– Николас этот – тот еще бабник. Но красавчик, высокий, сильный. А главное, пыль в глаза умеет пускать. Знаешь, вид делать серьезный… Короче, он замутил с Джейн. У них случилось несколько свиданий, но дальше Кабу захотел слиться. Начал врать про то, что в «Ротвере» много тяжелых миссий, что рук не хватает, в общем, «я занят, крошка, важными делами, какие тебе и не снились». И проблем бы не было – ну, разошлись и разошлись, – но Джейн этот Николас понравился и… – И? – И она подала заявление на вступление в «Ротвер». – Черт… Дурное предчувствие Арида усилилось многократно. Если уж «Квадрон» не жаловал женщин-бойцов, то эти ублюдки даму рядом с собой не потерпели бы ни за какие коврижки. – Зря она. – Не то слово, – Брукс смотрел исподлобья. – Ты уже понял, да? Короче, половина тамошних её возненавидела люто. Так как официальная травля у них запрещена, друзья начали наезжать на Кабу, и именно он, Николас, явил им «чудесный» план избавления отряда от этой «напасти». У Арида внутри тяжелело. Очень нехорошо тяжелело. – Что они сделали? – Взяли её с собой на миссию. Пятой. Дик официально подписал указ, назначил её с ними на пробное задание. И эти четверо, захватив Джейн, предварительно испортив ей локационное оборудование, пошли в Вэйферские дебри. Квадраты U-134 и V-12. – Это… – Арид крутил в голове виртуальную карту, – это же граница с Лесом Зохо. – На то и был расчет! – невесело подтвердил Брукс. – Хитрость в том, что «Ротверы» якобы преследовали убийц, двигавшихся через эти земли, но убийц на деле не существовало. А оборудование Джейн они испортили для того, чтобы она не отследила незначительное смещение их траектории. – Они вошли в Лес? – Да. Они вошли в Лес. Этот Лес был запрещен. Его обходили все. Он именовался по названию племени, которое в нем обитало, – Зохо. Воинственных варваров в нем боялись все, потому как последние никого не выпускали живыми. И ненавидели чужаков. Говорили, там каких-то местных систем наблюдения бесчисленное множество, там шагу сделать нельзя без того, чтобы охотники о тебе не узнали. Арид докурил, но почему-то чувствовал недостаток никотина в крови. Или недостаток спокойствия. – Откуда ты все это узнал? Где ты взял инфу? – Я выкупил прямой пласт данных у Информаторов. Официальные документы о том походе уничтожены. У Информаторов, значит? Те умеют так передавать знания, что сохраняются чувства, даже видения, что случаются флешбэки чужой памяти. Вот почему нервничал Брукс – он, считай, побывал в шкуре Джейн. Он видел события её глазами, он чувствовал то же, что и она тогда. Поэтому с денежного счета был затребован такой большой транш – за вливание в чужую голову того, что давно стерто с лица земли на бумагах. В данном случае – энергии воспоминаний Джейн через Гила. (AlibiMusic– CruelWorld) – Они оставили её в Лесу? Это само по себе смерть. Если только не сбежать сразу. Но как сбежать, если оборудование испорчено? – О, не просто, – лицо Брукса казалось темным. Может, от недостатка света, но, скорее, от негодования. – Они напали на неё, отыгрались. Вчетвером. Сломали ей два ребра и колено. А после Кабу всадил в Джейн два арбалетных болта – один в плечо рядом с ключицей, второй в живот. Чтобы из Леса она не ушла наверняка. У Арида внутри возникло тухлое чувство. В нем не было мыслей, в нем была помесь черной ярости и белый свистящий радиационный фон. Гил сумел передать это и ему, Ариду, – видение того леса. Той самой ситуации. Когда Джейн, истекая кровью, сидела на опушке солнечной поляны с разорванной собственными ребрами грудиной. Военные арбалеты пробивали кости. Сломанное колено – это ад наяву. Она не просто не смогла бы уйти – её бросили умирать. Зверски поиздевавшись напоследок. Арид не мог говорить. И пока не мог слушать. Он сжал сигаретную пачку так, что испортил все сигареты. «Я знаю, как это ощущается. Когда тебя предают свои» – её слова совершенно иначе теперь звучали в его голове. Эти пидоры не были ей «своими», собственно, «своих» у неё вообще в этой жизни не было – только чужие. – Он… – Голос Арида звучал хрипло. – Они живы? – Да. Все четверо. Будет резня. Она просто будет. Очень жестокая. А для Николаса Дейра найдет военный арбалет. Сначала сломает ему колени и руки, а после начнет всаживать стрелы. Хотелось бы, чтобы при этом, чувствуя настоящую боль, он продержался живым подольше. Хотя бы час. Брукс молчал, потому что он снова и снова это испытывал вместе с Дэйзи – как из него вытекает кровь. Литрами на хвою. Он не смог писать в чате, Арид теперь понимал почему. Проданный Информаторами пласт вошел в их головы вместе с чужой болью, со всеми её оттенками. – Как она ушла из Леса? Как выжила? Гил подошел к низкому холодильнику, достал воду, свинтил крышку. Промочил горло. Сел обратно. – Её нашли охотники, конечно. И забрали в лагерь, чтобы пытать. Ты же знаешь, они пытают всех. – «Помешанные на безопасности своей территории идиоты». – Пытались выяснить, кто входил в лес, кто в нем остался, с какой целью посещал. Её словам не верили, на раны не обращали внимания. Они… Брукс сделал паузу, ему было сложно говорить. – Они выдернули из неё стрелы, они совали ей в раны, чтобы