– Да, не твой день сегодня, – подытожил Раджа, швыряя зажигалку в сторону. – Странно, что я могу двигаться. Уколы кончились? – Нет. Про уколы ты, конечно, хорошо догадался, молодец. Жаль, не понял, чем я пользовался. Это высокоточная игла для инъекций, из специального сплава. Такие используются редко, так как слишком дороги. Но я могу себе это позволить. Так же как могу позволить использовать её без особых проблем, ведь меня учил лучший из лучших. Жаль, что был дурак дураком, играл в самурайскую честь, – засмеялся Аарон, и на его лице проступили какие-то дьявольские черты. – Препарат бы ты всё равно не нашёл, это быстродействующий транквилизатор, разработанный одной из компаний моего папочки, но из-за разрушительного действия на центральную нервную систему так и не пошёл в производство. А тебе я не вколол, потому что хочу видеть твои страдания, как ты корчишься и орёшь от нестерпимой боли. Ты же моя любимая мышка, и я приберёг особый подарок. – Ну что ж, ты победил. Тогда, может, расскажешь напоследок, зачем тебе эта идиотская картина? Так и не получилось уловить ход твоих гениальных мыслей, – спросил детектив, посмотрев в глаза Аарона. – Если вы настаиваете, конечно. С удовольствием, – ответил убийца, отойдя к небольшому столу, на котором лежал револьвер детектива и какие-то непонятные инструменты. Подвинув небольшой стул, он уселся, положив руку на поверхность. – Кстати, отличный ствол. Возьму себе как трофей. – Дарю… – безучастно бросил Дуглас. Аарон подошёл к детективу и положил на колени лист бумаги с картиной. – Что ты видишь? – спросил он, делая несколько шагов назад. – То же, что и все. Шизанутую картину с издевательствами и убийствами, которую всякие психи считают великим искусством, – не обращая внимания на лист, ответил Маккарти. – Какой же ты ограниченный, даже как-то неинтересно, – скривился Раджа. – А вот смысл этого шедевра намного глубже представлений простого обывателя. Хотя даже истинные ценители не понимают саму суть произведения. – Но ты-то, конечно, понимаешь, – усмехнулся Дуглас. – О да, я давно постиг замысел. Но если бы было так, как ты считаешь, то вряд ли кто-либо стал перерисовывать эту картину, тем более дополнять её. Кранах сделал лучше, но смысл не изменил. Не догадываешься почему? – Да кто ж поймёт этих ненормальных художников. Всякие маньяки если только, – постарался пожать плечами детектив, но из-за наручников вышло как-то неубедительно. – Маньяки? Для вас, ограниченных плебеев, все, что вы не понимаете, сделано психами. Зачем пытаться осознать гений, когда можно просто сидеть с пивом у телевизора и созерцать футбол, где стадо безмозглых быков гоняется за мячиком. Да, пусть бы и так, но вы же голосуете, чёрт побери! Решаете судьбу лучших своим ограниченным интеллектом. – А кто должен решать? Ты, что ли? Кровавый извращенец! Уж лучше пусть это делают домохозяйки, чем подобные выродки! – выпалил Маккарти. – Такие кровавые выродки и маньяки, как ты выразился, создали этот мир! Всё, чем ты пользуешься, создано нами, дружок. И теперь мы хотим быть властью и строить мир по нашим законам, а не по вашим. Вы всей своей полицейской братией не смогли поймать меня. Скольких я уложил в последний раз? Двоих? Троих? Смешно! Вы способны только плодиться и пожирать созданное другими. Я расскажу тебе, что такое ваш мир! Это когда собранные налоги идут на поддержку всякого рода отбросов, которые за всю свою жизнь не сделали ничего. Это когда такие, как ты, имеют право сажать и грабить тех, кто приносит прогресс! Тех, кто отправил человека в космос! Вы жаждете только урвать, обокрасть, поделить, но не созидать. Ты знаешь, кем была моя