Я растерялась, а Лена обрадовалась: – Могу завтра выйти на работу? – Конечно! Степа, моя капустка, до завтра, – ответил Франсуа и отсоединился. – «Моя капустка»? – засмеялась Елена. – Это как понимать? Я пустилась в объяснения: – В России можно назвать того, кого любишь, котиком, зайкой, птичкой. А у французов свой зоопарк. Они скажут «ма пюс», или еще лучше – «ма петит пюс», ну и совсем уж нежно «ма петит пюпюс». Елена почесала правую бровь. – «Моя блоха»? «Моя маленькая блоха»? – И «моя маленькая блошка». У нас «котик», у них «блоха». Хотя «котик», «зайка» и весь остальной зверинец у французов тоже в ходу. Что же касается еды, то у нас тебя могут назвать булочкой, конфеткой. А в стране трех мушкетеров воскликнут: «Mon chou!» В переводе – «моя капуста». – Не знала таких оборотов, но не посещала Францию, владею литературным языком, – засмеялась Елена. – Не верю своему счастью! Ты меня правда берешь? Не шутишь? – Разве можно так поступить? – нахмурилась я. – Пообещать интересную работу и обмануть. – Случается подобное, – грустно заметила моя собеседница. – Какая старушка сшила наряды для пары бояр? – вернулась я к нужной теме. – Зачем она прикинулась Анной? – На самом деле портниху зовут Валерией, – тихо сказала Лена. – В нашей квартире – три комнаты. В одной Лера, в другой Фаина Сергеевна, в третьей я. Валерия прекрасно шьет, но ее мало кто знает, и Юрий Михайлович никогда бы не доверил совсем молодой девушке наряжать свои куклы. У Ани Старостиной есть имя, но она не хочет делать костюмы для ростовых фигур-великанов. Лерка же хватается за любое предложение. Ну… вот… так! – Кому ты дала телефон Анны? Лена начала каяться: – Лерка приехала в «Мы немы», а я на это же время позвала журналистку из убогого сетевого издания. Анна с ней в буфете разговаривала – ну не в каморке же сидеть! Мобильный Старостина, как обычно, оставила. Лерка позвонила Болотову с ее номера, представилась Аней. Юрий Михайлович с ней договорился, попросил забрать материалы. Но вместо Лерки за всем поехала Фаина Сергеевна! Потом она же сдавала готовую работу, деньги наличкой получала. Лера бабусе за помощь купила новые домашние тапочки. Одежду она Фаине давно бесплатно шьет, а вот с обувью проблема. – Почему бы Валерии самой не контактировать с Болотовым? Зачем столько сложностей? Елена сморщила нос: – Да ей двадцать лет, а по виду вообще школьница. Кто ж такой доверит ткань, фурнитуру? У Анны хорошее имя, нигде не сказано, что она вещи для кукол больше чем на метр роста шить не хочет. И прокатило. Кому плохо от этого? Лерка заработала, баба Фая новые тапки получила, костюмы роскошные вышли! Всем же хорошо! Глава 20 – Юрий Михайлович женат в третий раз? – воскликнул Роман. – Он никогда не упоминал о том, что до брака с Олимпиадой Евгеньевной ходил в загс! – Не очень-то приятный у него опыт супружества, – вздохнула я. – Первая спутница жизни – фиктивная. Геннадий – не сын Юрия. Тот расписался с беременной женщиной, чтобы его не призвали на войну. – Наверное, на Афганскую, – пробормотал Звягин. – Оригинальный способ избежать мобилизации. – Вторая баба тоже оказалась беременной, но она наврала мужчине, что ребенок от него. Могло прокатить, но не получилось. – Да уж. – По словам Елены, внешность у девочки была экзотическая. Малышка здорово отличалась от родственников, и это вызывало подозрения. – Как там Николаша? – перевел разговор в иное русло муж. – В стабильном плохом состоянии, – грустно ответила я. – Врач почти уверен, что его отравили, но не могут определить чем. Тетя Липа вся на нервах. – Юрию Михайловичу такие переживания о сыне не на пользу, – покачал головой Роман, – надеюсь, он не знает правду. – Ему сказали, что Коля улетел в Японию – получил там заказ от театра марионеток. И Ася сейчас якобы в Токио собирается, поэтому домой только ночевать приходит – документы для поездки собирает. – Не очень правдоподобная выдумка, – усмехнулся муж. – Если есть действующий загранпаспорт, то незачем тратить недели на… – Второпях тетя Липа придумала, – перебила я Романа, – сказала первое, что пришло в голову. Дядя Юра в таком состоянии, что он поверил. Удивительное дело, руки у него хорошо работают, а речи нет, разум неясный. Но кукол мастерит замечательных. – Профессиональные навыки отмирают последними. Ты духи сменила? В столовую вошла Нина Михайловна и, сложив молитвенно ладони, с чувством произнесла: – Простите меня, если сможете. Это все дедушка, Павел Афанасьевич. Слабое оправдание, конечно, но хоть такое. Очень он сурово со всеми обращался, требовал, чтобы все жили, как он велит. Потом гостья вытащила из кармана носовой платок и начала утирать глаза. Я бросилась к ней. – Тетя Нина, за что просите прощения? При чем тут ваш дед? Нина Михайловна села в кресло. – Очень трудно с собой бороться, иногда устаешь всю родню под контролем держать, вот кто-то и вылезает. То баба Маша, то дед Паша, то папа Миша, то мама Надя. Я уж не говорю о двоюродных! Там вообще чертово болото. Одного брата мне бы для полного счастья хватило. Так нет! Поднимает голову сестрица Клава, змея в сиропе! – Может, вам чайку заварить? – предложил Роман. – Организую церемонию, как в Японии. – Простите меня, – повторила Нина Михайловна, – не сумела деда Пашу задушить. И так его пугала, и эдак, внутрь запихивала, цепями опутала, замки повесила, а он, поганец, вылез. – Тетечка Ниночка, – засюсюкала я. – Ромочка, принеси нам градусничек! И капельки доктора Евгения Изовича Нуля! Сейчас мы их примем, отдохнем! – Вчера спрятала вашу красивую посуду в шкаф, положила хозяйственное мыло в ванной, – всхлипывала Нина Михайловна, – отвратительно себя повела! Вы меня приютили, а я повела себя, как та свинья из мультика про Винни Пуха. Ее посадили за стол, а она копыта на скатерть – бух! – Когда-то смотрела этот мультфильм, но из свинок там вроде только Пятачок. А он очень милый! – «Кошкин дом», – объявил Роман, – автор Самуил Маршак. «А посади свинью за стол – я и ноги положу на стол», – так там говорит хрюшка. Меня охватило удивление: – Знаешь наизусть стих? Муж кивнул: – В детском саду когда-то ставили спектакль. Свинью никто из детей изображать не хотел. – И правильно, потом до выпускного вечера при виде тебя все станут хрюкать. А если с кем из группы в одном классе очутишься, то пока аттестат не получишь, задразнят, – хихикнула я. – Вот-вот, – засмеялся муж. – Поэтому роль тети Хрюши отдали нянечке, а мне после слов свиньи «ноги положу на стол» следовало сказать: «Вот поэтому про вас идет весьма дурная слава». Очень боялся пропустить нужный момент, постоянно твердил про себя реплику свиньи, открыл рот и… забыл свой текст. Но почему-то потом на всю жизнь его запомнил. Нина Михайловна вытерла лицо салфеткой. – Спасибо, что делаете вид, что ничего не случилось. Но разрешите все же объяснить. Можно? – Конечно, – хором ответили мы с мужем. Тетя Романа подперла подбородок кулаком. – Мы получаем по наследству не только вещи, деньги, но и характер предков. Дед мой – жуткий зануда. Если мама ставила на полку кружки ручками в разные стороны, мужика прямо перекашивало. Когда я въехала в подростковый возраст, мамочка сказала: «В тебе намешана вся родня. Если начнешь чашки ручками в одну сторону поворачивать и злиться, что другие неаккуратны, значит, тебя захватил дед. Из дома нечесаная в грязных ботинках выйдешь? Привет тебе от бабки Тани. Папа наш в пятый раз женился – только я с ним сумела долго рядом находиться, потому как во мне сильна тетя Рая. Та всех прощала, о каждом заботилась и счастливо сто четыре года проскрипела. Баба Таня же на людей плевать хотела, ее принцип – «все мне, любимой»! И на кладбище в шестьдесят три года Татьяну унесли. А отец твой, гуляка и скандалист, весь больной, еле жив. Делай выводы. Хочешь жить долго и счастливо, затолкай поглубже деда, папу и бабку. Если станешь, как они, не будет тебе ни счастья, ни здоровья». Нина прижала к груди крепко сжатые кулаки. – Вот с тех пор и борюсь с родней, а та нет-нет да и побеждает! Вчера решила вас уму-разуму поучить! Посуда! Мыло! Вот зачем хозяйничала?! Какое право имела? И ведь сама люблю красивые сервизы, всякие хорошие средства для лица! Почему так поступила? Дед Паша во мне голову поднял – они с женой из алюминиевых мисок ели, жалели «Мадонну». – Сервиз, – расхохотался Роман, – мечта советской хозяйки! – Вот смешно тебе, – опустила голову гостья, – а я прямо вижу запертый буфет, и там набор посуды красуется. Пусть соседи видят, что у нас все как у людей, а поедим из мисок, по-собачьи – вдруг красоту разобьем. Простите меня! Не сумела деда Пашу выгнать, только сегодня с ним справилась. – Тетя Нина, – затараторила я, – во мне часто просыпается бабуля Изабелла Константиновна – тогда мне море по колено! Надеваю мини-юбку, шляпу бархатную, беру веер! – Лучше промолчу, – тихо сказал Роман. – Порой во мне кое-кто из родни оживает. Страшные мысли тогда в голове возникают! А дед Паша ваш каким одеколоном пользовался? – Вообще в руки его не брал, потому что его отец Афанасий пил все, что в бутылку налито, без разницы: водку, пиво, лосьон, стеклоочиститель, бензин. Жена его Оля все, что плещется, прятала в сарае! Пашка вырос, не пил, но и парфюмерией не пользовался, не привык. А почему спрашиваешь? – Просто так, – ответил Роман. Я улыбнулась. Муж решил, что покойный дед Паша приходил к нам. Даже очень умный мужчина порой ведет себя как ребенок.