разговорить, раскаленное железо. Резали ей под шеей трицепсы – какие-то болевые точки. – Снова пауза. – Арид, блядь, я не могу… это рассказывать. Прости. Арид сидел с закрытыми глазами. Ему казалось, он ничего не чувствует, потому что разучился. Или, может, потому что ничего не чувствовал никогда. Знал только, что девчонке – никакой девчонке в мире – нельзя было проходить через подобное. Этого не пережили бы и самые крепкие мужики. План с походом в Лес Зохо – за него Дейра будет мстить максимально. Отключив совесть, вычистив её остатки из крови. Вот только случившееся местью уже не исправить. – Короче, – заговорил Гил, – не добившись от неё признания, они, как водится, отдали её Зоргену. Для принятия финального решения. Арид видел эту картину. Как умирающую Джейн принесли, посадили-свалили возле него на землю. Он чувствовал, что ей уже все равно, что боль разрушила её до основания. А Зорген – отдельная личность. Исключительный воин с экстрасенсорными, поговаривали, мистическими способностями. И всегда бездушный, когда дело касалось чужаков. Что-то было у них с башкой, у этих Зохо, на фоне охраны собственных земель. Многие считали, в том Лесу находится источник какой-то силы – миф или не миф, Арид даже разбираться в этом не желал. Знал, что и сам туда сунулся бы в последнюю очередь. – Что сделал Зорген? Он был под гигантом ростом под два метра. Как его звали? Зак? Закарий? Никто не знал достоверно. Брукс судорожно втянул воздух. – Он… по какой-то причине сделал исключение. Применил свои способности, заглянул к ней в душу. К Джейн. И случайно коснулся её памяти. Может, именно с этой целью и «просветил», чтобы разобраться наверняка. Он что-то увидел в ней… Что-то, что заставило его изменить решение о её убийстве. Хотя она попросила его об этом. Арид не был уверен, что на её месте не попросил бы сам. Есть запредельные линии, за которые нельзя заходить, потому что вернуться потом сложно. Стало ясно, почему она не боялась подрываться на минах: в том Лесу она потеряла смыслы. Потеряла суть самой жизни. А ведь он видел, что у неё внутри травма, не думал только, что раскопает такое. Выяснил бы детали раньше, ни за что не стал бы устраивать ей тесты. Ими он приравнял себя ко всем, кто мучил Дэйзи, – тухлое чувство. Встал с ними на одну ступень. Теперь ему исправлять и это. – Зорген не убил Джейн, но усыпил её. Она просила усыпить её перед смертью, но, усыпив, он решил её лечить. Отнес в свой шатер, приказал знахарке заварить траву Лютынь. Арид слышал и об этой траве, не растущей, по странному совпадению, нигде, кроме земель Зохо. Она ослепляла временно, но позволяла тканям регенерировать с десятикратной скоростью. – Две недели, – говорил Брукс, – Зорген обнимал Джейн ночами. Сращивал её раны с помощью своей энергии. Не знаю, как он это делал, он очень… странный мужик. Дейра достал из пачки мятую сигарету, выпрямил её, насколько это было возможно, прикурил. Заметил, как нетвердо ведут себя собственные руки. – Как она себя чувствовала? Дэйзи. Когда проснулась в первый раз в его шатре? – Плохо. Она… не хотела быть живой. Арид в этом не сомневался. – Но Зорген… Он настаивал на её жизни, пытался срастить её душу. Они оба, те, кто сейчас говорит об этом, сомневались в том, что это возможно. – Кости ей срастил, да. Раны постепенно залечил. Когда слепая Джейн начала выходить из шатра, когда над ней пытались издеваться местные, он рыкнул так, что все заткнулись. Убил на глазах у остальных своего зама, потому что тот подставил пленнице подножку. И больше никто не дергался. В конце второй недели зрение к ней вернулось – траву перестали давать. (IMAScore, dos brains – Floating On) Он курил и чувствовал запах того Леса, чужого. Дым от костров, кажется, даже запах похлебки. Чертова прямая инфа, бьющая прямо в мозг. Арид чувствовал кое-что еще. Что Джейн тянулась к Зоргену. – Она его… полюбила? Брукс покачал головой. – Я бы так не сказал. Она была ему… благодарна. Странный клуб из чувств, знаешь… Мы всегда пытаемся ухватить руку, которая достает нас из тьмы. И да, она была готова пойти на более близкий контакт. Арид понимал, что это будет самое тяжелое, что ему предстоит услышать. То, что делал Зорген – варвар или нет, – было настоящим. Он увидел в Джейн человека. А кого она увидела в нём? – Этот контакт состоялся? Только бы не почувствовать жар чужих тел. Дейра боялся, что это видение ворвется в его голову против воли. – Нет. Не состоялся. Зорген отказал ей, сказал, что они не сливаются с женщинами чужих племен. На следующий день он отвез её на границу Леса и отпустил. Снаружи лил дождь, но Арид его не слышал. Он думал о том, что, будучи униженной и брошенной, испытав массу боли, Джейн наравне с физическим исцелением получила еще один удар. Её отвергли. Он даже облегчения от конца этой истории не ощутил, хотя должен был. Судьба раскрошила Дэйзи до основания, она в пыль стерла все ценное, важное и значимое. Было бы лучше, если бы Зорген на контакт согласился? Сейчас капрал Джейн продолжала бы жить среди варваров… – Как она умудрилась пойти после этого в «Квадрон»? Даже без реабилитации. – Я не знаю, – Гил уже думал об этом, – у неё стальные яйца?