От осознания сего и ужаса Артур схватился за колотую рану на теле. — Что это? — он ощупал себя. Плотный слой бинтов закрывал большую часть спины и живота, он нажал на маленькое кровавое пятнышко: — Не больно… Данди, ты меня вылечил? Мышонок глупо смотрел на хозяина. — Да что за черт, — Артур выругался вслух. — Почему ты молчишь? Он протянул руку к другу. Маленькая пушистая фигурка рассыпалась прахом. Грэй взвыл. — Хватит! Покажись! Я не боюсь тебя! — ревел он, смотря по сторонам. Его комната, кровать, деревянный пол, стены и окна, выходящие на улицу, в свете луны были обычными, кроме одного угла. Слишком темного, чтобы быть правдой: его не освещала даже лампа, горящая на полу. — Покажись! — заорал Грэй, не отрывая взгляда от черного пятна. — А ты смелый… — ледяной голос, словно блуждая по кругу, эхом гулял в голове Артура. «Что тебе нужно?» — подумал он. Высокая фигура вышла из темноты. Артур сглотнул. — Что тебе нужно? — незнакомец повторил вслед за Грэем, словно издеваясь и коверкая каждую букву. — Возмездие, — шепот, словно ледяные иголки, впивался в каждый уголок сознания. Костлявые пальцы сковали шею Грэя. — Кто ты?! — просипел он, выдавливая слова из сжатой гортани. Знакомый запах гнили ударил в нос, совершенно такой же, как и от Гуля. Мужчина приподнял парня над половицей. — Смертный… Ты попытался убить мое дитя, за это я накажу тебя. Артур болтался в воздухе, словно кукла, пытаясь высвободиться из рук фигуры в балахоне. — Кто ты?! — хрипел Грэй, урывками глотая воздух. — Твое желание жить впечатляет. Я Гаргаэль, владыка этого мира, — с этими словами он сжал пальцы сильнее. Артур открыл рот. Существо свободной рукой влезло парню в рот, углубляясь все дальше по ротовой полости. Артур задыхался не столько от удушья, сколько от ледяной руки, опустившейся куда-то на уровень желудка. Гаргаэль остановился. — Вот оно, — Владыка нащупал душу, схватил ее и потащил наружу. Дом задрожал, Грэя трясло вместе с ним. Он почувствовал, что теперь по-настоящему умирает. — Данди, прости… Аня… — мелькнула последняя мысль. Глаза налились свинцовой тяжестью. Тело обмякло. Рука, торчащая по локоть из его рта, не причиняла больше боли, он не чувствовал ничего, он просто хотел уснуть. — Не сдавайся! Слышишь! Не сдавайся! — кто-то кричал из темноты. — Хранитель! Нет! — Гаргаэля откинуло назад, куда-то в стену, в неосвещенный угол. Темная фигура испарилась. Резкая боль сковала тело. Данди бил хозяина хвостом и лапками по лицу, пытаясь привести того в чувство. — Что это было? — откашливался Грэй, держась одной рукой за чудом оставшуюся целой шею. Он дышал глубоко, все еще ощущая костяные пальцы у себя во рту. — Ур-р-р-р, ты живой? — пропищал малыш. Грэй замер, готовясь к очередному кошмарному эпизоду своего сна. — Ургу, — малыш непонимающе посмотрел на хозяина. — Ур-р-р, ответь… Он ударил Артура хвостом еще раз. — Почему я тебя слышу? — еле слышно спросил парень. — Ур-р, как это? — малыш моргал глазками. — Почему я тебя слышу, как человека? — Ур-р-р-р, я всегда так говорил, — удивленно пропищал мышонок. — Нет-нет! Я опять сплю, — Артур прижался к стене, обхватив голову руками. — Ур-р-р, перестань… Ты в безопасности, — Данди забегал кругами, пытаясь хоть как-то успокоить друга. Ему понадобилось несколько часов, чтобы убедить Грэя, что это не сон и кошмар позади. — Ты можешь объяснить, что это было? — отойдя от шока и немного успокоившись, спросил Артур. — Ур-р-р, нечто очень могущественное… — Данди делился впечатлениями о произошедшем после того, как Гуль позорно бежал. Немного погодя Артур спросил: — Так он мертв? Мышонок замотал головой: — Не увер-рен… — Значит, нам нужно уходить… Куда?.. Данди перебил хозяина: — Ур-р-р, твой сон… Ты видел лицо ур-того, кто напал? Артура прошиб холодный пот. Вкус крови, холода и воды комком застрял где-то посередине, его затошнило. — Я не помню лица… — Артур скривился. — Я запомнил имя… Гарга… — Ур-р… эль, — завершил фразу Данди. Сердце бешено заколотилось. — Ты его знаешь? — Артур взял малыша на руки и посмотрел прямо в глаза, опасаясь, что он опять спит и это все нереально. Данди утвердительно мотнул головой. — Кто это был? Или что? — негромко спросил Артур. — Ур-р-р, есть только один человек с таким именем… Ур-пусти меня и жди здесь… Как только Грэй поставил малыша на половицы, тот как ошпаренный помчался прочь из комнаты, спускаясь по лестнице на первый этаж. Звук падающих предметов спустя пару минут развеял тишину. Артуру стало любопытно, и он спустился вниз. Данди находился в кипе книг и судорожно бегал от одной к другой. — Давай я помогу… — Артур сел на корточки. — Ур-р, нет, я сам, — не отвлекаясь на хозяина, малыш носился по кожаным переплетам, пока не остановился на одной тонкой и довольно старой книге. — Ур-р, эта! — запищал он, указывая лапкой на нужную. — Хорошо, — Артур взял в руки рассыпающуюся от старости книженцию и начал читать. Когда-то давным-давно, во времена единого короля, существовал артефакт, помогающий нуждающимся — обрести, больным — исцелиться, потерявшимся — найти свой путь. Последний король земли человеческой прожил довольно долгую и счастливую жизнь. И вот пора уходить на покой. Он, недовольный отведенным жизнью временем, захотел большего. Король не хотел передавать своим детям и внукам построенное им королевство, посчитав тех недостойными его короны. Он втайне от всех отправился к артефакту Надежды. Войдя в храм, он, приблизившись к алтарю, взмолился: — Ты оплот могущества во всем мире, ты даешь людям то, чего они так жаждут. Детей, здоровье, смысл и цель жизни. Я, король единого королевства, умоляю тебя: исцели мою старость, забери немощь и даруй вечную жизнь и молодость. Когда он закончил свою просьбу, артефакт не издал ни звука, игнорируя просящего. Король повторил просьбу еще раз, затем второй и третий… Владыка рассвирепел и поклялся уничтожить надменный артефакт, чтобы никто и никогда больше не возлагал на него надежды. Вернувшись домой, он созвал всех своих придворных магов, врачевателей и вообще всех тех, кто имел дело с магией и силой, дав одно-единственное задание: — Создайте эликсир вечной молодости. Тот, кто найдет, станет моей правой рукой и получит несметные богатства. Поднялся шум и гам, многие отказались сразу, посчитав, что король безумен. Отказ стоил жизни каждому, кто усомнился в желании владыки.