Всем казалось, что вдова потеряла рассудок от горя. Но Анжела твердо знала: ее мужа убила Аборигенка в соломенной юбке. * * * Обедали в этот день у Александры. Она была в ударе, приготовила несколько русских блюд для лакомки Реми: и оливье, и жаркое, и рыбки соленой-копченой купила. Реми стенал, но пробовал все. После обеда разъехались: Реми в отель, с Этьеном Пасье переговорить да обмозговать ситуацию; Кис к себе в офис, заняться текущими делами. Ксения осталась с Александрой, – сестрам всегда есть о чем поговорить. С Реми они условились подъехать к шести в квартиру сестер, когда-то принадлежавшую их отцу, Олегу Николаевичу Костюкову. Алексей счел, что в его присутствии необходимости нет, а Реми не настаивал. И без того дружище Кис помогал им в этом деле, причем бескорыстно: Этьен Пасье платил Реми и Ксении, но не русскому детективу. Однако когда Реми заикнулся о деньгах (он намеревался поделиться с Алексеем своим гонораром), тот послал его по-русски. Бедняга Реми не понял ни слова, однако посыл понял. И больше об оплате не заговаривал. Ключи супругам Деллье были выданы еще днем. Сестры присутствовать при фотосессии их старой квартиры желания не изъявили, только объяснили, где искать альбомы со старыми снимками. В квартире, бедной и не слишком чистой, Реми с Ксюшей разделились: он принялся фотографировать интерьеры, а она достала из шкафа старые пыльные альбомы. Как и следовало ожидать, множество детских снимков Лиды и Люды – девочки прехорошенькие. Изредка с отцом, чаще с мамой. Красивая женщина, брюнетка с большими выразительными глазами. Неожиданность состояла в том, что по типу внешности она напоминала Анжелу. Олег имел слабость к такому типажу? Или отчаянно пытался заменить потерянную для него Анжелу? – Ремиша, пойди сюда, глянь! – позвала Ксения мужа. – Помнишь фотографии Анжелы? А теперь посмотри на эту… – Я бы сказал, сестра. – То-то и оно. Олег так сильно любил Анжелу, – при этом знал, что она ищет богатого мужа и ему ничего не светит, – поэтому нашел похожую? Как ты думаешь? Так ведь бывает. – Не знаю, милая. Возможно. И даже скорее всего. Когда он женился на этой женщине? – За два года до бракосочетания Анжелы с Дювалем. Тут есть их свадебные фотографии, смотри. Людмила к тому времени уже родилась. Вот она в белом платьице у невесты на ручках, и подпись: «Людочке годик». А через два года родилась Лида. Нам повезло, Олег или его жена подписывали все фотографии, так что даты в нашем распоряжении. – А снимки с Анжелой есть? Ксюша кивнула. – Причем нашла я их в папке за шкафом. Видимо, Олег прятал их от жены, от дочерей. – И как же ты додумалась заглянуть за шкаф? – Днище нижней полки немного отходит от задней стенки, и в просвете я увидела что-то голубое. Подлезла и достала папку, а в ней конверты со старыми фотографиями. – Давай их сюда. Они тоже датированы? …Снимков было множество. Молодые, стройные, красивые: он мускулистый блондин, она изящная брюнетка – они были неотразимой парой, Олег и Анжела. В бассейне (уж не том ли, где их застукал Этьен Пасье?), на пляже, на водных лыжах, в горах, в ресторанах – и везде обнимаются, везде смеются и целуются. Так что Этьен не ошибся: эти двое были любовниками. Причем их отношения длились долгие годы, судя по датам и незначительным возрастным изменениям, отражавшимся на лицах. Ксения с Реми раскладывали фотографии на сером пыльном диване по датам, прикидывая хронологию. Первая совместная фотография была сделана еще до знакомства Анжелы с Пасье. Поскольку Реми располагал всей информацией о ее пребывании во Франции, которую собрали генеалоги, этот вывод вытекал из сопоставления дат. Итак, их связь не прекращалась ни в тот период, когда Анжела сошлась с Пасье, ни после разрыва с ним. На последующих снимках она все так же с Олегом, уже беременная. Потом она исчезает почти на два года. – По сведениям генеалогов, Анжела уехала рожать в Россию, – произнес Реми. – Видимо, никого во Франции не нашла, кто мог бы о ней позаботиться. Поэтому пришлось ехать домой, к маме. – Это удивительно, – заметила Ксюша. – Такая красивая женщина… – Ну ты же знаешь, милая: французы любят заводить любовниц, но не любят разводиться. Тем более что на тот момент наша героиня красовалась с пузом, – какие уж тут любовники! Хотя Олег был рядом, судя по снимкам. Руку на ее животе держит как нежно, смотри. Наверняка Анжела убедила его в отцовстве. Но что он мог тогда, молодой спортсмен, пусть и прилично зарабатывающий? У нее не было французских документов и, соответственно, страховки. Роды обошлись бы в астрономическую сумму. – А потом, полтора года спустя, она вернулась во Францию, смотри, – указала Ксюша на снимки. – И все такая же, будто не рожала вовсе, фигурка точеная, талия тонкая, грудь в отличной форме. – Вернулась мужа искать, – кивнул Реми. – Да не скоро нашла. За Дюваля она вышла, когда пацанам уже исполнилось по десять лет. Возможно, были любовные связи, но до свадьбы не доходило. А ей нужен был брак. Чтобы гражданство получить. – И наследство, не забывай. Девушка меркантильная, расчетливая. Иначе бы она вышла замуж за Олега, согласна? Смотри, даже по фотографиям видно, как им хорошо вместе! – А может, она все-таки его любила? И собиралась разжиться деньгами, чтобы потом вернуться к Олегу? – предположила Ксюша. – Не слишком красиво, конечно, но все же хоть какая-то романтика… – Ты у меня неисправимая фантазерка, женушка. Смотри, после ее замужества совместных фотографий с Олегом больше нет. Последние относятся к тому периоду, когда Анжела уже, вероятно, женихалась с Дювалем. Подписано: «Сентябрь 2003, Балеары». А замуж Анжела вышла в апреле следующего года: богатые люди обычно долго решаются на брак, к тому же зимой свадьбу не справляют. Уверен, в сентябре две тысячи третьего у нее с Дювалем уже вовсю шли шуры-муры, при этом она все еще красуется с Олегом… – А у него в Москве уже были жена и дочка, – заметила Ксения. – Видимо, он тогда уже точно знал, что не быть ему с Анжелой вместе никогда. – Похоже на то. Она вскоре полностью разорвала связь с Олегом, поэтому больше нет их совместных снимков. Не хотела рисковать своим грядущим браком и исчезла из жизни Олега (или изгнала его из своей), чтобы невзначай не потерять Дюваля, как раньше Пасье? М-да. Ксюше было и любопытно, и в то же время немного не по себе изучать эту любовную хронику в картинках. Историю расчета и предательства. Впрочем, Олега Анжела все же любила. Вон какие счастливые на фото! Играют как дети – в бадминтон, в волейбол. Брызгаются водой. Строят замки из песка. Бегают по полосе прибоя. А то вот Олег какую-то странную штуковину держит в руках, похожую на фиолетовый пузырь, а Анжела эту штуку гладит и восхищенно смотрит на Олега… Любила? А замуж за других выходила, за богатых? Вроде бы такие отношения не называют любовью… Впрочем, каждый этим словом обозначает, что ему вздумается. Отношения Анжелы с Олегом круто замешаны на сексуальном влечении, что очевидно, – а в понимании Ксении это вовсе не любовь… Но кому какое дело до ее понимания? Ей с мужем нужно собирать информацию обо всех этих людях, а не копаться в их психологии. – Ремиша, посмотри, что за пузырь такой странный в руках у Олега? Реми покрутил фотографию в руках и вдруг вскинул руку указующим жестом. – А вот же он! И впрямь, на одной из полок, серый от пыли, стоял этот (или похожий) пузырь, напоминающий по форме огромный пельмень. Реми осторожно снял его с полки, поставил на диван. – Что бы это могло быть? – проговорил он. – Давай я его протру от пыли. Тогда хоть разглядеть можно будет, – предложила Ксюша. – Да ну его, кому он нужен. Поставлю обратно, – скривился Реми. – Слушай, Этьен просил сфоткать все подряд. Так что давай это чучело тоже сфоткаем. Я быстро! Она направилась в ванную, где пустила слабую струю воды и принялась осторожно протирать пузырь старым полотенцем, висевшим на крючке последние сто лет. Вернувшись из ванной, Ксюша снова уложила пузырь на диван. Теперь его можно было рассмотреть. Сделанный из прозрачной пленки, фиолетово-синий, немного ребристый, с небольшим неровным гребнем поверху, он напоминал… Да ничего он не напоминал. Разве только очередную странную фантазию Сальвадора Дали. В нижней части пузыря находилось нечто, смахивающее на кораблик. Или это была просто подставка, придававшая устойчивость «пельменю» на полке. Реми сделал несколько снимков, после чего вернул пузырь на место. Затем он переснял большую часть найденных фотографий для Этьена. Вряд ли они его порадуют, но он ведь сам так распорядился. Похоже, работа в квартире сестер была завершена. Реми открыл список дел в своем телефоне: – фотографии братьев и сестер сделаны; – фото Дюваля тоже Этьену переслали; – интерьеры квартир парней и девушек запечатлены; – биография семьи Багировых-Дюваль в исполнении братьев уже отправлена Этьену Пасье в звукозаписи. Что еще? Вроде бы все, кроме снимков квартиры Анжелы, которые обещал Микаэль. И встречи с ней самой, конечно. Когда она вернется. Что ж, можно уходить. Уже семь, скоро ужин, потом встреча в баре отеля с Алексеем, как уже повелось. Чтобы обсудить сегодняшний улов. А он был богатейший. Неожиданно звякнул мобильный Реми. На экране высветилось имя Микаэля. – У нас случилось несчастье, – заговорил он по-французски. – Умер Антон, мамин муж. Солнечный удар, видимо. Мама в сильнейшей панике. Придется мне туда лететь. Организовать перевозку тела, да и маму не мешает показать врачам, у нее что-то с головой… – В каком смысле? – удивился Реми. – Она будто потеряла рассудок. Кричала в трубку: «L’arc de Cupidon, l’arc de Cupidon»![9] – И что это значит? – удивился Реми. – Арка Купидона… Лук Купидона? В смысле «стрела Амура»? – Возможно… По правде говоря, я понятия не имею, что мама имеет в виду. Надо ехать к ней, разобраться, помочь… В общем, наши планы меняются. Сегодня уже не получится сделать фотографии в маминой квартире, не до того. Давайте пересечемся, я вам дам ключи, сами поснимаете. Только ей не говорите, что были там в ее отсутствие, ладно? * * *