– Не отводи взгляд, – прошептал мне он. – Смотри на меня. Вот так. Я хочу видеть твои глаза, пока я делаю с тобой все это. А ты смотри, что ты делаешь со мной… Засыпая в ту ночь в его руках, мне впервые за долгое время захотелось снова помолиться. Не просить Бога о милости, нет, теперь я знала, что просить о ней бессмысленно. Скорее просто поставить Его в известность, что отныне вместо того, чтобы уповать, я буду бороться. Вместо того, чтобы принимать свою судьбу, я буду творить ее собственноручно. Что я готова сражаться за свое счастье, за свою Пылинку и за Гэбриэла, и сражаться жестоко. И что если у Него свои планы на меня и на мою жизнь, то Он будет очень удивлен, когда я не подчинюсь. * * * Утро снова началось с тошноты. Я провела его в ванной на коврике, страстно обнимаясь с унитазом. Гэбриэл принес мне стакан воды и помог встать, когда тошнота поутихла. – Надеюсь, ты добавил в воду яд, – мрачно пошутила я. – Я хочу умереть. – Нет, приберег его для родов, – ответил он. – Доброе утро. – Доброе, конечно. Добрее только маньяк с топором. – Ничего, это скоро пройдет, – сказал Гэбриэл и предложил снова прилечь. – Откуда ты знаешь? Уже имел дело с утренним токсикозом? – усмехнулась я. – Нет, все утро читал медицинскую энциклопедию в интернете, – ответил Гэбриэл. – Пишут, все пройдет после двенадцатой недели. – Двенадцатой недели?! То есть еще два месяца встречать утро с унитазом в обнимку? Иногда мне кажется, что природа – величайшая садистка и просто ненавидит женщин. Мы не так сильны, как мужчины, мы быстрее стареем, и наше тело, как звездное небо, меняется каждый день от этих дурацких гормональных циклов: сначала волна эстрогена, потом прогестерона, потом ты теряешь кровь, как солдат, и ничего не можешь с этим поделать. И так каждый месяц! Мы вынашиваем, мы рожаем, мы кормим, теперь еще и это… а что мужчины? Какие неудобства испытывают они? Ах, ну разве что надо бриться по утрам. Да и то не обязательно. – Иди сюда, мое проклятое природой создание, – рассмеялся он. – Как я могу облегчить твои страдания? – Просто скажи, что ты тоже страдаешь, – проворчала я. – Я тоже страдаю, – усмехнулся он. – Про бритье ты уже сказала. Еще я, скорей всего, облысею. И мне нужно морально быть готовым к тому, что, если цивилизация рухнет и мы вернемся в каменный век, именно мне придется охотиться на медведя с камнем, прикрученным к палке. Тебя я оставлю в пещере. Я, конечно, за равноправие, но, боюсь, ты слишком прекрасна, чтобы быть сожранной медведем, – со смехом закончил он. – Я буду тебе помогать. Буду собирать корешки и устриц на берегу, чтоб тебе приходилось пореже бегать за медведями. – Или им за мной, – закончил он. * * * Сет решил остаться на «пару дней». Потому что «я впечатлён местной природой». И «я соскучился по Кристи». И «не уеду, пока не доем все эти булочки». Но все, кого Бог не обделил глазами, видели, в чем настоящая причина. Вернее, в ком. Он хвостом ходил за Анджи. Решил помочь ей с машиной, стоило ей обмолвиться, что у нее мотор барахлит. И еще постоянно пялился на нее, когда она не смотрела в его сторону. До смешного пристально. Собаки машут хвостом, когда им кто-то нравится, кошки забираются на колени, дети улыбаются и лезут на ручки. А парни начинают таращиться, просто глаз не могут отвести от того, кто им нравится. Мы вчетвером провели день вместе, снова выбрались на природу. Съездили на побережье понаблюдать за китами и решили пообедать в рыбном ресторане на южном берегу острова. Пока парни заказывали еду, мы с Анджи пошли мыть руки в дамскую комнату. Мне чаще обычного хотелось в туалет, и временами накатывало такое изнеможение, что хотелось прилечь прямо на пол. Пылинка хоть и была пылинкой, но уже начинала заявлять о себе. Маленькая, но влиятельная. И смелая тоже, тут без вопросов… – Как ты? – спросила Анджи, озабоченно заглядывая в глаза. – О чем задумалась? – О том, что у моего ребенка, должно быть, сила супергероя, если он смог выжить после всего, что со мной произошло. Наверно внутри меня растет мини-Бэтмен. Или крошечная Вандер Вумен. Не удивлюсь, если рожу вместе с ребенком плащ супергероя. Анджи рассмеялась, стряхивая с рук воду. – Я не верю в судьбу, но, возможно, некоторые люди должны родиться для каких-то великих дел, и тогда сама Вселенная будет стоять на их страже. – Где была Вселенная, когда меня превращали в отбивную котлету в том лесу? – покачала головой я. – Отвлеклась на того несчастного, которого засунули в мясорубку, – ответила Анджи с мягкой улыбкой. – Должно быть, она просто не многозадачна. – Ну и кому нужна такая Вселенная? – спросила я. – Согласна, давай переедем, как только придумают новую, – подмигнула она, и мы снова рассмеялись. Когда мы вернулись, Сет и Гэбриэл мило болтали за стаканом пива. Официант принес заказ, и я набросилась на пирог с лососем. – Смотри, супергерой требует белка, – шепнула мне Анджи. – Я дам ему столько белка, что потом на нем плащ не застегнется. Не