– Начну с того, что ты выдержал, – начал он. – Мы называем это «эдос». – Ты имеешь в виду татуировку? – Это нечто большее, – ответил Гаррет. – Татуировка – это лишь завершение процесса. Не все заходят так далеко. Городская жизнь не для нас. Люди в городе слишком много пьют, быстро опускаются и забывают, кем были раньше. Их дети живут так же, опускаясь все дальше вниз… Но есть среди них и любопытные – такие, как ты. Эти хотят знать, откуда происходят их семьи, пытаются это выяснить. И поэтому мы подвергаем их испытанию, которое называем «эдос». Мы заставляем их много работать и сторонимся их. Понимаешь, чтобы действительно стать одним из нас, нужно быть сильным – и физически, и умственно. Слабые сдаются и возвращаются домой. Сильные, такие как ты, выдерживают и становятся частью нашего народа. Они становятся гентхаями. Становятся воинами. – То есть с той поры, как я пришел сюда, вы испытывали меня? – Да, и ты прошел все ступени испытаний, хотя ты единственный, кто был готов наброситься с кулаками на учителя, – с улыбкой ответил Гаррет. – Этого я никак не ожидал. Ты единственный чужак, который прибыл к нам в тринадцатый год Колеса, вступил в схватку с вервейтом и победил. Большинство отклоняют предложение защитить сироту. Несколько человек все же согласились, но погибли. Воистину ты сын своего отца. – Ты говорил, что хотел рассказать мне о нем. – Твой отец родился здесь и был воспитан как гентхай. У него была сестра, на которую указал жребий. В детстве на глазах у Лазаря вервейт убил и ее, и его отца, твоего деда. Позднее Лазарь научился прекрасно владеть оружием и подавал большие надежды. У него была такая же реакция, как и у тебя, и ему суждено было стать великим воином. Лучше всего он обращался с короткими мечами. Через тринадцать лет после гибели отца и сестры он защитил сироту – так же, как и ты… Странно, как повторяется история, – произнес Гаррет и покачал головой. Твой отец победил, но отказался наносить на лицо татуировку. Он заявил, что ему отвратительны ритуальные поединки, и отправился искать удачу в Джиндине. Говорят, что сначала он зарабатывал на жизнь, сражаясь на палках, но затем Гунтер взял его в ученики. – Это я и сам знаю, – перебил я своего собеседника. – Как механик Гунтер считался лучшим из лучших, и его даже называли Великим. Я кое-что слышал об истории их сотрудничества и о том, как мой отец пятнадцать раз одерживал победу над Хобом. – А после этого? – спросил Гаррет. – После того как в последнем поединке он был тяжело ранен, его вынудили уйти с Арены 13. Он женился на моей матери и стал фермером… – Кое-чего ты, похоже, не знаешь. Между уходом с арены и знакомством с твоей матерью был разрыв в пять лет. Все это время он работал на Торговца. На Арене 13 бойцы сражались бок о бок с лаками, а единственным поставщиком лаков был Торговец. Он приплывал из-за Барьера и каким-то чудом умудрялся провести сквозь него корабль, не причинив вреда ни себе, ни экипажу. Откуда он приплывает, никто не знал. – Что это была за работа? – уточнил я, недоверчиво посмотрев на Гаррета. – Понятия не имею, но он сопровождал Торговца в его плаваниях из Джиндина и обратно. – Он совершал путешествия по ту сторону Барьера, в страну джиннов? Гаррет кивнул: – Думаю, да. Но он ни разу не вернулся, чтобы повидать наш народ, и нам ничего не известно о его путешествиях. – Как гентхаи относились к моему отцу? – Твой отец был настоящим воином, его уважали и почитали. Но многие были разочарованы, когда он отказался нанести на лицо татуировку. Некоторые считали, что он напрасно тратит жизнь в боях на арене Джиндина. Другие же гордились тем, что гентхай стал лучшим бойцом во всем городе, гордились его победами над Хобом. А ты, Лейф? Ты доказал свою храбрость и боевое искусство и согласился сделать татуировку