Женщине было около сорока, в каштановых волосах уже просматривалась седина. Несмотря на приглашение, она все еще колебалась. — Это детективное агентство? — спросила она. — Да, — ответила Джина. — Чем можем помочь? На лице женщины появилось такое выражение, будто она напомнила себе о том, что решение принято и отступать уже поздно. Она шагнула в приемную и аккуратно прикрыла дверь. Потом развернулась к Джине. — А детектив на месте? — У нас несколько детективов, — ответила Джина, — но сейчас все заняты вне офиса. Директора агентства зовут мистер Анджело Ланджи, я могу позвонить ему в машину, если у вас что-то срочное. — Ох, не говорите мне про звонки в машину, — сказала женщина. По ее тону не было заметно, что дело ее срочное. Джина сказала: — Может быть, вы присядете и расскажете в общих чертах, что привело вас к нам? — Вам? — удивилась женщина. На лице ее было написано: «Вам? Секретарше?» — Да. Обещаю вам, что все, что вы мне расскажете, будет сохранено в строжайшей тайне. И хоть мистер Ланджи лично занимается каждым делом, я могу сказать, сможем ли мы вам помочь. — Я поняла. — Я не только выполняю обязанности секретаря, — сказала Джина. — Я жена мистера Ланджи. 2 Обед начался в 19:10. В семье Ланджи была традиция — каждый четверг подавать горячее карри, приготовленное Розеттой, сестрой Анджело, которая, занимаясь домашними обязанностями, иногда выступала в роли бухгалтера агентства. Четверг был семейным днем, и это означало, что Старик с Мамой тоже приедут и что дети, Давид и Мария, должны были так организовать свои школьные и прочие дела, чтобы иметь возможность присутствовать на встрече. Только Сал (Сальваторе, старший брат Анджело и художник) бывал здесь не каждый четверг, утро воскресенья и вторник. Но иногда он приезжал, и бывало, что привозил с собой одну из своих моделей, как он их называл. Ничего серьезного за этим не стояло. Родители Джины сейчас жили в другом городе. Этим вечером Анджело, сев за стол, жадно потер руки. — Отлично, отлично, отлично! — сказал он. — А почему нет спагетти? — спросил Старик. Но сказано это было по-доброму, и подобное от него слышали часто. Спагетти и паста готовились по воскресеньям. — Извини, что не вернулся в офис, — сказал Анджело. — Мы и без тебя справились, — отозвалась Джина. — Знаешь того парня, Хардуика? Они все знали того парня Хардуика, поскольку различные задания, связанные с делом, которое вели адвокаты Хардуика, составляли львиную долю всей работы агентства уже больше четырех недель. — Ни с того ни с сего Хардуик решил, что все-таки помнит, где он был ночью восемнадцатого апреля. Со всех сторон стола раздались вздохи. — Если он настолько глуп, что собирается выехать на амнезии, — сказал Старик, — ему нужно быть достаточно умным, чтобы не забыть, что у него амнезия. Все засмеялись. — Так что сегодня заплыло в офис? — поинтересовался Анджело. — Мы были очень даже заняты. — Отлично, отлично, отлично, — опять произнес Анджело и потер руки. Через секунду Давид передразнил отца гнусавым голоском: — Отлично, отлично, отлично. — Что себе позволяешь, умник хохлатый, — сказал Анджело и потрепал его по макушке. Давид, смеясь, пригладил волосы. — Главное — это женщина, с богатым сыном, которому деньги некуда девать. — Всем бы нам такие проблемы, — сказала Мама. — Но женщина считает, что он не зарабатывает их как положено. У него нет постоянной работы, и откуда берутся деньги, он не говорит. Все стали прислушиваться. Агентство в основном выполняло заказы адвокатов, занималось поисками пропавших родственников или собирало доказательства супружеских измен. Хотя Старик любил повторять историю о том, как ему однажды пришлось расследовать убийство. Неожиданно разбогатевший сын — это было что-то новенькое. Всем тут же захотелось расспросить Джину. Разом зазвучали несколько голосов, но Анджело, подняв руку, назначил себя председателем. — Мария, говори ты. — Сколько лет ее сыну? — спросила четырнадцатилетняя Мария. — Для тебя он слишком старый, девочка моя. Мария вспыхнула, но улыбнулась. Ей нравилось, что в семье ее считают покорительницей сердец. — Парню двадцать два, — сказала Джина. — И все еще живет дома? — спросил Анджело. — Ты тоже все еще живешь дома, — вставил Старик. — У нас необычная ситуация, — заявила Мама. — Ага, — сказал Давид, и все посмотрели на него. — У нас дом побольше, чем у других. Все засмеялись мальчик блеснул семейным остроумием. — Двадцать два года, — задумчиво протянул Старик. — Так чем же он занимается втайне от матери? Джина сказала: — Ну, он год и три месяца получает пособие, днем много спит, ложится поздно и вечерами и ночами часто уходит. Последнее, чем он занимался, — дизайн интерьеров. — Выражение лица Джины указывало на то, что она ждет подходящего вопроса, чтобы поделиться более интересными сведениями. — Друзья у него есть? — спросила Мама. — Нет. — Да он, наверное, художник, — предположил Старик. Джина покачала головой. — Он записался в Открытый университет, а дома у него нет видеомагнитофона. Поэтому он и торчит там допоздна, — высказала свою версию Розетта, бухгалтер. — Ничего себе, придумала, — сказал Давид. Розетта улыбнулась. Анджело задумчиво смотрел на жену. — Что же это может быть? — подумал он вслух. — Что же это может быть? — Сдаетесь? — Ни за что! — воскликнул Старик. Джина сказала: — У безработного ленивого парня есть машина прошлого года выпуска с телефоном. Когда он по ночам уходит и мать наутро спрашивает его, чем он занимался, он всегда отвечает: «Ездил». — Так, так, так, — сказал Анджело и обвел взглядом сидящих за столом. Все смотрели на него. Предстояло выбрать из имеющих водительские права того, кого можно попросить отказаться от ночного сна, чтобы следить за сыном. — Можно попросить Сальваторе, — сказала Мама. Она не хотела, чтобы Старик где-то пропадал по ночам. Ночных бдений ей хватило еще в молодости. Джина сказала: