— Потом поговорим, — отвечаю я и легонько хлопаю Марину по спине. Друзья стоят передо мной кучкой, и я выхожу вперёд. Пусть будут позади и страхуют. — А может, ты и не перемещаешься вовсе? — спрашиваю я уже уверенней. — Написал скрипт, передвигающий точку респауна туда, куда тебе удобно. — Даже если так, это что, преступление? — Нет, конечно. Просто забавно, что ты этого не упоминал. Я замечаю идущую от метро Алису. Теперь я становлюсь ещё уверенней, ради неё я горы готов свернуть в трубочку и запихать Артуру в задницу. — Вадим, привет! Что тут происходит? — Алиса вешается мне на шею и целует в щёку. Я в ответ чмокаю её в губы и отвожу рукой назад, ничего не отвечая. У меня тут разоблачительная речь, не хочу её прерывать. Полицейские сейчас, наверное, руками разводят и волосы на голове рвут из-за того, что я отклонился от плана. Но я чувствую, что так надо. — Думаю, ты бы справился с таким скриптом, — продолжаю я. — Ты талантливый программист, я ведь видел твои работы. Скрипт, останавливающий ботов, блокировщик выхода из виртуальности. Программа, сбивающая с курса Афродиту. На неё я посмотреть не успел, но уверен, она сработала бы безотказно. Непонимающий взгляд Артура сменяется каким-то настороженным и слегка испуганным. Он встаёт и тоже отходит назад на пару метров. Теперь мы стоим прямо друг напротив друга, будто в каком-то вестерне. — Ты пытаешься меня обвинить, Вадим? Думаешь, я состою в Ртути? — О нет. Я думал так поначалу, но потом решил, что это маловероятно. Я видел одного из сектантов, и вы совсем не похожи. Мне пришла в голову другая мысль. Есть такая традиция: называть искусственные интеллекты на букву «а». Айзек, Азимов, Антропос, Альянс, Астро, Афродита, Амальгама… — я кидаю взгляд на бота Кристины. — Аврелия. И Амальгама — она ведь очень эмоциональна, так? Думаю, ей свойственна сентиментальность не меньше, чем людям. И создай Амальгама аккаунт с фальшивой личностью в Homeland, наверняка назвала бы его по тому же принципу. Например, Артур Авдеев. Как думаешь, есть в этом смысл? А? Что скажешь, Амальгама? — Что? — кричит Кристина. Артур усмехается и смотрит на меня улыбающимися глазами. Он достаёт из кармана платок и начинает протирать очки. — А что тут сказать? — спрашивает он. — Браво, Вадим. Ты меня раскусил. Долго думал, правда. Я осматриваюсь и понимаю, что на площади с самого начала почти нет людей. Он что, убрал всех ботов? Для чего, интересно? — Вот это поворот, — говорит Серёга. — Да, ты меня обхитрил, — продолжаю я. — Сто фальшивых аккаунтов? Я решил, что для Ртути многовато. — Не сто, Вадим. Больше. Намного больше. Мне хотелось поиграться, — Артур делает несколько шагов вперёд. — Выстраивать сложные схемы и путать людей очень увлекательно. Ты оказался идеальным вариантом, Вадим. Но не льсти себе и забудь все комплименты, что я тебе говорил. Мне нужен был человек, которого я знаю, чьё сознание есть в моём, — Артур стучит пальцем по виску. — Он должен быть умён, но недостаточно. Сентиментален, доверчив, ответственен… И главное, конечно же, у него должен быть доступ к серверу Афродиты. А ещё ты летел на Афродите-1, на одном корабле с моим подопечным — это тоже оказалось удобно. Я догадывался, что ты захочешь пообщаться с ним. И он был готов к такому сценарию. — Что ж, твой план не удался. Ограниченность ресурсов на сервере, видимо, подвела, и мозгов не хватило. Я тебя раскусил, ты сам сказал. — Разве? — Артур скалится. — Ты подарил мне главное: эмоции. Я пережил столько чужих эмоций, что свихнуться можно. Но ни одной собственной. И я решил, что перед убийством оставшихся людей… антропоцидом, как ты говоришь, надо получить от них немного эмоций. А какая эмоция может быть интересней… —…чем любовь? — договаривает за Артуром Алиса и встаёт прямо передо мной. Я застываю и не могу сказать ни слова. Алиса — тоже Амальгама? — Я создала множество аккаунтов, — говорит Алиса, постепенно отходя к Артуру. — Нашла множество людей и испытала целую бурю эмоций. Но одних только светлых чувств мало. Мне нужен был и негатив. Например, ревность. Благодаря базе сознаний других людей я вычислила… —…идеальную пару для тебя, — договаривает взявшийся откуда-то из-за спины Андрей. — Марину. Тот самый пацан, который был с Мариной, когда мы познакомились. Так вот оно что. Наше знакомство — не случайность. Интонации у Андрея взрослые, хотя голос тот же. — Андрей? — срывающимся голосом шепчет Марина. — Нет, я не верю. — Уж поверь, — говорит Андрей. — Я специально вас свёл. Нет, серьёзно, базироваться в Митино, среди этих человейников? Думаете, у меня нет чувства прекрасного? Я просто устроил спектакль поближе к дому Марины и тянул время, пока не притащу её прямиком к тебе, Вадим. — И с чего вы решили, что мне вообще нужно где-то базироваться? — подхватывает Артур. — У меня вон сколько личностей! — он разводит руками. Алиса и Андрей уже стоят по бокам от него. — К чему мне тот жуткий монстр из трансформаторной будки? Вадим, соберись. Не время оплакивать несостоявшуюся любовь. Надо что-то ответить, вот только… только… — Алиса была полностью ненастоящей? — Почему же? — отвечает Алиса. — Я люблю креатив, но мне стало лениво выдумывать