на лице. И ты по-прежнему мечтаешь стать лучшим бойцом на арене? Или все же останешься здесь, чтобы воевать в рядах нашей армии? Ждать осталось недолго. Вскоре мы поднимем оружие против наших угнетателей. Я покачал головой: – Извини, Гаррет, но я не переменю своего решения. Я останусь здесь самое большее еще на две недели, а потом вернусь в город. Хочу закончить обучение и участвовать в поединках на Арене 13. Мне действительно не терпелось вернуться в дом Тайрона, который я считал почти своим. Мне хотелось продолжить тренировки с Дейноном. А больше всего – снова увидеть Квин. – Это твой выбор, Лейф. Но позволь мне сделать для тебя кое-что, прежде чем ты покинешь нас и вернешься в город. Ты когда-нибудь сражался с длинным мечом? Я отрицательно покачал головой. – Это не похоже на бой с короткими клинками. Завтра ты срубишь меньше деревьев, чем обычно, но проведешь некоторое время в учебных поединках со мной. За пару недель я, конечно, многому тебя не научу, но все же сумею показать основные приемы. Гаррет оказался верен своему слову. Вскоре после рассвета я встретился с ним на лесной опушке. Под ногами хрустели замерзшие листья. Я дрожал от холода. Ночь выдалась морозной. Мы сжимали рукоятки длинных мечей обеими руками. Гаррет сделал шаг мне навстречу. – Итак, Лейф. Посмотрим, что ты умеешь! – бросил он мне вызов. – Атакуй и наступай на меня. Не беспокойся, ты не причинишь мне никакого вреда. Я поступил как было велено и мгновенно почувствовал разницу между поединком на длинных и коротких клинках. Начнем с того, что длинный меч – оружие тяжелое. Я замахнулся на Гаррета, но он с легкостью парировал мой удар. Не найдя твердой цели, меч продолжал двигаться, увлекая меня за собой, и я едва не потерял равновесие. Гаррету ничего не стоило разрубить меня как полено. На мгновение я почувствовал себя крайне уязвимым. Мой соперник усмехнулся: – Да, это похоже на работу с топором, Лейф. Учись использовать вес меча. Сживись с ним, стань с ним единым целым. Ты можешь промахнуться, учись держать равновесие. Мечом нужно сначала взмахнуть вверх, а затем опустить его вниз. Так вес оружия добавит силы твоему удару. Сказать было легче, чем сделать, и через пять минут я уже валился с ног от усталости. Я часто и неглубоко дышал, руки и плечи словно налились свинцом. Дав мне немного отдохнуть, Гаррет показал, как нужно стоять и как держать меч. Второй поединок дался мне уже не так тяжело, как первый. Когда же мне наконец удалось нанести удар, Гаррет парировал его своим мечом. Столкновение клинков был сильным и отдалось болью в плечах. Я едва не выронил оружие на землю. Когда вторая неделя обучения подошла к концу, я чувствовал себя гораздо увереннее в обращении с мечом, но все равно это было лишь начало. Скорее всего, я бы не выстоял и минуты в поединке с любым воином-гентхаем. Однако я овладел основными навыками и был благодарен Гаррету за его уроки. Я понял, что этот воин начинает мне нравиться. Еще несколько месяцев в лесу – и я, пожалуй, почувствую себя настоящим гентхаем. Однако я знал: пора возвращаться домой. 6. Тревожный знак Тот, кто зависит от твоей благосклонности, Плывет со свинцовыми плавниками. Сборник старинных сказок и баллад Тайрон просил меня вернуться за три месяца до начала сезона поединков на Арене 13, чтобы я мог пораньше начать тренировки. Это означало, что я должен возвратиться из гентхайских земель до того, как закончится зима. Увы, на этот раз меня никто не подвезет в фургоне, чтобы облегчить мне дорогу. Придется проделать весь путь обратно в Джиндин пешком. Прежде чем уйти, я в последний раз встретился с Коннитом. Он повел меня в чащу леса. Вскоре мы оказались перед длинной хижиной, какой я никогда не видел прежде. Рядом протекала глубокая речка. В воде на каменном основании было