сестра, которую ты лишил жизни? Она стояла на пороге великого открытия, которое бы изменило этот поганый мир! Моя сестра почти смогла вырастить новые человеческие органы, победить болезни и смерть, а ты, поганый скот, пристрелил её как собаку! – Вы потрошили людей! Или ты предложишь мне смотреть на это и улыбаться?! – со злостью воскликнул детектив. – Людей? Человекоподобных существ! И разве горстка отбросов стоит жизни одного гения? Гения, способного спасти миллионы? – Да кем вы оба себя возомнили? Богами? Убивать ради развлечения? – Всего лишь маленькие шалости. Гений и злодейство – две стороны одной медали. Так уж сложилось, – засмеялся Аарон, разглядывая побагровевшее лицо Маккарти. – Но ты успокойся, а то лопнешь от негодования. И что-то мы как-то отвлеклись от темы. Значит, не нравится тебе работа великого художника. Очень жаль. А ведь на ней изображён наш мир. Он вот такой, без прикрас. Одни нежатся в раю, пока другие это обеспечивают. Так выглядит истинный Высший социализм, подлинное устройство человеческой природы. Когда высшие властвуют над низшими, позволяя всякого рода извращенцам приводить их желания в действительность. Как говорится, и волки сыты, и овцы почти целы. И Босх, и Кранах это знали, потому всё выглядит именно так, а не иначе. – Не вижу и намёка на это, – перебил Дуглас. – Да ты просто слеп. Видишь ли, на триптихе нигде нет совершения самого греха. Не кажется ли тебе такое странным? Ну, кроме змея в раю. Он там для того, чтобы низвергать неугодных, искать жаждущих власти, чтобы благополучно избавиться от них, сохраняя существующее положение дел. Видишь, в чём хитрость всего происходящего, все думают, что сверху вселюбящий и всепрощающий Господь, бесконечная мудрость и ум. Но всё совсем не так! Обрати внимание на произведение. Чистилище, какая красота! Ну да ладно. Человек, сидящий сверху, может быть кем угодно, но только не богом. А те, кто якобы молят его за души грешников, уж точно не апостолы и старцы. Маккарти посмотрел на центральную часть, но никаких эмоций не проявил. – Сверху господин, а вокруг него слуги, или высшие жрецы, министры, как угодно. И не молят они вовсе, а пресмыкаются, выпрашивая очередную долю милости. А господина как раз таки выбирает Господь, он даёт силы для того, чтобы править. Люди в Средние века были всё же умнее нынешних, понимая, что вся власть от Бога и королей ставит Всевышний и даёт им меч, дабы воздать через них каждому народу по заслугам. Вот ты не любишь политику, а она повсюду. Одни правят, другие служат, третьи поддакивают, а четвёртые пашут, чтобы обеспечить всю эту кодлу. Но если же эти насекомые начинают задавать вопросы, требовать что-то, то на этот случай есть демоны, которые обеспечат зарвавшихся наглецов дыбой. – Так, а где ж здесь социализм? – спросил детектив, рассматривая картину. – Везде! Левая часть как высшее проявление социализма. Посмотри на семьи богатых и знаменитых, они живут в раю, даже не осознавая, что в мире существует нищета, голод, несправедливость. А когда узнают, то относятся к этому как к игре. Даже могут приехать в зону катастрофы, делая сочувствующий вид, одновременно боясь дышать одним воздухом с беднягами, для которых катастрофа – жизнь. Потом они напишут изобличающие статьи с призывами о помощи нуждающимся и снова вернутся на свои виллы в раю с круассанами и лобстерами с чувством исполненного долга. И будут засыпать под шёлковыми простынями, полны негодования от несправедливости этого мира. А то, что этот рай построен на костях тех самых бедняг, они почему-то не вспоминают. Так было, есть и будет. И разница лишь в том, что мы хотим создать истинный социализм