– Вот пристал! – буркнул некромант. – Мартин, почему я должен перед тобой отчитываться? – Потому, что ваш лучший друг замешан в преступлении, а я единственный, кого это волнует! И вообще, я ваш ассистент, можно сказать, доверенное лицо, а это значит, вы должны к моему мнению прислушиваться. – Ты еще и наглец, – фыркнул начальник, но злиться перестал, лишь вздохнул: – Амадор объяснил, что Лисяндра желала с ним переговорить тет-а-тет, но при встрече потребовала денег за неразглашение тайны. Намекала, что знает о его порочной связи, и если он не заплатит, то об этом узнают и газеты. Амадор ее не дослушал и поторопился покинуть дом, а Лисяндре посоветовал срочно посетить целителя. – Вы хотите сказать, что белобры… в смысле у лера Тори нет порочащих его связей? – засомневалась я. – Тех, за которые пришлось бы платить, точно нет. Амадор щепетилен, в будущем он планирует стать министром. Тори не станет рисковать, ввязываясь в сомнительные приключения. – Вы ему верите? – Бабушкин детектороспектрум подтвердил, – признался Десмонд. Что ж, за достоверность слов советника Тори я могла быть спокойна. Мои приборы редко ошибаются. – Жаль, что лер Тори ни при чем, – посетовала я. – Возможно, Лисяндра шантажировала еще кого-то? Дайте-ка еще раз взглянуть на ту записку! Вдруг подпись не на «А», а на «Н»? Или на «К»? Там все в завитушках, так сразу и не распознаешь. – Пусть полиция разглядывает, когда время придет. А пока записка хранится в надежном месте, в сейфе с улучшенными магическими замками. И некромант покосился на огромный железный шкаф в углу, на котором, как и на двери в кабинет, замок открывался от прикосновения ладони хозяина. Ну и еще от моего магкопира, о чем некромант, разумеется, не знал. Наниматель будто что-то почувствовал и положил мне на стол кипу бумаг с пожеланием не отвлекаться на всякие глупости. А я догадалась, что лер Десмонд узнал и почерк, и подпись, только не захотел об этом говорить. Интересно, почему? Наконец после обеда начальник вспомнил о делах и отправился в соседний городок на допрос важного сановника, почившего на днях. Жаль, тетрадочку забрал, а то бы я почитала, что там Леокадия понаписала. Меня на допрос не взяли, ибо случай бытовой, помощь ассистента не понадобится. Как раз и Лешек проявился. Улегся полупрозрачным телом на некромантский диван и начал зудеть, что я торможу поиск убийцы, занимаясь не пойми чем. Что ж, он прав: самое время продолжить расследование! Сообщив Бонифацию, что отлучусь на полчасика в соседнюю кофейню на обед, запрыгнула в «Букашку». Лешек устроился рядом, высунув довольную физиономию в окно, и мы отправились на кладбище для аристократов. Точнее, на улочку, что примыкала к кладбищу. Именно там, по заверениям Лешека, находилась аптечная лавка, в которой работал наш подозреваемый – любвеобильный аптекарь из гостиницы. Нам повезло, потому что посетителей не было, а за прилавком стоял хозяин, Лешек сразу его признал. Ну что сказать, не таким я себе представляла героя постельных баталий. На меня взирал пухленький, маленький чернявый мужчина неопределенного возраста. Круглые очки и бабочка делали его похожим на школяра. Как и короткие брюки с подтяжками. Я решила не церемониться – достала полицейский значок, разумеется, поддельный. – Старший инспектор Карапунько, – скороговоркой представилась я, чтобы аптекарь толком не смог расслышать фамилию. И вроде как на Капулько похоже, а вроде как и не вычислишь. Мужчина побледнел: – Я сейчас маменьку позову… – Если вы хотите, чтобы она узнала о ваших ночных подвигах в Жиже – зовите! – предупредила я, и на этот раз подозреваемый покраснел. – Нет! Ни в коем случае… – Жора, что за крики? У нас ограбление? – раздался трубный голос, а спустя секунду появилась его обладательница – высокая грузная женщина в малиновом платье с масштабным вырезом на груди и с ружьем в руках. Мой определитель магии показал, что даме пятьдесят пять, светлый маг первого уровня. Самое то, чтобы варить зелья, которые никому не причинят вреда. Пользы, правда, тоже. Увидев полицейский значок, мамаша охнула: – Какой позор! За моим сыном пришел сам инспектор полиции. Что скажут соседи? – Маман, не стоит беспокоиться, это не инспектор полиции, а покупатель, – разъяснил сын-аптекарь. – И зачем ты взяла дедушкино ружье? Эта рухлядь не заряжена. – Так никто не знает, что оно не заряжено, – возразила женщина. Ее толстые брови сомкнулись на переносице, а взгляд прошил насквозь. – И что вас, вьюноша, отвлекло от работы? Ловили бы преступников, а не тыкали своим значком в приличных людей. – Мама, инспектор всего лишь желал купить настойку в нашей аптеке, а значок показал в надежде на скидку, – неумело соврал Жорж. А я догадалась: аптекарь скрывался в Жиже не от жены и не от невесты, а от мамы! Но это и понятно – от такой мамаши куда угодно сбежишь. Уверена, что она разрешит сыну встречаться с дамами только после ее одобрения, а это вряд ли когда-нибудь произойдет. Впрочем, и мама, и девицы, с которыми Жорж прятался в гостинице Жижи, меня мало волновали. Главный вопрос – причастен ли аптекарь к убийству Лешека. По виду такой и мухи не обидит, особенно сейчас, когда пытается забиться под стойку. Что-то не сходилось. Предстояло