— Это ничего не изменит, — пожал плечами Ахмед. — Тут вы ошибаетесь. Это изменит многое. Без главного свидетеля дело вести гораздо труднее, а документы имеют свойство исчезать, — с кривой усмешкой заметил убийца и вытащил из кармана куртки бельевую верёвку. — Кто-то, конечно, сядет. Кто-то всегда садится. — ОХРАНА! ПОМОГИТЕ! — крикнул Руслан, но его собеседник даже не дёрнулся. Лишь укоряюще пожурил: — Ну вы же взрослый человек, Руслан Ринатович. Я что, по-вашему, проник сюда через дымоход? Или по воздуху? Ахмед опустил лицо в ладони, выражая покорность, а когда киллер приблизился к нему на два шага, с силой рванул вперёд. Ему удалось сбить незнакомца с ног, но бизнесмен и сам рухнул, запнувшись. Ударился коленом о бетонный пол и охнул от боли. Подняться ему уже не дали. Перед глазами мелькнула верёвка, резко наброшенная сзади, и затянулась со всей силы. Руслан ощутил, как мучительная резь перекрывает дыхание. Как багровеет его лицо, а воздух, обычно бесконечный и бесплатный, обретает невиданную цену. — Шкура продажная! — прошипели у него над ухом, разом теряя всякий лоск и вежливость. — Иуда сраная! Вырезать бы тебе глаза для начала, да... Я вот, что тебе скажу. Прямо сейчас мои коллеги разбираются с твоей семьёй. Сынуля попадёт в аварию. А жёнушка решит шагнуть из окна. Понял, гнида? Понял? К боли физической добавилась боль душевная, и Ахмед почувствовал слёзы на щеках. Даже поняв, кем являлись его близкие, он всё равно любил их по-своему. — Чего тебе не сиделось? — продолжил убийца. — У тебя, сука, всё было! Всё! И ради чего ты решил распустить свой длинный язык? Чтобы сдохнуть в вонючей камере, зная, что потерял всю семью? — Ты не поймёшь, — еле слышно прошипел Ахмед. — Что? — даже изумился неприметный мужчина, чуть ослабляя давление удавки. — Я жил, как падаль, но хотя бы умру человеком, — твёрдо произнёс Руслан и, забросив руку назад, со всей силы провёл ногтями по лицу киллера. Тот взвыл, но лишь сильнее затянул верёвку. Ахмед ещё дважды дёрнулся. И перестал дышать. * * * Кислородная маска давила на лицо, затрудняя обзор. А вот давление со спины почти исчезло, потому что Степасюк перестал контролировать конечности, и сейчас они болтались в стороне. Словно здоровяк решил изобразить морскую звезду. — Молот, мать твою, ответь! — рявкнул я, пытаясь дотянуться до бойца. — Васнецов, — подал голос Дербенко. — Что там у вас? — Молот отрубился, — отрывисто отозвался я, не переставая вертеться. — Кессонка, млять! Попробуй привести его в чувство. Да ты не просто Капитан, а грёбаный Капитан Очевидность! От моего резкого движения нас снова закрутило штопором, и ориентироваться в пространстве стало совершенно невозможно. Заломив обе руки назад, я, наконец, дотянулся до головы Молота и активировал Исцеление. Торопливо произносить слова заклинания на чужеродном певучем языке, когда сердце стучит в груди, а тело несётся к земле на скорости 200 километров в час, то ещё удовольствие. Вспышка магии зарылась в тело напарника, и тот судорожно вдохнул, дёрнувшись. Отрывистый кашель прозвучал из наушника, а через миг: — Что?.. Васнецов, что произошло? — Ты сознание потерял нахер, вот, что произошло. Всего парой выверенных движений здоровяк стабилизировал наше падение, заметно снизив скорость. — Молот! — резкий голос Дербенко резанул по ушам. — Состояние? — В норме. — В хуёрме! Ты у меня из нарядов не вылезешь! Отбой! Вся эта нервотрёпка заняла немногим меньше минуты, поэтому падать нам оставалось совсем недолго. Я уже мог различить лес, простирающийся под ногами. Сбросили нас с прицелом на приземление в заповеднике на востоке от Будапешта. Не сказать, что непролазные чащобы. Вполне хватает пространства для манёвра. Степасюк рванул кольцо парашюта, и в ту же секунду нас с силой утащило назад. Будто сработала мощная невидимая резинка. С хлопком раскрывшееся полотнище крыла, затормозило падение. Рёв ветра в ушах стал умеренным гулом. Маневрируя, Молот умудрился выбрать для нас небольшую поляну. Земля ударила по ногам, и мы пробежали ещё несколько шагов, пока вокруг садились остальные члены отряда. С каким же наслаждением я расцепился и отошёл на два шага прочь. Напарник выглядел, как ни в чём не бывало. Будто и не терял сознание посреди прыжка. Кречет же приблизился к складывающему стропы Молоту одним стремительным рывком и ударил того под дых. Громила сложился, но через миг разогнулся, хватая ртом воздух. — Знаешь за что? — мрачно спросил капитан. — Знаю, — морщась отозвался Степасюк. — Кессонку ты мог поймать только одним способом. Вернув азот в кровь, когда нахватался воздуха не из маски. Так? — Так. — Было? — Было. За дело, шеф, за дело. — Вот-вот. А ты, Васнецов, — указательный палец безошибочно навёлся на меня. — Молодец. Спасибо, — уже теплее добавил он. — Как ты его откачал? — Просто вежливо попросил. Не надо, мол, нас превращать в лепёшку. Молот парень сговорчивый. Препираться не стал. Дербенко скрипнул зубами и начал раздавать указания. — Проверить всю экипировку, парашюты закопать. Снеговик! — Я! — Сколько до машины? — Через полчаса выйдем, — сверившись с картой и ориентирами на местности, ответил Снежков. — Отлично. Через три минуты выступаем. Степасюк аккуратно срезал верхний слой дёрна с травой, споро выкопал яму, убрал парашют и накрыл её обратно дёрном. Вскоре мы уже бежали по лесу к автомобилю, загодя оставленному кем-то из местных резидентов. Через тридцать минут, как и предупреждал связист, вышли к дороге, где стоял припаркованный Volkswagen T6. Фургон был далеко не новым, но вполне в рабочем состоянии. Кречет вновь впечатлил меня, когда продемонстрировал приличный уровень паранойи. Или осторожности. Тут уж как посмотреть. Пока отряд залёг в стороне, один из бойцов проверял транспорт на наличие растяжек, мин и прочих летальных сюрпризов. Загрузившись, тронулись и Галиулин сразу озвучил неприятную информацию: — До выхода на цель час двадцать. — Выбиваемся из графика, Факел, поднажми, — сухо заметил капитан. Лимит по времени обуславливался тем, что наш беспилотник сможет находится над объектом очень ограниченное время. А без него наши возможности по контролю близлежащей территории сильно сузятся. — Странный ты мужик, Васнецов, — протянул Танцор, рассматривая мои доспехи. — Вот нафиг тебе эти средневековые латы? — А, по-моему, неплохо выглядят, — хмыкнул Кузнец. — Чисто Робокоп. Тот из ремейка. Учёные почти до самого отправления возились с моей бронёй, колупаясь над системой фильтрации воздуха. А под конец, робко заявили мне: «Мы взяли на себя смелость произвести небольшой тюнинг. Чтобы вас меньше демаскировало». И показали Справедливость Титанов, которую теперь покрывало чёрное напыление. — Не было никакого ремейка! — сурово заметил Кречет. — И Терминатор закончился на втором. И Русалочки чёрной тоже никто не придумывал! Коллективная, мать её, галлюцинация. Ремейк Робокопа? Чёрная Русалочка?! Чего?! Под вялое переругивание и подначивание бойцов мы вскоре достигли города. В Будапеште даже в это время было довольно оживлённо. Однако по мере приближения к цели интенсивность городского траффика спадала. На ночных улицах проглядывали лишь редкие пешеходы, спешащие по домам. — Работаем по твоей команде, — напомнил Кречет. — Угу. — И это... Васнецов. Ни пуха. — К чёрту. Я выпрыгнул в переулке. За мной закрылась дверь фургона.