— Дальше. — Что мне оставалось делать? Я не могла ее отнести в раздевалку, где ее одежда осталась, потому что там были другие женщины, а я не хотела, чтобы кто-то узнал, что произошло. — Дальше. — Но мне нужно было от нее избавиться. Нужно! Я пошла в раздевалку, сгребла ее одежду и сумку и бегом вернулась в парилку. Но там ее одевать было нельзя, потому что в любую секунду туда мог кто-то войти, понимаете? — Дальше. Миссис Брэдфорд облизала губы. — Наверху есть дверь, которая ведет на аллею у гостиницы. Я замотала ее в простыню, взвалила на плечо и понесла наверх. Я сразу поняла, куда ее нести, потому что рядом с ее сумкой лежал большой ключ с картонкой, на которой было написано, что это ключ от парка на площади Виктории. Я отнесла ее в парк и посадила на первую попавшуюся скамейку. Потом начала ее одевать, чтобы никто не догадался, что она была в бане. Я успела только надеть на нее нижнюю рубашку и натянуть ботинки, когда услышала шум. Я отступила в сторону и правильно сделала, потому что там сверкнул неожиданный яркий свет. — Я же говорила! — пробормотала Жаклин. — Я же говорила, что ей помешал полицейский. — А после этого я убежала, — закончила миссис Брэдфорд и вытерла глаза. — Простыня была у меня в руках, но парик и очки я забыла. — Ее лицо некрасиво искривилось. — Вот все, что я сделала. Признаю. Но это все, в чем я виновата. Здесь, в бане, ее никто не убивал. — Вообще-то, — спокойно произнес Белл, — я не считаю, что ее здесь убили. Обстоятельства указывают на то, что она была мертва еще до того, как попала сюда. Испугать Жаклин Дюбуа было непросто. Это было по силам только ее воображению. И воображение тотчас породило странные видения мертвой женщины с восковым лицом, которая заходит в баню, прикрывая свою смерть рыжим париком и темными очками. Это ее настолько взволновало, что она даже вскрикнула, но Белл унял ее. — Вот странность, — задумчиво промолвил инспектор, — я только вчера рассказывал мистеру Хойту о своем друге. Его ударило дверью вагона на платформе. Он поднялся, отряхнулся, заверил всех, что с ним все в порядке, пошел домой и через час потерял сознание от сотрясения мозга. Такие случаи совсем не редкость. В «Судебной медицине» Тэйлора описывается много таких примеров. Я считаю, что подобное произошло и с Хейзел Лоринг. — Вы хотите сказать, что… — Учтите! — значительно произнес он. — Учтите, я ничего не могу вам обещать. Я не могу сказать, посчитают вас, миссис Брэдфорд, соучастником или нет. Но, между нами, я не думаю, что вам стоит волноваться. Насколько я понимаю, Хейзел Лоринг встретила убийцу в парке в десять часов. Завязалась драка. Убийца ударил ее и, посчитав мертвой, ушел. Она встала, подумала, что с ней все в порядке, и пришла сюда, в баню. В парилке она потеряла сознание и умерла. Потом вы, найдя ключ от парка, отнесли ее тело как раз на действительное место преступления. Белл глубоко вдохнул и задумчиво сдвинул брови. — Теперь нам осталось лишь найти убийцу, — добавил он. Эдвард Хойт, выйдя из больницы в пятницу утром, сел в такси и поехал на площадь Виктории. Яркое солнце превращало снег в слякоть. Развенчание аферы Хейзел Лоринг, появившееся в четверг в «Дейли рекорд», стало одновременно и откровением, и потрясением. Для газеты это был звездный час. Макграт, редактор раздела новостей, сплясал некое подобие сарабанды. Генри Ашвин, фотограф, быстро опрокинул в себя три бокала виски и отправился на поиски Жаклин. Сэр Клод Чампьон, владелец «Дейли бэннер», проглотил аспирин и поклялся отомстить. По всей стране женщины перестали заниматься по системе Хейзел Лоринг. Однако все испытывали тревогу. У всеобщего возбуждения имелся горький привкус. Какой бы аферисткой ни была погибшая, ее жестоко убили, и