– Все истории жизни начинаются с рождения, – улыбнулся Реми. – С рождения так с рождения. Итак… – Секундочку. Вы не возражаете, если я буду снимать наш разговор на телефон? – спросил Реми. Братья переглянулись и синхронно кивнули. Девушки никак не отреагировали, но это и понятно: вопрос не им был адресован. – Отлично. Итак, вы родились в Москве. Я видел в интернете, там о вас есть информация. – Да, и жили тут, пока не уехали во Францию. Когда мы родились, к нам бабушка переселилась из Воронежа. Мама часто уезжала по делам, бабушка оставалась с нами. – Скучали по ней? – с долей сочувствия спросила Ксюша. – Конечно, скучали. Зато из командировок мама всегда привозила нам чудесные подарки, – улыбнулся Микаэль. – А где она работала? – поинтересовалась Ксюша. – Даже не знаю, – растерялся Даниэль. – Ты не помнишь, Мика? – Переводчицей, наверное. Мама ведь закончила иняз. С красным дипломом, между прочим. Это не отвечало на вопрос «где работала?». Но никто настаивать не стал. Возможно, командировками Анжела называла свои разъезды, подумал Реми. Только вряд ли по работе. Скорее всего, усиленно искала выгодную партию. – Отца нашего мы не знали, мама нам сказала лишь одно: он отказался от нас, когда мы были еще эмбрионами. Поэтому она больше никогда с ним не общалась. Так что на все наши детские вопросы отвечала «не знаю». Даже имя его никогда не называла. Когда нам было лет шесть, да, Мика? – продолжал Даниэль. – Мама вышла замуж за какого-то дядю Валеру, Валерия Николаевича. Или Михайловича? – Михайловича, – подтвердил брат. – Фамилию не помните? – спросил Алексей, которому Ксюша нашептывала перевод на ухо. Он искал зацепку, чтобы подобраться к каким-нибудь официальным документам и разузнать об Анжеле Багировой-Дюваль побольше. Имелся бы в его распоряжении ее паспорт, он бы выудил уйму инфы из интернета. А в отсутствие паспорта придется собирать информацию обходными путями. – Нет, – дружно ответили братья. – Да вряд ли мы ее слышали, – добавил Микаэль. – Детям ведь взрослых по фамилии не представляют. Да и самого Валерия Михайловича мы видели редко, он почти не приходил к нам, а к себе пригласил только один раз. Огромный дом, богатый, в Подмосковье. Там, помню, было очень много мебели под старину. И совершенно пусто, только он, мама и мы. Я спросил дядю Валеру, кто в этом доме еще живет. Он сказал, что никто. И еще я спросил: «А мы можем тут жить все вместе?» Я забыл, как он ответил, но мы там не только не стали жить, но больше туда никогда не приезжали. «Возможно, мужик состоял в браке, а Анжела была его любовницей? В день приезда пацанов семья отсутствовала, потому что уехала в отпуск, к примеру…» – подумала Ксюша. – Вскоре мама с ним рассталась. Во всяком случае, она снова стала жить с нами. Правда, уже на новом месте: тогда первые новостройки появились, и мама купила хорошую квартиру, где у каждого была своя комната: и у нас с братом, и у бабушки. Ну, у мамы, конечно, тоже. И еще общая комната, самая большая, гостиная, где мы собирались по вечерам, смотрели телик, иногда играли… – улыбнулся воспоминаниям Даниэль, а за ним и брат. – Так весело было переезжать в нее! «Ого, пятикомнатная квартира! Откуда у мадам деньги на нее взялись? Валерий Михайлович обеспечил? Уж не криминальным ли авторитетом он был? Такая щедрость. Притом что они расстались… Либо мужчина и впрямь щедрости необычайной, дал брошеной любовнице отступного, либо г-н Пасье не ошибся в своих характеристиках, и Анжелика – чрезвычайно ловкая манипуляторша, сумела каким-то образом развести на бабки мужика», – подумала Ксюша. – По какому адресу была эта квартира? – спросил Алексей. – Почему была? Она и сейчас есть. Мама в ней живет. Не знаю, зачем вам адрес, но ладно, записывайте… – Наш клиент просил максимум информации, я ведь вам говорил, – произнес Реми. – А в квартиру нельзя зайти? – Ключи у нас есть. Но без разрешения мамы? Вы считаете возможным привести кого-то в квартиру без согласия ее хозяина? – Может, вы тогда сами сделаете для нас несколько снимков? – Да я не пойму, зачем это? – артачился Микаэль. – Жилище немало рассказывает о своем хозяине, – подала голос Ксения. – А что фотографировать нужно? – Даниэль перевел разговор в более продуктивное русло. – Снимайте все подряд, – снова ответила Ксюша. – Обстановку, картины, безделушки, фотографии. В общем все, что стоит, лежит и висит в комнатах. Наш заказчик будет доволен. В конце концов братья нехотя согласились, «если мама не будет против», и пообещали прислать к вечеру снимки на электронный адрес Реми. – Прошу