При моей нынешней зарплате курьера плюс левые доходы от контрабанды, достичь желанной цели я могла бы примерно к концу жизни. Черт, вот досада, что я провалила этот распроклятый экзамен! После достижения заветной цифры в 416 922 жетона я бы продолжала зарабатывать кучу денег. Можно было бы позволить себе приличное жилье. Моя мерзкая конура стоит восемь тысяч в месяц, но в этом гробу нельзя даже встать. И ещё я хотела, чтобы у меня был мой собственный туалет. Вроде бы мелочь, но на самом деле это не так. Я это поняла, в сотый раз топая в ночной рубашке по общим коридорам просто потому, что приспичило среди ночи. Тысяч за пятьдесят в месяц — а это вполне укладывалось бы в мои доходы — я могла бы снять кондо в куполе Бина: квартирку с гостиной, спальней, туалетом и даже душем. И можно было бы забыть про общественные туалеты. Может, удалось бы даже заполучить кухонный уголок. Не полноценную кухню — это жутко дорого да и кухня должна находиться в отдельной комнате, специально оборудованной против пожара. Но в кухонном уголке разрешено устанавливать специальные конфорки, которые нагреваются до 80 градусов но Цельсию, и 500-ваттные микроволновки. Я тряхнула головой, прогоняя мечты. Может, когда–нибудь это станет реальностью. Разочарование на моём лице, судя по всему, видно было даже с другого конца бара. Билли направился ко мне: — Эй, Джаз, ты чего такая мрачная? — Деньги, — ответила я. — Которых вечно не хватает. — И не говори, подруга, — Билли заговорщицки наклонился ко мне. — Слушай, помнишь, ты как–то доставляла мне чистый этанол? — Конечно помню. Уступая базисным потребностям человеческой натуры, Артемида позволяет ввозить алкоголь, хотя это и горючее вещество. Но ввоз чистого этилового спирта запрещен категорически в связи с его невероятной горючестью. Я протащила его в Артемиду своим обычным способом и надбавила только 20% к цене — это моя ставка для друзей и родни. Билли осторожно оглянулся по сторонам, но пара сидевших неподалеку завсегдатаев нами не интересовалась, а других посетителей в баре не было: — Я тебе сейчас кое–что покажу… Билли протянул руку, достал из–под стойки бутылку с коричневой жидкостью и налил стопку: — Ну–ка, попробуй. От этой штуки за метр несло спиртягой: — А что это такое? — Виски «Боумор». Односолодовый, 15 лет выдержки. Попробуй, я угощаю. Кто я такая, чтобы отказываться от дармовой выпивки. Я сделала глоток. И тут же выплюнула эту дрянь обратно. Вот гадость, как будто горящее дерьмо в стакане развели. — Что, совсем плохо? — спросил Билли. Я откашлялась и вытерла рот: — Это точно не виски. Билли хмуро поглядел на бутылку: — Хмм, знаешь, я попросил одного чувака на Земле выпарить и прислать мне экстракт, а я уже здесь добавил воду и спирт. По идее, вкус должен быть тот же самый. — Вкус совсем не тот же самый, — просипела я. — Может, ты просто не привыкла к виски… — Билли, как по мне, моча и то вкуснее. — Чёрт возьми, — Билли убрал бутылку. — Буду продолжать работать над вкусом. Я хлебнула пива, чтобы избавиться от гнусного ощущения во рту. Мой Гизмо запищал. Пришло сообщение от Тронда: «Ты свободна сегодня вечером? Можешь забежать ко мне домой?» Вот досада, а я только что принялась за пиво. Я напечатала ответ: «Уже поздно. Может, потом?» «Лучше бы сегодня». «Я только села пообедать…» «Обед допьешь потом. Обещаю, не пожалеешь.» Ещё и насмехается, понимаете ли. — Кажется, мне надо бежать, — сказала я Билли. — Да ты что! Ты ж выпила всего одну пинту[13], — изумился Билли. — Неотложные дела. — Я протянула ему свой Гизмо. Билли поднес его к кассе: — Всего одна пинта. Меньше ты ещё никогда у меня не тратила. — Ничего, в другой раз наверстаю. Проведя оплату, Билли вернул мне Гизмо (я давным- давно запрограммировала Гизмо принимать