Ответ пришел немедленно: «Ты гений. Тысяча поцелуев». Довольная, Ксюша отправилась пить чай с родителями. Однако мысли все крутились в голове, и, едва закончив чаепитие, Ксения снова открыла телефон, посмотрела на фото Аборигенки, которое прислал ей Игорь. Красивая девушка, ничего не скажешь. И форма верхней губы действительно необычная: два высоких, острых холмика в области фильтрума[16]. Одета спортивно, джинсы в обтяжку да свободная майка без рукавов, – но если представить ее в вечернем туалете, то девица просто отпад. Любого мужика захомутает. Вернее, не любого, а как раз такого, как Мика. Любителя женского пола. Ксения почувствовала это сразу, по первому же оценивающему взгляду Микаэля, брошенному в вырез ее летнего платья. Тогда как Даниэль посмотрел на нее без всякого интереса. Его занимает только любимая. Так что Аборигенка, изучив братьев, наверняка выбрала своей целью Микаэля. А вот знает ли он об этом? Кис с близнецами на эту тему не разговаривал. Он предупредил Анжелу. А она сообщила ли сыновьям об угрозах? Вполне могла и не сказать. Испугалась, что парни начнут допытываться: отчего да зачем, да что ты ей сделала, мама, раз она желает нам всяческих бед? Значит, надо Мику предупредить. Тайна клиента, конечно, дело святое, но Анжела заявила, что в услугах детектива Алексея Кисанова больше не нуждается. То есть она больше не клиентка. Ксения посмотрела на часы: день в разгаре. И она позвонила Мике, попросила о встрече. Тот удивился, но согласился, назначив Ксении рандеву через два часа в кафе недалеко от студии, где они с братом снимали сериал. – Дорогая Ксения, – поцеловал ей руку Микаэль, – чем я заслужил такую милость: встретиться с вами наедине? Скажите честно, я вам нравлюсь больше, чем мой брат? Мика со всей очевидностью ерничал. Ксюша усмехнулась. – Конечно! Ваш профиль вот с этой седой прядкой над правым виском неотразим. – Я так и знал. Ксюша решила больше не поддерживать игру – зачем? – Разумеется. И немало девушек желает с вами познакомиться, не правда ли? – Ответа она не стала ждать. – А не было ли среди них в последнее время иностранки? Высокой, интересной, говорящей по-русски с акцентом? – Была… – искренне удивился Мика. – А в чем дело? – Анжела вам ничего не сказала? – Простите, не понял. Что она должна была сказать? – Дело в том, что… – Ксюша вдруг смутилась: не так-то просто сказать человеку, что его собираются обольстить, а потом убить. – Возможно, это та же самая девушка, о которой Анжела говорила, – осторожно проговорила она. – Из отеля. «Аборигенка», как прозвала ее ваша мама. – Которая отравила Антона? – воскликнул Мика. – Во всяком случае, мама в этом убеждена. – Не исключено, хотя точно неизвестно… – А что вам известно? И почему вы считаете, что моя новая знакомая та самая девушка? Какие у вас основания? – принялся Мика забрасывать Ксюшу вопросами. Ой-ёй-ёй! Ксения поняла, что вляпалась. Если она сейчас пустится в объяснения, то ей придется выдавать Мике все их сыщицкие гипотезы и догадки. И Алеша Кисанов потом съест Ксюшу живьем. Только этого не хватало! – Я не уполномочена рассказывать вам те подробности, которые стали нам известны, – произнесла она с достоинством. – Однако вам следует иметь в виду… На несколько секунд Ксении эта гипотеза показалась настолько невероятна, что она даже запнулась. Но быстро взяла в себя в руки: угрозы ведь действительно прозвучали. – Эта девушка, Аборигенка, сейчас в Москве… И она заявила вашей матери, что выйдет замуж за одного из ее сыновей, а потом убьет его. Поэтому я хочу вас предупредить: если с вами пытается завязать знакомство иностранка, то избегайте всяких отношений с ней! – И что, вы всерьез в это верите? – Мика попытался придать лицу ироничное выражение. – Это вопрос не веры, а фактов, – спокойно ответила Ксюша. – И факт заключается в том, что оная девушка произнесла угрозу прямо на ухо вашей маме. Вот, посмотрите, – Ксюша