прощения, я увел разговор в сторону, – покаялся Кис. – Мы остановились на вашем веселом переезде в новую квартиру. – Да, это было прекрасное время. Мы жили все вместе. Даже если мама часто отсутствовала по вечерам, то все равно… Она ведь жила с нами. А потом она стала снова надолго уезжать по делам, мы ее редко видели. Бабушку мы любили, конечно, но мама… – Это понятно, – кивнула Ксюша. – Мать для ребенка… – Нет, вряд ли вам понятно, – покачал головой Мика. – Для нас она была не просто мамой. Или даже вовсе не мамой. Она была сказочной принцессой. Мы ее боготворили. Мы ей служили, верные пажи. – Вот как? Пажи? – поторопилась вставить вопрос Ксения, боясь, что разговор снова увильнет в сторону, и потом будет уже неловко задавать его. А ей очень захотелось понять природу этого детского обожания. Рефлексами его уже не объяснить, тут что-то другое. – Мама-принцесса нечасто встречается… – улыбнулась она простодушно, будто приглашая братьев пояснить свои слова. Но парни не отвечали, пожимая плечами, будто хотели сказать: да мы сами не знаем, как так вышло. – Вы служили ей как пажи, значит, выполняли ее приказания? Ну, я не знаю, как в сказках… – Ксения снова одарила всех простодушной улыбкой. – Приказания? Нет… Вернее, да, конечно, – ответил Мика. – Приказания были хорошо себя вести, не шуметь, делать уроки и прочие обычные вещи, которые все родители требуют от детей. Только мама не требовала. Она просто говорила, но так… Нежным голосом, но очень твердо. Мы смотрели на нее и никогда не смели ослушаться. – Мама была ослепительно красива. Мы будто в сказке жили, зачарованные, – добавил Даниэль. «Мама-принцесса, дети-пажи? Такое должно быть описано в психологии, – подумала Ксюша, – надо найти». – Да ладно, Дань, мама и сейчас красотка хоть куда! – Но в детстве все это было особенно… – Даниэль умолк, не найдя слов. – Вас это не травмировало? Психологически, я имею в виду? – спросила Ксения. – Почему? – дружно удивились братья. – Наоборот, мы были счастливы, – произнес Даниэль. – И горды, что у нас такая мама, – добавил Микаэль. – Может, только ее частое отсутствие… – Да ладно, Мик, ты чего. Разве нас это «травмировало»? – не согласился Даниэль. – Просто скучали по ней, вот и все. Но с нами оставалась бабушка, и потом, мы ведь с тобой всегда были вдвоем. Мы с братом всегда были друг у друга, понимаете? – он посмотрел на Ксюшу. – Разумеется. У меня племяшки растут, Алексея Андреевича дети, – Ксюша кивнула в сторону Киса, – тоже двойняшки, как и вы. Ясно, что одиночества они не испытывают никогда. – А что, если мы вернемся к нашей саге? – Реми прискучили разговоры о детях. В этот момент раздался звонок в дверь. Братья переглянулись с сестрами. Мика пошел открывать. Прихожая хорошо просматривалась в проеме раздвижных дверей из гостиной, и в ней показался немолодой, плотный, низкорослый мужчина. – Извините, у вас гости, – смущенно произнес он. – А я девочек пришел навестить, да их дома не оказалось, ну, я к вам решил заглянуть… – Дядя Коля! – воскликнула Лида и поднялась. Люся за ней. – Здравствуй! – Здравствуйте… – Гость ступил в гостиную. – Это наш дядя, – представили они мужчину сыщикам, – Николай Трофимович. – Их дядя, – уточнил Мика, – не наш. По их материнской линии. – Не буду вам мешать. – Николай Трофимович смущенно выдернул руки из-под локотков девушек. – Я так просто зашел проверить, все ли в порядке у вас… – У нас все в порядке! – заверили хором сестры. Он постоял некоторое время в растерянности, будто не понимая, как себя вести. – Значит, все хорошо… Да? Ну, тогда я пойду… – Он неуклюже развернулся и направился к выходу. – Бывайте. Его никто не удерживал. Ему не предложили ни присесть, ни чай-кофе, лишь молча сопроводили взглядами плотную сутулую спину. Что-то было странное в этой сцене. Казалось, в его присутствии все испытывали неловкость и с облегчением приняли его уход. «Кто он такой, этот дядя Коля? Зачем приходил? Узнать, «все ли в порядке», можно и по телефону», – подумала Ксюша. – Мы остановились на том, что ваша мама снова стала разъезжать по командировкам, – напомнила она. – Верно, – подтвердил Мика. – А через некоторое время она вышла замуж за Франсуа Дюваля. Он нас усыновил, и мы все стали жить во Франции. Нам тогда было по десять лет. – Поэтому у вас имена французские? – спросила Ксюша. – Да. До этого мы были Миша и Даня, – усмехнулся Мика. – Но мы пошли во французскую школу, нам не очень-то хотелось, чтобы нас называли Миша́ и Данья́[8]. Мама официально переделала наши имена на французский лад, когда мы получали документы.