Это было похоже на подтягивание на турнике, только с гирей в шестьдесят кило, привязанной к ногам. Движение вперед почти невозможно, ноги намертво вклеились в муть. Я никогда ничего подобного не чувствовала – меня держали снизу так, будто ни за что на свете не желали отпускать. – Сука… Суууккаааааа! – орала я на всю местность, выдергивая себя микроскопическими подтяжками, хотя усилия прилагала максимальные. А если бы я была обычной девчонкой со слабыми руками? «Хочешь быть девочкой, капрал?» «Не хочу!» – злилась и орала я уже мысленно, снаружи дышала так шумно, будто проползала последние метры своей жизни. Спасибо, что я тренировалась ежедневно, спасибо, что усиленно качала верхнюю часть туловища. Горели плечи, адски горела каждая мышца под кожей; леденели ступни. Еще чуть-чуть, и судороги, и всё сведет. Но двадцать секунд… Двадцать пять… Тридцать. И, наконец, победа. Грязная, мокрая, злая. Выдохшаяся настолько, словно разгрузила вагон с кирпичами. Безвольная, ощущающая себя так, будто побывала в ледяном аду, я сидела и смотрела вдаль. Не было даже сил подняться и продолжить движение, хотя делать это было нужно. Негде высушить одежду, негде согреться. Болтались на запястье накрепко примотанные, бурые теперь от воды, ленты. Четыре. Где-то там, хрен знает где, прикрепленная к кусту дроном, болталась пятая. Какого она цвета – зеленоватого? Красноватого? В задницу гадать. Нужно было её найти. Врал Арид или нет, у меня не было возможности вернуться домой без пятой. И потому, шатаясь, я поднялась, двинулась дальше. Пятую я отыскала примерно в восемнадцать тридцать. Слишком поздно, наверное. И, сидя рядом с последним кустом, я поняла, что заблудилась. Часы оказались проницаемыми для воды, они остановили свой ход. Компас более не работал. Я понимала одно: если я пробиралась сюда целый день, то обратно могу пробираться столько же. Та найденная мной суша могла оказаться не сушей, а «островком». В голове более ни цели, ни направления. Только желтоватое небо над головой. Желтоватое и розовое – красивый закат. Бесконечный гладкий простор водной поверхности, таящей под собой мегалитры илистой жижи. Кувшинки, тишина, смертоносный покой. Я устала, как никогда в жизни. У меня ни спичек, ни палатки – последнюю тут все равно не поставить. На кочке не уснешь, у неё слишком маленькая площадь для того, чтобы лечь. Значит, ночь напролет придется сидеть. Кажется, на пятую ленту я забыла загадать желание. Теперь и неважно. «Как это – быть девочкой? – думала я с печальной апатией, созерцая живописные всполохи облаков. – Вот так? Когда ты полностью бессилен перед обстоятельствами?» Солдат умеет двигаться вперед, не сдаваться, принимать решения. Что умеет девочка? Плакать? Сидя на шишке из травы, мне не хотелось даже плакать. Ничего более не хотелось. 7.2 Арид Куда-то слились дневные часы. Допрос длился непозволительно долго. Потому что пленных следовало допрашивать поодиночке и потому что у Каплиса на компоненты сыворотки правды обнаружилась аллергия. Анафилактический шок, с которым пришлось справляться. Черт бы подрал неожиданно возникающие на пути препятствия. Кулаками данные было добывать проще, но гнил тот, кто дубасит всех подряд. А бойцы, Брукс был прав, оказались «чистыми». Нет, их вербовали, как выяснилось, предлагали им деньги за дополнительные «секретные» задания, выезды. Надбавки, продвижение по службе, но и Эндрю, и Ричард чуяли подвох и соглашаться на мутные аферы не спешили. Казалось бы, мизер информации, а день стек в штаны. Пока Арид смог с чужих слов составить портрет мужчины-вербовщика, пока отправлял запрос Гилу на поиск совпадений по базе, пока дождался водителя, забравшего пленных обратно в город… На часы он посмотрел уже в начале седьмого. И выругался. Прямо из гаража, напичканного техникой, дал запрос на обнаружение сигнала от браслета Дэйзи и ощутил, как образовался в животе ком пустоты, когда сигнал обнаружен не был. Геолокационный датчик на её руке не работал. Что-то случилось с часами? «Они затонули?» Нехорошая мысль, и такое же чувство. Да, Арид тренировал новобранцев жестко, но, приходя в «Квадрон», они уже обладали хорошей физической подготовкой и знаниями, полученными в других школах. Скрипели зубами, поставленные в дискомфортные условия, сдвинутые почти за грань выживания, но не