В случае с Артемом было то же самое. То, что он поведал, мало походило на правду. – Танька попросила пойти вместе с ней. Нужно было погулять с собакой. – Какая Танька? – не поняла я. – Из моего класса, – объяснил он. – Живет в соседнем дворе. – И ты пошел с ней выгуливать ее собаку на ночь глядя, – поняла я. – Ну да, – кивнул Артем, – поздно же было. Решили пойти на набережную. Набережная, кстати, находилась на приличном расстоянии от дома, где жили Кормухины. До нее идти нужно было полчаса, если не больше. – А поближе погулять с собакой в голову не пришло? – поинтересовалась я. Артем не понял моего удивления. – Танька всегда там с ней гуляет, – ответил он. – Туда многие приходят, у кого собака есть. – Не страшно ночью-то было? Вы же дети. – Уже не дети, – вздохнул Артем. – И потом, нас же двое плюс Тайсон. Он незнакомого человека порвет на месте. Меня кусал два раза, когда маленький был, а потом перестал. – Какая порода? – У Тайсона-то? Он дворецкий. Танька его за гаражами нашла совсем щенком. Я помогал с ним, ухаживали вместе. Приходил после уроков к Таньке домой, мы его кормили и лечили, потому что в ветеринарке у него нашли какую-то кишечную инфекцию. – Понятно, – оборвала я его. – Давай, ты мне потом про Тайсона расскажешь, ладно? – Ладно, – согласился Артем. – Когда мы дошли до набережной, Тайсон сорвался с поводка и убежал. С ним такое случается. Видимо, зов природы. Нужно было его догнать, причем быстро, потому что в такие моменты у него мозг отключается, может покусать кого-то или улизнуть туда, где мы его не найдем. Ну я и рванул. Похоже, он перешел к самой важной и интересной части своего повествования. Артем уселся в центре кровати и нервно попытался почесать свою же спину. – Я их случайно увидел. Тайсона нигде не было, да и на набережной людей не оказалось. Поэтому я обратил внимание на двух мужчин, которые стояли как раз неподалеку от фонаря. Они были пьяные, шатались. Понятно, что это были гости с того самого «отельного» праздника. И я бы ушел, наверное, но вдруг четко увидел, что пьяный из них только один, а другой абсолютно трезвый. Вот он и ударил второго. Как я потом узнал, пьяным как раз оказался Семен Ойстрах. – Как именно это выглядело? Куда он ударил Ойстраха? – Вот сюда. Артем впечатал кулак в свой живот. – В солнечное сплетение? – уточнила я. – Один человек ударил другого в солнечное сплетение? – Дал под дых, – кивнул Артем. – Ойстрах стал падать вперед, ткнулся головой в грудь другому. И тот присел, взял его под коленки, кажется, и перевалил через перила в воду. Я даже шум услышал. – А в отеле, из которого якобы вышли эти люди, все еще отмечали юбилей? – Да, – кивнул Артем, – музыка была громкая. – Как же ты мог услышать всплеск воды с расстояния, да еще во время громкой музыки? Артем подался вперед. – Музыка звучала внутри отеля. За его стенами были слышны всего лишь басы. Это как будто тебя бьют по башке огромным мягким молотком, причем наносят удары с определенным ритмом. Вибрация, не более. Ты ощущаешь ее физически, но не слышишь. Эти двое были ближе ко мне, чем отель. Я слышал их голоса, правда, слов не разобрал. И я четко разобрал звук, когда Ойстраха скинули в воду. Я смотрела на Артема и не знала, чему верить. – Ты обратился в полицию на другой день? – Через день. Но сначала поговорил с мамой. Она перепугалась, конечно, а потом такая говорит: «Поделись с папой». Я попытался, но был резко и категорически проигнорирован. – И тогда ты пошел в полицию. – Конечно. Потому что одно дело видеть, а другое – жить с этим. Я же не знал, что убили именно Ойстраха, а просто видел ужасные вещи. Конечно, я подумал, что полиция поможет. Я