убийца до сих пор разгуливал по городу. Лицо Эдварда Хойта тоже выражало некоторую озабоченность, когда он поднялся на порог дома № 22. Дверь ему открыла Элис Фармер. Увидев, кто пришел, она так и засияла от радости. За этой встречей наблюдали Жаклин Дюбуа и Генри Ашвин, притаившиеся за парковой оградой. — Сейчас главное то, — видимо, продолжая прерванный разговор, произнес Ашвин, — чем занят Белл. Он вас теперь считает какой-то палочкой-выручалочкой. Жаклин не без гордости кивнула. — Он думать, я очень хороша, — согласилась она. — Я просто пробовать подсказывать ему идеи, вот и все. Но, между нами, я не знать, чем он занимается. Он очень загадочный. — Ага, так он вас победил! Да, наверное, вам это неприятно. Жаклин тут же вспыхнула, как маков цвет. — Никто меня не победил! Но, может быть, я ошибаюсь на его счет. Сначала я думаю, он просто глупый англичанин, глупый и вежливый, теперь я думаю, его голова работать лучше, чем мне казаться. Он все время говорить об огнях. — Огнях? — Больших огнях. О, смотрите! Она показала. К дому № 22 приближался еще один гость. Миссис Юнис Брэдфорд, почти неузнаваемая в изящном пальто и широкой плоской шляпе, быстро шагала по улице. Лучи утреннего солнца падали прямо на дверь, и они увидели, как уверенно миссис Брэдфорд нажала на кнопку звонка. Открыла ей мисс Фармер. — Ну вот, теперь мне все понятно, — произнес голос инспектора Белла. Жаклин едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Белл в сопровождении сержанта Рэнкина и констебля в форме шел к ним по размокшей земле со стороны ближайших деревьев. Солнце светило им в спину. — Господи, инспектор, нельзя так к людям подкрадываться, — сказал Ашвин и кивнул на дом со словами: — Встреча подозреваемых? — Да. — И вы собираетесь кого-то арестовать? Жаклин бросило в дрожь, хотя солнце было почти по-весеннему теплым. — Вы можете пойти с нами, — сказал ей Белл с бесхитростным выражением лица. — Я бы даже сказал, что вы должны пойти с нами. Добрая половина моих выводов зависит от вас, хотя вы можете об этом и не догадываться. К тому же, я хочу, чтобы восторжествовала справедливость. Пытаясь раскопать правду, вы только то и делали, что шпионили да подворовывали. А я взял на себя смелость стянуть кое-что у вас. — Это шутка? — сказала Жаклин. — Что это означает? Я не понимаю. Белл открыл портфель, который принес с собой. — Вы помните, — сказал он, — как решили часть загадки, увидев расстегнутые ботинки на фотографии, сделанной утром после убийства? — Да. Белл достал из портфеля большой прямоугольный лист глянцевой бумаги. Это была та самая фотография, которую все они видели: тело Хейзел Лоринг на скамейке, все детали четко видны, пространство за скамейкой погружено в тень. — Это та фотография? — Zut! Конечно та! Белл испытующе посмотрел на Ашвина. — Вы это подтверждаете? Это та самая фотография, которую вы сделали около десяти утра во вторник? Ашвин с выражением крайнего недоумения на лице лишь кивнул в ответ. Сержант Рэнкин вдруг прыснул, но тут же сделал вид, что закашлялся. — В таком случае это весьма необычно, — сказал Белл. Он поднял фотографию. — Это самое необычное из всего, с чем мы до сих пор столкнулись. Взгляните. Все тени на этом снимке, как видите, падают прямо за скамейку и тело. Но скамейка, о чем нам было известно с самого начала, обращена лицом на запад, а задом к востоку. Теперь посмотрите на скамейку. Видите, как тени падают перед ней на дорожку? Другими словами, эта фотография не могла быть сделана утром. В тот день она вообще не могла быть сделана, потому что во вторник солнце скрылось очень рано. Такой яркий свет и такие черные тени могли появиться только при одном условии. Эта фотография была сделана в темноте со