запрос платежа от Хартнелла без дополнительной верификации). Я сунула прибор в карман и направилась к выходу. Прочие посетители не обратили на меня ни малейшего внимания. Вот за это я «Хартнелл» и люблю. Ирина открыла дверь и уставилась на меня с такой неприязнью, как будто я только что нассала ей в борщ. Как обычно, она не собиралась впускать меня, пока я не скажу, зачем пришла. — Привет, я Джаз Башара, — сказала я. — Мы встречались уже раз сто, не меньше. Тронд попросил меня зайти по делу. В этот раз она провела меня ко входу в столовую, где в воздухе стоял потрясающе вкусный запах. Что–то мясное, подумала я. Ростбиф? Настоящий деликатес, учитывая, что до ближайшей коровы 400 000 километров. Заглянув в комнату, я увидела Тронда, тянущего какой-то напиток из маленькой рюмки. Он был в своём обычном халате и беседовал с кем–то, сидящим через стол от него. Собеседника я не видела. Дочь Тронда Лене сидела рядом с ним и с обожанием смотрела на отца. Обычно шестнадцатилетние подростки ненавидят своих родителей. Я в свои шестнадцать была просто колоссальной головной болью для отца (сейчас я перешла в категорию «общее разочарование»). Но Лене явно боготворила отца. Она заметила меня и помахала: — Джаз, привет! Тронд знаком пригласил меня войти: — Джаз, заходи, заходи! Ты знакома с Администратором? Я вошла в комнату и… оп–пачки! Да это же Администратор Нгуги собственной персоной! Запросто сидящая за столом напротив Тронда. Если коротко, то Фиделис Нгуги — причина существования Артемиды. В бытность свою министром финансов Кении она лично создала с нуля всю космическую индустрию страны. У Кении был один–единственный ресурс, который страна могла предложить компаниям, занимающимся освоением космоса: экватор. Благодаря вращению Земли запуск ракеты с экватора позволял экономить топливо. Но Нгуги поняла, что в её распоряжении есть и другой ресурс: политика страны в отношении космических запусков. Западные страны практически задушили космическую индустрию огромным количеством запретов и ограничений. А Нгуги сказала: «К чёрту все это! А что, если мы дадим им свободу?» Это я просто вольно пересказываю её слова. Бог знает, как ей удалось убедить пятьдесят корпораций из тридцати четырех стран вложить миллиарды в создание Кенийской Космической Компании, но она сделала это. Она также позаботилась, чтобы новая мегакорпорация получила всевозможные налоговые льготы и специальные условия. Вы хотите сказать, что фаворитизм в отношении одной компании — это нечестно? Расскажите это Ост–Индской чайной компании[14]. Глобальная экономика — это вам не детский сад. Понятно, что когда ККК понадобился управляющий в Артемиду, они выбрали кого? Правильно, Фиделис Нгуги. Так дела обычно и делаются. Она добыла деньги из ниоткуда, создала мощную индустрию в бывшей стране третьего мира и в результате получила должность Правительницы Луны. Эту должность она занимала уже больше двадцати лет. — Эээ… — Меня хватило только на невнятное блеянье. — Представляешь, да?! — подхватила Лене. Традиционный шарф–дхуку на голове Нгуги контрастировал с её деловым костюмом. Она вежливо встала и подошла ко мне: — Здравствуй, дорогая моя. Ее английский, в котором слышался акцент суахили, звучал так приятно, что мне прямо тут же захотелось, чтобы она была моей бабушкой. — Джазмин, — выговорила я, заикаясь, — меня зовут Джазмин Башара. — Я знаю, — ответила она. Что?! Нгуги улыбнулась: — Мы с тобой уже встречались. Я попросила твоего отца установить воздушное убежище у меня дома, а он привел тебя с собой. Тогда жилище Администратора располагалось ещё в сфере Армстронга. — Обалдеть… а я ничего этого не помню. — Ты была совсем маленькая. Очаровательная малышка, и слушалась каждого слова отца. А как сейчас у Аммара дела?