— Кто, по-твоему, это написал? — Понятия не имею. Ольга права: плюнь и забудь. На свете полно, идиотов. — А почему нам троим? Он что-то имел в виду. Нас ведь даже ничего не связывает, если не считать работы. — Слушай, не забивай себе голову, — перебила я. — Кому-то пришла охота развлечься. — Конечно. Знаешь, у меня странное чувство. Будто за мной и вправду кто-то наблюдает. — Не валяй дурака. Из-за чьей-то глупой шутки… — Да все я понимаю, — отмахнулась Людка, уставившись в угол. Мыслями она ушла далеко отсюда. Голубая жилка на виске заметно пульсировала, руки нервно двигались от салфетки к ножу и обратно. Непрерывное бессмысленное движение, которое выдавало ее волнение. Над верхней губой выступили капельки пота, хотя в кафе работал кондиционер. Взгляд ее был странным, точно она спала с открытыми глазами. — Эй, — позвала я, но она не повернула головы и не отвела взгляда. Сидела, застыв, лишь руки нервно двигались, будто жили сами по себе, и это почему-то было страшно. Нелепо и страшно. Не спасал ни гул голосов, ни смех, ни улыбки, ни брошенное на ходу «привет», ни солнечный свет, заливавший пространство кафе через огромное окно. Может быть, из-за яркого солнечного света фигура Людмилы казалась скорбной, как статуя на могиле. Отрешенный взгляд, опущенные плечи. Она как будто видела свою судьбу и смирилась с ней. — Мне не нравится твое настроение, — выйдя из оцепенения, сказала я. — В конце концов, не одной тебе прислали эту гадость. Хочешь, выясним, кто прислал? Хотя вряд ли… у нас умник на умнике… В общем, пьем кофе и забываем об этой глупости. — Да, конечно. — Людмила вздохнула и попробовала улыбнуться. Ближе к концу рабочего дня мне понадобилось сходить в архив. Наш офис находился в огромном девятиэтажном здании, где располагалось множество контор, фирм, редакции двух газет. Кабинеты шли вперемешку, несведущему человеку разобраться было нелегко, оттого стены пестрели надписями и стрелками. Стена напротив наполовину из прозрачного пластика, взгляд терялся в лабиринте больших и маленьких кабинетов. В шахматном порядке офисные лампы, вентиляторы. Отопление еще не отключили, из-за яркого солнца в помещении жарко, и вентиляторы работали вовсю, их ровное монотонное гудение было слышно даже в коридоре. Я подошла к нужной двери, вставила ключ в замок. Ключ не поворачивался. Я, как водится, подергала дверь, чертыхнулась, попробовала еще раз повернуть ключ — с тем же результатом. Проверила ключ, на связке их было пять. Ни один не подошел. — Да что это такое? — возмутилась я, обращаясь неизвестно к кому. И вдруг поняла, что за спиной у меня кто-то есть. Чувство было неприятное. Хотя по коридору вечно сновал народ, и в том, что кто-то оказался рядом, не было ничего особенного, чувство все равно было тревожное. Я стояла, пялясь на замок, и боялась повернуть голову. А еще прислушивалась. Тишина показалась мне странной. Ровный гул вентиляторов — и все. Ни звука шагов, ни обрывка фраз. Я никогда не думала, что тишина может быть такой давящей. В памяти сразу всплыли слова «Я на тебя смотрю. Я тебя вижу». Я заставила себя повернуться. Жалюзи в кабинете напротив опущены, коридор пуст. — Какая чепуха, — пробормотала я в досаде, но чувство тревоги не проходило. Оно росло, переполняло меня, пока в конце концов мне не захотелось броситься со всех ног по коридору с громким воплем. Я увидела себя точно со стороны. Я бегу, рот открыт в немом крике, звука нет, лишь гул вентиляторов. И я с бледным лицом. Безумие. Нельзя поддаваться нелепому страху. И тут я услышала шаги. Кто-то не торопясь шел по коридору. Но вместо облегчения это вызвало у меня тревогу. Тишина была нарушена, звук испугал еще больше. Я резко повернулась и в то же мгновение услышала: — Дверь не можешь открыть? — Ко мне шел Паша