– Твою ж мать! – выругался детектив и поднял голову в поисках бежавшего. Его нигде не было, лишь одна из занавесок немного покачивалась. – За ним! Задержать любой ценой! И бросился вперёд, отбрасывая портьеру. Одним прыжком преодолев чёрные мраморные ступени, он оказался в просторном коридоре, от которого в разные стороны отходили ещё не менее трёх таких же. Достав пистолет, Дуглас быстро двинулся к ближайшему, потом к следующему, но, осмотрев их все, так и не смог найти следов беглеца. Он как в воду канул. Несколько спецназовцев также проверяли все попадавшиеся на пути помещения, но увы. – Здесь, скорее всего, имеется потайной выход. И пока мы его будем искать, наш друг уже окажется во Флориде, – проговорил Маккарти, обращаясь к подбежавшей Кэтрин. – Пусть команда проверит всё, может, наткнётся на что интересное. – Ты упустил главного подозреваемого, и погиб человек. Нам конец, – выдохнула лейтенант, прислоняясь к стене. – Ещё есть время. Давай обыщем всех сектантов и труп, может, найдём что, – не унимался детектив. – Мы уже нашли пару десятков лет в тюрьме. И нахрена я тебя послушала! – бросила она, убирая оружие и направляясь назад в зал. Мэллоун осматривал тело, а остальные обыскивали каждого присутствующего, выслушивая жалобы и угрозы в свой адрес. Маккарти оглядел происходящее и снял шляпу, понимая, что такой провал будет стоить ему и Кэтрин слишком дорого. – Кто знает этого человека? – выкрикнул детектив, указывая на труп. – Я знаю, – отозвался седой мужчина, стоявший в нескольких метрах от них, облокотившись о стол. – Это Николай Кротов, один из членов братства. Но откуда у него взялся пистолет, я не понимаю, нас всех осматривают перед собранием. Даже нельзя ручку пронести, не то чтобы оружие. – Ему, видимо, можно. Здесь ещё мобильный телефон, – сообщил Мэллоун, вынимая небольшую трубку из внутреннего кармана под балахоном убитого и протягивая детективу. Маккарти открыл меню аппарата, но все списки были пусты, ни контактов, ни звонков. – Конспиратор, мать его, – выругался Дуглас. – Быстро запроси геолокацию и список звонков хотя бы за последний месяц. И мигом. У нас времени в обрез. Надо спешить, пока общественность и большие начальники не спустили на нас всех собак. – Сделаю, – ответил полицейский и начал что-то набирать на своём телефоне. – Вот чёрт! Здесь глушилки связи. Я на улицу, как только будут результаты, сразу сообщу. От толпы оторвались две фигуры и направились к детективу, который сразу признал их. Это был окружной прокурор Мэтьюс и вице-мэр города Джордж Грифинс. На их лицах читалась неприкрытая злоба. – Ты что такое сотворил, псих ненормальный! – разъярённо выкрикнул Грифинс. – Ты представляешь, что теперь с тобой будет? – Убьёте? – пресно ответил Маккарти. – А потом съедите? – Он ещё и паясничает, взгляните-ка. Угробил человека и плевать хотел! – продолжал возмущаться вице-мэр. – Видно вы, дорогие господа, не в курсе, что не стоит направлять оружие на полицейских? – ответил детектив, сверкнув глазами так, что Грифинс аж икнул от неожиданности и, сыпля угрозами, пошёл прочь. – Ты следил за мной? – спросил Мэтьюс, дождавшись, пока второй отойдёт на достаточное расстояние, дабы не слышал их разговор. – Я за всеми слежу. Имею гадкую привычку копаться в чужом дерьме. Прокурор посмотрел на него с нескрываемым отвращением, но всё же продолжил: – Этой выходкой ты просто развалил расследование. Подозреваемый бежал. Где теперь его искать? Нас всех ты поставил под удар, теперь мне висеть на каком-нибудь суку. – Но сегодня я спас твою шкуру. Он уже собирался тебя казнить. Или, может, наказание за предательство относилось к кому-то другому? – усмехнулся детектив, взглянув на собеседника исподлобья. – Так что ты мне по гроб жизни обязан. И поэтому затормозишь наше линчевание, насколько сможешь. Мне нужно время на поиски Лафайета, и ты мне его обеспечишь. Выбора-то другого у тебя всё равно нет. И слежка теперь будет постоянной, иначе снова появится очередная картинка с расчленёнкой. Мэтьюс смотрел на детектива, не отрывая глаз, настолько плотно сжав губы, что на месте осталась только полоска. Понимая, что Маккарти говорит правду и его жизнь могла закончиться сегодня, он с трудом сохранял самообладание. Выхода действительно не было, если полиция не задержит Рикардо в ближайшие дни, то произойдут ужасные события, и он окажется в их эпицентре. – Ладно, будь по-твоему. Я постараюсь затормозить ваше отстранение и придержать собак. Но ты должен бросить все силы на поиски господина. Пока он на свободе, моей жизни угрожает опасность, – выдохнул прокурор, давая понять, что полностью отдаёт свою судьбу в руки детектива. – Вот и славно. А теперь скажи мне, кто этот тип со стволом. Мне тут напел один из ваших, что пронести оружие на сходку