– Да, – твердо ответил банкир. Варен закрыл сейф, с видимой опаской и неохотой взял семерку червей и снова приложил ее к мечу. Опять воткнул шило в дырочки сердечек. Снова раздался скрип, и на этот раз совершенно неожиданно в дверце большого сейфа открылась еще одна, гораздо меньше. За ней лежал пакет с письмами, перевязанный бечевкой и запечатанный. Варен отдал его Даспри. – Чек подписан, господин Андермат? – спросил Даспри. – Да. – И у вас находится листок с последними расчетами Луи Лакомба, который дополняет чертежи? – Да. Произошел обмен. Даспри забрал листок с расчетами и чек и протянул письма банкиру. – Вот то, что вы желали. Банкир на секунду замер, страшась прикоснуться к проклятым листкам, за которыми охотился столько лет. Потом он решительно протянул руку и забрал письма. Я услышал рядом с собой стон и взял руку госпожи Андермат, смертельно ледяную. Даспри обратился к банкиру: – Полагаю, мы с вами завершили разговор. Не благодарите, прошу вас! Случай пожелал, чтобы я оказал вам услугу. Господин Андермат удалился. Он наконец завладел письмами своей жены к Луи Лакомбу. – Отлично! – воскликнул Даспри с довольным видом. – Все устроилось как нельзя лучше. Теперь закончим наши дела, приятель. Где бумаги? – Вот. Тут все. Даспри перелистал их, внимательно просмотрел и убрал в карман. – Молодец, ты сдержал слово. – Но… – Что «но»? – Чеки! Мои деньги! – А ты, однако, наглец! За что ты хочешь получить деньги? – Я требую то, что мне причитается! – Причитается за воровство? Варен дрожал от ярости, глаза у него налились кровью, он был вне себя. – Деньги! Двадцать тысяч! – потребовал он. – Не могу. Они мне нужны. – Деньги! – Возьми себя в руки, успокойся и не тереби свой кинжал. Даспри взял Варена за плечо, да так крепко, что тот вскрикнул от боли. – Иди, приятель, на воздухе тебе полегчает. Или мне пойти вместе с тобой? Мы можем прогуляться по пустырю, и я покажу тебе груду камней, под которой… – Неправда! Неправда! – Нет, правда. Эта пластинка с красными сердечками как раз оттуда. Луи Лакомб с ней не расставался, ты же помнишь? Вы с братом и похоронили ее вместе с ним. И с разными другими вещицами, которые очень заинтересуют правосудие. Варен сжал кулаки, поднес их к лицу, потом произнес: – Ладно. Вы меня обыграли. Ставим точку. Скажите мне только… Я хотел бы знать… – Слушаю тебя. – В сейфе, в большом, была шкатулка? – Да. – Когда вы пришли сюда ночью с 22 на 23 июня, она тоже была там? – Да. – И в ней… – Все, что братья Варен туда положили: недурная коллекция украшений, бриллиантов, жемчуга, добытых в самых разных местах. – И вы ее взяли? – Поставь себя на мое место! – Значит… брат покончил с собой, не найдя шкатулки? – Может быть. Исчезновения вашей переписки с майором фон Лебеном для этого оказалось недостаточно. А вот пропажа шкатулки… Есть еще вопросы? – Хотелось бы узнать ваше имя. – Ты сказал это так, будто собираешься отыграться. – А то нет! Колесо – оно вертится. Сегодня удача вам. А завтра… – Тебе. – Да, на это я и рассчитываю. Так как ваше имя? – Арсен Люпен. – Арсен Люпен! Варен покачнулся, словно получил удар здоровенной дубиной. Похоже, эти два слова лишили его всех надежд. Даспри расхохотался. – Ты, значит, вообразил, что какой-то господин Дюран или Дюпон способен провернуть такое дело? Нет! На него понадобился Арсен Люпен! А теперь, когда ты все знаешь, иди, малыш, и готовься к реваншу. Арсен Люпен будет ждать. И он проводил Варена к двери, больше не произнеся ни слова. – Даспри! Даспри! – позвал я, называя его тем именем, к которому привык. Я отодвинул бархатную штору. – Что? Что такое?! – Он тут же подбежал. Госпоже Андермат стало дурно. Даспри мигом поднес ей нюхательную соль и, обмахивая даму носовым платком, спросил: – Скажите, что произошло? – Письма, – шепнул я ему, – письма Луи Лакомба, которые вы передали ее мужу. Он хлопнул себя по лбу. – Она поверила, что я их передал… Ну да, видя все, что происходило, она могла в это поверить! Какой же я глупец! Госпожа Андермат пришла в себя и жадно вслушивалась в слова молодого человека. Он вынул из кармана небольшой конверт, точь-в-точь такой, какой унес с собой господин Андермат. – Вот ваши письма, сударыня, ваши собственные. – А какие тогда… – Точно такие же, но тщательно мной отредактированные и переписанные этой ночью. Ваш муж будет тем более счастлив, прочитав их, что они были изъяты у него на глазах. Тень сомнения его не коснется. – Но почерк… – Нет почерка, который нельзя было бы подделать.