Завьялов. — Надо слесаря вызывать, заколебала уже. Он подошел и начал возиться с замком, а я стояла рядом, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Все мои страхи яйца выеденного не стоили. Невероятно, просто невероятно, как человек способен напугать сам себя. — Ну вот, — сказал Павел. Раздался щелчок, и дверь наконец открылась. — Спасибо, — улыбнулась я. — Надо Сергею Юрьевичу сказать, пусть замок поменяют. Он развернулся и пошел по коридору. Я вошла в просторную комнату, заставленную стеллажами. Подумала и закрыла дверь. Потом приперла ее стулом. Мне было смешно и страшно одновременно. Смешно, потому что глупо бояться неизвестно чего, находясь в огромном здании, где работает множество людей. Но, несмотря на доводы разума, страх не проходил, он заставлял меня двигаться быстрее, торопливо просматривать бумаги и постоянно прислушиваться. Страх гнал меня из этой комнаты, мне хотелось оказаться за своим столом, который виделся отсюда островком безопасности. Оттого, найдя нужную бумагу, я припустилась бегом к двери, дернула ручку. Дверь была закрыта. Я покрылась испариной, прежде чем поняла, что просто повернула ручку не в ту сторону. Дверь открылась, я оказалась в коридоре. Я глубоко, с трудом дышала, как ныряльщик после долгого пребывания под водой, когда грудь саднит и кажется, что никогда не сможешь надышаться. А потом приходит покой. Я медленно шла по коридору, поражаясь тому, что произошло со мной. А что, собственно, произошло? Да ничего. Я просто сама себя запугиваю. Это разговор с Людкой так на меня подействовал. Забыть это дурацкое послание. Что за идиот так пошутил? И почему я решила, что в этих словах заключена угроза? «Я смотрю, и я вижу». Пусть смотрит на здоровье. Я как раз подошла к своему столу, когда зазвонил телефон. — Привет, услышала я голос Юльки, секретаря нашего шефа. Юлька, натура неугомонная и чрезвычайно деятельная, за что бы она ни бралась, все у нее получалось с блеском. К примеру, Юлька с детства была склонна к полноте. В восемнадцать лет это стало для нее настоящей трагедией, она часами изучала глянцевые журналы с фотографиями красоток и сурово хмурилась. «Нет, пышные формы сейчас не в моде», — вынесла она вердикт и решила худеть. Но, в отличие от многочисленных женщин, принявших то же решение, не стала истязать себя диетами, фитнесом, километровыми пробежками, а отправилась к врачу. И тот, вникнув в ее проблемы посоветовал ей принимать «Ксеникал». По словам специалиста, только эта швейцарская чудо-таблетка могла защитить ее от главной причины избыточного веса — жирной пищи, которую мы так любим трескать ежедневно и в больших количествах. В тот же день Юлька начала новую жизнь. На мои скептические замечания отвечала веселым «посмотрим», а вскоре скептические замечания мне пришлось оставить. Подружка не только похудела, она вся светилась изнутри, потому что теперь была довольна и собой, и своей внешностью. Парни ей проходу не давали, о чем она с гордостью мне рассказывала. — Давай встретимся вечером, — сказала она. — У меня для тебя есть новость. Услышав это, я решила, что меня ожидает история об очередной Юлькиной победе. — Кого ты сразила на этот раз? Если так пойдет дальше, тебе следует написать благодарственное письмо создателям этого «Ксеникала». — Зря смеешься. Верка Бельская, не будь дурой, пошла к моему эскулапу, послушала хорошего человека — и что? — Что? — Похудела. — Ни в жизнь не поверю. — Придется, когда ее увидишь. Вчера ее подвозил какой-то тип на иномарке. Метнулся ей дверь открывать, чуть фонарь не сшиб от усердия, а наша из машины выплыла, точно королева. Но моя суперновость не меня касается и не Верки, а тебя. Хотя, возможно, я опережаю события, но, если честно, не терпится тебе рассказать. — Так говори, — отозвалась