невозможно, – сменил тему Дуглас. – Николай. Один из нас. Занимался безопасностью фонда, но впал в немилость и был наказан, сделан изгоем. О причинах могу только догадываться. – Что-то не похож он на изгоя. Оказывается, ему позволено больше, чем всем вам. – Я удивлён не меньше твоего. Единственное, чем могу постараться объяснить, – это что он был переведён в разряд охраны. Но охрана не присутствует на собраниях. Господин ведёт свою игру, и меня это пугает ещё больше, – растерянно сказал Мэтьюс. Маккарти кивком головы пригласил его следовать за собой. И, когда они оказались в одном из коридоров, свернул в небольшую комнату с серыми обшарпанными стенами и небольшим столиком, заваленным всякой всячиной, от различного рода макулатуры до нелепых чёрных тарелок. – Рассказывай всё, что знаешь, и не юли. Любые детали могут помочь в поимке Лафайета. Иначе, боюсь, ничем не смогу помочь, – остановившись у дальней стены помещения, шёпотом проговорил Дуглас. – А рассказывать-то особо нечего. Я уже всё изложил в нашу встречу. Я никогда с ним лично не общался, все приказы и предложения мне передавал Грифинс, да и баллотироваться в мэры тоже порекомендовал он. А кто отдаёт распоряжения вице-мэру, мне неизвестно. Я старался как можно незаметнее узнать, где обитает господин, но ничего не вышло. Есть предположение, что его убежище находится в финансовом квартале. Может, я и не прав, и он решает там денежные вопросы касты. – Это всё? – сухо спросил Маккарти, понимая, что ждать большего не стоит. Мэтьюс, хоть и являлся большой шишкой в городе, но в данном случае казался котёнком, над которым имеют абсолютную власть его хозяева, зная каждое движение. А может, хотел таким казаться? Детектив замер на некоторое время, пытаясь обдумать новую догадку, и внезапно роль этого человека во всём происходящем стала более чем ясна. «Вот собака хитрожопая!» – выкрикнул про себя Дуглас, открывая фляжку с виски. Он даже не стал предлагать выпить прокурору, так как презрение к этому человеку перевалило все мыслимые и немыслимые пределы. Мэтьюс в свою очередь заметил эту перемену в отношении и немного скривился от возмущения, но всё же решил поднять этот вопрос. – Даже не предложишь выпить? Я был более любезен при нашей первой встрече, – с укором в голосе сказал он. – При нашей первой встрече я не знал, что пью с такой гнидой. Иначе бы даже руки не подал, – бросил в ответ детектив. – Не много ли ты себе стал позволять? – ощерился прокурор. – Много?! Нет! Слишком мало. Или ты думаешь, что я не понял, кто ты такой и чего добиваешься на самом деле? Сколотил банду революционеров и прикинулся жертвой? Ты просто гениальная сволочь! Кого вы прочили на место Лафайета? Синидиса? – Да что ты такое несёшь? – возмутился Мэтьюс. – Что есть, то и несу. Ты же знал, кто такой ваш господин. Знал! Не мог не знать! Но сделал вид, что не в курсе, дав возможность мне самому догадаться. Тебе нужно было убрать конкурента в лице грека, и как всё хорошо вышло. А теперь с моей помощью ты избавляешься от Рикардо. Его посадят, а лучше убьют. Но если не выйдет второе, то ты постараешься завершить дело в тюрьме. Он сдохнет в какой-нибудь уголовной потасовке или повесится в камере. И что-то мне подсказывает, что ты займёшь его место во главе такой мощной организации, получив в свои руки практически неограниченные возможности. А старого алкоголика Маккарти просто посадят за торговлю оружием, не так ли? Как же я не догадался раньше о причинах моего назначения на это дело! Если я узнаю, кто стоит за убийствами и что Аарон жив, то буду рыть землю, пока не уничтожу этого психа. Какой хитрый план! – Занимательная теория. Как раз для детективных сериалов, – с усмешкой перебил его прокурор. – Я никак не мог взять в толк, как такой молодой человек без особых талантов и заслуг смог добиться подобной должности, как будто у секты не нашлось кого получше. А теперь понимаю. Безграничное честолюбие – вот причина. Скольких людей ты скомпрометировал? Скольким сломал жизнь ради собственного эго? Скольких предал и продал? После этих слов лицо Мэтьюса изменилось. И вместо привычного детективу образа жертвы перед ним стоял лукавый и изворотливый людоед, в глазах которого читалось неприкрытое презрение как к нему, так и ко всем вокруг. – Это политика! В ней нет место слабости. Если не готов шагать по трупам, наплевав на горе других, то лучше иди продавай бургеры в закусочной. Или ты думаешь, что миром правят герои? Доблестные рыцари? Как бы не так! Им правят самые беспринципные и честолюбивые люди! И чем беспринципнее и честолюбивее человек, тем выше он во властной иерархии. А герои и рыцари хороши для обучения идиотов, промыв мозги которым можно использовать их по своему усмотрению. Маккарти сделал несколько больших глотков и