Маркус открывает пассажирскую дверь ярко-алого спорткара, и я удивленно озираю его: – Чего не скажешь о тебе… Не ожидала увидеть такой вариант. – Именно. Вариант. Один из многих. Все мужчины становятся такими мальчишками, стоит заговорить о любимых «игрушках». Снисходительно хмыкаю, проведя пальцем по начищенному до блеска кузову и подходя к ожидающему хозяину авто ближе. Замечаю, что лак на моих ногтях, как и матовая помада, пока ещё держащая оборону благодаря стойкости, несмотря на все касания, – такого же цвета, как машина. – И чем же обусловлен такой спортивный выбор сегодня? – мурлыкаю, намеренно дразняще проводя ладонью по галстуку, затем жилету и добираясь до ремня Маркуса. – Я знал, что увезу тебя, – его дыхание опаляет мои губы, и я вижу, как меняется выражение тёмных глаз Маркуса, когда моя ладонь проводит по ткани брюк между ног: по краю радужки, как по разлитому керосину, будто вспыхивает пламя. – Поэтому и не взял шофёра, не хотел шокировать его сексом на заднем сидении. Проще водить самому: пока в процессе, отвлекаешься. Коварно улыбаюсь напоследок, мягко убирая руки, и сажусь в салон. Безумная идея, пришедшая мне в голову только что, может стоить нам обоим жизни, но с другой стороны – это такой шанс взять над Маркусом верх, пока мы не добрались до его спальни, что я попросту не могу его упустить. Потому что когда мы доберемся до неё… мне будет уже ни до чего. – Какая самонадеянность и решимость… – загадочно шепчу я в тон, когда и Маркус оказывается в машине, и слова теряются в не менее сексуальном рычании мотора. Первый этап раззадоривания этого невыносимо восхитительного мужчины начат… *** Дожидаюсь, пока Маркус вырулит на Коламбус-сёркл, и чтобы не ошарашить его настолько, что отпустит руль сразу же, начинаю с настойчивых поглаживаний. Провожу ладонью по натянутой ткани брюк, очерчивая силуэт вовсю стоящего члена и уже слегка наклоняюсь набок. – Тайра?.. – в легком недоумении, но явно одобряя мои действия, тихо произносит Маркус: я вижу, как тяжело он сглатывает, силясь не закрыть глаза в наслаждении. – Я же за рулём… Потерпи минут десять, милая, пентхаус здесь недалеко… Пентхаус, пф-ф-ф. Кто бы сомневался. Спорткар плавно тормозит у стоп-линии светофора. Я же игнорирую все просьбы. Вот он, идеальный момент… – Проще, говоришь, водить самому? – пока спрашиваю это нарочито невинным голосом, далеко не невинными движениями расстёгиваю ремень и спускаю молнию с едва слышным «вжиком»: – Дорога сможет отвлечь от меня? Мы сталкиваемся взглядами: в моем – обещание рая, в глазах Маркуса – пылающая похоть. И тут, неожиданно для него, я плавно, насколько позволяет узкое платье и не менее узкий салон автомобиля, почти ложусь на пространство между нами, стараясь, на всякий случай, не задеть коробку передач. – Ты же не настолько наивен, Маркус, не так ли? – шепчу я, зная, что услышит, и помогаю себе обеими ладонями. – Вот же… Сучка… – со стоном проговаривает он, вынужденно нажимая на газ, ровно в тот момент, когда я окончательно высвобождаю его член и медленно провожу по всей длине языком. Моментально участившееся дыхание Маркуса. Рокот мощного двигателя. Безумие всей ситуации. Всё заводит меня саму до самых высоких оборотов. – Ты даже не представляешь, что тебя… – начинает Маркус, но я обхватываю его член губами, заглатывая так глубоко, как позволяет неудобная поза, и он тут же с рыком добавляет: – Блять… О да. Если он перешёл к ругательствам… умирать мне в оргазмах. Но сначала подарить адреналин и удовольствие ему самому. – Тайра… – ритмично вбираю его в рот, выпускаю, обвожу языком головку, слушая невероятное желание в каждой произносимой букве моего имени. – Тайра, малышка… Вновь протяжный стон Маркуса вынуждает меня сильнее сжать собственные бёдра. Вновь он давит на газ. Вновь умудряется, контролируя дорогу, податься мне навстречу лёгким, ёрзающим движением. Многозадачность, мать её, во всей красе. – Вот так… – его ладонь сползает с руля и призывно зарывается в мою причёску. – Глубже… Это просто… Ощущаю, как его пальцы чувственно оглаживают затылок на каждое моё движение губ по напряженному члену, и в то же время натягивают корни, путаясь в прядях всё больше. Сумасшедший контраст. Ускоряю ритм, не обращая внимания на теряющиеся в шуме