вспышкой — которая и была тем «неожиданным ярким светом», который увидела миссис Брэдфорд, когда… Жаклин вскрикнула. Лицо стоящего рядом с ней человека вдруг преобразилось, искорежилось, как скомканный лист бумаги. Пара рук мелькнула в воздухе, чтобы выхватить фотографию у Белла и разорвать ее на части, но сержант Рэнкин оказался быстрее. Он схватил человека за шею, и они вместе полетели на землю. Голос Белла остался таким же спокойным: — Генри Ашвин, вы арестованы за убийство вашей жены Хейзел Лоринг. Предупреждаю: все, что вы скажете, будет записано и может быть использовано против вас на суде. Вечером того дня Белл был с Жаклин более разговорчив, чем обычно. — Добавить мне почти нечего, — небрежно произнес он. — Получив подсказку от Хойта, я оформил запрос и очень скоро установил, что некая Хейзел Энн Лоринг и некий Генри Филдинг Ашвин поженились в Хэмпстедском загсе в 1933 году. — Он усмехнулся. — В этом вам, любителям, не тягаться с профессиональной полицией. Жаклин, сгорая от нетерпения, спросила: — Он ее шантажировал, да? — Да. Некоторым образом. Этот Ашвин тот еще фрукт. Во-первых, Хейзел Лоринг пришлось бы объяснять, как она связалась с таким негодяем. Во-вторых, она не могла допустить, чтобы о шантаже стало известно кому-то еще. Поэтому Ашвин и делал вид, будто у него, как вы выразились, роман со служанкой Хейзел Лоринг — ему нужен был какой-то предлог, чтобы часто бывать рядом с этим домом. Но Хейзел это в конце концов надоело. Она выдвинула ультиматум и договорилась с ним о встрече в парке. Там между ними произошла дикая стычка — мы знаем, что у обоих характер был не сахар. Уложив ее, Ашвин убежал. Это не было запланированным преступлением, поэтому он просто удрал. Потом, когда он выпил своего любимого виски, на него напал страх. Он вспомнил, что оставил там свою трость. Он не думал, что она может вывести на него, и все же не хотел рисковать. Поэтому он вернулся на площадь… И, наверное, подумал, что сходит с ума, потому что увидел, как Юнис Брэдфорд несет тело и усаживает на скамейку. Как бы там ни было, он решил, что это подарок судьбы. Если бы Ашвин сумел сфабриковать какие-то улики против нее, ее бы повесили за убийство, которого она не совершала. Поэтому он выхватил фотоаппарат со вспышкой, которые всегда носил при себе, и сделал фотографию. Однако в темноте цель было видно плохо, миссис Брэдфорд успела отпрыгнуть от скамейки и в результате вовсе не попала в кадр. Об этом он узнал, только когда проявил фотографию. Конечно, он не собирался никому показывать этот снимок. Он бы порвал фотографию и уничтожил негатив, но… Жаклин, лучезарно улыбаясь, кивнула. — Я ее стянула, — с гордостью в голосе заявила она. — А потом ему приходится сочинять объяснение. — Совершенно верно. Я сразу понял, что тусклый, закрытый бумагой фонарь полицейского, нашедшего тело, не смог бы дать «неожиданный яркий свет», о котором упоминала миссис Брэдфорд. Достаточно было просто повнимательнее присмотреться к фотографии, увидеть, как падают тени, чтобы понять, что Ашвин лжет. Я собрал очевидных подозреваемых в одном доме, чтобы заставить Ашвина потерять бдительность и подтвердить свою историю в присутствии полицейских. Вот и все. Он усмехнулся. — И все же что-то хорошее во всем этом есть, — добавил он. — Эдварду Хойту и Элис Фармер будет очень хорошо вместе. Но Жаклин его не слушала. Глаза ее сияли. Она положила ладонь на его руку и невинным голоском произнесла: — Если бы я не стащила фотографию, если бы я не додумалась до всего, вы могли бы и не раскрыть это дело, да? — Возможно. — Вы не думаете, что я бестолковая сумасбродка? — Нет. — И вы с каждым днем все сильнее и сильнее чувствуете, что не можете без меня обходиться, да? Белл оторопел.