– Семен его кинул, – поняла я. – Все деньги он забрал бы себе. – Он имеет право управлять делами только от своего имени, не спрашивая мнения Скобелева, потому что тот всего лишь управляющий, – сказал Глеб. – Подло, однако. Они ведь оба начали этот бизнес. – Олег Викторович, вероятно, узнал об этом, – продолжила я. – В этом случае он лишился бы всего. Когда-то Ойстрах разрушил его отношения с невестой, а теперь захотел и все дело жизни у него отжать. М-да, кажется, Олег Викторович не захотел снова что-то потерять. У него был мотив для убийства. Теперь он единственный владелец сети отелей. – Я просил тебя не лезть, – повернулся ко мне Глеб. – Просил. Намекал. Но ты же ничего не видишь вокруг. Так нельзя, слышишь? Носочук протянул мне лист бумаги. – Запишите то, что удалось узнать, – попросил он. – А я пока свяжусь с дежурным. Говорите, Скобелев сейчас должен находиться в отеле? Впрочем, это не важно. Он снял очки, закрыл лицо руками и так застыл. Мы с Глебом переглянулись, после чего он подошел к столу и тронул Носочука за плечо. – Пока она пишет, мы можем покурить, – сказал он. – Но я бы хотел спросить у вас про дочь. – Про мою? – Про вашу. Вы устали, это видно. Вам сегодня еще преступника Скобелева ловить. Откуда взять силы? – Вы о чем? – насторожился Носочук. – Он психолог, – пояснила я. – Лечит детей и их родителей. – Мои дети выросли. – Это так кажется, что они выросли, – не согласился Глеб. – Я в душе до сих пор ребенок. Женя тоже ребенок. Каждый взрослый. Уж поверьте, я знаю, о чем говорю. * * * Юлька в который раз принималась рассматривать мою комнату. – Он жил здесь? – тихо спросила она. – Да, – ответила я. – Все время? – Да, мы сразу его здесь поселили. Юлька охнула и вытянула из-под подушки футболку Артема. Я отвернулась. Юлька прижала футболку к лицу. – Боже, как же я соскучилась, – прошептала она. Я ждала Юльку на пороге комнаты, но увидев, что происходит, решила оставить ее одну. Тихо прикрыла дверь, медленно пошла в сторону кухни. Видеть подругу в таком состоянии не было сил, я не смогла остаться рядом, обнимать за плечи и говорить, что все будет хорошо. Пустые слова. Тетя Мила высунулась из коридора. – Как она там? – встревоженно спросила она. – Обнялась с его футболкой, – отчиталась я. – Кажется, плачет. – Бедная девочка. Я села на диван, потом подумала и легла. Вспомнился наш разговор с Артемом, во время которого я дала ему понять, что готова выслушать любой его бред. Он тогда не сразу мне поверил, а я почему-то чувствовала себя более мудрой и опытной. С чего бы, интересно? Тетя Мила подошла к дивану и положила ладонь на мой лоб. – Горе, Женя, делает тебя сильнее, – скорбно вздохнула она. – Не делает оно сильнее, – ответила я и закрыла глаза. – Постой так еще немного. От твоей руки мне легче, а таблетка что-то не помогла. Дверь приоткрылась, появилась Юлька с красными глазами. – Спасибо вам, – сказала она и заплакала. – То, что случилось, ужасно. Конечно, я ей все рассказала. – Ой… – подорвалась тетя Мила и обняла подругу за плечи. – Не надо, не надо. Я открыла глаза и села. Сцена напоминала слюнявую мелодраму. – О каком горе ты говорила, теть Мил? – вспомнила я. – Да просто вспомнилась такая фраза, – ответила тетушка. – Просто? И ты вспомнила ее сейчас?! Юлька снова уткнулась носом в футболку. Тетя Мила совсем растерялась. Ситуацию разрядил Артем, который вернулся из школы. Сбросил кроссовки, отшвырнул рюкзак и вдруг увидел Юльку. – Мать, ты чего плачешь? – не понял он. Юлька тут же хлестнула его футболкой, но не достала. – Довели меня с отцом! – крикнула она и пошла следом за сыном. – Ты хоть бы обняла меня сначала! – отвечал ей Артем. – Я не знал, что ты вернулась. Я повалилась обратно на диван. В голове гудела сотня моторов. Вечер накануне я провела с Глебом. О чем мы только не говорили. – «В следственном изоляторе Олега Скобелева, обвиняемого в убийстве Семена Ойстраха и организации заказных убийств, совершенных в городе Москве, навестила его знакомая Марина Сушко. Подтвержденный источник сообщил, что женщина передвигалась на инвалидной коляске из-за травмы, полученной в результате несчастного случая. Его счета арестованы, но адвокат будет добиваться положительного решения в отношении перевода всех средств со счетов Олега Скобелева на счет, который он открыл на имя своей внучки, Софьи Сушко. Она получит доступ к средствам в день своего совершеннолетия. Марина Сушко является законным опекуном Софьи Сушко, чьи родители погибли в 2010 году в результате военных действий в Ираке», – зачитал Глеб с экрана мобильного телефона. – Вот эти слова… вот: «Подтвержденный источник». Ты знаешь, о ком речь? Мы проводили время в том самом кафе, где Глеб угостил меня вьетнамским кофе. Дождливые дни укатились в прошлое, и посетители радостно занимали все свободные места. Мы чудом успели запрыгнуть за крайний столик. – Доверенное лицо. Может быть кто угодно, – сказала я. – Наш следак Носочук? – поинтересовался Глеб. – Нет, не он. Адвокат, наверное. Я спрошу завтра у Леси. – Зачем тебе туда ехать? – удивился Глеб. – Дело закрыто. – Дело не закрыто. Все интересное только начинается, – возразила я. – Нужно будет узнать, помогал ли кто-то Скобелеву. Такое вполне вероятно. Сейчас поднимут все нераскрытые убийства за последние годы, чтобы убедиться, что он не имеет к ним никакого отношения. Его сотрудникам придется смириться с мыслью, что их волшебный шеф – убийца. А Марина, наверное, до сих пор его любит. – Следователь не рассказал, почему Скобелев заинтересовался Артемом? – Думаю, все впереди. А вдруг он бы добрался и до него, ведь Артем единственный, кто стал свидетелем убийства в ту ночь? – А если он не единственный? – Но никто ведь не заявил. – О, моя голова, – простонал Глеб. – Вся эта история просто навылет. – Пойдем гулять? – вдруг предложил Глеб. Сначала был вьетнамский кофе, потом вино, а потом чудесная осенняя ночь. Теплая и темно-желтая в тех местах, где горели фонари. А их по всему городу много. Особенно красиво они смотрятся на набережной. В любые времена. *** Примечания 1 Тот, кто разыгрывает. От англ. – prank, что значит «проказа, выходка, шалость, розыгрыш, шутка».