Глава 1 Это произведение вторая часть моей работы «Арбалетчик с Тверской». О чем эта книга — это приключения обычного молодого человека, попавшего в самый большой политический и военный кризис Европы в 17 веке. То, что тогда происходило в итоге оказало свое влияние на всю европейскую политику и определило правила «игры» на несколько веков. Что же происходило тогда в Германской Империи и в остальной Европе. Шла война всех против всех. Создавались альянсы и распадались и практически единственным аргументом любого спора стало оружие. Были созданы наемные армии, которые переходили из страны в страну и воевали за того, кто платит в настоящий момент больше. Лицо Европы определял наемный солдат и этот облик не был милосердным к слабым это был облик грабителя и насильника и горе тому, у кого не было по рукой своего наемного войска. Человек, у которого водились деньги, но не было оружия — был богатым самоубийцей. Я попал в этот мир случайно. Я шёл по Тверской и впереди у меня была веселая студенческая жизнь, меня ждала моя девушка и мне надо было только пройти буквально полсотни метров до места, где у меня было назначено свидание. Но не судьба мне жить легкой и веселой жизнью. На моем пути повстречалась компания вновь приехавших людей /если такое определение может подходить к этим вновь приехавшим/ эта компания «воспитывала» молоденькую девчонку и всё больше распалялась, и я полез в эту «воспитательную» беседу спасать девчонку. Этот патруль поборников «морали» уже рвал на девчонке одежду, и я полез спасать её. Успел я немного — девчонка смогла вырваться и с криком «помогите» рванула к кафе и этот всё затем тьма и вот я уже здесь в Священной Германской Империи и вокруг совсем другое и время, и жизнь. После череды различных перипетий я попал в небольшой немецкий городок и здесь прижился и даже удалось сделать относительно успешную карьеру. У меня сразу несколько должностей и званий одновременно — майор городской стражи и до кучи начальник охраны нашего мэра города. Правда, скорее начальник охраны его супруги. И сейчас мы готовимся к большому переходу — супруга мэра решила, что вот прямо сейчас жизненно необходимо скататься в Вену и прикупить новых нарядов и всякого рода благовоний. Городской Совет уже дал свое разрешение на выделение солдат в охрану нашего каравана и теперь у меня есть немного времени, для подготовки солдат и повозок с каретами для этого путешествия в Вену. Сумасбродность такого путешествия просто зашкаливает. Банды дезертиров и роты наемников ищут себе добычи вокруг нашего городка. Окрестные деревни сидят на осадном положении, и только мы теперь отправляемся в Вену за нарядами. Просто полный песец. На военные действия всех против всех жестко наложилась «охота на ведьм». В каждом городе жгли людей, обвиненных в связях с дьяволом и колдовстве. Признаки связей с дьяволом были столь широки и туманны, что под них попадали все люди, кто проживал тогда в Европе и инквизиция активно использовала момент для обогащения. Имущество казненных отходило в собственность церкви. Погоня за ведьмами не была исключительно католической, и протестанты с удовольствием сжигали тех, кого они считали колдунами и ведьмами и, так же как католическая церковь присваивали имущество казненных. Спасения от борцов с дьяволом не существовало. На такой волне борьбы с ведьмами к нам в городок прикатили чиновники из администрации герцога. Причины такого налета «борцов с ведьмами» были на поверхности, богатый город и очень богатые члены городского совета и был даже формальный повод — доносы нескольких горожан. «Виновных в колдовстве» схватили сразу и отправили в подвал. Среди арестованных оказались все члены городского совета и их жены. Имущество арестованных немедленно арестовали и в домах, арестованных стали на постой члены следственной группы, и солдаты конвоя — оплачивали весь этот беспредел из городской казны. Меня взять не успели по чисто случайной причине я отошел в туалет и когда ворвались эти борцы с ведьмами я ушел через крепостную стену. Туалет был на крепостной стене, и эти ловцы дьявола не осмотрели туалет, который наподобие ласточкиного гнезда был прилеплен прямо на стене. Пришлось бросить всё и уходить в лес. Ворота в город перекрыли солдаты из охраны борцов с дьяволом и путь пока лежал только в лесную чащобу, благо леса ещё на территории герцогства имелись. Ни оружия, ни денег нечего. Туалет не ходят опоясанными мечом отсутствовал даже нож. Такого беззащитного состояния у меня ещё не было. Да и денег не было тоже. Присев у старого пня я раздумывал о своем положении и в голову нечего не приходило. Пустая и ясная голова и никаких перспектив. От слова — полностью никаких перспектив. Мой побег не решал никаких проблем, и даже моя личная безопасность была мифом, объявят в розыск и меня с удовольствием сдадут на костер. С таким мрачными мыслями я и увидел, как меня окружают несколько разбойников из числа дезертиров. То, что это дезертиры показывало то, что у них имелись кольчуги и пестрая одежда фасоном, который обожали ландскнехты все эти разрезы и попугайская расцветка тканей. Мои проблемы теологического порядка отошли на второй план и на повестку дня был поставлен вопрос моего выживания.Реплики дезертиров в мой адрес были недвусмысленными и не позволяли двойного толкования — меня хотели ограбить и затем использовать в качестве мяса. Такие перспективы меня не вдохновляли. И я стал собираться и с мыслями, и с силами. Дезертиров было четверо — двое имели по мечу, который показывал, что они состояли на двойном жаловании пока не выбрали извилистую дорогу дезертиров. Двое были вооружены пиками и таким образом они могли на меня нападать только по двое и у меня в голове сложилась картинка. Те, что с пиками заходили со спины и отсекали меня от побега в лесную чащу и в случае чего могли меня проткнуть своими пиками издалека. Те, которые были с мечами атаковали с фронта и судя по их уверенному виду сопротивления не ожидали. Я же подпускал этих двоих поближе у меня был только один шанс, и я твердо решил его использовать. Почва в лесу была песчаной и пока ко мне приближались эти два мордоворота я уже набрал достаточно песка и только ждал удобного момента, чтобы этим песком забить глаза нападающим на меня дезертирам. Обманутые моим потерянным видом оба дезертира подошли на близкое расстояние и получили по горсти песка прямо в глаза и потеряли атакующий настрой. Шлемы у обоих нападающих не имели защиты на подбородке и первый удар был нанесен левому нападающему прям в подбородок. В удар я вложил весь свой страх и отчаяние и мне повезло. Удар пришелся в цель и атакованный мной дезертир рухнул на спину и затих. Меч я успел подхватить, но нанести удар не мог не успевал. Меч я подхватил за лезвие и острие меча было направлено в мою сторону, и я не успевал перехватить меч и нанести удар по второму нападающему и тогда я ударил эфесом меча в нос второму дезертиру. Кровь брызнула во все стороны, и второй дезертир бросил меч и руками закрыл сломанный нос. И вот теперь у меня и появилась возможность перехватить меч и нанести самый простой удар из возможных. С размаху сверху вниз по шлему второго дезертира. Последствия удара оказались даже более результативными чем я ожидал. Лезвие меча рассекло голову и прошло до половины туловища этого злодея. Каска не задержала мой удар и просто разлеталась на две половины. Мне удалось развалить этого деятеля просто пополам. Я и сам не ожидал такого результата. Что говорить о тех двоих с пиками за моей спиной. Они растерялись от такого быстрого изменения обстановки и расстановки сил и застыли соляными столбами. Мне нельзя было терять времени и с гуманизмом тоже надо было повременить, и я ринулся к этим застывшим столбам. Размахивать мечом я не стал и ударил левому пикинеру в живот и меч прошел сквозь тело пикинера насквозь и вышел со спины. На этом моя удача и закончилась, пока я выдергивал застрявший меч из живота атакованного мной дезертира, второй пикинер бросил пику и рванул в лес. Для ускорения своего передвижения он бросил и мешок, который был у него за спиной. Победа была за мной, но не было уверенности, что беглец не приведет подмоги, которая весьма вероятно покрошит меня в салат. Поэтому я подхватил мешки с трофеями и довольно шустро ушел в лесную чащу в противоположном направлении от того пути, что выбрал беглец. Мешки оказались тяжелыми и два меча тоже не добавляли мне ловкости и скорости передвижения. Надо было найти место и отсортировать трофеи и решить по дальнейшим планам. Так как у меня появилось какое никакое оружие я теперь мог и вернуться в город и попытаться вытащить главу городского совета и его супругу. Всё-таки именно они давали мне работу и терять такие условия жизни я не хотел. В любом случае у них имелись средства и на эти деньги можно было уже планировать новую жизнь, если в этом городке всё для нас будет кончено. С деньгами всегда приятнее и комфортнее быть в бегах, да и новые личности создать с новыми документами проще. Здесь искать правду бесполезно если взяли за колдовство будут пытать пока не признаешься. Отпираться бесполезно — пытки — это часть процесса и результат всегда один все признаются и идут на костер иных вариантов просто нет. Но если покинуть местность, где тебя знают и у тебя есть деньги то можно сделать себе новую личность и дальше жить, хотя это тоже не всегда спасает от погони и розыска и соответственно новых пыток и казни. Но по крайней мере можно попробовать спастись. Пока я перебирал трофеи и строил планы, мне в голову пришла одна идея и засела в голове. Убежать то можно и даже спрятаться, но ведь будут искать и весьма вероятно найдут. А если сделать наоборот, если обвинить в колдовстве самих «борцов с дьяволом». Надо найти признаки связей с дьяволом у самих охотников за ведьмами и подвести их самих под костер. Такая мысль мне понравилась больше и стал строить план моих действий. В первую очередь надо вытащить из темницы жену бургомистра и самого бургомистра и затем навести горожан на факты, уличающие «охотников» в связях с рогатым. Для этого надо устроить капище со следами сатанинских игрищ. Для этого это капище надо устроить, но в первую очередь надо вытаскивать семью бургомистра. Надо идти в город, в лесу я нечего не сделаю. Так что у нас тут есть — классический наряд ландскнехта красно зеленый наряд под телогрейку одеваем панцирь и берем вот эту пару двухствольных пистолетов. Вещь крайне дорогая и редкая, но мне сейчас всё равно если поймают меня всё равно повесят или сожгут и ещё неизвестно в каком порядке это сделают. Но узнать меня в этом попугайском наряде будет трудно и это хорошо. Для проникновения в город я переоделся и прихватил ножи, меч и одну занимательную игрушку — маленький арбалет с зарядами. Вещица была изготовлена ювелирна и самое главное имела заряд из десятка болтов. Я мог стрелять десять раз подряд штука была самозарядной. Где такую редкую вещь добыли дезертиры уже не узнаешь, но из будущего у меня имелась заметка в памяти, такие вещи делали в Китае сейчас Маньчжурская династия там правит если я нечего не путаю. Но если с китайскими правителями я плавал, то с арбалетом я после небольшого тренинга управлялся уверенно. С десяти — пятнадцати метров укладывал болты в круг двадцать сантиметров. И хотя болты не пробьют броню доспехов, но более легкую защиту они возьмут. В городских условиях само то для меня. Для более защищенных целей взял пистолеты, порохового заряда хватит и для более мощной брони, стрелять всё равно только в упор. Если дойдет до огнестрельного оружия, то я значит дело свое завалил, всё надо сделать тихо и без суеты, огнестрел только при отходе и то не желательно. Но если шуметь, то уж шуметь от души. Для этого я прихватил свою новую разработку. Конечно, примитив, но думаю вещь для этих мест эксклюзивная. Я снарядил четыре кувшина порохом и вывел фитили для подрыва. Поджигаешь фитиль и метаешь в сторону противника и там уж как повезет, но грохот будет сильный. Вроде и брал вещей по минимум, а всё равно груз получился изрядный. Пока перебирал трофеи и готовил снаряжение день и закончился, и я по темноте пошел к тому участку городской стены, через которую и уходил. Этот участок стены был загажен отходами и воняло отходами и нечистотами не по-детски. Горожане и городская стража не задерживалась на этом месте и старалась покинуть эти вонючие и загаженные места, побыстрее не осматриваясь по сторонам. Как я и ожидал никто на карауле здесь не стоял. Не было и большего количества любопытных зевак. Проблема была только одна как не изгваздаться в отходах жизнедеятельности человека и животных и не стать живой картинкой — гуано идущее по городу. Для это пришлось изготовить спецодежду и это немного защитило мой наряд. Спецовку пришлось бросить у городской стены и дальше отправиться уже в костюме ландскнехта. Патрулей по городу ночью не было, и городская стража тоже не патрулировала ночные улицы. Ландскнехты охраняли ратушу и тюрьму, городская стража сидела по домам из-за недоверия к ней со стороны «охотников». Для меня это всё было в масть. Сопротивления со стороны горожан никто не ожидал, «охотники» были уверены страх перед костром заткнет рты всем, и горожане будут покорно ждать своей судьбы. Идя в тени домов, я очень быстро достиг своей цели — здания городской тюрьмы. Дальше надо было штурмовать тюрьму и искать в тюремных камерах бургомистра и его жену. Но всё получилось ещё проще. Ну, как проще наполовину. «Охотники» они тоже люди и пока ведьма не попала в пыточный подвал то она вполне себе красивая женщина. И потому как говориться — какая красивая ведьма. Ладно. Но потом всё равно сжечь. Вот по такой схеме «охотники» и поступали — пока женщина не истерзана пытками они используют её как женщину и затем следы своих злодеяний в огонь костра и всё никаких доказательств нет. Но у нас в городке они нарвались на меня. Супругу бургомистра вывели из тюрьмы и повели в трактир, где у «охотников» штаб-квартира. Обеспечивают себе развлечения на ночь. Но не прокатило. Арбалет тихо щелкал и болты улетали в цель и очень быстро конвой вокруг женщины закончился. У женщин часто бывают истерики, но только не то время, когда надо быстро убегать и мы рванули от места засады. Бежали мы совсем не туда, где я проник в город. Бежали к городским воротам. Добежав к воротам, я поджег фитили у моих самодельных бомб и отошел за угол дома. Рвануло действительно сильно и пикет ландскнехтов у ворот, укрылся в караулке и приготовился защищать караульное помещение. Но мне не надо было штурмовать это помещение, мне надо было быстро покинуть город, и мы ушли через калитку в городских воротах. Итак, первая задача была выполнена хоть и на половину, но теперь бургомистра не чем шантажировать, у «охотников» больше не было супруги бургомистра и нечем было угрожать. Мы же отошли в лес у города и остановились. Надо было проконтролировать погоню и готовить капище для спектакля горожанам. Всегда был уверен, что каждая женщина ведьма и сейчас получил подтверждение. Мне не пришлось подсказывать как устроить алтарь для поклонения дьяволу. Женщина спокойно всё устроила сама. И теперь для любого, кто не знал нашего замысла — увидев наши декорации сказал бы что это реально сатанинские забавы. Забавно, но наши труды остались невостребованными. Но обо всём по порядку. Погони за нами не было. Ни утром ни в полдень просто не было и всё… Глава 2 Далеко от опушки леса мы не стали отходить и установили наблюдение за городскими воротами ожидая появления погони и не дождались. Погони за нами не было. Только уже в полдень из городских ворот вышли несколько человек в черном и направились по нашим следам к лесу. Впереди всей группы шагал один человек одетый в охотничий костюм и в шлюпе с тремя перьями павлина. Ну, я так оцениваю павлина больно цветастые перья на шлюпе этого поисковика были. В руках у этого павлина были две лозины и обе лозинки крутились в разные стороны — шел этот лозоходец прямо по нашим следам и никуда не сворачивал, и я решил не рисковать — подпустив всю компанию поближе я дважды выстрелил в грудь этого следопыта. Следопыт рухнул погоня закончилась. Охотники рванули к городской стене преследовать я никого не стал. Мы ушли вглубь леса и стали разносить камни по поляне создавая шестиугольную звезду. На месте пересечения лучей этой звезды я запалил костер создавая очаг, на котором приносили жертву. Магда — называть свою спутницу госпожа супруга бургомистра мне надоело, и я перешел на более короткие имена. Магда мне помогала и, если отбросить мужской шовинизм именно она и командовала при устройстве этого места поклонения дьяволу. За полдня мы управились, и я решил вернуться к опушке леса и возобновить наблюдение за городскими воротами. Вернулись мы вовремя буквально через несколько минут после возобновления наблюдения за воротами мы наблюдали следующую картину — из ворот выдвинулись тринадцать человек в черном. Двигались они не просто так. Четверо составляли авангард и были вооружены мушкетами и в середине этой компании две пары носильщиков тянули на себе два каких-то объемных тюка в арьергарде двигались ещё четверо с мушкетами. И вот вся эта боевая группа двигалась по направлению к лесу, и мы отправились следом за этой странной вооруженной до зубов компанией. Компания углубилась в чащу и наконец достигла места назначения. Сказать, что я потерял дар речи так нет — не потерял. Но вот чувство сильного удивления присутствовало. Компания мужиков в черном с мушкетами в руках вышли на поляну в глубине лесной чащи и стала устраивать сатанинский могильник — строили шестиугольную звезду и зажгли очаг. Затем распаковали свои два тюка и на свет появились две девичьи фигурки. Девушки были без сознания и пока их приткнули к большому валуну и стали готовить к обряду. Раздевать и обмывать водой. Мушкета пока стояли у края звезды. Ружья аккуратно построили шалашиком и караул не выставляли. Из огнестрела у меня была пара пистолетов и собственно китайский арбалет, но он к огнестрелу не относился. Надо было отбивать девушек, сомнительно, что эти блондинки сами решили умереть на камне в честь дьявола. Пока вся компания рассматривала девичьи тела при водных процедурах то наблюдение за окружающим эти вуайеристы забросили, и я подошел вплотную к их спинам. Стрелять пришлось в упор и в затылки не очень благородно, но вариантов не было. Главный по этим обрядам скинул накидку с головы и получилось, что это главная, а не главный. Короче, руководила всей процедурой женщина. И она же негромко приказала — взять его и ко мне двинулись эти адепты. Меня загоняли полукругом и даже не особо спешили, куда я от них денусь, да и пистолеты у мен разряжены. Тем больше удовольствия я получил, когда разрядил уже арбалет — десять болтов подряд без процесса зарядки болтов — они очень сильно удивились, но умерли не от удивления от попадания болтов в лоб и в лицо. Вот пока я забавлялся с приемами стрельбы по ходячим мишеням, Магда схватилась с женщиной в черном. Обе оказались мастерами фехтования. Дрались они молча и ожесточенно. Схватка без правил до полной смерти противника. Вот как-то так. Уступать ни одна не хотела и такой вариант со сдачей в плен не рассматривался. Я в эту схватку не полез. Почему вспомнилась старая шутка — не лезь в женскую драку. У меня так дядя погиб. Шутка старая и правильная. Я попробовал влезть и услышал в свой адрес самые непристойные выражения причем от обеих участников боя. Схватка не продлилась долго — Магда выбила саблю из рук противницы и зарубила ту без долгих разговоров. — Это конечно хорошо, что ты Магда победила, но откуда мы теперь получим информацию. Всё мертвы. Информацию о том, что твориться в городе мы всё же получили. Откуда. От двух несостоявшихся жертв сатанинского обряда. В городе было невесело. В тюрьме сидело уже более полусотни человек и только из числа богатых купцов и мастеров. Полным ходом шла обработка горожан, искали тех, кто даст показания на колдунов и ведьм и в награду обещали немаленькие суммы. Жертвоприношение устраивалось с двумя целями — одну девушку убить хотели в благодарность за захват города и вторую, чтобы сатана покарал нас — беглецов. Компания, которая захватила город не была «охотниками» за ведьмами они сами были из этих самых дьяволопоклонников. Такого поворота событий никто не ожидал. Город ждала горькая судьба всех горожан собирались небольшими группами отправить на жертвенный камень во славу дьяволу. Ценности города присвоить и отправиться искать следующую жертву. Происходящее было неправдоподобным, но кровь на поляне и тела убитых не давали нам расслабиться. Могло ли быть такое, легко могло быть и было. Война списывала и не такие вещи. Собрав мушкеты, мы потянули все наши трофеи к лесной избушке. Надо было собраться с мыслями и обсудить ситуацию в более спокойном месте. Избушка была охотничьей заимкой. После того как мы уничтожили этих черных на поляне то уже никого не боялись и не смотрели по сторонам. Это было совсем неправильно и слишком оптимистично с нашей стороны. Нас искали не только вот такими магическими способами, но и отправили в лес несколько групп охотников с задачей выследить нас и привести к нашей стоянке уже большую группу карателей. Тянуть дюжину мушкетов я один не мог и потому все мы были нагружены как верблюды. Пока мы тянули груз у меня в голове крутились рои мыслей. Никак не укладывалось в голове то, что я узнал. Насколько распространен этот сатанинский культ и вообще, как теперь быть с обвинениями в колдовстве и прочем. Признаки того, что женщина — ведьма (Уильям Перкинс, «Рассуждения о проклятом искусстве ведовства», 1608 год): -настойчивые подозрения людей, живущих вместе или поблизости от обвиняемого; -если другой обвиняемый вас «сдаст»; -если после произнесённого кем-то «заклинания» или брани следует крупная неприятность; -если несчастье следует после угрозы здоровью; -если подозреваемый является сыном, дочерью, слугой или компаньоном ведьмы, которую уже осудили; -если на теле подозреваемой найдена метка дьявола (это родинка!); -если подозреваемый во время допроса меняет показания. Имелись и знаменитые семь правил настоящего судьи. Если заключённый отказывается говорить, нужно продемонстрировать ему другие пытки. Судья мог пообещать ведьме сохранить жизнь. Но на самом деле речь шла о вечном заключении на хлебе и воде. Если обвиняемый говорит, что нездоров, — плесните ему кипятком в подмышки. Судья не должен отказываться от всей строгости пыток, даже если опасается, что обвиняемый умрёт. Чтобы заключённый не совершил самоубийства, рядом с ним всё время должна находиться стража. К молодым ведьмам можно проявлять снисходительность. В частности, можно заменить казнь вечной ссылкой девочке 9–12 лет. Или сжечь её, но минуя некоторые