пошлые причмокивания, и нежно массирую основание и мошонку ладонью. – Ещё немного, да… Слышу визг тормозов. Лёгкий толчок. Мы остановились. Но не я. Чувствую пульсацию, заглатывая глубже, и сама каким-то неведомым образом умудряюсь гортанно простонать в унисон Маркусу. – Я сейчас, Тайра, прямо тебе… – он не успевает договорить, немного дёрнувшись, и, с властным рыком простонав напоследок, окончательно обхватив уже обеими ладонями мою голову, кончает и крепко прижимает к себе. Покорно жду, не выпуская пока ещё каменный член изо рта, наполнившийся терпким вкусом Маркуса. Даю ему насладиться каждой долей секунды нахлынувшего оргазма, хоть и слезятся глаза, хоть и затекла шея, но это всё не имеет значения и меркнет так быстро, стоит лишь подумать о том, что будет дальше… Ощущаю, как напряжение на затылке постепенно отпускает, – Маркус начинает ласково гладить мои волосы, так прерывисто дыша, словно не машина ехала несколько милей, а он бежал вместо неё. Медленно выпрямившись и усевшись обратно, напоследок касаюсь его достоинства ещё раз и пока избегаю ответного взгляда: взор же Маркуса пожирает меня дюйм за дюймом так, что чёрный бархат платья будто тлеет на теле. – Охуеть можно, Тайра… – хрипло наконец говорит он, обхватив меня ладонью за лицо. И лишь в этот момент я смотрю в его затуманенные глаза, сама дыша так, словно лёгкие вот-вот откажут. – Не сдержалась… – едва слышно выдаю я, утомленно улыбнувшись. Маркус подхватывает это, возвращая соблазняющую ответную мне: – Лифт поднимается пару минут. И ты вспомнишь, как несдержан бываю и я, когда дело касается тебя. Глава 6. Вспоминая Гарвард Память не фиксирует то, как мы клубком сплетённых тел добираемся на лифте прямиком в пентхаус Маркуса. Мне плевать на обстановку и мебель: успеваю оценить лишь удобство широкого углового кожаного дивана молочного оттенка, на который лечу коленями, тяжело дыша и ожидая дальнейшее. Губы обкусаны и болят от зверских поцелуев. Горло чуть саднит, но саднит приятно после случившегося в машине, и я в наслаждении закрываю глаза, запрокидывая голову и становясь на локти, когда Маркус ухитряется порвать швы на платье. Мудрым решением было не брать его в аренду, а купить, и сейчас мне не жаль ни цента из колоссальной стоимости – будь моя воля, я отдала бы эту сумму ещё раз и ещё, лишь бы слышать треск ткани под ладонями заведённого любовника. Маркус невесомым движением касается линии кружева чулок на обеих моих бёдрах, пока я, уткнувшись лицом в изголовье, прикусываю губу и изнываю в ожидании продолжения. Рукава платья скатываются к запястьям, словно дополнительно фиксируя их, и я даже не могу вообразить в какой развратной позе пребываю, демонстрируя своё тело в чёрном белье и остатках вечернего наряда. Впрочем, скоро и от "Агент Провокатор" останется лишь воспоминание… Вздрагиваю, когда Маркус пристраивается сзади, прижимаясь к моим ягодицам, и начинает покрывать мою спину нетерпеливыми поцелуями. Прикусывает тут и там, и я сквозь прерывистые вздохи жадно шепчу, не в силах вынести эти ласки: – Не тяни, Маркус… Моё тело уже давно накалено до предела. Хочется быстро, глубоко и жёстко, но Маркус в ответ лишь усмехается и награждает обе ягодицы звонкими шлепками: – Ну уж нет, милая… – чувствую его дыхание в области копчика, слышу шуршание тканей и бряцанье ремня, понимая, что и он раздевается, и замираю, понимая, что будет дальше… – Не торопи события. Его шёпот угольками оседает внутри, обжигая пошлостью интонации и многообещающим подтекстом. И тут… – Боже… – выдыхаю я, утробно выстанывая дальше, потому что ощущаю язык Маркуса, прошедший между моих ягодиц и его большой палец, мягко массирующий анус. И всё это, лишь отодвинув в сторону чёрные стринги. Я растоптана. В мгновенье. – Я помню, как тебе нравится, Тайра, – прервавшись, тихо проговаривает Маркус, а я не в состоянии сосредоточиться: его язык тут же снова раздвигает складки, вынуждая меня истекать желанием ещё больше. Жалобно стону его имя, вцепившись ногтями в обивку, и выгибаюсь кошкой назад, навстречу его лицу, губам и пальцами. Маркус проникает в меня сразу двумя, пока язык терзает клитор. Меняет ритм, вновь оглаживая тугие мышцы выше. И я попросту улетаю в небытие, словно попробовав сильнейший наркотик снова, когда-то