установлено массивное деревянное колесо. Стремительное течение реки приводило его в движение. Хижину охраняли около десятка вооруженных воинов. Неужели в ней хранится что-то ценное? – подумал я. До моего слуха доносилось странное гудение, исходившее из глубины хижины. Коннит открыл замок и распахнул дверь. Мы шагнули в темное пространство. Гудение стало громче. Затем неожиданно что-то щелкнуло, и помещение залил свет. Я, открыв рот, смотрел на его источник. Это был стеклянный шар, свисавший на шнурке прямо из потолка. Свет исходил изнутри шара и был настолько ярок, что на него больно было смотреть. – Источник этого света называется электричеством, – пояснил Коннит. – Древние таким образом освещали целые города. Река возле дома вращает водяное колесо, а оно, в свою очередь, вырабатывает электричество при помощи машины, которая называется генератор. Я был поражен. Горожане смотрели на гентхаев свысока, считая их недоразвитыми и темными. И в то же время сами пользовались факелами и свечами, тогда как гентхаи использовали технологию, которой люди владели до того, как джинны победили их и окружили Барьером. – Но я привел тебя сюда не ради него, Лейф. Электричество дает не только свет, но и кое-что другое. Иди за мной! Коннит шагнул в сторону и поднял крышку врезанного в пол люка. Я увидел уходящие вниз ступеньки. Вождь отступил назад и щелкнул чем-то на стене. Ступеньки осветились. Он повел меня вниз, и вскоре мы оказались в неглубоком подвале. Здесь гудение оказалось громче, чем наверху. На скамье у дальней стены лежали тринадцать длинных металлических цилиндров. Каждый был тонкой трубкой подсоединен к стене. – Электричество питает их энергией, но они используют более совершенную технологию, чтобы сеять смерть. Это оружие, Лейф. Оно называется «грамагандар», что означает «Дыхание Волка». У нас тысячи воинов, многие из них конные. Им по силам свергнуть Протектора, но против джиннов по ту сторону Барьера… Коннит пожал плечами. – Это оружие обеспечит нам победу. Оно разрушает фальшивую плоть. Тела джиннов расплавятся от его губительного огня. А вот для нормальных людей оно опасности не представляет. – Скажи, господин, а его можно использовать против Хоба? – спросил я, и мое сердце застучало быстрее. Коннит в упор взглянул на меня: – Можно, но это выдаст наш секрет. Когда мы начнем войну против джиннов, на нашей стороне будет эффект неожиданности. Мы с тобой еще увидим смерть Хоба, но мы должны найти для этого другой способ. Поэтому никому не говори о том, что видел. Ни про грамагандар, ни про ритуальные поединки с вервейтами. Ты понимаешь? Это секреты гентхаев, и они не для посторонних. Когда настало время уходить, Гаррет проводил меня до границы гентхайских земель. – Удачи, Лейф! Береги себя на арене! – пожелал он и похлопал меня по плечу. – Спасибо за уроки, – сказал я и улыбнулся ему. – Теперь я не только умею валить деревья – теперь я знаю, как укреплять силу моего тела. Это поможет в будущих поединках. Помахав мне, Гаррет зашагал прочь. Увижусь ли я с ним еще когда-нибудь? – подумал я, но вскоре мои мысли унеслись домой. Снег почти растаял, однако земля была сырой, и, выйдя из леса, я был вынужден брести по грязи и обходить опасные топкие болота. Хотя я и пообещал Питеру заглянуть к нему на обратном пути, в Майпосин я заходить не стал, а обошел город стороной. После всего, что мне довелось пережить, я был не в настроении вести пустые разговоры, а Питер непременно задал бы мне массу вопросов, на которые у меня не нашлось бы ответа. Прошло не менее двух недель, прежде чем впереди замаячил Джиндин. Первыми в глаза бросились тринадцать шпилей Хобовой цитадели. Солнце садилось, и ее зловещая тень пролегла через весь город. Тени шпилей напоминали когти, медленно тянущиеся к бронзовому куполу Колеса.