этапы пыток. Беременным ведьмам можно откладывать казнь до того, как ребёнок родится и ему исполнится месяц. Вот при таких правилах ведения следствия и суда никто не уйдет от костра, виновен или нет это уже и не важно. Потому я очень скептически относился к обвинениям в колдовстве и признаниям, полученным от тех, кого назначили в ведьмы. Только вот сейчас я своими глазами видел и убивал тех, кто объявил себя «охотником» на ведьм и при этом вполне реально собрал шестиконечную звезду и приготовил все условия для принесения в дар сатане живых людей и только наше вмешательство спасло жизни двух молодых горожанок. Значит всё-таки ведьмы и сатанисты существуют. С такими мыслями мы и добрались до охотничьей избушки. В лучшие годы пока ещё существовал какой-то порядок в этой избушке останавливались на ночлег охотники из числа богатых горожан, но сейчас уже давно за этим домом никто не присматривал и этот двухэтажный каменный дом превратился в разграбленное строение без окон и дверей. Но укрыться от непогоды пока ещё можно было хотя, и крыша медленно и верно уходила в прошлое. Признаков того, что нас обнаружили и выследили я не заметил, уж больно сильно на меня повлиял бой с сатанистами, но от правила сначала подготовить оборону и только затем отдых я не отошел. Пока женщины готовили ужин и ночлег, я натаскал разного рода мусор и завалил вход в дом и заодно забил окна первого этажа оставив только проемы для того, чтобы выстрелить из мушкета при необходимости. Зарядив мушкеты, я расставил ружья по комнатам, чтобы затем при необходимости стрелять не суетится и всё было под рукой. У меня появилось немного черного пороха, и я соорудил еще несколько самодельных бомб — заряд пороха в глиняную посуду типа кувшин и фитиль. Прошлой ночью в городе эффект был неплохой от применения такого оружия. В городе же пока мы устраивались на ночь готовили ночную охоту на нас. Лесные разведчики обнаружили нас и довели до места ночлега и затем остались нас сторожить и ждать основную группу карателей. Из-за суеты, связанной с моим налетом на конвой, перевозящий Магду и уничтожением группы сатанистов в лесу к пыткам «ведьм» не приступали и отложили до момента нашего уничтожения или захвата. Городскую роту ополчения разогнали и разоружили, но десяток ополченцев ушла из города в лес, так как понимали свою незавидную судьбу и видели к чему ведут эти «охотники» за ведьмами. Ушли они в лес и так как знали о наличии охотничьего домика то и отправились туда что бы укрыться от непогоды и переночевать. Был ли рад подкреплению, я был не просто рад, я был счастлив. Теперь мне не надо одному метаться и стрелять самому теперь у меня были люди, с которыми можно было совершать вылазки в город и попытаться отбить и других арестованных. Закрепив мушкеты за каждым ополченцем персонально, я теперь мог выставить караул и нормально поспать и хоть немного отдохнуть. Но вот уснуть я не смог, чуйка ревела как корабельная сирена и взяв пистолеты я вышел во двор и стал обходить периметр. При этом обходе я и наткнулся на карателей. И хорошо я уже видел сатанистов и убивал их. Не будь этого опыта ещё неизвестно как повернулось дело. Но опять вернемся к деталям. Я приготовил пистолеты и иду вдоль остатков каменного забора, забор почти разрушен, но ещё представляет из себя препятствие и вот при обходе этого забора по периметру двора я натыкаюсь на людей в чёрных балахонах, которые перелазят через забор и услышав шорох от моих шагов, тот черный балахон что уже перелез развернулся в мою сторону. Представьте мое состояние — передо мной стоит мужчина в черном балахоне и смотрит на меня вместо лица горящая огнем маска с ужасным оскалом и торчащими зубами. Представили вот и я испугался и так как ноги не двигались пришлось стрелять. Понятное дело я стрелял прямо в это горящее огнем и оскалом лицо и увидев последствия я уже более спокойно разрядил остывшие пистолетные заряды в остальных этих черных злых клоунов. И очень быстро убрал свою задницу с линии атаки карателей. Пока я отступал к дому то поджег пару куч хвороста, которые и приготовил для такого случая. Хворост постепенно разгорался и в свете этих костров к дому никто не мог подойти незамеченным. Кто-то мог сказать, что и мы не видели в темноте за полосой света, да не видели, но и стрелять в лес из мушкета не имело смысла — прицельная дальность выстрела из мушкета пятьдесят шагов примерно столько и было до темного леса. Забежав в дом, я увидел, что мой отряд уже не спит и готов к бою — стрелки уже у мушкетов Магда готова принимать раненных. Спасенные девушки рядом с ней и тоже не празднуют труса. Ждем атаки, и каратели не заставляют нас долго ждать — от леса бегут пара десятков черных балахонов и лица у них горят, но вот уже в свете костров маски перестали быть уже чем-то страшным и ужасным и потому стрелки спокойно дают залп. Девять мушкетов которые были направлены в сторону атаки карателей производят опустошение в рядах этих злых клоунов и они, потеряв многих отходят в темноту. И тут же атака, с другой стороны, здесь у меня только три мушкета и этого, конечно, маловато, чтобы остановить напор и азарт атакующих, но мои самодельны бомбы производят настоящий фурор, и клоуны отправляются в лес. Бомб остается пять штук и по пять зарядов к каждому мушкету. Вроде бы очень мало, но учитывая, что после пары десятков выстрелов каждый мушкет надо долго чистить и снова приводить в боевое состояние то и пять зарядов не так уж и мало. Да и врагов то не более тридцати-сорока будет. Но если только сидеть в обороне, то победы не получить, потому вылазка. Со мной идут четверо. Один из костров уже почти прогорел, и темнота в том направлении прикрывает нас