говоря уже про пояс супергероя. – Мать что надо, – кивнула она, наставив на меня указательные пальцы. Вышло ужасно смешно. Я хохотала, когда ела. Гэбриэл и Сет не очень поняли, что на нас нашло, а я слишком была занята употреблением белков, чтобы объяснить. Сет всю трапезу снова пялился на Анджи. На ее лицо, обрамленное кудрями, на то, как она смеялась и распиливала рыбные палочки столовым ножом. Я заметила, как его рука коснулась ее талии, когда он помогал ей сесть. И как чуть позднее соприкоснулись их пальцы, когда он передавал ей стакан с водой. И как они забавно подкалывали друг друга весь вечер. И как мило он ухаживал за ней и был готов исполнять любые прихоти по первому зову. Гэбриэл заметил это тоже. Следил за Сетом, как кот за голубем. Порой выглядел почти мрачно и даже закатывал глаза, когда слышал их флирт и шуточки. Только вечером, когда мы вернулись домой, мне удалось выяснить, что к чему. Уже лежа в постели и следя за тем, как Гэбриэл снимает рубашку, я спросила, чем ему не угодил Сет. – Твой брат – жуткий бабник, – объяснил мне он. – Ни с одной девушкой не встречался дольше нескольких месяцев. С последней расстался совсем недавно, накануне отъезда из Дублина. Думаю, Анджи стоит узнать об этом. Вот они, издержки работы детективом. У него всегда будет информация обо всех. А если не будет, так он ее найдет. – Гэбриэл, они взрослые люди и сами как-нибудь разберутся без посторонней помощи. Что, если она – та самая? Я верю, что даже сердцеед может остепениться и вручить свое сердце одному человеку. – Знаешь, почему Анджи здесь? Почему моя прекрасная сестра бросила хорошую работу, друзей, продала шикарную квартиру в Дублине и решила уединиться в этой глуши? Потому что человек, которого она любила, поступил с ней просто отвратительно. Она до сих пор борется с депрессией. Решила, что избалованные столичные мальчики – это то, от чего стоит держаться подальше, но, видимо, карму не проведешь сменой локаций. – Можно спросить кое-что? – улыбнулась я. – Давай, – кивнул Гэбриэл. – А сколько девушек было у тебя и как долго ты с каждой из них встречался? – О, по сравнению с Сетом я просто монах-францисканец. – А почему надо сравнивать себя с Сетом? Давай сравним твой счет ну, например, с моим. У меня было два партнера. Как насчет тебя? – Слегка… больше, – туманно ответил Харт, запуская руку в волосы. – Но уверен, что если бы ты поставила себе такую цель, то обскакала бы меня в два счета. Я рассмеялась. Представила себя сердцеедкой. Как я прихожу в бары и клею парней, только чтобы записать их потом в своей списочек. А после даже не перезваниваю! Прямо как в песне «Спасибо, следующий» Арианы Гранде. – Думаешь? – усмехнулась я. – Интересная идея. – Нет-нет, я забираю свою идею обратно, – сказал Харт с нервным смешком. – Меня в дрожь бросает от одной мысли о том, что ты могла бы пуститься во все тяжкие. – Что за отвратительные двойные стандарты? – рассмеялась я. – Двойные, тройные, плевать. У тебя было два партнера, и, боюсь, на этом все. – Хочешь, чтобы мой второй партнер был моим последним? – улыбнулась я. – А что, вам было бы этого мало, мисс МакАлистер? – подначил меня он. – Не знаю, зависит от вашего трудолюбия, мистер Харт, – ответила я прежде, чем он закрыл мне рот поцелуем… Мы сошлись на том, что он не будет вмешиваться в отношения Сета и Анджи, как бы ни хотелось. В конце концов, может быть, они вовсе не начнут встречаться. Может быть, мой брат просто потаращится на нее пару дней, потом решит, что этот орешек ему не по зубам, и отчалит обратно в Дублин? Тем вечером мне долго не спалось. Я заварила себе чай и вышла на крыльцо. Синие сумерки опустились на землю, небо усеяли звезды, воздух пах морем и мокрой травой. Луна выплыла из облака и осветила спящий сад голубоватым светом. Сквозь ряды сбросивших листву деревьев я разглядела парковку нашего дома, на которой стояли три машины: черный седан Гэбриэла, серебристое купе Анджи и внедорожник Сета. Анджи сидела на капоте машины, слегка откинувшись назад. Сет склонился над ней. Они были так близко друг к другу, что их фигуры сливались в одно. И целовались так, словно это был их последний вечер на Земле. * * * Утром, когда мы с Гэбриэлом спустились вниз на кухню, то увидели Сета и Анджи, мило воркующих на диване у камина. Я даже не была уверена, ложились ли они спать. Возможно, так и просидели здесь всю ночь у огня. Думаю, Гэбриэл заметил это тоже. Глаза детектива не знают покоя. Он сам однажды сказал мне об этом. И что внимание к деталям – оно и благословение, и проклятие одновременно. – Утро доброе, – протянул Харт, останавливая взгляд на Сете, который в этот момент весьма опрометчиво взял руку Анджи и принялся пересчитывать на ней пальцы. – Можно с тобой поговорить? – Надо же, – кивнул тот. – А я как раз хотел поговорить с тобой. Они вышли в сад, плотно прикрыв за собой дверь. Мы с Анджи сварили себе кофе и стали наблюдать за ними в окно, стоя бок о бок с чашками.