Иллиадар еще некоторое время сидит и молчит, разглядывая огонь в костре. Уже давно стемнело, отчего окружающий мир погрузился в темноту. Если поднять голову, то можно увидеть, как в небо, где-то высоко, так, за облаками, иногда сверкают белые вспышки. Можно было бы подумать, что это молнии, но вот грома не слышно совершенно. И в окружении чернеющего вокруг мира, эти вспышки казались отчего-то зловещими, несущими тайный, опасный знак. Издалека долетел хриплый, надсадный вой. Казалось, у животного сильно повреждено горло, но боль так сильна, что сдержать крик невозможно. В вое что-то плюхнуло, недалеко послышались чавкающие звуки и шорох. Казалось, где-то там, в темноте, что-то тащили по камням. Отовсюду доносился шорохи, скрипы, словно чернильный мир был наполнен монстрами, которые сейчас рассматривают их оттуда, из своей воняющей болотом черноты и удивляются. Остро ощущалось, что людям здесь совсем не место. Передернув плечами, зябко оглянулась. — Честно говоря, — начала я, невольно притягивая Монту ближе. Собственно, он не сопротивлялся, как ни в чем не бывало, продолжая умываться. Лишь на короткое мгновение прервался, чтобы проследить внимательным взглядом за чем-то там, за пределами светлого круга от костра. А еще его уши постоянно шевелились, улавливая малейшие шорохи, — в лесу мне даже как-то спокойнее было. Не думала, что рядом с озером ночью бывает так жутко. Иллиадар оглянулся по сторонам, и я буквально кожей почувствовала, что он крайне удивлён. Казалось, будто он только что проснулся или же очнулся от своих мыслей, что, скорее всего, было именно так. Спустя секунду я увидела, как вокруг нас снова появляется уже знакомый золотистый барьер. Выглядело это так же красиво. Мерцающая золотистым светом пыльца, медленно оседающая на землю, но исчезающая до того, как касалась её, смотрелась завораживающе. На несколько минут я даже забыла о том, где именно мы, наблюдая за проявлением колдовства. Хотя, как по мне, выглядело это скорее, как волшебство, уж больно сказочным был защитный барьер. — Так что там с книгой? — спросила, заметив, что Иллиадар снова начал погружаться в какие-то свои мысли. Видимо, самого стража звуки за пределами барьера совершенно не смущали. Мне бы такие нервы! Я вот то и дело невольно вздрагивала, стоило какому-нибудь подозрительному шуму прозвучать в настораживающей близости. Иллиадар вздохнул, а потом кивнул, будто сам себе. — Её дал мне отец. А к нему она попала от забредшего в наш замок монаха. Честно говоря, я не особо любил всё это. Колдовство мною воспринималось только как шарлатанство. Да, я знаю, что много веков назад магия вроде как была на земле, но с появлением Хаоса, настоящих колдунов рождалось всё меньше, пока не остались простые фокусники, веры которым нет. Когда-то в детстве я еще немного интересовался этим, но потом, поняв, что смысла в этих знаниях нет, вовсе перестал обращать внимание. К той книге я тоже отнесся, скажем так, с неким пренебрежением. Хотя сейчас и понимаю, что многое, в ней написанное, было, вероятно, если не полностью правдой, то по большей части. Эта книга попала мне в руке практически перед тем, как я впервые ощутил связь. В ней писалось о неких людях, называемых стражами, источниками и об их верных проводниках. Я встрепенулась, заинтересовываясь всё сильнее. Раньше источником информации был только Монту. — И? Что там было написано? — спросила нетерпеливо, обращаясь в слух. — Написано, конечно, витиевато, толком не понятно, но общие моменты ясны. Источник — сосуд для магии, с помощью которого она попадет в наш мир. Страж — человек, должный защищать источник всю жизнь с того момента, как проснется связь и до смерти. Проводник — существо, рождённое в Хаосе. Я так понял, что проводник это кто-то вроде фамильяра. Главная его задача, конечно, замещение стража, на время пока он по каким-либо причинам не может быть рядом с источником, но это не всё, что умеет делать проводник. Честно