умирали. Экстремальными методами он делал из хороших бойцов лучших, он создавал людей, способных побеждать себя и обстоятельства. Джейн не могла затонуть. Но гнилое чувство усиливалось. Хорошо, что в гараже тоже имеется спутниковый телефон; лес сотовыми вышками не оборудован. Дикса он набрал, нажимая кнопки большой черной трубки. – Поднимай в воздух дронов, – сообщил без приветствия. – Западные болота, квадраты «Z3», «Z4» и «Z5». Выкручивай на максимум тепловые датчики. На экране он видел траекторию движения Джейн до того момента, как сигнал пропал. Это произошло в 16:41 – с самого утра и до обеда она обследовала местность ровно, разделяя её на мелкие периметры. Все верно, она действовала, как хорошо обученный солдат. И прошелся в голове след от удивленного восхищения – эта девчонка не пропадала нигде. По крайней мере, до половины пятого сегодняшнего дня. – Слушай, я тут хезаю, на толчке сижу… – Значит, с грязной жопой иди и поднимай дронов! – приказал Арид зло. – Сейчас! Шебаршение в трубке, пыхтение, недовольный голос. – Да иду уже… – Спустя полминуты: – Запускаю… – Скорость передвижения дай им максимальную. – Понял. А дальше тишина. Дронам, чтобы долететь, нужно время. А если его нет? Он потому и умел быть командиром, что не додумывал развитие событий, тем более негативное. Он умел решать и действовать. А после явилась мысль: «Дикс на самом деле сидит на стуле с едва подтертым задом?» Скорее всего, так. Возможно, не закрыл дверь толчка, не дернул ручку слива. Да к черту Дикса… Кажется, прошла вечность с тех пор, как в трубке в последний раз раздавался голос – Арид за время ожидания успел пройтись взглядом по всем мониторам, кнопкам клавиатуры, дальним углам гаража, коробкам с инструментами, оружием, сложенным доскам, прикрытому брезентом мотоциклу. Хорошо, что дроны Дикс на свою базу не вернул, что они «сидели» где-то в той же местности, где вязали ленты. – Нашел! – послышалось наконец. – Тепловой сигнал есть, передаю точные координаты, пиши… Координаты командир синхронно диктовке ввел в локатор, обнаружил по карте, что на машине можно подъехать до заброшенного моста, а оттуда пешком недалеко. Буркнул «спасибо», отключился и отправился запирать двери гаража. Спустя пару секунд взревел мотор внедорожника. * * * Она сидела на кочке, и Арид еще издали понял, что вымотана Джейн изрядно. Голова опущена, вид усталый. На запястье пять лент. Одежда сырая, с прилипшими к ткани остатками тины. Судя по отметкам этой самой тины, выкупалась Дэйзи почти с головой. Но ведь вытащила же себя – Арид редко испытывал это чувство, но сейчас он был горд. За неё. Он остановился на соседнем, крытом травой бугре, оперся на шест. Дождался, пока Джейн поднимет голову; автоматом отметил, что выкупались вместе с капралом четыре ленты из пяти. Значит, пятую она искала после. Здесь было красиво в этот час. Пожелтевший от заката пустырь почти без растительности; там, где кувшинки не закрывали водную гладь, отражалось горящее оранжевыми и розовыми всполохами небо. Молчаливый вопрос, застывший в настороженном, утомленном взгляде. После тихий голос: – Ты их отпустишь? Их… Пленников? – Уже отпустил. Ты ведь собрала пять лент. Сейчас она казалась ему обычной девчонкой – девчонкой, чья батарея почти на нуле. Не умеющей просить о помощи, заранее уверенной в том, что помощь ей в любом случае не окажут. Похоже, что в последние годы Дэйзи рассчитывала исключительно на себя. Собственно, это и есть дух солдата. Вот только не надо бы женщине так… – Я не успела к полднику. – А я все равно не успел его приготовить. Ему нравились такие вот короткие их диалоги, они будто присутствовали в другой реальности, где можно снова побыть обычным, вспомнить о том, что существуют иные темы для разговоров, помимо рабочих. Может, не стоило задевать за больное, но он все же спросил: – Как водичка? – Дерьмо. Ответ прилетел рассерженный, полный отвращения, а Арид не смог не улыбнуться. А Дэйзи, не глядя на него, добавила: – У меня перестали работать часы. И компас. «Я боялась заблудиться. Поэтому до сих пор сижу тут». Это он как раз понимал. Ходить по твердой земле кругами неприятно, а уж по болотам. И они, кстати, многократно опаснее, чем полагали многие. – Иди за мной, – приказал он, – след в след. Вытащил багор и начал прокладывать путь назад.