повернула свой телефон к Мике. – Уж не с ней ли вы познакомились, часом? По его вытянувшемуся лицу она поняла, что попала в точку. Микаэль не ответил, но и без того все было ясно. – Она говорит по-французски? – И по-французски, и по-испански, и по-английски. И даже по-русски. – Бегите от нее. Под любым предлогом. Хотя бы на несколько дней. – Что, все так запущено? – пытался ерничать, в своей обычной манере, Мика. – Боюсь, что да, – серьезно ответила Ксения. – Она намерена навредить всей вашей семье. – Почему?! – воскликнул Микаэль. Ксения лишь покачала головой. Разве может она сказать сейчас Микаэлю, что его мать пыталась когда-то убить девятилетнюю девочку?! Тем более что ничего еще не доказано… – Пока мы не знаем. Но как только, так… И она направилась к выходу из кафе, оставив свой шоколад недопитым. – Постойте! – услышала она голос Микаэля за спиной. – Ксения, минутку! Он догнал ее и взял под руку доверительным жестом опытного ловеласа. – Мы второй день не можем дозвониться до мамы. До Анжелы, – зачем-то пояснил он. – Вы не знаете, где она? Ксения так удивилась, что развернулась всем корпусом к Микаэлю. – Вы хотите сказать, она не отвечает на звонки? – Я вроде так и сказал. – А домой к ней вы не ездили? – Пока нет. – Ну так съездите, – посоветовала Ксюша. – Она заперлась ото всех, потому что испугалась… Навестите ее. Надеюсь, что у вашей мамы все в порядке. Балеарские острова, Форментера Дорожки и тропинки разбегались в разные стороны. По какой из них идти? Человек (или сколько их там было, спасителей) должен был, по логике вещей, сразу направиться за медицинской помощью. То есть искать надо медзаведение. Хотя… Могло быть и так: спасители оказали девочке первую помощь, после чего она пришла в себя, и они решили, что медицинская помощь уже не требуется. В этом случае они могли привести (или принести) ребенка к себе домой. Положить в кроватку и напоить чаем. Между прочим, если принять во внимание факт, что полиции о подобном происшествии ничего не известно, то, скорей всего, так и было! Медицинский работник сообщил бы в полицию, разве нет? Да только где же тот дом… Реми принялся методично обходить все виллы, попадавшиеся на его пути. Их было немного, однако каждая занимала огромный, по парижским меркам, участок, в силу чего и каждый визит отнимал уйму времени. И везде качали головой, опасливо разглядывая визитера, говорившего по-испански с акцентом и рассказывавшего какую-то странную историю про выжившую утопленницу. После часа прогулки по жаре Реми сообразил, что в откровенно новые дома – выделяющиеся модной архитектурой и свежей окраской – заглядывать смыла нет. Их тут просто-напросто не существовало двадцать лет назад. И принялся выискивать взглядом виллы попроще, постарше. Такие тоже нашлись. Сероватые, чаще одноэтажные – не чета нынешним, белоснежным, с остроугольными крышами, устремившимися к небу. Однако и там никто ничего не мог сказать Реми о девочке-утопленнице. Начало смеркаться. Реми уже съел два банана, прихваченных в поход, и выпил маленькую бутылочку воды. Теперь хотелось съесть что-нибудь посерьезнее, чем сладковато-мучнистая банановая мякоть, да и выпить было бы сейчас куда приятнее не воды, а бокал хорошего вина. Собственно, дело даже не в том, что он устал и проголодался. Просто день заканчивался, а в сумерках люди становятся намного подозрительней, чем при свете солнца. Такая вот психология. Так что пора завязывать на сегодня. Реми завел свой мопед и отправился к гостеприимной Терезе. Он бы с удовольствием пошел поужинать в какое-нибудь хорошее заведение, но где тут рестораны, он не знал. На своем пути он не увидел ни одного. Только виллы среди зелени да время от времени пустынные ухоженные поля. Тереза, однако, ждала гостя с ужином – скромной паэльей с мидиями и кусочками курицы. На креветок и прочие ингредиенты паэльи у Терезы, возможно, не хватило денег… Или магазины слишком далеко?