говоря, мне не совсем понятно, зачем существу, рожденному из Хаоса быть на стороне людей, которые одним своим существованием помогают магии проникать в мир. Насколько я понял, если в мире есть магия, то места Хаосу нет. И наоборот. Иллиадар замолчал, что-то обдумывая. Я и сама погрузилась в мысли. — Если всё сущее было создано из Хаоса, то нельзя ли считать эту первостихию чем-то или кем-то вроде Бога? Мало ли, вдруг у Хаоса есть некое подобие разума, именно поэтому он и создал проводников. Мы всего лишь люди, и не можем знать всего. Тем более замыслов кого-то столь… — я замолчала, не найдя подходящего слова. — Вполне может быть, что ты права, — согласился со мной Иллиадар, явно уловив смысл моих слов. Он даже не стал спрашивать ничего о том, откуда я взяла теорию, что всё сущее из Хаоса, вполне вероятно, эта идея давно известна. — Но в той книге было не только это. Так вот, как я и говорил, источник связывался со стражем неразрывной нитью, называемой фило россо. Дословно — красная нить. Еще было название легаме россо — красная связь. Как ты понимаешь, источник наполнялся магией, но по какой-то причине сам не мог ее просто выпускать в мир. Для этого ему необходим страж, который после закрепления связи забирал эту самую магию. Его тело, не способное удерживать магию, испускало её во вне, но при этом у стража появлялась способность управлять некоторым её количеством, колдуя. Полагаю, что сделано это было для того, чтобы страж мог в любой момент защитить источник, — Иллиадар тяжело вздохнул. — Я сразу и не вспомнил обо всем этом. В том замке, когда я спонтанно наколдовал… нечто, что не дало потолку упасть на нас, я и не вспомнил обо всём этом. Так вот, такие пары как мы называли антантами. Что-то вроде идеально совместимые или неразрывно связанные. В той книге написано, что у антантов, кроме того, что они привносили магию в мир, было ещё одно предназначение. — Какое? — спросила, хмурясь. Многое из того, что сказал Иллиадар, я и так знала от Монту. А о чём-то попросту догадывалась. Не скажу, что мне всё это нравилось, но деваться вроде как некуда, так что смысл сейчас нервничать. — Они поддерживали нечто под названием Ильгранде лаго. К сожалению, перевода этих слов не было. Я нахмурилась, вспоминая легенды, которые читала в книгах Лазаруса. Тут же перед глазами вспыхнули буквы, я едва не подскочила на месте. — Точно! Ильгранде лаго — это Великое озеро. Его еще называли Ильгранде фьюме — Великая река. Или просто Ильгранде. Я так поняла, люди в те времена не могли толком понять, что это — река или всё-таки озеро, поэтому кто как хотел, тот так и называл. Всё верно, — я даже встала, начав ходить около костра, задумчиво покусывая ноготь на указательном пальце. Эта информация была новой, поэтому весьма интересной, а ведь я тоже тогда не особо обратила на эту легенду внимания. — В той легенде, которую я читала, говорилось именно об антантах. Конечно, там было красиво всё написано, но если всё упростить, то выходило, что эти самые антанты удерживают Ильгранде от того, чтобы оно не опустилось слишком низко, оставив этот мир без своего благословения. — Я так понимаю, что в прошлом подобных нам пар было много и, скорее всего, магический фон был более внушительным. — Но потом что-то случилось, — подхватила я рассуждения Иллиадара, — и антантов не стало. Из-за этого что-то произошло с этим самым Ильгранде, отчего магия постепенно ушла из мира и… — Пришёл Хаос, — закончил Иллиадар. — Или же сначала пришёл Хаос, потом исчезли антанты, и не стало этого Ильгранде. Мы оба замолчали, смотря друг на друга немного ошарашено. — Думаешь, все это глупости? — спросила я спустя несколько тягучих минут тишины. — Не исключено, что всё это всего лишь сказки и наши домыслы, — кивнул Иллиадар, вышло это несколько неуверенно. Кажется, он сам толком не знал, во что верить, как и я. — Впрочем, я ведь обращаюсь в нечто летающее, так почему бы не быть чему-то подобному? — Я тоже