И когда я встречаюсь опьянённым взглядом с таким же взором Маркуса, понимаю, что предстоящая ночь будет долгой. Дольше всех тех, что когда-либо между нами были… *** – Если мисс Льюис настаивает на дополнительных проверках, что ж… мы предоставим ей данные. Что? Я не ослышалась? Тщательно скрываю удивление. Смотрю на Маркуса исподлобья, выдерживая натиск его взгляда, и слышу наброшенную вуалью на каждое слово нарочитую небрежность в тоне. С ленцой оглядывает мою фигуру, сидящую за столом переговоров напротив, и прячет на дне зрачков то, что ещё день назад сводило меня с ума. Цунами желания. Обещание обладать. Тяжело было сосредоточиться, когда встреча только началась. Я была напряжена не только потому, что ожидала ножа в спину: сожаление о случившемся, как и предполагала, жгло нутро. Так было и будет всегда: стоило тёмному велюру ночи и запаху секса рассеяться, как начиналось моё самобичевание. Одна лишь мысль о том, что придётся объясняться с Кайлом и расторгать помолвку, топила горькой желчью рот, – я чувствовала себя не просто виноватой, а снова погрязшей в том, из чего с таким отчаянием выбиралась когда-то в Гарварде. Причем, погрязшей по собственной воле и разумению. В воздухе между мной и Маркусом осязаемо проскакивали искры, и я неумело молила небеса, чтобы это было не так заметно остальным участникам сделки. Он буквально раздевал меня глазами первые полчаса, пытаясь поймать внимание. В какой-то момент разговор пошёл в русло, более выгодное мне и моему клиенту, и это стало крайне смущать. Я не ожидала. Странно. Так не должно было быть, хоть мы с «ДжэйЭй» к этому и шли. Где же противостояние? Где возражения? Маркус так легко сдался? Всего лишь после одной ночи, так и не расставившей всё по своим местам, а нас – по конкретным ролям по отношению друг к другу? Не верится. Слишком быстро, слишком просто. Но вот оно, чего еще желать – почти победа в столь длительных и сложных переговорах, да еще и с такими личными бенефитами… Тем не менее… То, что должно усыпить мою бдительность и заставить чувствовать торжество, наоборот, больше выбивает из колеи. Что-то в голосе Маркуса вынуждает невольно нервничать и продолжать опасаться. Что-то ввергает в смятение, и ощущается нечто скрытое в, казалось бы, прямолинейной фразе о том, что он и «Нотт» согласны на дополнительную бюрократию. Но ведь и не придраться. Остается лишь сухо кивнуть, поджав губы, и переключиться, пока дальше директора компаний договариваются о деталях. Кажусь себе со стороны строптивицей, которую пытаются удержать за ошейник и не дать ринуться на то, что хочется. Взгляд вниз, Тайра. Не смотреть на его ладони, лежащие на поверхности стола и вальяжно крутящие дорогую ручку. Не думать о том, как они сминали мою кожу. Как отвешивали шлепки во время двойного проникновения спустя час-другой после передышки той ночью. Как стискивали ягодицы и грудь, когда я была верхом на их обладателе. Как стягивали до боли волосы, лишившиеся первоначальной прически и полностью рассыпавшиеся по плечам, пока его свободная ладонь продавливала мою поясницу вновь в коленно-локтевой. Как с нежностью обхватывали мои лодыжки, перекидывая ноги на сильное плечо… Судорожно поднимаю руку, принимаясь якобы в задумчивости потирать подушечками пальцев лоб. Голоса остальных фоном шуршат на заднем плане, пока я всё ещё под сканирующим лучом взгляда напротив. Поздно играть послушницу, Тайра. Ведь и сама понимаешь, что ещё не раз окажешься в сетях Флэтчера. «Впрочем, как и он в моих…» – вспоминая и реакции Маркуса на мои ласки, с неким довольствием думаю я, наконец немного спокойнее откидываясь на спинку кресла. – Вы хотите что-либо добавить, мисс Льюис? – спустя вечность насмешливый голос Маркуса пробивается ко мне ледоколом, заставляя слегка вздрогнуть и вернуться в реальность, где мы всё ещё в переговорной и от меня чего-то ждут. И он ждёт. Как затаившийся, замаскировавшийся с окрестностью хищник. Да что же ты замыслил?.. У меня нет реального повода придраться к нему и его словам. Лишь странные вибрации интуиции, подсказывающей, что несмотря на согласие на наши условия, сделка в итоге невыгодна моему клиенту. Не будет выгодна. Что-то не так… – Мисс Льюис? – тише, бархатисто переспрашивает Маркус, вперив в меня горящий взгляд и я, наконец, направляю на него свой ответный, отгоняя из слуха фантом эха совершенно других его обращений ко мне… «Кончай, моя девочка»… – Нет, – надтреснуто отвечаю я, придав себе смелости и найдя остатки привычного хладнокровия. – У меня нет комментариев. Документы мы пришлём сегодня же. И если вы не против, господа, я тогда поспешу на следующую встречу… Скрипнув стулом, встаю с места под слегка удивленные взгляды коллег: обычно подобного я себе не позволяю, четко отмеряя время для каждого совещания. Только вот о том, что на самом деле никуда не поеду, им знать необязательно. Особенно Маркусу, вставшему из соображений галантности вслед и нарочито медленно застегивающему пуговицы на шикарном темно-синем пиджаке. – Конечно, мисс Льюис. До скорой встречи, – молвит он таким тоном, что только глухой не услышит все оттенки неприкрытого лукавства и даже похоти, и я стремглав покидаю кабинет, наскоро распрощавшись с остальными. Ещё не предполагая, что эта встреча вскоре не заставит себя ждать. И что мои обострившиеся инстинкты и деловое чутье не просто так взывали к разуму. Ведь потом выяснится, что Маркус Флэтчер фактически исполнит «гамбит», о котором никто не догадывался: уступив юридически в одном и притворившись проигравшей стороной, по факту отберет у меня и «ДжэйЭй» намного больше после. Что ж, может Маркус был и прав в том, что одного лишь диплома самого именитого университета Америки недостаточно, чтобы стать таким виртуозом бизнес-махинаций, как он. Но чему меня точно, среди всего прочего, научил Гарвард, так это априори не прощать подобные вещи никому, когда дело касается твоего детища и тебя. И я… не прощу.