— Если бы хотела сказать, ты бы уже сказала. — Хорошо, я скажу, почему не могу пойти. — Ты не должна. — У меня есть парень, Ари. — Оу, — сказал я. Я сделал вид, будто так и должно быть. — Значит я просто, эм, кто я для тебя Илеана? — Ты парень, который мне нравится. — Ладно, — ответил я. Я слышал голос Джины в своей голове. Она просто играет с тобой. — Он преступник, Ари. — Твой парень? — Ага. И если он узнает, что я была здесь, с тобой случится что-то плохое. — Я не боюсь. — А должен. — Почему ты просто не расстанешься с ним? — Все не так просто. — Почему? — Ты хороший парень, Ари. Ты это знаешь. — Ага, что ж, это отстойно, Илеана. Я не хочу быть хорошим парнем. — Ну, ты такой. И мне это нравится. — Вот в чем дело, — начал я. — Я хороший парень. Но хорошие парни не получают девушек. И мне не нравится это развитие событий. — Ты злишься. Не злись. — Не говори мне не злиться. — Ари, пожалуйста, не злись. — Почему ты поцеловала меня? Почему, Илеана? — Я не должна была. Прости. — Она посмотрела на меня. Прежде чем я успел что-либо сказать, она вылезла из грузовика. В понедельник я искал ее в школе. Но так и не нашел. Я попросил Джину и Сьюзи о помощи. Они были хорошими детективами. — Илеана ушла из школы, — сказала Джина. — Почему? — Просто ушла, и все, Ари. — Она могла так просто уйти? Разве это не нарушение закона, или что-то типа того? — Она старшеклассница, Ари. Ей восемнадцать. Она взрослая. Она может делать все, что хочет. — Но она не знает, чего хочет. Я нашел ее адрес. Номер ее отца был в справочнике. Я подошел к ее дому, и постучал в дверь. — Да? — спросил ее отец? — Я ищу Илеану. — Что тебе от нее надо? — Она мой друг. Из школы. — Друг? — он закивал головой. — Слушай, парень, она выходит замуж. — Что? — Она залетела. И выходит замуж за этого парня. Я не знал, что сказать. Так что, я просто промолчал. Этой ночью я сидел в грузовике вместе с Легс. Я продолжал думать, что принял этот поцелуй близко к сердцу. Я пообещал себе, что поцелуи станут для меня обычным делом. Поцелуи ничего не значат. ТРИДЦАТЬ Дорогой Ари, Семь к одному. Это пропорция писем Данте к Ари. Просто, чтобы ты знал. Когда я вернусь, мы пойдем плавать, и я утоплю тебя. А потом я спасу тебя, сделав дыхание рот-в-рот. Как тебе эта идея? Как по мне, она отличная. Я не сильно тебя испугал? По поводу поцелуев. Эта девочка, с которой я экспериментировал, я имею в виду в поцелуях, она отлично целуется. Она многому меня научила. Но недавно она сказала: «Данте, мне кажется, что, когда ты целуешь меня, ты думаешь о ком-то другом». — Да, — сказал я. — Думаю, так и есть. — Ты думаешь о другой девушке? Или о парне? Мне пришло в голову, что это очень интересный вопрос. — О парне, — ответил я. — Я его знаю? — Нет. Думаю, я просто придумываю парня в своей голове. — Просто парня? — Да, — сказал я. — Красивого парня. — Что ж, — сказала она. — Настолько красивого как ты? Я пожал плечами. Мне понравилось, что она считает меня красивым. Сейчас мы друзья. И это хорошо, потому что теперь я не чувствую себе обманщиком. И в любом случае, она призналась, что единственной причиной, по которой она меня целовала, было то, что она пыталась заставить ревновать другого парня. Это меня очень рассмешило. Она сказала, что это не сработало. «Скорее всего, он хотел бы поцеловать тебя, а не меня». В ответ я просто рассмеялся. Я не знал, о ком она говорит, но честно говоря, Ари, несмотря на то, что мне повезло подружиться с богатенькими детишками из Чикаго, которые могут позволить себе все что угодно, мне было с ними скучно. Такая компания не для меня. Я хочу вернуться домой. Я спросил родителей, можем ли мы вернуться домой прямо сейчас. Но мой папа, который может быть невероятным занудой, посмотрел мне в глаза, и сказал: «Я думал, ты ненавидел Эль Пасо? Разве не это ты сказал, когда мы туда переезжали? Ты сказал: «Лучше пристрели меня, пап». Я знал, чего он добивался. Он хотел, чтобы я сказал, что был не прав. Так что, я посмотрел прямо в его глаза, и сказал: — Я был неправ. Ну что, ты счастлив? — Почему я должен быть счастлив? — спросил он, не скрывая усмешки. — Ты счастлив, что я был не прав? Он поцеловал меня в щеку, и сказал: — Да, я счастлив, Данте. Дело в том, что я люблю своего отца. И свою маму. И я часто думаю, как они отреагируют, если однажды я скажу им, что женюсь на парне. Мне интересно, что они скажут. Ведь я их единственный сын. И они захотят внуков. Мне не нравится, что я разочарую их, Ари. Я знаю, что и тебя разочаровал. А еще я немного беспокоюсь, что мы больше не будем друзьями. Думаю, я должен с этим разобраться. Я ненавижу врать, Ари. И особенно я ненавижу врать родителям. Думаю, я расскажу все папе. У меня есть небольшая речь. Она начинается примерно так: «Пап, я должен тебе кое-то рассказать. Мне нравятся парни. Не злись на меня. Пожалуйста, не злись. Ведь ты тоже парень». Мне надо еще поработать над этой речью. Она звучит слишком убого. А я не хочу быть убогим. Только потому, что я играю за другую команду, не означает что я ничтожное существо, которое умоляет, чтобы его любили. У меня есть самоуважение. Да, я знаю, я только и делаю, что жалуюсь. Еще три недели, и я буду дома. Дом. Еще одно лето, Ари. Как думаешь, мы не сильно взрослые, чтобы играть на улице? Скорее всего. А может и нет. Слушай, я просто хочу, чтобы ты знал, что ты не обязан быть моим другом, когда я вернусь. Ведь я не образец идеального лучшего друга, не так ли?