так думаю, — проговорила задумчиво, соглашаясь со словами стража. — Этот мир явно не так прост, как может показаться. Да и пока что доказательств того, что наша теория верна, достаточно, — пробормотала я, подходя к барьеру. Протянув руку, я пальцем провела по золотой пыльце. Ощущения были такие, словно я коснулась поверхности воды. — Интересно, такие, как мы еще есть? Иллиадар, наблюдая, как я трогаю барьер, пожал плечами. — Всё может быть. Мир большой. — И что нам делать? — спросила задумчиво, толком и не надеясь на ответ. — Думаю, для начала выбраться из Хаоса, а потом посмотрим. Нужно больше информации. Просто… Иллиадар замолчал, явно не зная, как ему лучше сказать. — Что еще? — поинтересовалась, снова садясь около костра. Отчего-то мне резко стало неуютно и тревожно, будто вот прямо сейчас я узнаю нечто, что мне совершенно не понравится. — В той книге не было написано, кем или чем является источник, поэтому я особо не переживал. Но сейчас, вспомнив о написанном, я понял одну важную вещь, — Иллиадар замолчал, поглядывая на меня. И было в этом взгляде так много всего, что я даже растерялась. — Связь ведь на всю жизнь. А учитывая способ её закрепления и то, что в дальнейшем такие моменты будут еще не раз повторяться, можно сделать вывод, что мы… — Женаты, — выдохнула я, прикрывая глаза. Ну конечно! Как я сама об этом не подумала? Я уже сейчас ощущаю глубоко внутри некое напряжение, которое напоминает то состояние, при котором я была переполнена маной. Я думала, что одного «сеанса» хватит, но, как оказалось, всё не так просто. Нет, я до сих пор ощущаю, что мана тонкой струйкой вытекает из меня, устремляясь по связи к Иллиадару, но сейчас, я уверена, что вскоре мне понадобиться избавить от излишков, которые медленно, но верно наполняют меня. — Что-то вроде, — Иллиадар кивнул, подбрасывая в костер хворост. — Ты жалеешь? Я открыла глаза, смотря на стража с иронией. — Можно подумать, моя природа оставила мне хоть каплю выбора, — сказала я, хмыкнув. Вопреки ожиданию, я не слишком сильно расстроилась, хотя возмущение внутри всё-таки клокотало, то и дело порыкивая и ворча от досады. — Конечно, я могла бы выбрать смерть, которая потянула бы за собой и вас с Монту. Но такое мне точно не по душе. А вдруг ты в кого-нибудь влюбишься, что нам тогда делать? — спросила, вдруг подумав, что не только мне не оставили выбора. — Сомневаюсь, — Иллиадар хмыкнул, а я заметила, что он ощутимо расслабился. — Думаю, пора спать. Отвернись, я перекинусь. Я тут же выполнила просьбу, решив не спрашивать, зачем это надо. Все мои мысли крутились о том, что я сегодня узнала и поняла. Спустя некоторое время, Иллиадар затушил костер и в облике крылатого змея, свернулся кольцом, оставляя нас с Монту внутри. Положив голову на лапы, он моргнул пару раз и прикрыл глаза, делая вид, что спит. Я же постелила шкуры и, сграбастав сонного Монту, свернулась клубком. Прижавшись к боку змея, зевнула, замечая, что нас аккуратно накрыли крылом, отчего стало заметно теплее. Почему-то мыслей о том, что он может нас во сне раздавить у меня так и не появилось. Сейчас, здесь, под крылом моего стража я ощущала, что нет более безопасного места в мире. Подумав, что о нашей странной женитьбе я подумаю потом, я безмятежно уснула, чувствуя, как где-то глубоко внутри меня уже знакомо разгораются огненные цветы, пока еще далёкие, но вполне узнаваемые. Глава 11. Нападение и лечение Поправляя одежду, я старательно разглаживала складки, не торопясь обратно к костру. Почему-то с утра мне было немного неловко смотреть на Иллиадар. Я старалась думать о важных вещах, но мысли постоянно скатывались к тому, что мы уже вроде как почти женаты. — Как здесь всё просто, — пробурчала я, выглядывая из-за валуна. Повернувшись, прильнула к камню и стала наблюдать, как Иллиадар, снова в своей человеческой форме готовит завтрак. Почему-то именно он чаще всего занимался готовкой, хотя я тоже неплохо справлялась. — Переспала