с равенством и достатком для определённой касты, под управлением наместника Господа, потому что для всех невозможно, да и не нужно. Хорошая жизнь потребляет ресурс, а его где-то надо взять. – И вы решили сделать ресурсом остальных людей? Попахивает фашизмом, – сказал успокоившийся детектив. – Это не мы решили, так было всегда. Мы решили узаконить то, о чём все так боятся говорить. Просто перестали лгать. Мы владеем всем, так почему же тогда должны делиться со всякого рода отбросами? Народ – это ресурс для высших, он никогда ничего не создаст, потому и должен жить соответственно. Влиять на будущее лучших представителей человечества должны сами эти представители, без оглядки на массу. А наша задача – дать этой массе кусок, халупу для жилья и возможность заниматься развратом. Им всё равно больше не надо. Ты удивишься, как при таком положении дел мир станет идеальным. – А моя семья была ресурсом или маленькой шалостью? – внезапно сменил тему разговора Маккарти. – Местью, – сухо ответил Аарон, откуда-то из-за стола вынимая чёрный самурайский меч. – Я не привык прощать горе, причинённое моей семье. Потому я выбрал не тебя. Хотел, чтобы ты ощутил весь ужас потери близкого человека, чтобы жил с этим, понимая, что это твоя вина! И как всегда нашёлся идиот, который за подачку сыграл нужную роль, превратившись в кучу дымящегося мяса. Тебе понравилось? – Я могу утешить себя только тем, что тебе самому недолго осталось, – выдохнул детектив. – Да брось! – махнул рукой убийца. – Или ты серьёзно считаешь, что этот зарвавшийся прокурор, всеми фибрами души желающий моего места, добьётся успеха? Единственное, что его ждёт, – это судьба дурачка Самуэля, который мог бы сделать головокружительную карьеру в касте, но выбрал стать кормом для рыб. Неужели ты считаешь, что я не знаю, что происходит? И после тебя наш горячо любимый Мэтьюс также станет одним из эпизодов этого гениального полотна. Прислонив меч к столу, он медленно поднялся и подошёл к бочке. Осмотрев её с видом бывалого инженера, Аарон повернулся к детективу. – Ну что ж, пора заканчивать, друг мой. Как бы… – он резко замер, услышав тихий гул, доносившийся с улицы. – И кто же это к нам едет так внезапно? – громко спросил Маккарти, разглядывая настороженную фигуру маньяка. – Аааа, так я тебе не сказал? Аарон быстро повернулся в сторону пленника с немым вопросом на лице. – Ты, конечно, хитрый крыс, не спорю. Но то, что ты не обратил внимания на сигару, крайне прискорбно. Я не прикуриваю зажигалкой. Помнишь, я рассказывал тебе о жучке в машине? Так вот, мой жучок находится в этой зажигалке и активируется при попытке зажечь огонь. И, пока ты здесь рассказывал о новом мировом порядке, весь полицейский участок мчал сюда на всех парах, – детектив так разошёлся, что поперхнулся и залился громким кашлем. Маньяк, недолго думая, начал подкатывать бочку, чтобы поскорее завершить свои планы. – Ты ещё кое-чего не учёл, – с трудом превозмогая кашель, прошипел Маккарти, когда бочка уже почти нависала над его головой. – Пристегнул меня моими же наручниками. Ключ от них я давно потерял, потому пришлось сломать замок, и при особом нажатии они открываются… И тут же мощный удар в лицо отбросил Аарона к столу. Детектив рванулся следом, но убийца, оказавшись проворнее, схватил меч и прыгнул под ближайший станок, быстро перекатившись, он побежал в противоположную сторону ангара. Схватив револьвер, Маккарти направился следом, прячась за любое удобное препятствие. На улице захлопали двери полицейских машин и послышались крики. Спецназ готовился войти в здание. Детектив немного отвлёкся и упустил момент, когда убийца метнулся к