посмотрел на собеседника с такой ненавистью, что в глазах у того появился страх. – Пока я избавляю мир от одних мразей, другие пожирают его с огромной жадностью, играя судьбами более честных и достойных, – с горечью в голосе выдавил он. – Это естественный отбор. Блага получают самые сильные и изворотливые. Да, я знал, кто такой Лафайет. И я подтолкнул Синидиса к созданию ячейки недовольных, таким образом убивая двух зайцев. То, что Аарон будет казнить, было ясно как божий день, звериную сущность не спрятать, рано или поздно она вырывается наружу. И тебя я назначил на это дело, чтобы уничтожить господина и занять его место. Но ты никак не мог выйти на его след, потому пришлось помочь, прикинувшись жертвой. Просто думал, что ты умнее, но ошибся. И, да, я вхожу в совет двенадцати и после гибели грека становлюсь единственным претендентом на место лидера касты. А остальные, как ни прискорбно это признавать, – сопутствующие потери. Но на войне как на войне! – Шлёпнуть бы тебя как бешеную псину! – прорычал Дуглас. – И что? На моё место придёт другой! Это гениев мало, а таких, как я, хоть отбавляй. Но в отличие от остальных, пожираемых собственной гордостью, добившись хоть какой-то мало-мальски весомой должности, я это осознаю и не верю в собственную исключительность. И это даёт мне силы не останавливаться на достигнутом и не почивать на лаврах, а двигаться дальше. Гордыня не застилает мне глаза. – Ошибаешься. На самом деле, она делает тебя слепым. – Странно такое слышать от человека, который ради собственной алчности вооружал подонков всех мастей. Ты ничем не лучше меня, просто пользуешься иными методами, – усмехнулся Мэтьюс. – Не лучше. Разница лишь в том, что я ненавижу себя за это и пытаюсь хоть как-то искупить свою вину, а ты упиваешься результатами своего труда. – Великолепно! Прям какой-то плачущий убийца. Может, из нас двоих я просто честнее? – Меня всегда забавляло, когда Иуда говорит о честности, – ответил детектив, засовывая фляжку во внутренний карман плаща. – Слушай, а зачем вам всем эти идиотские маски? Вы же и так друг друга знаете, и вот эти перстни, не менее идиотские? – Их ввёл новый глава. – И чем объяснил? – Что все мы одинаковы, кроме лидера. Он так хотел убрать индивидуальность. Общее дело равно для всех и каждый равен другому, – объяснил Мэтьюс. – А балахоны делают всех одинаковыми, чтобы не отличить жирных от дохлых? Тогда уж надо было ещё и ноги подрубить особо рослым. Какое-то глупое объяснение, не находишь? А если по мне, то все эти атрибуты указывают на секту. Канделябры, красная ткань, шмотьё это нелепое. Вы сборище чёртовых сектантов. И не удивлюсь, что рано или поздно начнутся жертвоприношения. В коридоре послышались быстрые шаги, и в комнату заглянул запыхавшийся Мэллоун. – А, вот вы где! – словно выиграв в прятки, воскликнул он. – Что у тебя? – без лишних церемоний спросил детектив. – Вы позволите, сэр? – Мэллоун обратился к Мэтьюсу, которого никак не ожидал здесь увидеть. И, дождавшись, когда тот кивнёт в знак согласия, продолжил: – Есть информация! Как только ответили, то я сразу рванул к тебе. – Отлично! Пошли посмотрим. Желаю здравствовать, господин окружной прокурор. Надо работать. Но очень надеюсь, что мы скоро встретимся при похожих обстоятельствах, – приподняв рукой шляпу в знак прощания, он двинулся к выходу. Полицейский фургон был напичкан всякого рода аппаратурой, способной не только проследить за любым человеком, но и в считанные минуты узнать всю его биографию. Несколько мониторов непрерывно выводили какие-то графики, а на одном из них, за которым сидел человек в штатском, отображалась какая-то карта с множеством красных линий. – Это геолокация телефона Кротова. Мы уже пробили его место жительства. Вот здесь обведено, – Мэллоун указал на синий круг в углу монитора. Он достаточно часто перемещался по городу. – Выведи мне финансовый квартал, – сказал детектив, обращаясь к сотруднику за компьютером. И после нескольких движений карта приблизилась настолько, что можно было видеть названия улиц и номера домов. – Вот здесь он бывал чаще всего. Это одна из высоток в квартале. Какой-то бизнес-центр, вроде, – проговорил эксперт, ещё больше увеличивая изображение. – Я знаю, где это, – кивнул головой Дуглас. – Мы с Кэтрин рванём туда, а вы здесь заканчивайте, и всю информацию ко мне на стол. – О, вы наш новый начальник, сэр? – съехидничал Мэллоун. – Давай без твоей глупости, и так проблем по горло, – ответил Маккарти. Одно из десятков зданий из стекла и бетона ничем не выделялось на фоне остальных, скорее даже терялось, оставаясь эдаким крепким середнячком. Но всё же количество этажей было достаточно большим, а постоянно снующие белые воротнички указывали на большую популярность этого строения среди офисных клерков.