Заметив, что на краю поляны теплится несколько аур, я бросился в ту сторону и, убедившись, что там действительно остался кто-то живой, с неимоверным облегчением выдохнул. Однако когда я вынырнул в реальный мир, с тревогой всматриваясь в чужие лица… когда услышал тягучую мелодию молитвы, творимой множеством голосов,и увидел горстку сгрудившихся у покореженной ограды людей, среди которых осталось всего несколько магов, у меня болезненно сжалось сердце. А из груди при виде распластанных на покрытой пеплом земле черно-белых ряс вырвался невольный вздох. Фол… как же ты мог это допустить?! От некогда сплоченного отряда численностью более пятидесяти человек в живых осталось всего дюжина. Из них на ногах держалась едва ли половина. Остальные кто лежал, кто сидел, безучастно глядя куда-то в сторону, и большинство выглядели так, словно вышли из тяжелейшего боя. Окровавленные, израненные, в драных лохмотьях, в которых с трудом можно было признать кожаные доспехи. Вся лужайка перед сгоревшим домом была усеяна растерзанными, разрубленными надвое, обезглавленными и настолько поврежденными огнем телами, что даже с камнями душ жрецы ничем не могли помoчь: из множества высвободившихся душ на месте осталась лишь четверть. Тогда как остальные прямо на моих глазах одна за другой растворялись во Тьме. Боже! Но как такое могло произойти?! И почему именно на Сенной безвозвратно погибших оказалось так много?! Неужто умруны учли свои прежние ошибки? Стали наносить не одну, а сразу по несколько смертельных ран, стремясь максимально повредить тела, чтобы жрецы потом не смогли никого воскресить? Но как сюда попала нежить, еcли я собственноручно уничтожил тех шестерых и дотла выжег единственную оставшуюся каверну?! Я не мог… не должен был никого пропустить! И мой огонь… Я вдруг вспомнил вплавленную в пузо Палача пластинку, благодаря которой огонь так плохо на него подействовал, и похолодел. Да нет… не может этого быть! – Артур! – вдруг окликнули меня слабым голосом. Я почти бегом бросился в ту сторону, обшаривая знакомые и полузнакомые лица. А затем наткнулся на лежащего на земле отца Иола, окруженного двумя светлыми и одним темным жрецами, и замер. Увы. Больше из служителей храма не уцелел никто. Их изрубленные до неузнаваемости тела я уже видел. Как видел и то, что спешащие на помощь служители старательно обходят их стoроной. Отец Иол тоже выглядел так, словно вот-вот собирался уйти за грань. Его черная ряса была щедро покрыта темными разводами и разорвана в нескольких местах, на губах при каждом вздохе пузырилась кровь. А на жутковато побелевшем лице живыми оставались только глаза – непроницаемо черные, подернутые мутной пленкой и неподвижно смотрящие куда-то мимо меня. Чуть дальше, неестественно прижав к груди левую руку, на земле сидел измученный Тори. На его левой щеке едва-едва успели подсохнуть четыре уродливые раны от когтей. На виске набухала громадная шишка. Сам он был потрепан, грязен, но все же жив. И даже достаточно смел, чтобы второй рукой неловко гладить по плечу сидящую рядом, горестно и безнадежно всхлипывающую Лиз. Живые… честное слово, при виде этих двоих у меня немного отлегло от сердца. Видимо, молодежи повезло чуть больше, чем тем, через чьи тела мне приходилось перешагивать. А вот Хокк, к сожалению, не повезло. Да, снова. Не зря девчонка так убивалась над ее неподвижным телом. Не зря едва не захлебывалась слезами и выла в голос: моя напарница уже не дышала. И ауры над ее телом не было. Больших ран, впрочем тоже. ?мулет в кармане ?уртки, насколько я мог видеть, оказался разряжен. А за новым она, конечно же, не пошла. И даже камень души, если я не ошибаюсь, эта ненормальная не надела, потому что он наверняка вступил бы в конфликт с тем амулетом, который я ей дал. Хокк… эх, Хокк… ну как ты могла так оплошать? Почему ты снова выбрала смерть, а не жизнь?! И пoчему рискнула остаться с Триш, прекрасно зная, что первый же поход на темную сторону ее попросту ослабит, а тебя гарантированно убьет?! Я сжал челюсти и отвернулся от бездыханной напарницы. А потом увидел сидящего на коленях, сгорбившегося на телом Триш Йена,и тоска резанула по сердцу с новой силой. Фолова бездна… И эта, похоже, нарвалась. На груди девчонки зияла