лестничному пролёту и скрылся на втором этаже. Кэтрин, двигаясь за спинами группы захвата, вошла внутрь как раз в тот самый момент, когда Маккарти уже поднимался. Заметив скрывшийся в проходе коричневый плащ, она скомандовала следовать туда же. И снова брошенные ржавые станки, какие-то вёдра и испорченные инструменты. И никаких следов маньяка. Но он здесь, затаился, готовясь начать охоту. Продвигаясь между огромными железными воронками, детектив услышал совсем тихий шорох, что и спасло его жизнь. Мгновенный прыжок, и блик зеркально отполированной стали чуть было не закончил его путь в этом мире. Но за долю секунды он грохнулся на пол, почувствовав, как шляпу сдуло с головы, и, развернувшись, наугад пальнул в сторону предполагаемого нападения. Промах. Но маньяк исчез за одной из воронок, видимо, не решившись повторить атаку. Медленно поднявшись и держа перед собой револьвер, он взглянул на разрубленную пополам шляпу. И представил, что это могла быть его шея, промедлив он хоть мгновение. Всё внутри похолодело. Не спеша огибая огромный железный конус, он шагал вперёд, стараясь преимущественно использовать боковое зрение, понимая, что больше так может не повезти. Но ничего. Аарон как в воду канул. Пройдя ещё пару десятков метров, Маккарти уловил еле заметное движение у следующего лестничного пролёта. Убийца поднимался выше. Сзади послышались шаги, и, обернувшись, Дуглас увидел несколько вооружённых легкими автоматами полицейских в полной боевой экипировке. Они двигались широким фронтом, проворно огибая станки. Указав рукой на потолок, он устремился за маньяком. Переступив последнюю ступеньку третьего этажа, Маккарти замер, осматривая помещение. Здесь, в отличие от предыдущих двух этажей, располагались только лишь старые деревянные столы и покосившиеся шкафы. Сделав пару шагов вперёд, он услышал громкий скрежет над головой и, не теряя времени, прыгнул в сторону. Решение оказалось как нельзя кстати. Сверху, с огромным грохотом посыпался различного рода металл, заваливая пролёт и угрожая похоронить под собой преследователей. Тяжелая труба, отскочив от пола, сбила детектива с ног, и он буквально рухнул на пол. Грохот прекратился, и за кучей железа послышалась возня, а потом короткая автоматная очередь. Превозмогая боль в ушибленной ноге, Дуглас поднялся и с опаской выглянул из-за кучи. На полу лежал спецназовец, целясь в большую квадратную коробку с маленькой дверью, уходившую под потолок. Увидев детектива, он проворно поднялся и махнул головой. – На крыше! Давай за мной! Маккарти, вцепившись в револьвер мёртвой хваткой, последовал за ним, огибая свалившийся строительный мусор. Лестница на крышу оказалась для детектива довольно узкой, но не для сотрудника группы захвата, который проворно поднимался вверх, быстро сокращая расстояние до открытой двери, из которой бил дневной свет. Оказавшись на крыше, они разделились, с разных сторон обходя огромные бетонные квадраты вентиляционных шахт. Шаг за шагом полицейские осматривали крышу, стараясь найти спрятавшегося маньяка. За следующей шахтой вентиляции они на мгновение потеряли друг друга из виду, и Маккарти услышал металлический лязг со стороны своего спутника. Бросившись к нему, он увидел, как спецназовец оседает, схватившись за горло, а рядом стоит убийца с окровавленным мечом. Детектив выстрелил. Меч Аарона раскололся пополам, а он сам остался стоять с широко открытыми глазами. Мгновенно придя в себя, маньяк швырнул остатки боевого оружия и рванул прочь зигзагами, чтобы было труднее попасть. Дуглас побежал за ним, на ходу сделав пару выстрелов, но пули, словно специально пролетали мимо убийцы, иногда оставляя