Он достал свой альбом для рисования. — Ты собираешься рисовать меня в гипсе? — Нет. Я просто подумал, что ты захочешь взглянуть на мои рисунки. — Ладно, — сказал я. — Но не радуйся так сильно. — Я и не радуюсь. Просто боль то приходит, то снова уходит. — Тебе больно сейчас? — Ага. — Ты пьешь какие-нибудь таблетки? — Стараюсь не пить. Я ненавижу как чувствую себя после того, чтобы они мне там не давали. Я нажал кнопку на кровати, чтобы сесть. Я хотел сказать: «Ненавижу это», но не сказал. Мне хотелось кричать. Данте протянул мне альбом. Я начал открывать его. — Посмотришь после того, как я уйду. Думаю, на моем лице он прочитал вопрос. — У тебя есть правила. И у меня есть правила. Я рассмеялся. Я хотел смеяться еще и еще, пока не стану кем-то другим. Смех заставлял меня забыть о странном ощущении, которое я чувствую в ногах. Даже, если это было всего на пару минут. — Расскажи мне о людях из автобуса, — попросил я. Он улыбнулся. — В автобусе был мужчина, который рассказал мне о инопланетянах в Розвеле. Он сказал, что… Я не хотел слушать всю историю. Я просто хотел слушать голос Данте. Будто я слушал песню. И я продолжал думать о птице со сломанным крылом. Никто не сказал мне, что же случилось с птицей. И я даже не мог спросить, потому что тогда я нарушу собственное правило «не говорить о случившемся». Данте продолжал рассказывать историю о мужчине в автобусе, инопланетянах в Розвеле и о том, как кто-то сбежал в Эль Пасо и планировал изменить транспортную систему. Пока я смотрел на него, мне в голову пришла мысль, что я ненавижу его. Он прочитал мне несколько стихов. Думаю, они были хорошими. Я не был в настроении. Когда он наконец-то ушел, я посмотрел на его альбом для рисования. Они никому не разрешал смотреть на эти рисунки. А сейчас он показывал их мне. Мне. Ари. Я знал, что он позволял мне посмотреть на них, только потому, что он был благодарен. Я ненавидел все это. Данте думал, что должен мне что-то. Я не хотел этого. Не от него. Я взял его альбом и кинул в противоположный конец комнаты. ЧЕТЫРЕ Мне просто повезло, что, когда мама вошла в комнату, альбом Данте попал в стену. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я покачал головой. Мама подняла альбом и села. Она собиралась открыть его. — Не делай этого, — сказал я. — Что? — Не смотри на то, что внутри. — Почему? — Данте не любит, когда люди смотрят на его рисунки. — А как же ты? — Думаю, мне он разрешает. — Тогда почему ты швырнул его? — Я не знаю. — Я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом, Ари, но я думаю… — Я не хочу знать, что ты думаешь, мам. Я просто не хочу разговаривать. — Ты не можешь постоянно держать все в себе. Я знаю, это сложно. И следующий два или три месяца тоже будут сложными. А то, что ты все держишь в себе, ни капельки не поможет. — Ну, тогда ты должна отвести меня к этому психологу, и заставить меня обсуждать с ним мои проблемы. — Я различаю сарказм, когда слышу его. И я не думаю, что психолог — это плохая идея. — Ты и миссис Кинтана сговорились что ли? — Ты очень умный парень. Я закрываю глаза, а потом снова открываю их. — Тогда давай тоже заключим сделку, мам. — Клянусь, я почти почувствовал злость на кончике языка. — Ты расскажешь мне о моем брате, а я расскажу тебе о своих чувствах. Я увидел странное выражение на ее лице. Она выглядела одновременно удивленно и ранено. И она была злой. — Твой брат не имеет никакого отношения ко всему этому. — Думаешь, только вы с папой можете хранить все в себе? Папа держит в себе всю войну. Я тоже могу хранить вещи в себе. — Эти вещи не имеют никакого отношения друг к другу. — Я так не думаю. Ты пойдешь к психологу. И папа пойдет к психологу. И только после этого я тоже пойду к психологу. — Пожалуй, я выпью чашечку кофе, — сказала она. — Не торопись. Я закрыл глаза. Думаю, это станет моей новой привычкой. Я не могу скандалить, когда зол. Я просто должен закрыть глаза и спрятаться ото всех. ПЯТЬ Папа навещает меня каждый вечер. Я хотел, чтобы он ушел. Он пытался поговорить со мной, но ничего не выходило. Так что, он просто сидел в моей палате. Это сводило меня с ума. И тут мне в голову пришла идея. — Данте оставил мне две книги, — сказал я. — Какую из них ты хочешь прочитать? Я буду читать другую.