– Нет ничего невозможного в этот век технического прогресса, – ответил Глеб. – Интернет все давно делает за нас. Кроль, узнав о том, что Ойстраха нашли, вспомнил, что в архиве есть кое-что интересное. И он нашел, представляешь? – Что-то интересное? – Я бы даже сказал, безумно любопытное. Помнишь, я говорил, что Ойстрах раньше жил в Тарасове, а Скобелев был в Москве? Теперь же все наоборот. Но до этого они какое-то время кантовались в нашем городе. Ойстрах свалил отсюда вскоре после открытия отеля. – Да, все так, – подтвердила я. – И пока они оба находились в Тарасове, между ними произошел конфликт, причину которого оба тщательно скрывали. Между тем причина эта до сих пор живет в Тарасове. – Это женщина. Они не поделили ее, – догадалась я. – Именно, – подтвердил Глеб. – Марина Сушко. К отельному бизнесу она не имеет никакого отношения. Сначала Марина была со Скобелевым, а потом переметнулась к Ойстраху. Тогда-то мужиков и разбросало в разные стороны. Мне кажется, именно поэтому они перестали поддерживать дружеские отношения. Остались только деловые. – Откуда же такие сведения? – удивилась я. – Это ведь очень личная информация. – Ойстрах, выпив, любил изливать душу. Слушателей особенно не фильтровал. Кто-то из журналистов услышал и принес это редакции. А так как новость оказалась совсем не подходящей для публикации, о ней просто забыли до лучших времен. Не лучших, конечно, для самого Семена, но вот… пригодилось. – И о чем говорит эта новость? – О том, что у Скобелева могла быть причина пришить заклятого друга. – Как-то не катит, Глеб. Сколько лет прошло, а Скобелев до сих пор вынашивал обиду, продолжая продумывать план мести над Семеном? – Согласен, сомнительная версия. Но стоит проверить. – Как же это сделать? Рассказать об этом в полиции? – Или попытаться поговорить с этой Мариной. Внутри что-то ёкнуло. – Глеб, ты что, нашел ее адрес? – Нашел. И предлагаю тебе отправиться к ней. Именно сейчас, пока до нее не добрались менты. Вдруг ей нужно излить душу? А тут ты. Она жива-здорова, ее адрес я нашел легко. – Это точно она? – В Тарасове всего лишь три Марины Сушко, – пояснил Глеб. – Но одной семьдесят восемь лет, а другая в этом году пошла в первый класс. Кроме того, «наша» Марина много лет проработала в архитектурном бюро, где разрабатывался проект отеля на набережной. Она архитектор, на тот момент только что окончила вуз. Здание отеля частично спроектировано с ее помощью. – Откуда такие сведения? – засомневалась я. – Ты у нее трудовую книжку спёр? – Это к делу не относится. Но ты бы удивилась. Ладно, промежуточный этап в процессе поиска Марины Сушко меня пока не сильно интересовал. В конце концов, почему-то Глебу я верила. – В каком качестве я к ней заявлюсь? – спросила я. – Об этом я уже подумал. В качестве покупателя квартиры, которую она безуспешно пытается продать уже лет пять. Вот это снег на голову. Я растерялась. Не ожидала такого вала новостей. Мне требовался отдых, чтобы подумать и все осознать. – Ну? Что скажешь? – спросил Глеб. Что я могла сказать? Только то, что первым пришло в голову, конечно. – Если отправишься со мной, то поговорю, – поставила я условие. – В таком деле мне будет нужна моральная поддержка. Вот ее-то ты мне и обеспечишь. – А я-то там каким боком? – удивился Глеб. – Только помешаю. – Будешь моим мужем, – решила я. – Завтра, если Скобелев не вызовет меня на работу, съездим к ней. – Женя, это нечестно. – Нечестно – это когда ты предлагаешь что-то сделать, но остаешься в стороне, – парировала я. – Поедем вместе. Созвонимся завтра. Оставив Глеба, я решила навестить Артема. Часы показывали половину двенадцатого ночи, и я хотела проверить, все ли у него в порядке. Артем крепко спал, лежа поперек кровати. Он даже не успел раздеться. На полу стоял открытый ноутбук. Я накрыла Артема одеялом и опустила крышку ноута. А потом, поддавшись внезапному порыву, наклонилась и