глубокие прорехи в бетоне. Крыша производственного здания оказалась достаточно большой, и детектив уже начал изрядно задыхаться, когда увидел небольшое строение в углу. Туда и направлялся маньяк. Второй выход наверх. Между ними было не больше двадцати метров, когда Аарон уже собирался скрыться в проходе, но ещё один выстрел, попавший в стену в паре сантиметров от головы, дал понять, что следующий будет смертельным. Он повернулся к детективу и начал медленно пятиться к краю крыши с безумной улыбкой на лице. – Что? Убьёшь меня? Ты же коп! Закон и порядок! Я не представляю угрозы! – выкрикнул Аарон, разводя руками. – Нам обоим плевать на закон, – задыхаясь, ответил детектив. – А! Точно! Я ж забыл! Разница между нами только в наличии значка. А ты мне нравишься, ты хорош. – А ты мне нет! – Да прекращай уже играть в обиженку. Мы с тобой одинаковые. Я могу дать тебе всё, что пожелаешь. Хочешь должность начальника полиции? Деньги? Сможешь плавать в ванной из самого дорого виски. Дай мне уйти, и давай оставим прошлое позади ради великого будущего. Присоединяйся к касте! Стань высшим! – А семью мою вернёшь? – Я не бог. Но кто тебе мешает создать новую и подарить им беззаботную жизнь? – продолжал Аарон, подходя всё ближе к краю. Посмотрев вниз, он немного сморщился и остановился. – Как же всё просто у таких, как ты. – Да ты такой же, как я! Убийца! Скольких ты угробил, продавая оружие? Десятки? Сотни? Конечно, не сам, но это дело не меняет. – Ты прав. Я такой же! И им и останусь. Как думаешь, много людей обрадуются, если узнают, что одна змея ужалила другую? – Глупец! Люди – это мусор! И ты тоже! – выкрикнул Аарон, резко махнув рукой. Раздался выстрел, но пуля прошла мимо, лишь задев щёку. От неожиданности маньяк оступился и камнем полетел вниз. Маккарти схватился за сердце, стараясь вытащить небольшой клинок, под которым растекалась тёмная жидкость, заливая плащ. За спиной застучали быстрые шаги и к детективу, с испуганным видом, подбежала Кэтрин. – О, господи! Ты ранен! Врача, быстрее! – замахала руками лейтенант спешащим к ним полицейским. Маккарти молча отпустил клинок, позволяя жидкости заливать пол. – Я не ранен, я убит! – с горечью произнёс он, вынимая из внутреннего кармана флягу с виски из которой торчал блестящий металл. – Не быть мне теперь конфедератом, это всё происки чёртовых янки. Второй раз, мать вашу! Это мне точно бог запрещает пить! Он сидел на свежескошенной траве напротив двух мраморных обелисков, на которых ровными буквами вырисовывались имена. Снизу стояли даты, разные вначале и одинаковые в конце. Приходя сюда, детектив чувствовал себя дома. Странное ощущение чего-то родного окутывало это гиблое место. Здесь продолжалась его настоящая жизнь, а не в кишащем людьми муравейнике, где царило истинное одиночество погибшего человека. Сзади послышались знакомые шаги, и рядом, словно невзначай задев плечо, опустилась Кэтрин. Она молчала, а ему просто нечего было сказать. Вся семья в сборе. Говорят, что для бога нет мёртвых, но разве в это можно поверить, когда над кладбищем слышны только карканье птиц и завывание ветра. – Она гордилась тобой, – тихо сказала женщина. – Ты был её идеалом. Настоящим рыцарем, сражающимся со злом. – Я знаю, – прошептал Маккарти, смотря на две даты, которые были так близко друг от друга. – Но зло пришло к нам в дом и забрало её. – Не вини себя, никто бы не смог это предотвратить. – Я бы смог, если бы выбрал иной жизненный путь. Но теперь поздно говорить об этом. Прошлого не вернуть. Кэтрин повернула голову в сторону Дугласа. Как же он постарел, нет, не внешне, какая-то внутренняя старость окутала этого сильного человека.