избавившись от зависимости. Стринги рвутся вслед за платьем. Стоны переходят во вскрики, вперемешку с тяжёлым дыханием Маркуса сзади, успевающего шептать мне разные непристойности, от которых живот тянет только сильнее… – Кончай, моя девочка… – в хриплом приказном тоне произносит Маркус и продолжает ласкать меня языком с одновременным требовательным нажатием большого пальца на анус и проникновением. Не проходит и полминуты, как всё моё тело прошивает зарядами оргазма: ослабшие руки сползают по изголовью и я окончательно остаюсь распластанной на диване, в состоянии лишь оставить выпяченной свою задницу, по которой поглаживанием проходится Маркус. Он довольно усмехается, вслушиваясь в эхо последних нот моих стонов, даёт лишь миг передышки и после, обхватив меня за живот, приподнимает и тянет на себя. Сдирает платье, высвобождая меня полностью и безоговорочно. Дрожа, прижимаюсь спиной к его напряженной груди, чувствуя перекатывание мышц. Не могу прийти в себя, всё ещё с закрытыми глазами пытаясь дышать, но потом, повернув голову, нахожу губы Маркуса, тут же уводя его в глубокий поцелуй. Чувствую свой вкус и накидываюсь на его рот так жадно, как только могу. И вдруг… Толчок. Влажный звук наших тел. Маркус сжимает меня, расположив ладони на моей груди, всё ещё под бюстгальтером, и, целуя, входит. Резко и сразу глубоко, отчего я снова протяжно стону в нашей поцелуй. Снова движение вперёд, и одновременно с ним его теплые ладони выворачивают чашки бюстгальтера и накрывают оба полушария, сжимая – Маркус делает ещё один резкий рывок, от которого мне кажется, что кончу снова. Не даёт разорвать поцелуй, чтобы хоть как-то прокричаться. Кислорода больше нет и в помине между нами. Пальцами играет с сосками, потягивая и щипая, при этом вжимая меня в себя так, будто исчезну. И вдалбливается, подчиняя себе и наказывая. В каждый толчок и в каждом моём ответном назад бёдрами оба вкладываем так много негласного друг другу. Укусив меня за губу, Маркус удерживает её зубами, явно наслаждаясь моим безумным стоном вновь, и опять берёт меня так глубоко, насколько позволяет угол. Щелчок замка, и бюстгальтер летит вниз, к моим покрасневшим коленям. Одна рука Маркуса тут же стремительно ныряет вниз и накрывает треугольник кожи между моими бёдрами. На следующий рывок пальцы ласково обводят клитор, и я понимаю, что больше не могу выносить эту сладкую пытку… Сжав его член внутри, принимаю новую волну оргазма, захлестывающую каждую частичку тела. И обмякаю в крепких ладонях, продолжающих меня держать, – Маркус и не думает останавливать таранящих движений. – Вот так… Моя строптивая Тайра… – сиплый мужской голос прямо над ухом словно поощряет каждую секунду моей реакции, и Маркус облизывает кожу на моей взмокшей шее… – Моя. И всегда ею была. Он наконец замедляется, выводя член с тихим характерным звуком из моего тела, а я, с одновременным всхлипом и остановившимся дыханием от нахлынувших эмоций, разворачиваюсь к нему. Обвиваю Маркуса за шею, вновь раскрывая трясущиеся губы для поцелуя, который не заставляет себя ждать, и ощущаю рывок. На автомате обнимаю ногами, всё ещё в чулках, его талию, и о да, боже… Снова. Снова он погружается в меня. Снова это чувство крышесносящей наполненности. Уложив меня спиной на диван и вжавшись в моё тело, Маркус убирает мои руки с себя, целуя каждое запястье, и фиксирует их над моей головой. Прижимает к растрепавшимся волосам. Припадает ртом к моему, и снова этот жёсткий, чувственный одновременно, ритм, – Маркус входит на всю длину, впитывая очередной мой стон, тут же выходит, и вторгается с силой заново. Ещё. И ещё. Извиваюсь под ним, подмахивая бёдрами навстречу и трусь сосками о его грудную клетку, вызывая тихое рычание в ответ. И с ещё одним таким рыком кончает и сам Маркус, успев выйти из меня и прижав меня к дивану еще крепче: моя ладонь, высвободишись, машинально обхватывает его пульсирующий член, и на живот брызгают полупрозрачные жемчужные струи. Маркус утыкается лицом мне в шею, дыша как после олимпийского забега. А я, ничем не лучше его, еще и нахожу в себе остатки каких-то сил, чтобы продолжать гладить его спину и выводить на ней витиеватые узоры ногтями, – следующие минут десять просторная гостиная слышит лишь наше сбитое в хлам дыхание.