я. — Не-а, только в торжественной обстановке. Угостишь меня чашкой кофе? — Легко. — Вот и славненько. После работы мне надо заскочить к портнихе, перезвоню тебе домой. — Хорошо, с нетерпением жду твоей новости. Тут я обратила внимание на плюшевого медвежонка с атласным сердцем в лапах, что примостился на мониторе компьютера. На сердце большими буквами вышито «Ульяна», между прочим, это мое имя. Я взяла медвежонка и улыбнулась. Скорее всего, подарок от Андрея. Неужели сам вышивал? Имя у меня редкое, так что скорее всего кто-то приложил старания. Я перевела взгляд на Андрея, он с усердием перекладывал бумаги на своем столе, косясь в мою сторону. Я помахала ему рукой и с улыбкой указала на медведя. Он немного замешкался, но кивнул, даже отсюда видно, как он покраснел. Если верить гадалке, то мой избранник рядом, я его просто не разглядела. Надеюсь, что это все-таки не Андрей. Он замечательный, но даже отдаленно не походит на возлюбленного моих грез. Во-первых, Андрей коротышка, ниже меня сантиметра на три, хотя я далеко не манекенщица, во-вторых, он ужасно стеснителен, а мне нравятся решительные мужчины, в-третьих, он невероятный неряха, на что просто невозможно не обратить внимание, если у него свитер вечно в пятнах, а шнурки ботинок постоянно волочатся по полу. Шутники часто на них наступают, когда Андрей идет по проходу, и он без конца спотыкается. В-четвертых и в главных, он мне просто не нравится. Как-то не верилось, что я способна в нем что-то разглядеть. Однако подарок, безусловно, улучшил мое настроение, направив мысли в совершенно иное русло. Какое-то время я спокойно работала. Потом мне понадобилось в туалет. На лестничной клетке, недалеко от лифтов, где у нас было место для курения, стояла Людка, привалившись к перилам, в компании полной дамы. Чиркала зажигалкой, держа сигарету в левой руке. Взглянула на меня, но ничего не сказала. Я тоже поторопилась пройти мимо, боясь, что если мы заговорим, то вновь вернемся к этому дурацкому посланию. Для одного дня страхов довольно. Я свернула в коридор и вдруг споткнулась на ровном месте. Ничего особенного, и раньше такое случалось. Но сейчас… кто-то смотрел мне в спину, нет, в затылок. Чужой взгляд буравил череп, причиняя почти физическую боль. Я резко повернулась, коридор был пуст. — Этого не может быть, — пробормотала я, сама не понимая, что имею в виду. Не может быть, что кто-то действительно наблюдает, или наоборот, не может быть, что никто не смотрит в затылок, раз я это чувствую? А я чувствую: спиной, затылком, всем телом. Холодок по спине, плечи передергивает в ознобе. Может, какая-то из фирм установила видеокамеры? Я пошарила взглядом по потолку, стенам, никаких камер. И вдруг за одной из прозрачных перегородок увидела мужчину. Хотя почему это вдруг? Он имел полное право стоять там. Скорее всего, он находится в собственном кабинете. Жалюзи наполовину спущены, они закрывали его лицо до самого подбородка. Я видела нижнюю часть лица, черный джемпер… Видел ли он меня? Почему-то это сделалось очень важным. Он меня видит? Если жалюзи закрыты неплотно, конечно. Ну и что? Господи, с этим надо что-то делать. Нервы совершенно расшатаны. Неужели дурацкое послание способно довести меня до такого состояния? Или дело даже не в этом? И у меня предчувствие? Предчувствие чего? И тут мужчина сделал странный жест: провел ребром ладони по своей шее. Даже сейчас, закрывая глаза, я вижу: вот его рука поднимается, а потом медленно-медленно движется поперек шеи, точно в замедленной съемке. А потом жалюзи опустились… Не помня себя, я бросилась к ближайшей двери. Злость душила меня, злость, отвращение, обида, а главное — желание схватить этого типа за руку и заставить объясниться. Что это значит? Что это значит, черт возьми? С трудом ориентируясь в хитросплетении чужих кабинетов, я наконец оказалась там, где недавно стоял мужчина. Небольшой коридор, дальше проход к лифтам. Два расшатанных стула, урна, табличка «Место для курения». Я беспомощно огляделась. Развернулась на каблуках, стремительно пошла к двери, из-за которой доносились чьи-то голоса, и едва не столкнулась с девушкой в цветастой блузке с кипой бумаг в руках. Желая избежать столкновения, она резко дернулась и едва не уронила бумаги. — Извините, — пробормотала я. — Вы здесь работаете? — Вопрос глупый. Конечно, она здесь работает. Что еще она может здесь делать? — Да, — недовольно произнесла она, приглядываясь ко мне. — Минуту назад я видела мужчину… — Где? — Вот здесь. — Ну и что? — Вы… вы не знаете, кто он? — беспомощно произнесла я, кусая губы. Еще один глупый вопрос. Как она может знать, если понятия не имеет, о ком идет речь. — Тут проходной двор, — ответила она. В лице ее появилась настороженность, теперь она приглядывалась ко мне. Ничего удивительного, я веду себя как сумасшедшая. — Мужчина в черном свитере, — настойчиво повторила я. Девушка пожала плечами и тут же спросила: — А что, собственно, случилось? В самом деле, что? Ответить правду? Мужчина провел рукой по горлу, а я это видела и теперь ищу его? Она непременно сочтет меня сумасшедшей, и неудивительно, если я сама так думаю. Она ждала, в ее глазах появилось недоверие, даже настороженность. Надо что-то ответить, и я сказала первое, что пришло в голову: — Он показался мне знакомым, возможно, он работает у вас. Я работаю в офисе напротив, — сочла необходимым добавить я. — Я знаю, — кивнула девушка. — Я вас часто вижу. — Она сделала паузу, задумалась. — В черном свитере? Блондин, брюнет? — Вопрос, на который я не могу ответить, но девушка вновь заговорила: — Вряд ли кто из наших. У нас мужиков шесть человек, и все в костюмах. Непременное условие. Наверно, кто-то из клиентов. А потом, здесь действительно проходной двор, обходить лень, и в то крыло идут через наш коридор. Хотя коридор, в общем-то, не наш, так что имеют право. — Спасибо, — пробормотала я. — Не за что. Девушка зашагала к лифту, и я поплелась за ней. Ничего меня здесь не задерживало. Ясно, что этого мужчину я не найду. Впрочем, теперь я готова была усомниться в его существовании. Может, и не было никакого мужчины? То есть, конечно, был, просто стоял вот здесь, и разглядывал коридор или задумался, ничего не видя вокруг. Я заметила его, и мое воображение довершило остальное. Но перед глазами вновь возник этот его жест. Неужели я сама такое придумала? Не может быть. Девушка уже была возле лифта, а я пошла в свой офис, испытывая неловкость. Девушка, нажав кнопку вызова, смотрела на меня. Я досадливо поморщилась: не стоило задавать глупых вопросов. Людка все еще курила, теперь уже в одиночестве. Она проводила меня взглядом, когда я прошла мимо. Может быть, я странно выгляжу? Возбужденной, испуганной? Если я расскажу Людке об этом типе… Групповой психоз — да и только. * * * Медвежонок на моем столе по-прежнему сжимал в лапах сердце с моим именем. Я подмигнула ему, предложив самой себе успокоиться. «Надо выпить кофе», — подумала я, считая, что чашка кофе отвлечет меня от глупых мыслей, и прошла к окну, где у нас стоит кофеварка. Я как раз наливала кофе в чашку, когда раздался крик. Сначала мне показалось, что это только я слышу его. После сегодняшних событий слуховые галлюцинации нисколько бы меня не удивили. — Что это? — спросила Ольга, поднимая голову от бумаг. — Кто-то кричал? Чашка в моей левой руке наклонилась, я продолжала наливать кофе в переполненную чашку и поняла это, только когда Ольга окрикнула: — Уля, ты ж себе всю юбку залила. И тут в проходе появилась Зинаида. Лицо у нее было растерянное, голос дрожал.