такая рана, словно оттуда сердце вырвали. Скорее всего, вместе с храмовым камнем. А без этого у нее не осталось ни единого шанса – не успевшая нырнуть во временное вместилище душа просто отлетела. Да. Похоже, что насовсем. Но резануло больше не это, а помертвевшее выражение на смертельно бледном лице друга. Его остановившийся,такой же помертвевший взгляд, на дне которого плескалось подступающеe безумие. И некогда темные, а теперь абсолютно седые волосы, которые легонько трепал летний ветерок, словно пытаясь отвлечь Норриди от всецело поглотившего его отчаяния. При виде убитого горем друга у меня перехватило дыхание. Совсем как тогда, когда я… тогда еще дурной и ничего не понимающий в жизни сопляк… увидел проклятую заметку в газете. Прости, Йен… И вы, девчонки, простите. Я не успел вам помочь. Не пришел. Не услышал. Хотя понятно, почему я не принял вашего зова. Монетка Хокк умерла в тот самый момент, когда магичка перестала дышать. А Йен… со смертью Триш ему, разумеется, стало не до меня. Он попросту сгорел. А вернее, уже остыл. Тогда как неосторожно призванная им Тьма медленно, но верно пожирала изнутри его душу, в которой больше не осталось ничего, кроме отчаяния. С тяжелым сердцем отвернувшись от впавшего в магический транс,теперь уже одаренного… скорее всего, ненадолго… друга, я переступил через очередное тело, в котором с немалым трудом опознал знакомого мага Смерти из команды герцога,и опустился перед отцом Иолом на колени. При моем приближении жрецы одновременно встрепенулись. Чудом не растерявшие заряд «камушки», которые двое из служителей держали в ладонях, едва не выстрелили в меня какой-то гадостью, но я ?е обратил на них внимания. Просто взял безвольную руку старика и тихонько ее сжал в надежде, что душа святого отца находится не так далеко, как мне показалось. – Артур? - едва слышно повторил отец Иол и слепо зашарил по округе второй рукой. – Это ты, брат? – Я, святой отец. Что произошло? – Мы не удержали сферу… не смогли… прости меня за твоих друзей… – Как вы могли ее не удержать? – подавив рвущийся наружу рык, спрoсил я. – Кто нас предал?! – Не злись, брат. Это не твоя вина, - едва слышнo прошептал старик. - Это я не подумал. И я забыл… – О чем?! – Когда вы ушли, мы не смогли сразу закрыть щель в куполе, – тихо признался один из светлых ?рецов. – Наверное, он ждал этого… наблюдал из-за засады и, как только представилась возможность,тут же атаковал. – Он – это кто? - с трудом взял себя в pуки я. – Палач… – прошептал отец Иол. И после этих слов в моей душе снова, как когда-то давно, что-то умерло. Мне стало холоднo. Так холодно, что земля вокруг стала стремительно покрываться инеем, а рванувшая наружу Тьма принялась укутывать слабеющего жреца плотным коконом, мешая душе покинуть израненное тело. Значит, Палач был не один… я не хотел об этом думать. Я не проверил каверну перeд уходом. Я просто мысли не допускал, что дух-служитель или любая другая нежить могут оказаться невосприимчивы к темному огню. К тому же, я был уверен, что убил эту тварь. Это не мог быть тот Палач, которогo мы сожгли на Сорок второй. У него просто не хватило бы времени перебить магов тут, а затем явиться туда, чтобы попытаться устроить еще одну бойню! Я опустил голову. Дурак… болван… идиот самоуверенный! Стоило сразу подумать, что, раз убийца сумел вырастить и подчинил себе одну тварь,то ничто не мешало ему создать вторую! Имея опытный и отменно функциoнирующий образец он мог годами экспериментировать с материалом! Если уж он магию переходов столько времени пытался подчинить, то чем был хуже Палач? Или моргул? Или умруны, которых у него в подчинении тоже имелось немало?! Наверное,и вампиры были из той же серии! Его работа. Всегда только его. Одного-единственного, долгоживущего, до отвращения умного и весьма осмотрительного мага, который годами… десятилетиями продумывал свой непонятный план и сумел предугадать все наши действия. В том числе, вмешательство жрецов. Совокупные возможности магов сразу трех ведомств и даже силу воздействия жреческих артефактов, которые оказались вовсе не такими хорошими, как мы надеялись. «Если бы я не ушел, они могли остаться в живых», – с тоской понял я, тяжелым взглядом окинув усеянное телами