– Улыбочку, – говорил Реми. – Вы ведь понимаете, как важно человеку, который хочет завещать вам свое состояние, увидеть ваши лица… Так, отлично, снимаю! – Но теперь он передумает, – полувопросительно произнес Даниэль. – Раз теста не будет. – Я доложу клиенту и его ответ передам вам завтра. Мы сможем здесь собраться в это же время? – Разумеется, – ответил Микаэль. – А его фотографии у вас нет? – Зачем тебе? – возразил Даниэль. – Он ведь не наш отец! – Мы закончили, – увидев Ксюшу, сообщил Реми. – Можем уходить. – Да? – На ее лице отразилось неподдельное любопытство. – И на чем остановились? – Мы не вправе настаивать, дорогая. Раз люди не хотят проверить завещателя на отцовство, то это… – И получить его деньги не хотят? – изумилась Ксения. – Вас правда не интересует наследство? – обратилась она к братьям. Те переглянулись. – Не будем лукавить, не помешало бы, – смущенно улыбнулся Даниэль. – Мы занимаемся продюсированием телевизионных сериалов, а это стоит денег. Больших. Потом они окупаются, – наши сериалы народ любит, и рекламодатель их уважает, – но лишь спустя какое-то время, а сначала нам приходится их авансировать… Мы даже в долги залезли, кредит в банке брали. Если братья и имели финансовые трудности, то явно в прошлом. Две роскошные квартиры в престижной новостройке об этом красноречиво свидетельствовали. – Но раз мама воспротивилась, – продолжал Даниэль, – лично я не стану делать тест вопреки ее воле. А ты? – обратился он к брату. – Non plus. Si maman l’apprend…[6] – Микаэль не договорил, но, видимо, имелся в виду скандал. – Да и потом, раз наш отец Олег Николаевич, – перешел он на русский, посмотрев на Алексея Кисанова, – как им может оказаться месье Пасье? Если нас двое, это не значит, что у нас было два отца, – хохотнул он. – Разумеется, – кивнул Реми. – Что ж, мы сегодня же сообщим о вашем решении клиенту. Увидим, что он ответит. Но, сами понимаете, не получив доказательств вашего родства, он может сделать завещание в пользу какого-нибудь благотворительного фонда. – А наследство… – Микаэль слегка смутился. – Там большие деньги? Даниэль тоже вскинул любопытный взгляд на сыщиков. – Завещание пока не написано. Да будь и написано, нотариус хранил бы тайну, как вам известно. Однако с учетом должности Этьена Пасье… – Реми выдержал паузу, многозначительно обведя взглядом своих слушателей. – Он возглавлял до своей болезни крупный инвестиционный фонд. Можете прикинуть. – Ой, – по-детски воскликнул Даниэль, – да там миллионы! – Весьма возможно, – сдержанно согласился Реми и взялся за ручку двери. – Всего доброго. Братья слегка дернулись, будто хотели удержать детективов. Но ничего не сказали, лишь молча переглянулись. Когда сыщики выходили из квартиры Микаэля, третья дверь на этаже вдруг распахнулась и две девушки, блондинка и шатенка, направились к братьям. – Ну что, поехали? – обратилась одна к Микаэлю, с любопытством разглядывая гостей. – Да, пора, – ответил тот. – Зайдите к нам на минутку, я портфель возьму, – добавил он, и девушки, следуя его приглашающему (если не сказать, указующему) жесту, скрылись в квартире. Похоже, Микаэль хотел избежать необходимости представлять их сыщикам. – Держите нас в курсе! – крикнул он им в спины, когда они открывали дверь, ведущую к лифтам. – Разумеется. Как только будет ответ от клиента, сразу сообщим, – обернувшись, вежливо ответил Реми. Взяв коробочку с образцом ДНК Этьена Пасье, привезенную Реми из Франции, Кис направился прямиком в лабораторию, где делали анализы на отцовство в кратчайшие сроки, – у Алексея Кисанова в родном городе давно все было схвачено. Реми с Ксенией поехали в гостиницу звонить клиенту по Скайпу. Условились встретиться через час в ресторане отеля, пообедать и обсудить ситуацию. Когда Кис подтянулся в ресторан, Реми с Ксюшей уже сидели за столиком, разглядывая что-то в смартфоне. – Смотри, – протянул ему Реми телефон. Господин Пасье, получив фотографии молодых людей, прислал еще несколько своих снимков примерно в том же возрасте, в разных ракурсах. Даниэль был похож на него чрезвычайно, но и в лице Микаэля что-то такое просматривалось… «Впрочем, когда хочешь увидеть сходство, то обязательно найдешь, – возразил сам себе Кис. – Так что не будем притягивать за уши. Достаточно и этого красноречивого сходства с Даниэлем. Хотя…» – А это что? – указал он на изображение на экране. – Ты о чем? – не понял Реми. – Волосы. Смотри, у Пасье, случаем, не такая же белая прядь, как у Микаэля? Реми увеличил снимок. – Ну ты глазастый, Алеш! – оценила Ксюша. – Точно такая же, будто мазок кистью! – Bon[7], – произнес Реми, – подытожим имеющуюся информацию. Двадцать восемь лет назад Анжелика Багирова утверждала, что беременна от Этьена Пасье. – Двадцать девять