Запрыгнув в салон автомобиля с проворством молодого бабуина, Тимофей Юрьевич включил скорость и надавил изо всех сил на педаль газа. Лакированный «японец» рванул в сторону границы. Но через пятьдесят километров всё повторилось снова. Двигатель заглох, кто-то толкнул Тимофея Юрьевича в бок и в голове прозвучал голос: — Устал родимый? Засиделся? Немедленно размяться, немедленно! Сейчас малость потанцуем, кровь прильнёт ко всем твоим членам, особенно к голове, и можно опять будет ехать без риска, что ты заснёшь за рулём. Тимофей Юрьевич застонал. Он понял всё. Машину ему продали в нагрузку вместе с привидением, потому так было и дешево. Теперь ему отчётливо вспомнилось, каким счастьем светилось лицо предыдущего хозяина после оформления документов, и как насвистывал он вальс, развалившись на лавке в парке около полицейского отделения, игриво махая на прощание рукой в след уезжающему джипу с новым владельцем. Дурак!!! Какой же он был дурак! Ведь он сразу понимал, что эта машина и за такие смешные деньги — это шкатулка с сюрпризом. И как оказалось — ещё и с музыкальным, и с потусторонним. — Ну? Что сидишь, как при запоре на унитазе? Вперёд — «танцор — синие уши»! И Тимофей Юрьевич снова танцевал вокруг машины с невидимым партнёром или партнёршей, и одна лишь мысль на этот раз тревожила его: «А, знает ли этот проклятый дух, современные танцы? Например: нижний брейк?» Добравшись до границы, Тимофей Юрьевич чувствовал себя, как весь кардибалет, вместе взятый, после месячных гастролей. Пограничник, увидев лицо водителя и фотографию на загранпаспорте, долго сличал их, пытаясь найти хоть какие-то сходные черты. Так и не убедив себя в том, что человек предоставивший документ и человек на фотографии, один и тот же гражданин, он вызвал начальника смены. Два часа, «погранцы» и какие-то люди в штатском, идентифицировали Тимофея Юрьевича, задавая ему всякие каверзные вопросы, снимали у него отпечатки пальцев и отправляли всё это потом куда-то по факсу. В конце концов, нехотя отдав паспорт и запуская его на территорию Родины, они, всё же посоветовали Тимофею Юрьевичу, путём пластической операции, вернуть себе прежнее лицо. — А может мне, проще, паспорт поменять? — Ехидно поинтересовалась жертва «пограничного изнасилования». — Нет, не проще! — Спокойно отвечали стражи нашего мирного сна. — С такой рожей, ты должен лежать в гробу, а не шастать по заграницам. — Так выглядят трупы оккупантов в своих окопах. — Добавил седой человек в штатском, с выправкой ветерана-наёмника локальных войн. — Гаишников жалко. — Сказал один из пограничников в след удаляющемуся джипу. — Поздний вечер, и вдруг такая рожа из окна автомобиля даёт тебе свои документы. Минимум — истерика с обильной диареей. И вся таможня весело заржала, предвкушая, что завтра в утренних газетах, они прочитают о найденной на дороге мумии работника ГАИ, и как медицина тщетно будет пытаться вернуть ему разум. А, Тимофей Юрьевич, ещё долго поглядывал на себя в зеркало заднего обзора, тщетно пытаясь увидеть полностью своё лицо. Он понимал, что пережитое в дороге отразилось не только на его психике но и на внешности. Добравшись ночью в свой родной город, он спрятал джип в гараж тестя, где раньше хранилась гордость сталинской эпохи — машина «ЗиС», и поехал домой на такси. Жены и детей дома не было, они отдыхали на море. Не умываясь с дороги и не кушая, Тимофей Юрьевич, только сняв обувь и кинув сумки, в изнеможении упал на диван и туже заснул. Поспать, правда, ему удалось всего часа два. Толчок в бок, а потом сильный подзатыльник, привели его в вертикальное положение, а сон пропал, как ему показалось, до конца его дней. — Я что-то не понял. — Прозвучал в голове всё тот же голос. — Хватит спать — будем танцевать, и конечно кататься по ночному городу. — Что тебе нужно от меня? — Прошептал Тимофей Юрьевич обессилевшим голосом. — Он так ни чего и не понял… Ты наверное думал, что всё то, что было, это короткометражный фильм ужасов? Да нет, Тимофей Юрьевич, — этот «механический романс» у нас с тобой надолго. — Послушай, кстати, как тебя зовут? — Мирское имя не помню. Да и зачем это? Разговаривать мне с тобой особо не о чем, а ты