– Синидис, исчез как в воду канул, слежка облажалась, – расстроенно ответил Дуглас. – Так этого стоило ожидать, его помощник так обделался, что другого выхода и быть не могло, – усмехнулся Джавал, словно услышал что-то крайне очевидное. – Ну ты-то у нас в курсе, как могло быть и как не могло, – оскалился детектив. – Короче, давай уничтожим твой салат, а то безумно жрать охота. Завтра отлёживайся, огрёб ты знатно, и я не собираюсь отвечать за тебя перед Мэтьюсом, если вдруг какие последствия. У меня будут рутинные дела, поэтому ты мне не нужен даже в качестве телохранителя. – Судя по случившемуся, нужен. – Ну да, точно. И ещё, я не сказал тебе. Спасибо что спас мою шкуру, – смущённо проговорил Маккарти. Было заметно, что эти слова даются ему с трудом. «Как же, какой-то ботаник спас жизнь брутальному копу, которого боятся даже районные банды», – подумал индус, но в ответ просто кивнул и сунул полную ложку в рот. – Слушай, я вот всё думаю, где такой ботаник, как ты, научился так стрелять? – спросил детектив с набитым ртом. – Постоянно хожу в тир. Отвлекает, знаешь ли. Я ж, помимо научной работы, ещё и пишу книгу о верованиях африканских племён. Вот постреливаю раз от раза, чтобы голова очистилась. Да и полезный навык в нашем городе, знаешь ли. – Как оказалось, очень полезный, – промычал Дуглас, заканчивая поздний ужин. Бульдог вышел из клуба в приподнятом состоянии духа. Ночь уже полностью вступила в свои права, и полная луна выглядывала из-за крыш домов и, словно опасаясь, понемногу проливала свет, разгоняя тьму. Гангстер запрыгнул на водительское сиденье своего кадиллака и включил любимую музыку. Из динамиков, разгоняясь, зазвучали слова рэпа, голоса улиц, нищих кварталов. Как и большинство афроамериканцев, он вышел из этих районов, пройдя путь от простой уличной шпаны до уважаемого человека. Да, именно, уважаемого! В этой среде каждый, кто поднялся на чём-то незаконном, сумев выжить, пользовался непререкаемым авторитетом. Бульдог упивался своей значимостью, ведь какой-то чёрный парнишка умудрился построить многомиллионный оружейный бизнес и сейчас мог позволить себе практически всё: самых лучших шлюх, тачки, особняк и этих мажористых белых адвокатов, которые защищали его права, заглядывая в рот и тряся гривой. Как приятно было наблюдать за этими холуями, заискивающе смотрящими и пускавшими слюни, когда в руках появлялась чековая книжка. Но сегодняшний день был особенным: крупный покупатель стволов предложил сделку, сулящую громадный барыш, да и армейские крысы желали увеличения поставок. Все хотят есть, хорошо есть, досыта, чтобы из их поганых ртов сыпались омары, оставляя жирные пятна на дорогих костюмах. И он не мог обвинять этих людей, так как сам был таким. Деньги решают всё. Вчера ты с трудом наскребал на гнилой бургер в местной забегаловке, получая оплеухи за плохо вычищенную обувь, а сегодня эти же самые господа чуть ли не дерутся, дабы чистить твою, забыв о том, что раньше для них ты был грязным нигером из подворотни. Жизнь – штука жестокая, не прощающая ошибок и слабости. Подъехав к своему двухэтажному дому с бассейном и тремя спальнями в достаточно неплохом по американским меркам районе, Бульдог обвёл его взглядом. Скоро эта халупа сменится на особняк с полем для гольфа, собственным автопарком из элитных авто и вечеринками с моделями, на которых будут плясать, тряся своими сморщенными задницами, самые влиятельные люди города. И всего этого он добился сам, наплевав на мораль и совесть. Да и кому они нужны, оправдание для слабаков. Загнав кадиллак в гараж, он, присвистывая, зашагал к двери. Как только она за ним захлопнулась, Бульдог сразу же пошёл к холодильнику с недельным запасом пива. Начинало проявляться похмелье, обязательный атрибут клубной жизни, поэтому срочно требовалось топливо, он же собирался посмотреть вчерашний футбольный матч, где местная команда почти всухую раскатала этих пижонов из Колорадо. Открыв холодильник, гангстер протянул руку к одной из бутылок и внезапно услышал какой-то шум, словно в комнате был кто-то ещё. И не