и дает возможность пробраться в лес. Долго искать противника мне не приходиться. Со злыми клоунами сыграло то, что они слишком были уверены в своем превосходстве и безбоязно собравшись в кучу обсуждали свою следующую атаку на охотничий домик. Из -за шума и гама мы подошли прямо к этой галдящей толпе и метнули две самодельные бомбы, и я разрядил свои четыре пистолетных ствола. Дальше была каша. Злые клоуны рванули из леса, мы же рванули к своему укрытию. Но паника была такая сильная, что никто никого не преследовал. Каратели свалили из леса, мы же отошли к своим. Вот такая диспозиция. Поле боя осталось за нами значит, и мы победили. У нас потерь не было враги оставили семнадцать трупов. В качестве трофеев нам достались пять арбалетов и десять мушкетов, какое-то количество холодного оружия. Денег было немного двести восемьдесят три талера как в серебре, так и в медной монете. Были и мушкетные заряды. Порох я располовинил и снова занялся изготовлением самодельных бомб. Было одно препятствие кончились кувшины. Но всё равно десяток бомб у меня получилось. Дом нам пришлось оставить противник уже знал о нем потому я решил установить посты на городских воротах и установить блокаду городка. В город было три дороги и у меня хватало людей перекрыть все три. Для полноценной осады и тем более штурма людей не было, но вот так можно было сделать. Так началась наша осада нашего же города, который оказался в руках этих злых клоунов. Людей на посты я распределил по двое и в моем распоряжении осталось ещё четверо. Но уже к концу первого дня осады к нам присоединились ещё два десятка ополченцев, которые не захотели служить сатанистам. После пополнения я смог уже контролировать все городские стены. Клоуны не производили вылазок и мои люди спокойно строили рогатки и завалы на дорогах к городским воротам. Ночью таких добровольцев пришло ещё полсотни и присоединилось к моему отряду. Утро второго дня осады началось с примечательного события. Из городских ворот вышла делегация «охотников» за ведьмами и началась проповедь о нашем грехопадении и если я и Магда не имели возможности спасения из-за большего количества грехов, то остальные могли спастись надо только повязать меня и Магду и сдать нас этим «святошам». Пропаганда и агитация клоунов не задалась. Сразу после начала шоу из леса мои люди стали выносить трупы карателей и складывать в рядок у крепостной стены, на которой толпились горожане. Маски с оскалом укладывали на грудь того трупа, который при жизни в этой маске щеголял. Среди горожан нашлись люди, которые в этих трупах опознали тех, кто участвовал в арестах колдунов и начались скандалы и крики. Зачем таким святым людям как «охотники» на ведьм такие ужасные маски. Клоуны свернули свое шоу и ушли за стену. Пока всё это происходило из города смогли сбежать ещё семьдесят человек. У врага было примерно триста солдат у меня сто десять человек. Силы вроде и неравные, но это только на первый взгляд Глава 3 Городские стены «охотники» на ведьм контролировали только визуально и тех, кто хотел покинуть город были на это все возможности. Но вот штурмовать нам городскую стену было не с руки, создать подавляющее превосходство на каком — либо отдельном участке стены у меня не было возможности. Чуть больше ста солдат у меня было в наличии у противника под рукой было триста человек. Пока у меня была только одна возможность — плотно блокировать периметр и собирать тех, кто смог бежать из города. Только вот пикантность ситуации была в том, что по округе бродили дезертиры и голодные ландскнехты и ладно бы эти шакалы были одиночными, нет они сбивались в банды и количество шакалов в банде варьировалось от десятка до нескольких сотен голов. Если говорить образно, то мой отряд был между молотом и наковальней при этом молотков /бродячих отрядов дезертиров и бандитов / было несколько. Надо было шустро поворачиваться и крутить головой сразу во все стороны. У меня имелось в строю сто двадцать семь человек и это число росло каждый день. Люди приходили и приходили, но вот оружия у них не было. Вооружать и снабжать броней надо было мне. Потому я разбил отряд на несколько частей. Перво — наперво был организован укрепленный лагерь — был вырыт ров и по периметру лагеря поставлен деревянный частокол из заостренных поверху бревен. Деревянный частокол против пушек не простоит долго, но в нашем случае орудий у противника не наблюдалось. Здесь в укрепленном лагере и поставили палатки и собирали добровольцев пока безоружных и использовали их как рабочую силу — они пилили лес, из бревен делали доски и строили затем из этого материала заграждения на дорогах, которые шли в город. Там у стен и городских ворот я разместил пикеты из числа вооруженных ополченцев по пять — шесть человек в каждом и уже в лагере были два отряда по — крупнее. Один лагерь был тревожной группой и по тревоге выдвигался либо к месту вылазки «охотников» из города, либо к пикету, который блокировал ворота и захватывал обоз, который пытался преодолеть блокаду. Эти обозы с продуктами и нам были совсем не лишними. Подкреплений «охотникам» было ждать неоткуда, все силы у них были в городе и мелочь, которая была вне нам не была опасной. Обратится за помощью у властей они не могли, так как они были жуликами сиречь мошенниками и действовали под видом борьбы с ересью и колдовством, но ни в каких официальных структурах не числились. Некоторые критически настроенные читатели, любящие искать всякого рода недостатки заявят, что такого быть не могло. Мол у «охотников» за ересью и инквизиции был налажен и учет, и контроль. Но и в более поздние времена даже в тоталитарных государствах появлялись мошенники, которые создавали «липовые» воинские части и обводили вокруг носа серьезные государственные структуры — НКВД и МГБ СССР. Опять автор не прав и в реальной истории такого нет и не может быть. Вот для таких я и приготовил пример такого мошенничества, случившегося именно в то время. Регулярная армия считается одним из основных типов бюрократии в истории человечества, а социологи считают организацию военной службы моделью эффективного администрирования и координации огромного количества человек. Но именно в этой среде тотального учета каждой воинской единицы в СССР произошел случай, не имеющий аналогов в мире: с 1942 по 1952 год Наркомат обороны, Генеральный штаб, штабы нескольких фронтов и военных округов не подозревали о существовании фиктивной военно-строительной части, сформированной дезертировавшим с передовой помощником начальника инженерной службы 2-го стрелкового корпуса Николаем Павленко. На пятый день войны, 27 июня 1941 года, главвоенстроевец Павленко, мобилизованный в армию, был назначен помощником начальника инженерной службы 2-го стрелкового корпуса в Западном особом военном округе. В ходе тяжелых оборонительных боев под Минском и дальнейшего отступления корпус понес огромные потери и 24 июля 1941 года обескровленные части были выведены в район Гжатска (ныне г. Гагарин Смоленской области). Новое назначение Павленко получил весной 1942 года: в отдел аэродромного строительства штаба формирующейся 1-ой воздушной армии Западного фронта. Но Павленко с предыдущего места службы убыл, а на новое не прибыл. Вместе с ним исчезла и грузовая машина с шофером Щеголевым. А вскоре Павленко и Щеголев появились в г. Калинине (ныне г. Тверь). В свое время после бегства из Минского политеха бывший студент некоторое время обретался в областном центре и работал в местной артели 'Пландорстрой". Он успел обзавестись здесь многочисленными знакомствами, и некоторые из них теперь удалось восстановить. Кроме того, отыскались бывшие артельщики в г. Клин Калининской области и подмосковном Солнечногорске. Павленко поделился с наиболее доверенными приятелями и знакомыми своим планом — создать фиктивную военно-строительную организацию и под ее прикрытием брать государственные подряды и на этом хорошо заработать. Идея казалась сообщникам Павленко невыполнимой, но тот без колебаний приступил к ее реализации. Название для «воинской части» — Управление военного строительства (УВС) — придумал сам Павленко. В те дни «управление» состояло из нескольких человек, угнанной Павленко и Щеголевым автомашины и пары лошадей и повозок. Прежде всего Павленко начал обзаводится поддельной государственной атрибутикой — круглыми печатями, уголковыми штампами и различными бланками. Несколько тысяч бланков за определенную мзду удалось подпольно изготовить в городской типографии. Вариативные печати с надписями «Управление военного строительства», «Управление военных работ», «Участок военно-строительных работ», а также штампы искусно вырезал аферист Людвиг Рудниченко, примкнувший к Павленко. В дальнейшем он участвовал в изготовлении поддельных паспортов, служебных удостоверений и других документов. Не составило труда и обмундировать сообщников, которым Павленко «присвоил» офицерские и сержантские звания: местная барахолка была наводнена форменной одеждой. Были также налажены связи с некоторыми работниками швейной фабрики имени Володарского и Калининской облпромкооперации. Для «штаба» приспособили пустующее здание на тихой улочке. Легализация павленковцев в составе Красной армии проходила на удивление гладко. Когда Павленко предпринял рискованную попытку явиться в областной военный комиссариат с просьбой направлять на службу в УВС солдат нестроевой службы, выписанных из госпиталя № 425 ФЭП-165 (фронтовой эвакопункт) после выздоровления, военком без околичностей подписал отношение, подготовленное «начальником УВС» и заверенное фальшивой печатью. Вскоре в самозванном управлении начали появляться солдаты и сержанты, в самом деле проходившие службу в Красной армии. А из военной комендатуры города в УВС направляли «для прохождения дальнейшей службы» военнослужащих, отставших от своих частей. Первый договор подряда на строительные работы УВС заключило с тем же эвакопунктом. Здесь не обошлось без взятки начальнику пункта военврачу Биденко. Удавалось получать заказы на выполнение дорожных и строительных работ и от гражданских властей разрушенного войной города. Деньги переводились на счет УВС, открытый в местном отделении Госбанка на основании фиктивных документов. Они шли на питание рядового состава и денежное довольствие «офицерам», а львиная доля — в карман Павленко и его приближенных. При этом так называемый начальник УВС не скупился на подкуп должностных лиц военной и гражданской администрации. Ближе к концу 1942 года Павленко все чаще начал задумываться над дальнейшей судьбой «управления». Он понимал, что не числящейся в списках частей Вооруженных сил СССР военно-строительной организации легче затеряться на фронте, чем в тылу. С другой стороны, Павленко не хотелось, чтобы его «воинство» оказалось в непосредственной близости от переднего края. Но у предприимчивого «полковника» уже выстраивались в голове далеко идущие планы, связанные с намечающимся переломом в ходе войны в пользу СССР, и он успешно разрешил возникшую дилемму. Осенью 42-го, когда был расформирован Калининский фронт, Павленко удалось добиться «прикрепления» УВС (теперь уже УВР — управление военных работ) к 12-му району авиационного базирования (РАБ) — тыловой структуре 3-й воздушной армии. А полевые аэродромы, как известно, устраивались на удалении от линии фронта и постоянно переносились вслед за наступающими наземными войсками. На пути до