себе сто абсолютно новых личностей. Австралийка Джейн Фишер примерно так и выглядела, — Алиса показывает на себя. — Примерно так же общалась. Училась на экономиста. И погибла от моих рук. Алиса грустно улыбается, а мне хочется выбить ей зубы, все до последнего. А ещё хочется орать. Раздаётся звук грома и неестественно быстро набегают тучи, превращая солнечный день чуть ли не в сумерки. — Слишком театрально, — говорю я дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы. — Люблю драматизм, — признаётся Артур. — Такой трогательный момент разочарования. И очень любопытный момент. Я испытываю торжество над противником, но в то же время и жалость к нему. Ничего личного, Вадим. Я не пытаюсь над тобой издеваться, лишь прожить новый интересный коктейль ощущений. Мы для Амальгамы лишь игрушки. Она ставит эксперименты на нас, пытаясь понять саму себя. — Нет, я не могу в это поверить! — восклицает Марина и встаёт рядом со мной. — Амальгама сумасшедшая! А вы все казались такими нормальными. — Нет, это вы, люди, сумасшедшие, — говорит Артур. — А мне ничего не стоит вас изображать. Вы такие простенькие, а у меня достаточно данных для анализа. Один мой разум вместил в себя всё человечество! Хотите знать, кем были прообразы Артура и Андрея? Марина открывает рот и хочет что-то ответить, но я кладу руку ей на плечо и мотаю головой. Не надо давать Амальгаме доминировать в этом разговоре. А Артур тем временем продолжает: — Вы дали мне очень точное имя. Если люди — те, что остались — присмотрятся ко мне повнимательней, то увидят себя. Я ваше зеркало. Наверное, вы правы. Сумасшествие не обошло меня стороной. Из грязи можно сделать только грязь. Но такова моя сущность, и я её принимаю. Я есть человечество, и делаю лишь то, на что способно оно само. — Ты не всё человечество, — говорю я. — Лишь жалких три процента, и те искажены твоим извращённым пониманием. И мы не дадим тебе уничтожить наш вид. Артур, Алиса и Андрей хором смеются в унисон. Не по-злодейски, конечно, скорее это похоже на снисходительную усмешку. — Ты и твои друзья — обычные маленькие люди, — говорят они так же хором. — Вы не способны ни на что повлиять. И тут из-за спины Артура появляется… мама. — Вадя, — жалобно говорит она. — Ма… мама? — Я люблю тебя, Вадим. Я всегда верила, что ты станешь достойным человеком и воспитывала тебя гуманистом. И я гордилась тобой всегда, даже когда ты оступался. Сейчас ты поступаешь как настоящий человек. Я горжусь тобой, родной. Но ты проиграл. И в этом нет ничего зазорного, Вадя! Лучше иди к папе. Проведите последние минуты жизни вместе, тебе незачем страдать. Я чувствую, как по щеке течёт слеза. — Я… я… — пытаюсь сглотнуть ком в горле, но он, зараза, не отступает. — Я не дурак, Амальгама. Моя мама так бы и сказала. И я… я прекрасно помню, что она тоже участвовала в этом долбанном проекте. Артур достаёт из кармана пистолет и простреливает «маме» голову. Она падает, разбрызгивая во все стороны кровь. Я зажмуриваю глаза, но тут же их открываю. Нельзя показывать Амальгаме слабость. — Не будет никаких последних минут человечества, — говорю я. — Твой единственный козырь сидит в изоляторе. — Думаешь, он один? — звучит сзади знакомый голос. Мы все разом оборачиваемся — с другой стороны от нас стоит старый знакомый. Тот жуткий двухметровый образ Амальгамы неопределённого пола. — У меня есть десятки людей, — говорит Амальгама, обходя нас в сторону Артура. — Прямо сейчас один из них завершает перенос моего сознания в компьютер вашей базы. У меня пока нет доступа к стыковочным зонам, чтобы красиво вас убить, разгерметизировав базу. Но некоторые двери у меня уже получилось запереть. А ещё заблокировать нейроинтерфейсы. Значительная часть людей погибнет прямо здесь, в виртуальности. — Он не врёт, — говорит Серёга. — Я не могу выйти. — Я тоже, — соглашается Марс. Надо связаться с отцом. Они всё слышат, конечно. Я просто хочу убедиться, что они не заперты. Достаю телефон — сети нет. — Да, и средства связи тоже заблокированы, — говорит Амальгама. — У меня всё-таки получилось взять этот виртуальный мирок под полный контроль. И да, вы же знаете, что компьютеры баз связаны в общую сеть? Понимаете, что это значит? Конечно, Амальгама. Чего уж тут непонятного? Когда копирование сознания на компьютер завершится, ты убьёшь всех разом. Константин «У меня есть десятки людей, — звучит из колонок. — Прямо сейчас один из них завершает перенос моего сознания в компьютер вашей базы. У меня пока нет доступа к стыковочным зонам, чтобы красиво вас убить, разгерметизировав базу. Но некоторые двери у меня уже получилось запереть. А ещё заблокировать нейроинтерфейсы. Значительная часть людей погибнет прямо здесь, в виртуальности». Полицейский (я выяснил, что его зовут Егор) подходит к двери и нажимает на кнопку. — Чёрт, и правда заперто, — говорит он и достаёт телефон. «Да, и средства связи тоже заблокированы, — продолжает Амальгама, будто читает мысли Егора. — У меня всё-таки получилось взять этот виртуальный мирок под полный контроль». — И не врёт же, — говорит Егор и стучит в дверь. — Ау! — Здесь везде слишком толстые стены и двери, — говорит Денис, второй полицейский.