погладила мальчишку по щеке. * * * Рано утром я связалась с Лесей. Она сообщила, что Скобелев планирует целый день заседать с партнерами из регионов. Конференция будет проходить в банкетном зале. После заседания, скорее всего, состоится ужин. – Так что ты сегодня ему не понадобишься, – заключила Леся. – Но я сообщу, если что. – Спасибо, – поблагодарила. – На связи. Артему было наказано носа из дома не высовывать. – Я отъеду по делам, – сообщила я, заскочив к нему перед уходом, – а ты делай все, что хочешь. Но уроки, само собой, тоже со счетов не списывай. Кстати, вот эта девочка… – Танька, – напомнил Артем, – а что? – Пригласи ее, если хочешь. – А как же правило «не открывать двери незнакомым?» – напомнил он. – Ей ты открыть можешь, – разрешила я. – Но только ей, мне или тете Миле. Никому больше, понял? И сбрось мне смс о том, что вы с ней решите. Я должна быть в курсе. – Понял. Я оставила Артема и уходила со спокойной душой. С каждым днем мальчик узнавал что-то новое о своей безопасности и не протестовал против правил. Понимал, что к чему. Это радовало. А еще мне нравилось узнавать Артема, ведь раньше с этим не везло: он был слишком маленьким, пока жил у нас. Теперь же я заполучила в гости взрослеющего молодого человека со своими привычками, пока еще не отлаженными жизненными установками, но уже с кое-какими сформировавшимися чертами характера. Я его уважала даже в те моменты, когда была вынуждена отдавать приказы типа «ложись спать», «переоденься» или «ты должен вымыть руки». Самое смешное, что стоило мне начать командовать, как я понимала, что Артем и без моей помощи все начинал делать правильно. Но я зачем-то все равно просила делать его это. Спускаясь по лестнице, я поняла, что родители Антона, наверное, допускают ту же ошибку. Мы, взрослые, все еще держим в голове образ ребенка, которому нужен контроль. Везде и постоянно. Но на самом деле рядом находится тот, кто давно впитал в себя те знания, которыми его «кормят» по сей день. В общем, дети – сложная штука. Прости, Артем. К Марине Сушко я решила добираться на машине. В Тарасове все еще моросил дождь. Те водители, которые решили накануне не рисковать и не садиться за руль, радостно повылезали на своих тачках из всех углов. Глеба я подобрала возле его дома. Прибыла с опозданием. – Красиво смотришься, – заметил он, сев в машину. – Эротично. Я ухмыльнулась. Марина Сушко проживала на одной из немногих улиц Тарасова, до которой власти по какой-то причине не добрались. Там многоэтажные панельные дома нуждались в капитальном ремонте. Об этом говорили широкие черные разводы на стенах. Около каждого подъезда стояла скамейка и был высажен куст сирени. Уют, не подвластный времени. Эхо из прошлого. Пока ехали, Глеб рассказал о том, как нашел Марину. Все оказалось довольно просто. – Ее имя занесено в базу данных российских архитекторов. Напротив каждого имени контакты. Позвонил сразу же, а она мне в лоб: «Вы по поводу покупки квартиры?» Я и ответил на автомате: «Да, по поводу». – «Когда хотите приехать?» Я, конечно, погуглил. Она продает квартиру, объявление висит давно. Так что, Жень, запомни: мы ищем дом, в котором будем жить долго и счастливо. – Подготовился, – хмыкнула я. – Ну, я же муж, – улыбнулся Глеб. – Должен же я знать, куда мы едем с женой и ждут ли нас там? Дверь нужной квартиры нам открыла девочка лет десяти. Но в дом не пустила. Стоя на пороге и держась за дверную ручку, обернулась и крикнула: – Тут люди пришли, баб! – Впусти их, – прозвучал из комнаты низкий голос. – Это ко мне. Мы вошли в прихожую. Я незаметно осмотрелась. Этот дом нуждался в любви и заботе не только снаружи, но и, как оказалось, изнутри. Марина Сушко была прикована к инвалидному креслу, но выглядела так, словно села в него только что. Она не страдала лишним весом и казалось, что кресло ей было велико. – Вы же насчет квартиры? – спросила она, когда мы вошли в комнату.