допросить аптекаришку с пристрастием. – Какую настойку желаете? – Хозяйка, осознав, что перед ней клиент, широко улыбнулась и полностью переключилась на меня. – От этого… ото сна, – импровизировала я на ходу. – То есть от бессонницы. – Ха, при вашей нервной работе – неудивительно! – согласилась дама и принялась рыться в шкафчиках. Пока она отвернулась, я шепнула Жоржу, что нам нужно переговорить наедине. Аптекарь с пониманием кивнул. – Та-ак, – протянула мамаша, расставляя на столе флаконы. – Это от бессонницы. Это для хорошего аппетита… – Мне не нужно, – возразила я – Как же не нужно? Вон худющий какой, любой преступник дунет – и улетите, лер инспектор. Как вас вообще на эту должность приняли с такой хлипкой конфигурацией? – запричитала мама и принялась дальше перечислять лекарства, увеличивая заказ. – Это настойка от больного горла, вон вы как хрипите. Конечно, хриплю. Горловая присоска делает женский голос мужским. – И пилюли для здорового цвета лица, а то бледный, сразу видно – в помещении штаны просиживаете. – Дама перевела взгляд ниже, что-то высматривая. Затем безапелляционно вынесла вердикт, выставляя очередную баночку с пилюлями. – И добавлю лекарство от геморроя. Крайне важная вещь при сидячей работе! – Мама, инспектор Карапунько хотел приобрести всего лишь настойку от бессонницы, а вы ему собираетесь всю аптеку продать, – робко вмешался Жорж. – Не перечь матери! Не мешай мне делать бизнес, – рявкнула дама, упаковывая лекарства в бумажный пакет. Задумавшись, она положила еще одну склянку: – А это настойка для потенции. Эту проблему нужно решать в самом раннем возрасте! Как только мама отвернулась к кассе, проявился Лешек. Он состроил рожицу и заглянул в пакет. А затем сделал вид, что падает в обморок, и испарился. Рыжий призрак веселился, а вот мне было не до смеха. Взглянув на счет, я покачнулась. Мама тяжело вздохнула и положила еще микстуру от судорог, но счет в два раза уменьшила, сделав скидку для болезного лера инспектора. Я выгребла из кармана деньги и забрала покупки. Чувствую, с этим расследованием вылечу в трубу. – Жора, проводи инспектора до мобиля! Вон как согнулся, а ведь в пакете всего пара флакончиков! – произнесла аптекарша. Сын радостно подхватил огромный пакет и бегом направился к выходу. А женщина напоследок улыбнулась: – Заходите к нам почаще, лер инспектор. – Боюсь, у меня не тот доход, – пробурчала я. – Тогда рекомендуйте знакомым, – не успокаивалась мамаша. – Они с оказией после кладбища к нам зайдут, а мы подлечим. После кладбища с оказией сюда только умертвие зайдет или некромант Десмонд. Вот ему и порекомендую аптеку. А лучше подарю этот пакет – тут и успокоительное, и снотворное, и для… в общем, ему пригодится. Я торопливо попрощалась и вслед за Жоржем выбежала из аптеки. Схватила мужчину за грудки, не позволяя опомниться, и сразу приступила к допросу: – Признавайтесь, это вы убили Лешека? – К-к-какого лешего? – позеленел аптекарь. – Лешека! В прошлом году вы были в Жиже? Останавливались в местной гостинице? – Я там каждый месяц бываю, – честно признался Жорж. – С какой целью? – По делам, закупаю шампунь от облысения. Он здесь хорошо продается. – А если правду? – Я достала из кармана хлопушку с липкой патокой и ткнула в бок подозреваемого. – С-совмещаю деловые поездки с-с личной це-целью, – затрясся аптекарь, приняв хлопушку за ствол оружия. – Год назад примерно в это же время вы оставались на ночь в гостинице. Вам приносил в номер ужин молоденький подавальщик Лешек. Рыженький такой, – уточнила я. – Год назад в это время? – Аптекарь задумался. – Софи из Ликарнии помню, а подавальщика – нет. – Кто такая? – Я вновь встряхнула Жоржа. – Прости… простая милая девушка для приятного времяпровождения, – покраснел аптекарь, поправившись. – Вы же сами видели мою маму. Невесты, которых я предлагал, ей не подходят. А с неприличными дамами она мне встречаться не разрешает. А у меня потребности, между прочим! Аптекарь всхлипнул, Лешек хмыкнул, я насупилась. – Не отвлекайте меня от допроса, отвечайте по существу. Ровно год назад в гостинице вас обслуживал подавальщик Лешек, он приносил вам в номер шипучий напиток «Твоя до рассвета». Помните? – Помню! – вздрогнул Жорж. – Потому что эта зараза шипучая до рассвета не продержалась. У меня такой конфуз случился, что я вместо Софи полночи обнимал белого друга и еле до дома добрался! – Не заговаривайте мне зубы! Отвечайте: вы его ликвидировали? – я пошла на второй круг допроса. – Кого? Белого друга? – Подавальщика Лешека! – Да я карликового дракона для мамашиного зелья поймать не могу, зверушку жалко, а вы про целого человека! – искренне возмутился аптекарь. – Значит, убивать вы его не планировали, а подсыпали запрещенное в королевстве зелье «Лохеин», чтобы парнишка потерял память, – подтолкнула я аптекаря к признанию. – «Лохеин»?! Откуда он у меня? – в ужасе округлил глаза Жорж. – Но вы же аптекарь, можете сварганить, – предположила я. – Варганит, в смысле, варит зелья маман, а я их продаю. Особенно у нее хорошо выходят различные эмульсии и крема для дам – из чудовища могут сделать красавицу, а защитный слой такой, что ни один микроб не проберется, – принялся нахваливать мамашин товар Жора.