— Ага, принес. Вот она — так близко к тебе, насколько это возможно, пока я своими глазами не увижу Симону. Голос в телефоне рассмеялся. — Кажется, вы сильно переоцениваете вашу позицию в переговорах, детектив. — А вот я в этом не уверен. Позволь поведать историю о Биби Баскин. — О ком? — О моей золотой рыбке. Видишь ли, Гринго — мой теперь уже окончательно бывший напарник — как-то сказал, что мне вредно жить одному. Дескать, это делает меня сварливым. И купил для меня золотую рыбку. — Биби Баскин? — Именно. Названа в честь одной умнички из телика[88]. Ты смотришь ирландское телевидение? Наверное, нет. Короче, это симпатичная рыжеволосая женщина, и рыбка вроде была красной, так что… — Что вы несете? — Погоди, — ответил Банни, посмотрев на провожатого и закатив глаза, как бы намекая, что его босс немного туповат. — В общем, Гринго принес мне эту рыбу, а значит, пришлось идти покупать для Биби аквариум и все такое. Господи, сколько свалилось забот! Казалось бы, всего несколько сотен фунтов расходов, но я прошел через все девять ярдов[89], как вы, янки, любите выражаться. И вот представь, в первую же неделю я прихожу домой, а Биби — до сих пор не понимаю, как это случилось, — выпрыгнула из аквариума и сдохла на полу. — Господи!.. Заключается ли мораль вашей истории в том, что вам никогда не удавалось спасти своих женщин? — Не-не, вовсе нет! Смысл в том, что я купил кучу снаряжения, включая приспособление для чистки аквариума от водорослей. Парень в магазине убедил меня, что эта штука сделает жизнь намного проще. «Она превращает чистку резервуаров в радость» — я до сих пор помню его слова. Голос в телефоне стал слегка раздражаться: — К чему вы клоните? — Ну, — сказал Банни, вытаскивая левую руку из кармана с массивным черным предметом и располагая ее над пакетом, — дело в том, что из-за этой фиговины для водорослей в моем доме сохранился магнит довольно приличного размера. А видеокассеты и магниты плохо уживаются. — Позвольте уточнить, детектив: вы угрожаете мне тем, что собираетесь уничтожить запись, которую я и так собирался ликвидировать? — Ах! Ну что ж, если все, что тебе нужно, — просто уничтожить пленку, то я облажался по полной. Однако, думаю, такой человек, как ты, предпочтет владеть этой кассетой, вместо того чтобы просто от нее избавиться. Скорее всего, главная ценность кассеты — в ее существовании и в том, что принадлежать она будет тебе. Я угадал? — И вы решили, что маленького магнита хватит для ее уничтожения, прежде чем мистер Фрок всадит вам пулю в голову? — Видишь ли, я понятия не имею, получится или нет, и готов поспорить, что ты не знаешь тоже. Давай я попрошу мальчика Фроки выстрелить мне в голову, и мы вместе проверим, что случится. Мистер Фрок поджал губы и посмотрел на Банни. Голос вздохнул. — Ну хорошо, детектив, давайте поиграем в вашу игру. Вы можете оставить магнит и кассету, но я не позволю вам пройти с оружием, которое, я уверен, вы прихватили с собой. — Можешь обыскать меня лично, если есть желание. — И дать вам шанс на какой-нибудь фортель? До этого дело не дойдет. Пожалуйста, верните телефон мистеру Фроку. Банни переложил магнит в правую руку и быстро кинул телефон Фроку. Фрок спокойно отступил, позволив телефону упасть на грязную землю, при этом дуло его пистолета, ни разу не дрогнувшее, продолжало смотреть на Банни. Затем Фрок наклонился и поднял аппарат, пробормотав что-то похожее на слово «мудак». — Раздевайся. — Простите? — переспросил Банни. — Раздевайся, — повторил Фрок. — Знаешь, я понимаю, что по дороге сюда между нами возникло очевидное сексуальное напряжение, но я, вообще-то, кое с кем встречаюсь. — Раздевайся. — Ты серьезно? Под проливным дождем? В такую холодину? — Можно подумать, мне не плевать. Нравится изображать из себя пидорюгу? Я не против. Раздевайся. — Ну ладно. Но прежде чем я начну, учти, что сейчас холодно и ты увидишь меня не в лучшем виде. Банни положил пакет с кассетой на ближайший камень и принялся раздеваться, удерживая над пакетом магнит. Процесс шел медленно. К концу его он стал весь мокрый от дождя и крупно дрожал. — Можно не снимать обувь? — Нет. Снимай все. — Я уже начинаю сходить по тебе с ума. Мистер Фрок склонил голову в сторону каменных ступеней. — Поднимайся. — Ты первый. — Живо. — Я серьезно. Ты пойдешь впереди. Я не позволю тебе поддаться искушению выстрелить мне в затылок в самый неожиданный момент. Я хочу тебя видеть, иначе… Банни многозначительно посмотрел на магнит и пакет с видеокассетой. Фрок поморщился и медленно пошел спиной вперед по деревянному мосту. Банни следовал за ним примерно в двух метрах. Он не прилагал никаких усилий, чтобы сберечь свою скромность, предпочитая держать руки так, чтобы магнит упал в пакет, если случится что-нибудь непредвиденное. Фрок начал медленно подниматься по ступеням, не спуская глаз с Банни. — «Фрок» — это же немецкое слово, да? Фрок ничего не ответил. — В британской армии… с немецкой фамилией… Мать моя, как я тебе не завидую! Наверняка других ребят это бесило. К тому времени, когда они добрались до верха лестницы, Банни уже не мог унять дрожь. Холод пронизывал его насквозь, и твердые гранитные ступени стали скользить под босыми ногами, когда хлынул дождь, заглушивший любые другие звуки. Банни посмотрел на деревья, и в голову ему пришла дурацкая мысль: до чего, должно быть, нелепо они выглядят в глазах диких животных. Наверху лестницы открылся вид на лесную поляну с небольшим уклоном вниз от того места, где сейчас оказался Банни. На поляне были устроены четыре стола для пикников, и Симона сидела за самым дальним, прикованная к нему наручниками за правую руку. Черные волосы липли к лицу, выглядевшему опухшим от побоев. Глаза Симоны наполнились слезами, когда она увидела Банни, и девушка поспешно отвернулась. Она была одета в комбинезон, в котором Банни опознал тот, что она носила, когда занималась уборкой в «Чарли». Возле одного из других столов, аккуратно к нему прислонившись, стоял темнокожий латиноамериканец с раскрытым зонтом. На нем были черная дубленка поверх кремового костюма, который не подходил ни к погоде, ни к окружающей обстановке, а также темные очки, выглядевшие слишком оптимистично для декабрьской Ирландии. Наряд довершал пистолет, небрежно зажатый в правой руке. Мистер Фрок прошел по поляне, чтобы обеспечить себе широкий обзор, а также укрыться от самых сильных порывов дождя под ветвями деревьев. — Наконец-то мы встретились, детектив. Можете называть меня мистер Лопез. Банни проигнорировал его, неуклюже двинувшись к Симоне. — Как ты? — Но-но. Держитесь подальше, детектив. Симона подняла глаза и кивнула Банни. Когда она заговорила, ее голос звучал хрипло и еле слышно среди грохочущего дождя: — Прости. Мне очень-очень жаль… — Посмотри на меня, Симона, — тихо сказал Банни. Она медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом. — Что бы ни случилось, тебе не за что извиняться. — Все это бесконечно трогательно, — вмешался Лопез, — но дождь портит мои ботинки. Продолжим, если вы не против? Банни повернулся и впервые обратился к мужчине: — Хочу, чтобы ты знал: если все сложится действительно удачно, то я буду с нетерпением ждать твоей медленной смерти. Мужчина усмехнулся. — А если неудачно? — Тогда ты умрешь быстрее. По крайней мере, теперь улыбка на лице мужчины увяла. — Мне наскучил ваш спектакль. Положите кассету на стол и отойдите.