наведу, а они уже сами доведут это дело. Но кто бы мог подумать, что им тоже будет неинтересно, хотя они и сгоняли к воде по моей просьбе. Представляю, как полиция «искала» улики. – На тот момент об исчезновении Ойстраха никто не знал, как я понимаю, – задумчиво произнесла я. – А теперь знают, – сказал Артем и упал спиной в подушку. Я молча наблюдала за тем, как он тянет к себе ноут, открывает крышку, нажимает на клавиши. – Что ты собрался делать? – поинтересовалась я. – Поиграю немного. – Как горло? – Не болит. И я ушла на кухню. Теперь Артем выговорился. То, о чем он рассказал, теперь стало моей проблемой, потому что я ему внезапно и совершенно безоговорочно поверила. * * * Глеб приехал сразу, как только смог. Он был одет в белоснежный спортивный костюм, который, наверное, стоил очень дорого. На ногах алели яркие кроссовки. – На пробежку собирался, – сказал он, – но решил отложить по твоей просьбе. Что случилось? Я проводила его на кухню, поставила перед ним кружку с кофе. Описать рассказ Артема получилось за пять минут. – И что же ты от меня хочешь? – непонимающе спросил Глеб. – За кофе спасибо, но все его слова я бы поделил на две части: правда и ложь. – Его беспокоит именно то, что ему не верят, – объяснила я. – Я понимаю почему, но, знаешь, я не могу спустить это на тормозах. Мальчик видел то, что не должен был, при этом у него нет доказательств. Ты сказал про ложь. Где ты ее увидел? – Легче легкого, – ответил Глеб. – Он мог все выдумать на фоне проблем, которых у него хватает. Выдумать несуществующее – значит разжиться вниманием не только к фейку, но и к своей персоне. Вот чего многим не хватает. Внимания. – А где же тогда правда? – Правда в том, что Артем, скорее всего, действительно стал свидетелем какого-то неординарного события. – Например? – Об этом надо спросить у Артема. Мне вдруг стало обидно за мальчишку. Да что же за проклятие на нем лежит, что его слова никто не воспринимает всерьез? Я села за стол, положила перед собой телефон. – Минуту, Глеб. Кое-что тебе покажу. – А я пока выйду покурить. – Кури здесь, – разрешила я и, встав со стула, приоткрыла окно. Мне сразу удалось найти в Интернете статью, которую показал Артем. В ней четко и ясно говорилось о том, что Семен Ойстрах исчез с лица земли. В последний раз его видели именно на празднике, который Скобелев устроил для сотрудников холдинга. После этого следы Ойстраха терялись. Тревогу забила его подруга, оставшаяся в Москве. Не сумев дозвониться до мужа, она почуяла неладное и сразу же позвонила в полицию Тарасова. Прочитав статью, Глеб напрягся. – А вот это уже интересно, – признался он. – Говоришь, Артем опознал пропавшего по фото? Он не мог ошибиться? – Хочешь с ним поболтать на эту тему? – предложила я. – Даже не знаю, – засомневался Глеб. – Смысл? Чем я смогу помочь? Я же не прочитаю его мысли и не сумею сказать достоверно, где Артем врет, а где говорит правду. Отказ Глеба покоробил. Почему-то я ждала от него другой реакции. – Представь, что все, что он видел и знает, – истина, Глеб. Но в силу того, что мальчик конфликтует с каждым встречным и имеет репутацию человека, скажем так, ненадежного, ему не верят. Глеб задумался. На карниз внезапно откуда-то упал воробей. Мы замерли. Воробей перепрыгнул на подоконник. – Привет, – не выдержал Глеб. Воробей мгновенно исчез. – Ты знаешь, – проговорил Глеб, смяв окурок в пепельнице, – все это стоит проверить. Но я бы не придавал значения словам Артема. Скорее всего, ему что-то просто показалось. Ойстрах же личность довольно известная в своих кругах, вот так вот запросто его не увидишь. – Никогда о нем раньше не слышала, – призналась я.