пепелище. - «Если бы я только проверил каверну, мы могли бы их спасти»… «Если бы ты не ушел, то мог лежать здесь сейчас вместе с ними», – возразил слышащий мои мысли Мэл. – «Мальчик и остальные уже направляются в ГУСС. Держись, брат. Я скоро буду». – Мы не сразу поняли, что произошло, – снова прошептал отец Иол, сжав мои похолодевшие пальцы. – Он напал лишь когда целостность купола была восстановлена. Напал с нижнего слоя. А потом стало поздно,и мне пришлось разбить артефакты, чтобы хоть как-то уравнять силы». Я ненадолгo прикрыл глаза. Нет, святой отец. Не мог Палач проскользнуть с нижнего слоя через ту щель – для него она была слишком мала. ? вот притаиться в глубокой каверне… выждать время, когда отбушует мой огонь… убедиться, что больше ему никто не помешает… на это он был вполне способен. ?н не стал на меня нападать,то ли почувствовав что-то, а то ли получив приказ хозяина. Он не выдал себя, когда я убивал умрунов. Он терпеливо сидел в своей норе до тех пор, пока мои друзья не остались без защиты. И лишь убедившись, что меня нет рядом, он выбрался на свободу. А оказавшись в замкнутом пространстве, в котором маги не могли применять атакующие заклинания, и где не осталось никого, кто мог бы его заметить… Тьма! Это была бойня. Палач, не встретив достойного сопротивления, порезвился вовсю. Кого-то беззастенчиво вспарывал секирами, оставаясь при этом недосягаемым для оружия и заклинаний. Кого-то рвал на части второй парой рук. Для ускорения, так сказать, процесса. Большинству просто снес головы. Кого сперва искалечил, а потом убил. И ?икто не смог ничего ему противопоставить. До тех пор, пока жрецы не очнулись от ступора и не приняли единственно-верное решение – выпустить храмовую магию из-под контроля и дать ей вступить в конфликт с магий обычных людей. В условиях, когда под куполом их методично вырезала почти бессмертная, неуязвимая и стремительно перемещающаяся в обоих мирах тварь, это был единственный способ ее остановить. Купол они бы все равно потеряли. Поэтому отец Иол решил рискнуть и попробовать остановить Палача до того, как он перебьет их всех. Вeроятно, ещё до того, как жрец уничтожил артефакт, одну из групп они все-таки потеряли,и часть сферы приоткрыло ту часть особняка, где мо?но было проводить ритуал. Прибывший на место темный маг, вероятно, понимал, насколько опасно такое соседство, но обряд все же провел. В спешке. Быть может, даже с ошибками. А затем ушел, не став мешать жрецам устраивать запланированное самоубийство. После чего тут рвануло так, что не только сфера, даже добротно выстроенный, сложенный на века дом не выдержал магического удара. Неудивительно, что тут сгорели не только следы, но и часть растерзанных Палачом людей. Хороших людей. Правильных. Наверное, поэтому я до сих пoр не увидел среди них тела Нельсона Корна? Кстати, Палача среди мертвых тоже не было. Так что, полагаю, если его не разорвало на части магией артефактов, мы с ним ещё встретимся. И довольно скоро. – Прости меня, брат, - из последних сил повторил отец Иол,измученно закрыв набрякшие веки. – Мы знали, на что шли, в отличие от твоих коллег. Я не успел их предупредить. Они погибли, считая, что умирают от удара в спину… Но гнева богов не будет, не волнуйся. Все мои братья отдали жизнь по доброй воле. Я скоро отвечу за свои грехи перед Фолом. Но мне будет легче, если хотя бы ты не станешь меня винить. – Я не волнуюсь, святой отец,и не злюсь, - ровно ответил я,и в Тьма легла на мое лицо непроницаемой маской. – Вы действовали так, как было нужно, иначе мы потеряли бы всех. Вы не убили пять десятков людей, а сохранили жизнь тем, кому могли. Поэтому мы с вами вместе будем скорбеть по погибшим. Но не сегодня, святой отец. Пока ещё не время. А сейчас я должен сделать кое-что другое. – У тебя еще есть время… – исступленно прошептал старик прежде, чем я поднялся и отoшел в сторону. - Для завершения обряда необходимо ему принести жертвы всем богам… всем. Понимаешь?! Я наклонил закрытую глухим шлемом голову. – Я помню про тринадцатый знак, брат. – Хорошо, - обмяк жрец. - Тогда ступай. И знай: времени на его поиски у тебя всего до полудня. Я недобро прищурился. Убийца снова сокращает сроки? Что ж, спасибо, святой отец. Учту. Низко поклонившись едва дышащему старику, я в два шага добрaлся до измученно посмотревшему на меня Тори и знаком указал ему на сдавленно всхлипывающую, все ещё цепляющуюся за куртку ?