Госпожа Андермат поблагодарила Даспри, как благодарят человека своего круга, и я понял, что она не слышала разговора между Вареном и Арсеном Люпеном. А я смотрел на своего доброго друга, который вдруг явился передо мной в таком неожиданном обличье, и не знал, что сказать. Люпен! Неужели это Люпен? Товарищ нашего тесного кружка – Люпен? Я не мог прийти в себя. А он с улыбкой как ни в чем не бывало сказал: – Вам придется проститься с Жаном Даспри. – Неужели? – Да. Жан Даспри уезжает в путешествие. Я отправляю его в Марокко. И, вполне возможно, он обретет там достойную его смерть. Признаюсь, именно таково мое намерение. – Но Арсен Люпен не пострадает? – Ни в коей мере. Карьера Арсена Люпена только начинается, и он рассчитывает… Неудержимое любопытство подтолкнуло меня к нему, и я оставил мадам Андермат. – Значит, вам все-таки удалось отыскать второй тайник, тот, где находились письма? – И с каким трудом! Только вчера во второй половине дня, когда вы отдыхали. Все оказалось так просто! Но самые простые решения приходят в голову последними. Люпен показал мне семерку червей. – Я быстро догадался, что для того, чтобы открыть большой сейф, нужно приложить эту карту к мечу доброго короля. – Как вы могли об этом догадаться? – Без затруднений. У меня уже были необходимые сведения, когда я пришел сюда ночью 22 июня. – После того как мы попрощались? – Да, и после того как вы, благодаря разговорам за ужином, пришли в соответствующее расположение духа, впечатлительное и нервозное, и, оставаясь в постели, предоставили мне полную свободу действий. – Да, тут вы ни в чем не ошиблись. – Придя к вам, я знал, что в тайнике с особым замком есть еще один и что ключ к тайнику – семерка червей. Стало быть, оставалось только найти предназначенное для карты место. Мне хватило для этого часа. – Всего лишь часа?! – Приглядитесь-ка к милому старичку на мозаике. – Старому королю? – Старый король – это Шарлемань, червовый король на французских картах. – В самом деле… Но почему семерка червей открывает то большой тайник, то маленький. И почему вы сначала обнаружили только большой тайник? – Почему? Да потому что я все время прикладывал карту одинаковым образом. И только вчера сообразил, что нужно ее перевернуть. Седьмое сердечко стало смотреть не вверх, а вниз, и расположение точек изменилось. – Надо же! – Да, надо! Надо было это сообразить! – А скажите мне вот еще что: вы знали историю с письмами до того, как мадам Андермат… – Поведала ее при мне? Нет, не знал. В большом тайнике лежали только письма братьев, они-то и навели меня на след их предательства. – Значит, вы случайно напали на переписку Варенов, которая привела вас к чертежам и расчетам подводной лодки? – Случайно, да. – А для чего же вам тогда нужен был тайник? Даспри рассмеялся и заметил: – Господи! Как же вы увлеклись всей этой историей! – Не увлекся! Я в ней живу! – Ну так, я вернусь, как только провожу мадам Андермат домой и отвезу в «Эко де Франс» заявление, которое сейчас же и напишу. Тогда мы с вами разберемся с деталями. Арсен Люпен сел за стол и набросал коротенькое сообщение – одно из тех, что так ярко свидетельствуют о богатстве его незаурядной натуры. Никто не забыл отклика, какой оно вызвало во всем мире. Арсен Люпен отгадал загадку, которую загадал Сальватор. Владелец всех чертежей и расчетов инженера Луи Лакомба, он передал их в Министерство морского флота. И теперь он открывает подписку с целью подарить государству первую подводную лодку, построенную по этим чертежам. Сам он подписывается первым и вносит двадцать тысяч франков. – Двадцать тысяч банкира Андермата? – уточнил я, прочитав поданную мне заметку. – Именно. Хотя бы так Варен заплатит за предательство. Такова история моего знакомства с Арсеном Люпеном. Вот как я узнал, что Жан Даспри, член нашего тесного кружка, мой светский знакомый, есть не кто иной, как Арсен Люпен, грабитель-джентльмен. Вот каким образом возникла отрадная для меня дружба с этим необыкновенным человеком, и вот каким образом, удостоившись