успел он развернуться, как мощный удар по голове погасил свет. Из темноты Бульдога вывели сильные удары по щекам, и, как только из тумана стали появляться очертания предметов, он замотал головой, чтобы быстрее прийти в чувство. – Очухался, гуляка? – будто издалека прозвучал знакомый голос. Какое-то время он старался рассмотреть говорившего, и, как только зрение восстановилось, удивлению не было предела. – Маккарти! Ты хрена тут забыл? – Да вот, зашёл обсудить некоторые детали совместного бизнеса, – ответил детектив, устроившись напротив. Бульдог попытался пошевелиться, но оказался прикованным к стулу. Дёрнувшись изо всех сил, стараясь вырваться, почувствовал, как руки до плеч пронзила сильная боль. – Какого хрена, чувак. Это ты меня приковал? – с изумлением спросил он. – Ну да. А ты видишь кого-то ещё? Я вот не вижу, – изобразив удивлённый вид, Маккарти обвёл взглядом комнату. Только сейчас гангстер заметил, что руки детектива были одеты в чёрные перчатки, а рядом с ним на журнальном столике лежал его собственный пистолет и маленькая подушка с дивана. – Ты что собрался делать? – с надвигающимся страхом, спросил гангстер. Он не отличался излишним геройством и в некоторых ситуациях никак не мог бороться с паникой. – Обсудить вопросы по бизнесу. Я же сказал. – По какому, нахрен, бизнесу. Тебе что, денег мало? Так скоро будет особо большая партия, получишь с неё жирный куш. – Дуглас молча смотрел на него со зловещей ухмылкой. Приходилось гадать, что ему действительно надо. – Хочешь больше процент? – Не. Вообще не хочу процентов. Я здесь задаром, – продолжая улыбаться, ответил детектив. – Так что тебе тогда от меня надо? – перейдя на крик, спросил Бульдог. Маккарти взял со стола пистолет, покрутил его немного в руках, будто неведомую вещь, и положил назад. – «Сиг Зауэр», армейский. Классная штука, скажу я тебе. Как раз для таких крутых парней, как ты. Ты же крутой гангстер, верно? – Я не понимаю, к чему ты клонишь? – дрожащим голосом протянул торговец оружием. – А не напомнишь ли ты мне, любезный партнёр о договоре между нами? Что там было насчёт продажи в моих районах? – Мы договаривались не толкать стволы местным. – Вот. А зачем ты толкнул? – Э, не. Я договоры соблюдаю, мне предъявить нечего, – затряс головой Бульдог. – Да ну. А вот Алжирец считает иначе. Не те ли ты пушки ему подогнал, что в углу склада остались после погрузки? Гангстер почувствовал, как ком становится поперёк горла и душа уходит в пятки. Как этот хрен мог сдать их дела копу, пусть даже такому? – Сдал, сука, – выдохнул он, мешком опустившись на стул. – Ты побледнел с досады или покраснел от возмущения. Извини, по вам не поймёшь, – ухмыльнулся детектив. – Да, я толкнул ему небольшую партию. Да и что я мог сделать, у меня долг был перед ним. Пришлось, – начал оправдываться Бульдог, напустив виноватый вид. – Ты крыса, партнёр, и всегда был крысой. Или ты думаешь, я не в курсе твоего гнилого нутра. Потому я и стал работать именно с тобой, так как страх передо мной волей-неволей заставил бы выполнять соглашения. Но я не ожидал, что падаль настолько. Моему разочарованию нет предела. – Да! Крыса! Согласен! Но это было всего лишь раз. Ничего такого страшного не произошло. Ну давай я отдам все деньги с этой сделки тебе, – затараторил гангстер. – Ничего страшного не произошло, говоришь? Это ты так решил? Ничего бы не произошло, если бы из твоего ствола не убили моего пацана в уличной потасовке, – зарычал Маккарти, наклонившись, чтобы ближе видеть глаза собеседника. – Какого ещё пацана, ты о чём? – испуганно вскрикнул Бульдог. – Того, которому я старался помочь вылезти из этих вонючих районов и начать достойную жизнь. Я пытался заменить ему отца, а ты, сука, продал ствол этим кретинам, один из которых застрелил его в банальной уличной разборке! – не сдержав гнев, Дуглас влепил пощёчину. – Так я что? Кто угодно мог продать оружие, что других толкачей мало, что ли? – завыл гангстер, то ли от боли, то ли от досады. – Да, кто угодно. Но это был ты! Ты! Нарушив наш договор! Мразь! – следующий удар