Часть 25 из 71 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На следующий день мне позвонил Данте.
— Прости, что не пришел навестить тебя, — сказал он.
— Все в порядке, — ответил я. — На самом деле, я не в настроении, чтобы разговаривать с людьми.
— Я тоже, — сказал он. — Мои родители утомили тебя?
— Нет. Они очень милые.
— Мама говорит, что я должен сходить к психологу.
— Да, она говорила что-то такое.
— А ты пойдешь?
— Я никуда не пойду.
— Наши мамы разговаривали.
— Конечно, они разговаривали. Так ты пойдешь?
— Когда мама думает, что что-то является хорошей идеей, бежать некуда. Лучше просто сделать то, что она говорит.
Он рассмешил меня. Я хотел спросить, что он собирается говорить психологу. Но не думаю, что на самом деле хотел это знать.
— Как там твое лицо? — спросил я.
— Мне нравится смотреть на него.
— Ты очень странный. Возможно, встреча с психологом не такая уж и плохая идея.
Мне нравится слышать, как он смеется. В такие моменты я чувствую себя нормальным. Но какая-то часть меня думает, что все уже никогда не станет нормальным.
— Тебе все еще очень больно, Ари?
— Я не знаю. Все так, будто мои ноги управляют мной. Я не могу думать ни о чем другом. Я просто хочу сорвать этот гипс и… Черт. Я не знаю.
— Это все моя вина.
Я ненавижу, когда он так говорит.
— Послушай, — сказал я. — Давай установим несколько правил.
— Правил? Еще правила? У нас уже есть правило «никаких слез».
— Именно.
— Тебе уже не дают морфий?
— Нет.
— Значит ты просто в плохом настроении.
— Дело не в моем настроении. Дело в правилах. Я не вижу в этом проблему. Ты же любишь правила.
— Я ненавижу правила. В основном, я люблю нарушать их.
— Нет, Данте, ты любишь придумывать собственные правила. Пока правила являются твоими, ты любишь их.
— О, значит, теперь ты анализируешь меня?
— Видишь, ты не должен идти к психологу. У тебя есть я.
— Я скажу это моей маме.
— Дай знать, что она ответит, — мы оба улыбнулись. — Данте, я просто хочу сказать, что нам надо установить кое-какие правила.
— Послеоперационные правила?
— Можешь называть их так, если хочешь.
— Ладно, ну так что за правила?
— Правило номер один: мы не будем говорить о несчастном случае. Никогда. Правило номер два: хватит благодарить меня. Правило номер три: все, что произошло — это не твоя вина. И правило номер четыре: давай просто двигаться дальше.
— Я не уверен, что мне нравятся эти правила, Ари.
— Обговори их со своим психологом. Но это мои правила.
— Ты звучишь так, будто злишься.
— Я не злюсь.
Я знал, что в данный момент Данте думает. Он знал, что я не шучу.
— Ладно, — сказал он. — Мы никогда не будем разговаривать о случившемся. Это глупое правило, но ладно. И могу я сказать: «Мне жать» и «Спасибо» еще один раз?
— Ты только что это сказал. Все, больше нельзя.
— Ты закатываешь глаза?
— Да.
— Ладно, больше не буду.
После обеда он приехал навестить меня. Он выглядел не очень хорошо. Он старался делать вид, что ему не больно смотреть на меня, но он никогда не мог скрывать свои чувства.
— Не надо жалеть меня, — сказал я. — Врач сказал, что все очень хорошо заживет.
— Очень хорошо?
— Именно это он и сказал. Так что, дай мне от восьми до десяти или двенадцати недель, и я снова стану собой. Не то, чтобы быть мной — это так хорошо.
Данте засмеялся. А потом посмотрел на меня.
— Ты же не придумаешь правило «никакого смеха»?
— Смех — это всегда хорошо. Так что, нет.
— Хорошо, — он сел и достал несколько книг из рюкзака. — Я принес тебе что почитать. «Гроздья гнева» и «Война и мир».
— Отлично, — ответил я.
— Я мог бы принести тебе еще цветов, — сказал он, посмотрев на меня.
— Я ненавижу цветы.
— Каким-то образом я догадался, — усмехнулся он.
Я уставился на книги.
— Они чертовски большие.
— В этом все суть.
— Думаешь, у меня есть время?
— Именно.
— Ты читал их?
— Конечно читал.
— Конечно читал.
Он положил книги на прикроватный столик.
Я покачал головой. Да. Время. Черт.