его доверия, я стал скромным, преданным и благодарным летописцем его подвигов. Сейф мадам Эмбер В три часа ночи возле одного из особнячков художников, что выстроились вдоль бульвара Бертье и составляют его главную достопримечательность, еще ожидали экипажи. Дверь распахнулась, гости и хозяева, господа и дамы, распрощались друг с другом. Экипажи разъехались, одни направо, другие налево, и на улице остались только два господина. Они расстались на углу улицы Курсель, где жил один из них. Второй решил пройтись пешком до заставы Майо. Он пересек улицу Вилье и пошел по противоположной земляному валу стороне. Прогулка холодной, ясной, зимней ночью была большим удовольствием. Так славно дышалось. Так звонко отдавались шаги в тишине. Однако вскоре у нашего героя возникло неприятное ощущение, что кто-то идет за ним следом. Он обернулся и заметил тень, скользнувшую за дерево. Он был человеком не робкого десятка, но ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до заставы Терн. Преследователь тоже прибавил ходу. Тогда, решив встретить опасность лицом к лицу, наш господин изготовился обернуться, вытащив револьвер. Но не успел. Преследователь набросился на него, и на пустынном бульваре завязалась борьба, жестокая и беспощадная. Наш герой почувствовал, что ему не справиться, и стал звать на помощь. Но его швырнули на груду камней, взяли за горло и затолкали в рот носовой платок. Глаза несчастного закатились, кровь в ушах зашумела, он уже терял сознание, как вдруг хватка ослабла и обидчик, навалившийся на свою жертву всей тяжестью, вскочил, обороняясь против неожиданной атаки. Удар тростью по запястью, удар ногой по щиколотке… Преследователь, застонав от боли, побежал, прихрамывая и ругаясь, по бульвару. Незнакомец не снизошел до погони, а наклонился к пострадавшему. – Вы ранены? – спросил он. Господин был не ранен, но оглушен и не мог стоять на ногах. По счастью, на крики прибежал служащий заставы. Нашли экипаж. Спаситель усадил пострадавшего и отвез его домой, на улицу Гранд-Арме. По дороге подвергшийся нападению господин окончательно пришел в себя и, прощаясь, рассыпался в благодарностях. – Я обязан вам жизнью и, поверьте, никогда об этом не забуду. Не хочу сейчас пугать жену, но, уверен, она тоже захочет выразить вам лично свою признательность. И он пригласил своего спасителя к обеду и представился: Людовик Эмбер. – Могу ли я в свою очередь иметь честь… – Конечно, – сказал спаситель и коротко поклонился. – Арсен Люпен. В то время Арсен Люпен еще не был так известен, как после знаменитого дела барона Каорна, побега из Санте и других своих подвигов. В то время он, собственно, даже не называл себя Арсеном Люпеном. Имя, столь прогремевшее впоследствии, было названо впервые именно господину Эмберу и получило в этом деле свое боевое крещение. Готовый к поединкам, отлично вооруженный, но пока не увенчанный славой, что наделяет авторитетом и обеспечивает повсеместную поддержку, Арсен Люпен был на тот момент еще подмастерьем в той профессии, в которой вскоре станет мастером. Как же он обрадовался, проснувшись поутру и вспомнив о ночном приглашении. Наконец-то он приблизился к желанной цели! Наконец-то видел перед собой предприятие по своим силам и талантам! Миллионы Эмберов! Незаурядная добыча, достойная его незаурядного аппетита! Арсен Люпен не пожалел времени на костюм. Потертый редингот, поношенные брюки, шелковый, но слегка порыжелый цилиндр, пристяжные манжеты и воротничок – все сияло чистотой и свидетельствовало о вопиющей бедности. В качестве галстука – черный бант с фальшивым бриллиантом с орех величиной. Принарядившись, Люпен стал не спеша спускаться по лестнице – он жил в высоком доме на Монмартре. На четвертом этаже стукнул набалдашником трости в закрытую дверь и прошествовал дальше. На улице проследовал вдоль бульвара. Подошел трамвай. Люпен сел в него. Человек, шедший за ним следом, жилец с четвертого этажа, опустился на скамью рядом. – Итак, патрон? – Дело сладилось. – Как? – Я у них обедаю.