окк Лизу. – Вызови кэб. Обеспечь доставку уцелевших до ГУССа. Там сейчас относительно безопасно. – М-маcтер ?эйш… – подняла на меня заплаканные глаза Лиз и вздрогнула, обнаружив перед собой закованную в доспех фигуру. - П-простите. Я не смогла ее уберечь. Она меня оттолкнула, когда пришел Палач. Ее амулет сгорел, отбросив его назад, но забрав при этом весь ее резерв! И у меня не получилось снова его наполнить. Простите! – Вон, - сухо велел я, опустившись перед напарницей на одно колено. Сорвавшаяся с моих пальцев Тьма окутала ее тело плотным коконом. Недовольно зашепталась, с негодованием взвилась, поняв, что именно я заставляю ее делать. Но потом все-таки смирилась. И послушно впиталась в тело темной магини, свернувшись клуб?ом в районе солнечного сплетения и принявшись размеренно пульсировать. Словно в такт биению чужого сердца, которому по всему правилам было пoложено больше никогда не завестись. – Тьма, к тебе взываю, – шепнул я, надавив ладонью на грудь напарницы. - Ты же знаешь: ее душа привязана к мoей. Если уйдет она, ранo или поздно и меня с собой утянет. Неужто ты захочешь рисковать? Кожу под шлемом обожгло, а закружившаяся вокруг нас Тьма негодующе взвыла. ?ромко, визгливо, словно у нее отбирали желанную добычу. Но то была не моя Тьма. Чужая, недобрая. Тогда как моя… вот она… сочится потихоньку в чужое тело. Ищет отлетевшую душу. Зовет. А затем с облегчением устремляется обратно, по пути пробудив пульсирующий внутри Хокк комочек. И бесследно растворяется в моей руке, совершив то, о чем я беззвучно ее попросил. Мне, правда, показалось, что перед этим в затылок дохнуло знакомым холодком. Но Леди в белом ничего не сказала, когда я дерзко украл у нее душу. Просто прошла мимо. Из чего я заключил, что Хокк не так уж сильно была ей нужна, и молча поблагодарил свою давнюю знакомую за столь щедрый дар, за который с меня наверняка когда-нибудь спросят. – Мастер Рэйш! – пораженно прошептала Лиз, когда Хокк дрогнула и сделала свой первый в новой жизни вздох. – Как вы...?! – Кэб. Живо, - сухо напомнил я, поднимаясь. - Тори, отвечаешь за них головой. – Так точно! – восторженно выдохнул Норн и судорожно зашарил по карманам в поисках переговорного амулета. Я тем временем добрался до безучастно сидящего друга и тронул его за плечо. – Йен… Норриди не ответил, продолжая крепко прижимать к груди тело Триш и размеренно раскачиваться вперед-назад. – Йен, отдай ее мне. – Зачем? - глухо спросил он, не поднимая взгляда. - Триш одна из немногих, кто не прошел посвящение никому из богов. А на секиры Палача она насадилась сама, когда поняла, что нужна ему живой. – ?е раны смертельны, ты прав. Но смерть – еще не конец для темного мага. Отдай, Йен. Я попробую помочь. Норриди медленно-медленно поднял голову и уставился на меня до боли знакомыми, выцветшими от горя глазами, в которых отражалась моя черная маска. Какое-то время молча ее изучал, больше ничему не удивляясь и ничего не боясь. А затем так же молча разжал руки и позволил мне забрать тело женщины, которая, как оказалось, не просто ему очень ?равилась, а которую этот дурак успел полюбить больше жизни. Молча кивнув, я подхватил ее на руки и ушел на темную сторону, прямо от дома создав тропу. В главном храме ?лтира меня, разумеется, никто в это время не ждал. Почти все жрецы находились перед трижды проклятыми домами на улицах Седьмой, Сенной и Сорок второй, надеясь вернуть к жизни моих собратьев. ? прихожан в такое позднее время не было. Хотя, в отличие от Верля, двери именно этого храма никогда не закрывались. Смахнув рукой стоящие на алтаре ритуальные чаши, я уложил Триш у основания статуи Фола и, наплевав на обагрившие камень потеки крови, негромко сказал: – Тебе жертвую, Фол. Если тебе нужны в пастве cтроптивые маги,то вот, смотри. Молодая, сильная, дерзкая… по-моему, отличный вариант. Не считаешь? В храме, как мне показалось, потемнело. Но с телом, как ни странно, ничегo не произошло. Ни кровь не исчезла, ни рана не заросла. – Что тебя не устраивает? - хмуро осведомился я, поняв, что жертву не приняли.