раз и сразу замужем. — А чего усложнять? — Я едва не подпрыгнула от неожиданности, а потом, узнав голос, выдохнула. — Монту, — прошипела, прищуриваясь. Подняв голову, поглядела на кота, сидевшего, по своему обычаю, на камне. — Ты хочешь, чтобы у меня сердце остановилось? Монту фыркнул. Получилось это как-то презрительно, что ли. — Ты же понимаешь, что так просто ты не умрешь? — спросил он, приподнимая одну лапу. Посмотрев на нее почему-то как на врага народа, Монту принялся медленно умываться. Кто-то сегодня с утра явно не в духе. — На твоём месте я бы перестал так переживать из-за ерунды. Ты ведь чувствуешь, что скоро тебе снова понадобится близость стража? Я неожиданно для самой себя смутилась. Монту прав. Если вчера вечером я ощутила уже знакомое напряжение внутри, то сегодня с утра поняла, что возбуждаюсь даже от мимолетного прикосновения. Честно говоря, это было неприятно. Вернее, телу приятно, но вот в душе царил сумбур. Такое ощущение, что магия пойдёт на всё, лишь бы связать нас со стражем как можно прочнее. — Да, — ответила тихо. — Почему эта связь сразу воспринимается, как женитьба? Неужели нельзя просто встречаться время от времени, чтобы… сбрасывать напряжение? Монту поменял лапы и, как-то тяжело вздохнув, принялся намываться с другой стороны. — Думаю, ты задаешь этот вопрос не потому, что не понимаешь, а просто, чтобы поупрямиться, — пробурчал кот, поблескивая недовольно глазами. Он будто укорял меня за мои слова и мысли. — Связь не позволит вам этого. Очень скоро вы просто полюбите друг друга, и всё. А, насколько я знаю, влюблённые всегда стремятся быть вместе и уж тем более ни один из них не захочет оказаться чем-то настолько незначительным для другого. — Ты много знаешь о человеческих взаимоотношениях, — сказала чуть растерянно. — Любить могут не только люди, — фыркнул Монту, начиная вылизывать себя сбоку. Я нахмурилась. Как-то я о таком и не думала. — Мне не нравится, что меня даже полюбить заставляют. Это будет как-то… не по-настоящему, что ли, — проговорила, отворачиваясь и опираясь спиной о камень. Оглядев округу, поежилась — днём озеро, болото и лес неподалеку не выглядели такими зловещими, как ночью. Да и звуков никаких подозрительных вроде бы не было. — Словно нас насильно заставили, как будто опоили чем-то, подавив волю. — Стражем всегда оказывается самый подходящий человек. Магией учитываются все желания источника, даже самые тайные, — ответил Монту как-то равнодушно. Я даже слегка разозлилась, но потом резко остыла. — Если ты покопаешься в себе, что у тебя выходить отлично, то сама поймёшь, что я прав. Рассеянно толкнув носком ботинка, лежащий под ногами камень, принялась размышлять над словами Монту. Если уже говорить начистоту, то слишком сильно я насчёт всего этого не переживала. Если так подумать, то сама по себе любовь тоже своего рода навязанная эмоция. Только обычно её навязывает не магия, а свое собственное тело. Ведь не зря говорят, что любовь — это всего на всего химия. Один человек просто идеально подходит второму на биологическом уровне. А нужно это для одной единственной цели — здоровое потомство. Природа позаботилась о том, чтобы её творения сами стремились к размножению. Конечно, обычно люди пытаются поставить себя выше всего остального мира. Собственная природа и инстинкты не исключение. Именно поэтому любовь стала чем-то высоким, воздушным, чистым. Если невозможно сопротивляться, то вполне можно обмануться. Это ведь так просто. В нашем с Иллиадаром случае за нас решила не только природа, но еще и магия. Она просто нашла идеально подходящего мне по биологическим параметрам человека и сделала его моим стражем. Так сказать — двойной удар. Не думаю, что смогу сопротивляться чему-то подобному. Даже сейчас, проведя с Иллиадаром, по сути, так мало времени, я уже чувствую, что он мне нравится. А ведь мы толком не знакомы! Да, химия начинает действовать, а магия всячески ей потворствует, подталкивая.