— Совпадения иногда становятся косвенными уликами, — строго произнес Слоун, про себя попросив прощения у бессчетного количества адвокатов за то, что воспользовался их любимым высказыванием. — Это было на кладбище, — сказала Лора Верколя. — Я решила погулять там немного и случайно увидела надгробие семейной пары, которых тоже звали Анри Жорж и Клотильд Мари, вот и все. Фамилия у них была другая. Обычное совпадение. — А Клеманс? — мягко произнес Слоун. Она покачала головой. — Там была Клеманс, но в другой части кла… — Она вдруг замолчала. — Мадам Верколя, — сказал он, — подумайте хорошенько. Вы приехали в Корбо, когда было темно. — Да. — Вы сами вошли в гостиницу и заказали номер. Без мужа. — Да. — Поели вы не в столовой, а в спальне. — Да. — Кто открыл дверь, когда принесли еду? — Я. — Официант видел вашего мужа? — Нет. Он тогда был в ванной. — Выходит, в Корбо вашего мужа не видел никто. — Выходит, никто. — Вам это не показалось очень странным? — Я об этом не думала. Слоун пристально всматривался в ее лицо. — Ваш муж когда-нибудь упоминал о Корбо в прошедшем времени? — Он прошлое вообще никогда не вспоминал, инспектор, — ответила Лора Верколя. — А оккупацию? — О войне он говорил только то, что хочет поскорее забыть это время. — Что ж, его можно понять, — решительно произнес Слоун. — Ему, видимо, все-таки удалось забыть прошлое, да? И если он и говорил о нем, — добавил он многозначительно, — то разве что во сне. — Вы имеете в виду те имена? — Эркюль, Жан-Поль, Франсуа, — сказал Слоун. — И доктор, — вставил Кросби. — Мадам, — сказал Слоун. — Вы назвали нам адрес гостиницы, верно? — Да, назвала, — быстро ответила она. — Это была «Ле Кок д’Ор» на площади доктора Жака Кольяра… Доктора Жака Кольяра. — Она замерла. — Инспектор, на площади висела мемориальная доска. Я обратила на нее внимание и прочитала… — Да? — Голос Слоуна нарушил тишину, внезапно повисшую в маленькой уютной комнате пригородного дома в пригородном районе Беребери. Почти шепотом мадам Верколя произнесла: — Там было написано: «Place Dr Jacques Colliard, Martyr de la Résistance».[58] — Доктор, — вполголоса произнес Кросби. — Если мои предположения верны, — осторожно произнес Слоун, — там должны быть и другие доски. Таких людей во Франции не забывают. Она облизала губы. — Вы хотите сказать, Луи специально вернулся в Корбо, чтобы умереть? Но почему он просто не… — Возможно, ему не были бы рады, — деликатно выразился Слоун. Она посмотрела ему в глаза. — Может быть, — продолжил он, — если бы в Корбо знали, кто он, ему бы не нашлось места на кладбище. — Инспектор, вы считаете, он их предал? Слоун не ответил прямо. — Во Франции была трудная жизнь. Никто не знает, под каким неимоверным давлением… — Эти имена не отпускали его, даже во сне. — Гестапо, — ровным голосом произнес Слоун, — могло, так сказать, окружить его такой заботой, что ему было трудно противиться. В конце концов, кто мы такие, чтобы судить? Мы слишком молоды, чтобы что-то знать. — Теперь понятно, как он находил дорогу в темноте, — заметила она. — И почему он бы никогда не приехал в Англию. Кросби озадаченно поднял брови. — Если Верколя — это не его настоящая фамилия, он бы не смог получить паспорт, — сказала она. Какое-то время Лора Верколя сидела, почти не шевелясь. — Инспектор, если имена, которые преследовали Луи во сне, значатся на мемориальной доске, французской полиции придется отменять решение, правда? — Они изменят его. — Слоун расслабился. — Однако есть кое-что, чего вам не следует им говорить, мадам. — Что именно? — Honi soit qui mal у pense.[59] МАЙКЛ Ц. ЛУИН Семейное дело Майкл Цинн Луин написал больше дюжины романов в стиле иронического детектива, главными героями которых являются либо частный детектив Альберт Самсон, либо лейтенант полиции Лерой Паудэр. Он получил международную известность и стал лауреатом нескольких премий, в том числе был награжден «Мальтийским соколом» — японской наградой за лучший детективный роман, изданный в Японии, и немецкой наградой Марлоу. Бывший преподаватель и спортивный обозреватель, Майкл Цинн Луин также написал несколько радио- и театральных пьес. Сейчас он живет со своей семьей в английском графстве Сомерсет. ~ ~ ~ 1 В 9:38 Джина услышала шаги на лестнице. Она оторвалась от печатной машинки и пригладила волосы. Когда дверь открылась, она уже приняла деловито-серьезный вид. В старые времена на нижней части вставленного в дверь стекла было написано: «Просьба стучать», но Джина, заняв место секретаря, заметила, что из приемной все равно слышно, когда кто-то поднимается, и предложила надпись убрать. Старик, конечно, дверь не поменял, но Анджело первым делом изменил надпись на: «Стучать не обязательно». Надпись получилась длинная, нарушала симметрию и Старику не понравилась. Джина предложила ее совсем закрасить, но Анджело не позволил. Когда дверь открылась, в приемную неуверенно заглянула женщина. — Здравствуйте, — сказала Джина. — Входите.