Я покачала головой. Тетя отлично вжилась в роль супруги Штирлица, которая не может обнять его при встрече, чтобы не увидели враги. Несусветные страдания из-за приболевшего «малыша». На пороге комнаты появился Артем. – Что тебе, деточка? – тут же спохватилась тетушка. – В туалет иду, – настороженно ответил Артем. – А что? – Живот болит? – опасливо спросила тетя Мила. – Нет, – ответил Артем. – А то, если болит, то у меня найдется в аптечке кое-что, – с пониманием в голосе сообщила тетя Мила. – Нет, спасибо, не надо, – Артем почесал кончик носа и хотел было уйти, но тетя его остановила. – Тебя не тошнит? – Не тошнит. – Точно? – Точно. – Что ты хочешь на завтрак? – Да я пока есть не хочу. Этот допрос с пристрастием слышал, разумеется, и бедный Константин Глебович. Тетя Мила совсем о нем забыла. Я посмотрела на Артема, во взгляде которого читалась просьба о помощи. Нужно было срочно спасать положение. Я отступила в сторону, дав пацану возможность беспрепятственно пробраться к туалету. – Спасибо, – смущенно пробормотал он, проходя мимо. Тетя Мила тревожно смотрела ему вслед. – Я тебе вот что скажу! – настойчиво сказала я. – Составь Константину Глебовичу компанию. Или мы поссоримся! Последнее вполне могло стать правдой. Тетю порой заносило в какие-то крайности. Бывает, что людьми овладевает идея фикс. Так случилось и с тетей Милой, теперь все окружающие стали вынужденными рабами ее придуманной проблемы. Сейчас тетушку можно было, конечно, понять, но с каждой минутой ее несло все дальше и все быстрее. Даже мне, которой, казалось бы, можно давно было привыкнуть к таким ситуациям, иногда становилось душно от заботы близкого человека. И если я хотя бы могла намекнуть на то, что я давным-давно выросла, то Артем такого себе позволить не мог, потому что был хорошо воспитан. Увидев мой серьезный взгляд, тетя Мила, кажется, поняла, что перегнула палку. – Хотя знаешь, Костя, – немного неуверенно произнесла она в трубку, – а давай! Во сколько мы там хотели? Значит, до выхода у меня есть около часа. Спасибо. Жду. И весь этот час мы послушно и организованно молчали. Артем все так же торчал в Интернете, я отдыхала в кресле, а тетя с гордым видом шастала по квартире туда-сюда, подбирая для себя модный наряд. – Куда собираетесь? – не выдержала я. – Куда-нибудь, – неопределенно ответила тетя. – В парке, наверное, классно, – представила я и улыбнулась. – Последние теплые деньки. Пользуйтесь. – Не знаю, не знаю… – А чего тут знать-то? Тетя Мила остановилась рядом с креслом. Я подняла голову и рассмотрела ее великолепный макияж. – Не злись, – попросила я. – Денег дать? – Есть у меня все. Считай, помирились. Через несколько минут тетя упорхнула из дома в объятия старого друга, который заехал за ней на такси и ожидал возле подъезда. А мы остались с Артемом дома. * * * Первым делом я пристала к нему, чтобы узнать, не нужно ли ему чего-то этакого. Во время болезни порой хочется, знаете ли. И нет нужды отказывать себе в причудах, лежа на больничной койке. Но Артем оказался неприхотливым: не хотел есть и не желал чего-то «вынь да положь». Он просто сидел на моей кровати и покидать ее не собирался. Хотя меня это не очень устраивало. – Ты тут не привыкай, – заметила я, усаживаясь на пол в пока еще своей комнате. – Раскладушку тебе поставлю, будешь спать в углу. – В каком? – обвел он взглядом комнату. – В любом свободном. Я совершенно не хотела делить свою территорию с кем-то малознакомым, будь то старик, домашнее животное или ребенок. Но наши желания иногда идут вразрез с тем, что случится так или иначе. – Буду жить там, где скажете, – вдруг тихо сказал мальчик, сосредоточенно всматриваясь в экран ноутбука. – Домой не вернусь. – Тебя никто не выгоняет. – Спасибо. Я и не предполагала, что этим утром мне придется решать проблему отцов и детей. Но Артем был моим старым знакомым и просто отмалчиваться не получится. – С отцом совсем не ладится? – тихо спросила я. Артем старательно закрывался от меня и не искал контакта. – Эй, я в душу не лезу, – осмелела я, – но посуди сам… – Мы часто ссоримся, – со вздохом произнес мальчик. – Он орёт, если мамы нет рядом. – Он тебя бил? Артем покачал головой. – Нет. – Это правда? Или сказать боишься? – На моем теле нет синяков и ушибов, – серьезно сказал Артем, – меня никто не бил. Выдохнули. Нет физического насилия – уже радость. – Просто мы друг друга не понимаем, – серьезным тоном заявил Артем. – Столкнулись два человека. В лобовую. Пройдет. Он сдвинул брови, всем своим видом показывая мне, что разговор на тему его взаимоотношений с родителями окончен. Правда, меня его решение совсем не устроило. Я перебралась на кровать и села у него в ногах. Артем бросил на меня удивленный взгляд. – Если ты не против, – вежливо сказала я. – Двигайся, а то я не помещаюсь. Я полагала, что таким образом сгоню Артема с кровати хотя бы в кресло, но он никуда не ушел. Только поправил ноутбук, чтобы не съезжал с живота, и все. – Может, помощь нужна? – безапелляционно продолжала я доставать Артема. – Просто я же не враг тебе, ты знаешь меня сто лет. С мамой твоей мы дружим, а тебя я всегда выручу. Тетя Мила тоже. Но знаешь, Артем, мне кажется, что ты что-то скрываешь. – Ничего я не скрываю, – уперся он. – Разве? Ты уходишь из дома, взяв с собой только ноутбук. Больше у тебя с собой ничего нет. Деньгами перед побегом хоть разжился? – Две тысячи есть… Да и без денег не пропал бы, – буркнул он. Ему совсем не нравилось, что я начала докапываться до сути. Я тоже чувствовала дискомфорт, но остановиться почему-то не получалось. – Можно подумать, что ты была совершенно иной в моем возрасте, – прищурился Артем. Перешел на «ты». Хороший знак. Очень хороший. – Сейчас не обо мне речь, – прервала я его. – Каждый случай уникален. Сбежать из дома на ночь глядя – это уже посерьезнее, чем обидные слова. Что же ты не поделил с папой? Просто, пожалуйста, пообещай, что расскажешь. Не сейчас, потом. Но не держи в себе. Артем покосился на меня и усмехнулся: