Приворожил меня ты враз, Сладкий ты мой раскрыл секрет, Так что не смей любить меня в ответ. Голос плавал вокруг Банни, продолжая теперь уже бессловесную мелодию, которая, казалось, шла вразрез с аккомпанементом и в то же время идеально с ним гармонировала. Рояль и женский голос переплетались друг с другом так, как Банни никогда прежде не слышал. Голос долговязого с соседнего столика ворвался как незваный гость. Мужчина стал громко перепевать мелодию, намеренно фальшивя. — Тише, Виктор. — Лучше бы сыграли Фрэнка Синатру. Что-нибудь знакомое. Рука Банни оказалась на затылке долговязого прежде, чем тот успел что-либо сообразить. Банни притянул его голову к себе и наклонился к уху: — Сейчас тебе лучше помолчать. Банни оттолкнул его с несколько большей силой, чем требовалось. Вокруг него снова поплыли бархатные слова: Мое сердце бьется в ловушке, Целый мир развалился на стружки. Дар для меня твой необъясним, Вот почему я не могу уйти. Теряю я голову от любви, Огонь твоей магии неуязвим, Сладкий ты мой раскрыл секрет, Так что не смей любить меня в ответ. Тем временем Гринго стоял возле одного из двух писсуаров и изливал ему свои накопившиеся проблемы. — О, кайф-то какой! Рядом с ним выросла и прислонилась к стене вполне ожидаемая фигура Дэймо Марсдена. — Ну чё, принес? Гринго бросил взгляд вниз. — Не сейчас, Дэймо, если только ты не рассчитываешь направить наши отношения в неожиданное русло. — Капец смешно. Где мои деньги? — Еще раз: сейчас у меня немного заняты руки. Но если ты не против подержать… Усмехнувшись, Марсден отошел в сторону и оперся о раковину. Гринго энергично стряхнул и отодвинулся от писсуара. Обернувшись, он увидел Марсдена, стоявшего с протянутой рукой. Гринго кивнул на раковину. — Гигиена, Дэмиен. Ты не представляешь, что я сегодня трогал. Марсден нехотя подвинулся. Гринго тщательно вымыл руки, после чего потянулся к одноразовым бумажным полотенцам и стал вдумчиво ими вытираться. Марсден посмотрел на потолок и вздохнул. Все так же удручающе неторопливо Гринго бросил использованные полотенца в урну и вытащил из кармана пачку банкнот. — Две «штуки». — Шутишь? Ты должен мне восемь. — И вот как раз две. Остальное получишь на следующей неделе. Марсден сделал шаг. Несмотря на то что Гринго был высок, почти двухметровый Марсден навис над ним подобно башне. — Кажется, ты перепутал меня с кассой взаимопомощи. — А ты, кажется, путаешь меня с кем-то, кто тебя боится, Дэмиен. Не забывай, кто я. — За это не переживай, — ответил Марсден, — не забуду. Интересно, что скажут твои боссы, когда узнают, что один из их любимчиков залез в карточные долги? — Только попробуй начать это выяснять, Дэймо, и ты окажешься в мире боли. Да успокойся ты. Остальное верну на следующей неделе. — Тех, кто творит подобную херню, обычно бьют. — Да ну? — Гринго спокойно посмотрел в глаза собеседнику. Он почти зримо видел вычисления, бегающие взад и вперед за зрачками Марсдена. — Не пытайся блефовать, Дэймо, у тебя это плохо получается. — Если ты хорошо разбираешься в блефе, Гринго, как так вышло, что ты «торчишь» мне восемь «кусков»? — Не повезло с картами, всего-то делов. Временная неудача. Марсден отступил на шаг. — Вот как? Почему же я слышал, что ты задолжал не только мне? Гринго рассмеялся и вдруг молниеносно ударил Марсдена по почкам, тут же отступив в сторону, когда здоровяк рухнул на пол. Ухватившись за горсть сальных волос, он поднял его голову. — Если еще раз услышу, что ты меня с кем-то обсуждаешь, Дэмиен, то наша следующая беседа будет не такой вежливой. От человека в твоем положении я жду некоторой доли сдержанности. Ты меня понял? — Блядь, ты хоть знаешь, с кем связался? — сипло прохрипел Марсден. Гринго наклонился и сладчайше улыбнулся. — А мне плевать. Остальные «бабки» получишь на следующей неделе. До тех пор держи рот на замке. Все понятно? Марсден долго смотрел Гринго в глаза, прежде чем едва заметно кивнуть. Гринго отпустил волосы и вытер ладонь о джинсы. Затем бросил перед собой на пол две «штуки». — Вот твои деньги. Только не забудь помыть руки. Пол тут отвратительный. Песня подходила к концу, когда Гринго сел на свое место. — Ну и как ты тут… — Тихо! Ответ Банни Гринго явно застиг врасплох. Напарник сидел с закрытыми глазами, с выражением созерцательной безмятежности на лице. Гринго посмотрел на сцену за его плечом. Чернокожая женщина, ранее разливавшая напитки, теперь присоединилась к Ноэлю. У нее были длинные темные волосы, густая прядь которых почти полностью закрывала правую сторону лица. Она была чуть ниже среднего роста, с карими глазами и полными губами. Облегающее платье выглядело будто из 1950-х, но оно ей очень шло. Видеть ее было немного странно, ведь именно она обслужила его несколько минут назад в баре, однако теперь женщина производила иное впечатление: в ней будто внезапно включили внутренний свет. Она не обращала ни малейшего внимания ни на кого в зале, она просто пела, покачиваясь в такт музыке; пела нежную песню в большой винтажный микрофон с серебристой решеткой. Наконец рояль доиграл последние аккорды, и зал взорвался аплодисментами. Несмотря на то что гости хлопали с неподдельным энтузиазмом, на ноги поднялся только один. В ответ на аплодисменты женщина смущенно улыбнулась и вернулась за стойку бара. — Великолепно. Это было охеренно! — Э-э, Банни? — Ну что за голос! Потрясающе. — Хм, да… Вообще-то, никто уже не хлопает.