границы СССР люди Павленко заработали в освобожденных районах по договорам около миллиона рублей. Павленковцы, чья численность к концу войны уже достигала 300 человек, продвигались вслед за воздушной армией до Восточной Пруссии. Управление, обросшее парком строительной техники и автотранспорта, занималось оборудованием взлетно-посадочных полос, укрытий для самолетов и блиндажей для летчиков, подъездных дорог. Трудились на совесть: Павленко качество работы контролировал жестко. Но в деятельности павленковцами, большую часть которых составляли уголовники, дезертиры, лица, укрывавшиеся от мобилизации, собранные под флаг фиктивной военной части, была и другая сторона. Как позже установит следствие по уголовному делу Павленко и его ближайших помощников, на заключительном этапе войны на территории Польши и Германии под легендой сбора трофейного оружия (в ход пускались фальшивые предписания и удостоверения) павленковцы занимались грабежами имущества. Всего, как удалось установить, у немецкого населения было отобрано около 80 лошадей, не менее 50 голов крупного рогатого скота, большое количество свиней, около 20 грузовых и легковых автомашин, до 20 тракторов и автотракторных прицепов, а также большое количество электромоторов, мотоциклов и велосипедов, радиоприемников и аккордеонов, швейных машинок, ковров, охотничьего оружия, муки, сахар и круп. Часть награбленного тут же реализовывали в соседних районах за золотые украшения и другие ценности. Когда информация о бесчинствах павленковцев начала просачиваться за пределы УВС, Павленко устроил показательный «суд» над тремя мародерами. На суде он пытался этот факт истолковать в свою пользу. «В целях укрепления дисциплины по моему приказанию, — сказал он, — были расстреляны Коптев, Михайлов и еще один — фамилии не помню…» Но в суде было доказано, что грабежи осуществлялись по указанию Павленко. Он же организовал вывоз материальных ценностей в СССР. «Полковник» сумел договориться с представите­лями Управления вещевого и обозного снабжения Красной Армии и советской воен­ной комендатуры города Штутгарт о выделении эшелона из 30 железнодорожных вагонов — якобы для возвращения «личного состава части» со строительной техникой на родину. На самом деле в теплушки загрузили целый гурт коров, табун лошадей, несколько легковых автомашин, 10 грузовиков, 5 тракторов, мотоциклы и другую технику, большое число мешков с сахаром, крупами и мукой. По пути домой в Польше и Белоруссии были распроданы несколько трофейных грузовиков и тракторов, 12 коров, около 20 лошадей. В качестве расчетной единицы павленковцы предпочитали золото. Реализация награбленного продолжилась в населенных пунктах Калининской области и Тульской областей. Похищенное также использовалось для подкупа должностных лиц, так, Тульскому облвоенкому Рижнёву «подарили» трофейную легковую машину за содействие в размещении «части» в Щекинском районе. Когда почти все вывезенное из Германии имущество было распродано, Павленко решил «демобилизовать» личный состав и ликвидировать УВС. В 1946 году в торжественной обстановке он раздал всем подчиненным денежные премии (на счету организации к тому времени накопилось около 3 млн рублей и более полумиллиона Павленко держал наличными), кроме того, многие получили часть «трофейного» имущества. Затем «отец-командир» вручил правительственные награды. Еще в Германии, как вспоминал старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Сергей Громов, принимавший участие в расследовании этого уникального уголовного дела, Павленко составил наградные листы почти на всех участников лжевоенной организации, а начальник района авиационного базирования подполковник Цыплаков, с которым у «полковника» сложились взаимовыгодные отношения, выхлопотал у вышестоящего командования более двухсот орденов и медалей для аэродромных строителей. Себя Павленко наградил тремя орденами. К тому времени Павленко уже обзавелся семьей, приобрел в Калинине дом и вернулся в артель «Пландорстрой», где единодушно был избран руководителем. Но неуемная натура дельца помешала ему усидеть на месте: в 1948 году он решил вернуть свое детище — военно-строительную организацию — к жизни в мирных условиях. Осенью 1952 года в приемную заместителя председателя Совета Министров СССР Клима Ворошилова пришло письмо из города Львова от некоего Ефременко, который, по его словам, работает вольнонаемным «на строительном участке Управления военного строительства № 1». Он жаловался на то, что руководители собрали с вольнонаемных деньги на приобретение облигаций государственного займа, но самих облигаций выдали на меньшую сумму. Письмо направили для проверки в военную прокуратуру Прикарпатского военного округа. Факт мошенничества с ценными ликвидными бумагами подтвердился, но проверка показала, что военно-строительная организация, возглавляемая инженер-полковником Павленко Николаем Максимовичем в войсках округа не числится, о чем следователи и сообщили в Главную военную прокуратуру. В ГВП, в свою очередь, запросили у Минобороны сведения о дислокации и подчиненности военно-строительной части, именуемой «УВС». Из министерства поступил обескураживающий ответ: такой организации в штате Вооруженных сил нет. Возникло предположение, что на территория приграничного военного округа строится особо секретный военный объект, но в Министерстве госбезопасности официально заверили прокуратуру, что никакого отношения к указанной строительной организации не имеют. А ответ из МВД на запрос Главвоенпрокуратуры гласил, что гражданин Павленко Николай Максимович числится во ВсеСоюзном розыске по подозрению в хищении в 1948 году из кассы калининской артели «Пландорстрой» 339 326 рублей.