лет, – внес уточнение Алексей. – Что? А, ну да. То есть в то время она была уверена: дети от него. – Не факт, – возразила Ксения. – Возможно, она просто пыталась его вернуть и женить на себе. Он ведь бросил ее за неделю до свадьбы, узнав об измене. – Ты права, – кивнул Реми, – это еще не доказательство. Но у нас есть еще очевидное сходство на снимках. Завтра получим результат ДНК-теста, хотя мы уже знаем, каким он будет. – Тем не менее мадам привела сыновьям какого-то другого мужика, назвав его отцом, – продолжил Алексей. – Олег, кажется… – Олег Николаевич, – подсказала Ксения. – Ложь? Или она действительно так думала, как по-вашему? – посмотрел Кис на друзей. – Анжелика спала в одно и то же время с обоими мужчинами, – произнес Реми. – Думаю, что Олег… Я с вашими отчествами не справлюсь, извините… Олег и был тем самым любовником, которого Этьен Пасье увидел в спортивном комплексе. А раз так, то Анжелика никак не могла точно знать, кто из них отец. Родство по ДНК тогда еще не устанавливали. Ксюша права, за Пасье эта дамочка жаждала выйти, выгодная партия; а тот, второй, для замужества не был интересен, какой-то там тренер… Вот она и пыталась впарить отцовство Этьену. – И надо же, как парни мать уважают, – со смесью восхищения и недоумения произнес Алексей. – Они явно не в курсе этих подробностей, и она, естественно, не хочет, чтобы сыновья узнали. Священный образ матери подобная информация может подпортить. Поэтому Анжела и устроила скандал: ах, как вы смеете мне не доверять! – Такое почтение к матери вызвано, скорее всего, строгим воспитанием, – произнесла Ксюша. – Оно никак не связано с ее личностными достоинствами и не свидетельствует о ее добродетелях, нет. Оно выработано, как у собаки Павлова, рефлексами. Высказался ребенок непочтительно – наказан. Вел себя ласково, уважительно, хороший сын – награда. – Очень возможно, – кивнул Алексей. – Я знаю такие семьи. А ты у нас еще и психолог, Ксюшка! – Алексей приобнял ее за плечи. – Удивляешься? Я для тебя все еще маленькая Сашкина сестренка? – с вызовом прищурилась Ксения. – Ты что, Ксю, какая же ты маленькая, ты ужасно большая! Может, даже больше меня, надо взвеситься, – сострил Кис. – А туфельки у тебя какого размера? У меня вот сорок третьего. У тебя больше? – Что он говорит? – поинтересовался Реми, не услышав перевода. – Да хрень всякую! – И она запустила салфеткой в Алексея. – Эй, родственнички, может, хватит? – приструнил их Реми. – Будто у нас дел нет. Развлекаетесь как дети. – Вот чего мне во Франции не хватает, Ремиша, – вздохнула Ксения. – Там взрослые не развлекаются как дети. Неприлично. – Учитывая, как на нас смотрит официант, я подозреваю, что в Москве тоже бросаться салфетками неприлично, – заметил Реми. – Ладно, Ксюха, извини, я тебя подколол по старой памяти, не обижайся, – примирительно произнес Алексей. – Я не обиделась, ты чего? – Камрады, давайте вернемся к делу, – попытался вернуть их в русло разговора Реми. Кис с Ксюшей состроили серьезные мины. Реми лишь головой покачал, будто перед ним и впрямь сидели малые дети. – Итак, мадам Багирова в юные годы пыталась охмурить Этьена Пасье, – продолжил он. – Видимо, надеялась через брак получить французское гражданство. Не будем забывать, что действие происходило в начале девяностых, тогда все мечтали уехать из развалившегося СССР в какую-нибудь благополучную страну. У нас об этом много писали, тем более что русские всегда привлекали большое внимание. Так что сюжетов о девушках, рвущихся за границу любой ценой, в то время было множество, что в печатной прессе, что по телевизору. Помимо гражданства, юная Анжелика явно рассчитывала на брак с весьма состоятельным мужчиной. Сейчас он крутой миллионер, но и в молодости зарабатывал очень хорошо. Плюс богатые родители – то есть будущее наследство. Идеальный жених. – Но зачем она параллельно завела русского любовника? – удивлялась Ксения. – Неудержимая страсть, что ли? Как в романах? Если уж она такая расчетливая, ухватила выгодного жениха, зачем было все портить? – Секс, – предположил Реми. – С Пасье было не так… ммм… не так круто в постели, как со спортсменом. – Или цинизм, – выдал свою версию Кис. – Решила поспеть и там и тут. В конце концов, и Олег мог сгодиться, чтобы зацепиться за Францию: раз он работал, значит у него была виза. Но девушка переоценила свои возможности. Как говорится, на двух стульях одной задницей… – Реми, а нельзя попросить господина Пасье прислать ее фотографию? – спросила Ксения. – Если у него сохранилась, конечно… – Не знаю, это немного неловко. Как я мотивирую такую просьбу? – Ну… Ну скажи, что хотим увидеть в лицах братьев черты матери. – И зачем нам? – Ну, чтобы отличить, где сходство с матерью, а где с отцом, например.