полковник Кирпичников проводил сам, без Апраксина. Доложил обстановку и установку на новую операцию коротко и сжато, при этом ничего не упустив. Вопросы, впрочем, возникли. – Кто будет производить гипнотическое внушение объектам? – поинтересовалась Тамара Васильевна, как специалист по гипнозу. – На этот вопрос ответить не могу, так как не знаю, но могу предположить, что работать будут специалисты Департамента «Y», поскольку нам ничего не было сообщено о технологии. Еще предполагаю, что наша оперативная группа нужна только для того, чтобы вести контроль в непосредственной близости от объектов и при необходимости предпринимать какие-то кардинальные меры. Для этого нас, думаю, чем-то снабдят. Я имею в виду оборудование – скорее всего, электронное, а не простые бинокли, – и научат с ним работать. Не думаю, что бандитов отпустят раньше, чем кончатся рождественские каникулы. Чтобы оформить им документы, вызывать полупьяных сотрудников из дома не будут. И эти дни отводят на нашу подготовку.