пришёлся в другую щёку. – Что… что ты собрался сделать? Убьёшь меня? – запинаясь, спросил Бульдог. – Да. С меня хватит этого дерьма. Чем меньше вас будет, тем лучше для всех, – ответил Маккарти, потянувшись за пистолетом. Гангстер, глядя на это, сначала выл, потом стал дёргаться изо всех сил и, наконец, приняв, что деться никуда не получится, медленно осел. – А ведь ты тоже виноват в его смерти! Ты же прикрывал мои делишки! Себя не хочешь заодно прикончить? – сильно изменившись в лице, прошипел Бульдог, следов страха как не бывало. – Моё время придёт. Есть ещё дела, – вздохнул детектив, передёргивая затвор. – Ха! Решил поиграть в мстителя? А как же закон? Тебя найдут, и ты сядешь! Может, лучше сдать меня, чем марать руки? – Ты забыл, с кем говоришь? Я продажный легавый и на закон плевать хотел, у меня он свой! Знаешь, в чём между нами разница? У меня есть значок, а у тебя нет! – Бога не боишься! А он всё видит, и не на этом, так на том свете воздаст по полной! – зарычал Бульдог. – Бога, говоришь? Не он ли создаёт такую мразь, как ты? Или, может, не он позволяет маньякам резать детей и женщин? Как ты заговорил, а! Вспомнил о боге. А почему ты не вспоминал о нём, когда толкал стволы? Скольких людей из них положили? Не расскажешь? – презрительно спросил Дуглас. – А знаешь, если он создаёт всякую шваль, что несёт в мир горе и боль, то я очень рад нагадить ему в этом. И каждый раз, когда я раздавлю очередную гниду, то буду улыбаться, глядя в небеса! Гангстер опустил глаза и усмехнулся. – Ты подохнешь, Маккарти, как собака, в сточной канаве, а твой жирный раздувшийся труп будут жрать уличные псы. И когда это произойдёт, я буду улыбаться с того света. – Я непременно предоставлю тебе эту возможность, – ответил детектив, закрывая лицо Бульдога подушкой и приставляя пистолет, – улыбаться с того света! И гулкий короткий хлопок прекратил его жизненный путь. Утро началось слишком напряжённо, Дуглас ещё не успел полностью одеться, как позвонила Кэтрин и, назвав адрес, велела мигом лететь в участок, а оттуда, прихватив по дороге Раджу, в место обитания Самуэля Стивенсона. Вычислили его достаточно быстро, оказалось, что он имеет квартиру неподалеку от офиса фонда. И, надев на себя полицейский бронежилет, лейтенант, Мэллоун и Маккарти с индусом в течение получаса уже занимали позиции у входной двери. – Этого-то, бумажного червя зачем прихватила? Получше кого не нашлось? – шёпотом спросил детектив, который, в отличие от всех остальных, не надел броню, так как она очень сдавливала его накопленное годами жировое богатство. На что получил очень гневную тираду от начальства. – Кого смогла, того и взяла, не твоё дело, – отрезала Кэтрин. Мэллоун же сделал вид, будто не слышал разговора. – На счёт три! – чуть слышно прошептала она. – Раз… два… три! Мощный Маккарти своим огромным телом с размаху врезался в хлипкую деревянную дверь и буквально вышиб её, отбросив на пару метров вглубь. Полицейские, держа оружие наготове, мгновенно вбежали в квартиру, поочередно прикрывая друг друга. Но, к огромному разочарованию, никого внутри не оказалось. – Я так и думала! – расстроенно выдохнула Кэтрин. – Могли бы и не портить имущество, вряд ли он вообще сюда наведывался после нападения, – подытожил детектив, осматривая окружение. Квартира представляла собой типичное обиталище холостяка, две комнаты, кухня и ванная. Единственное, что бросалось в глаза, – это отсутствие нормальной уборки. Кровать не заправлена, на стульях валялась различная одежда, а возле кухонной мойки красовался огромный пакет с мусором. – У Раджи сейчас случится приступ, – засмеялся Дуглас, подмигивая тому. – Выдержу. Не все живут как люди, – скупо ответил индус, заглядывая в видавшую виды ванную, старательно украшенную огромной кипой нестиранной одежды. – Не шляйтесь тут особо и ничего не трогайте. Я вызову экспертов, – командным тоном сообщил Мэллоун. – Есть, шеф. Не забудьте каждое движение занести в протокол! – отрапортовал Маккарти. – Да заткнись уже, – махнул рукой полицейский, выходя из квартиры, чтобы позвонить.