должен слушать и выполнять. Это главное условие безболезненного владения моим автомобилем. Понял? Всё…. Поехали кататься. И давай, без моего рукоприкладства. В таком кошмаре прошло три дня и три ночи. Тимофей Юрьевич лихорадочно искал избавления от этого чокнутого «барабашки». Первая счастливая мысль осенила его в очередное ночное катание по городу, когда он наматывал круги по старому центру города возле костёлов и православных церквей. Служитель церкви, то есть Бога, вот что ему нужно. Нужен обряд изгнания привидения. Озарение так потрясло Тимофея Юрьевича, что он готов был ломится в церковные двери прямо сейчас. Но, всё взвесив, он взял себя в руки. Утром, разобравшись со своей принадлежностью к церковной епархии, Тимофей Юрьевич отправился искать местного экзорциста изгоняющего нечистого с механическим уклоном. Проникшийся верой в служителей церкви, хозяин джипа с привидением, шел по служебным коридорчикам храма, к шефу этого культового строения. Белый, узкий коридорчик уткнулся в древнюю, деревянную дверь, которая была слегка приоткрыта. Сквозь небольшую щель было видно простой, коричневый стол и сидящего за ним священника лет шестидесяти с аккуратной, седой бородой. Водрузив круглые очки себе на нос, он читал, какую-то книгу в ветхом переплёте. — Добрый день, отче. — Поздоровался Тимофей Юрьевич. — Храни Вас Бог! — Ответил священник, посмотрев на гостя поверх очков, ложа книгу на стол. — Мне нужна ваша помощь. Или подскажите, кто может помочь. — Смотря в чём. Сбиваясь и перескакивая с события на событие, но в очень ярких красках, Тимофей Юрьевич объяснил, за каких-то десять минут, свою автомобильную проблему. — Вот и вся правда. — Подытожила жертва привидения. — До сих пор о правде известно только то, что в ногах её нет. Садитесь сын мой. — Благодарю. — Вымолвил Тимофей Юрьевич и дрожащие, от волнения ноги, опустили его на стул стоящий возле стола. — Значит так. Дело хлопотное и сопряжено с огромным риском. — Поучительно сказал священник. — Понимаю. — Кивнул Тимофей Юрьевич и полез рукой во внутренний карман за деньгами. — Не понимаете. Хотя твой порыв, сын мой, очень похвальный. Но об этом после. — И пальцы его правой руки начали отбивать по столу такт, по-видимому, какого-то праздничного псалма. — А, кто ты по профессии, сын мой? — Инженер. — Удивился Тимофей Юрьевич. — А какая разница? У меня беда, я пришёл к людям, которые, как мне кажется, последние кто могут мне помочь. Научные способы тут просто бессильны, я так понимаю. — Какая разница? Не разница, а есть одна странность. Экзорцизм — это моё увлечение, ещё с семинарии. И человек, пришедший ко мне просто так, можно сказать, на прямую, без какого либо «протеже», вызывает подозрение… Я вправе думать, согласись, о возможной провокации со стороны журналистов-материалистов, или… налоговой инспекции мирской или нашей церковной. — Я не подосланный, у меня действительно проблема и я ни кого не собирался обманывать. — В этом мире лжи и лицемерия уже так трудно кого-нибудь обмануть. — Поучительно изрёк колдун в рясе. — Хорошо. И где предмет ваших страданий? — Джип? Стоит там, за церковью, на парковочной стоянке. — Хорошо иди к машине, сын мой, и жди меня там. — И с этими словами, мурлыкая себе что-то под нос, священник начал собирать какие-то предметы культа в большую холщёвую сумку. Тимофей Юрьевич, кивнув головой, молча проследовал через обитель и двор, как ему казалось, «магов от христианства», к своему чёрному, лакированному демону, стоящему на стоянке. Священник появился на площадке через минут пятнадцать. Деловито взяв под локоть и отведя Тимофея Юрьевича, на известное только ему, безопасное расстояние, примерно метров на десять, он принялся за обряд. Сначала, этот седобородый чародей, обвёл мелом круг вокруг машины, потом принялся тихо двигаясь против часовой стрелки, петь какие-то молитвы. Это продолжалось полчаса. Джип и живущий в нём дух, никаких признаков жизни не подавали. Священник, остановившись и подняв в правой руке вверх книгу, видимо со священными писаниями, отважно шагнул в круг к передней дверке автомобиля. Так же смело, он открыл дверь со стороны водителя, и засунул свою голову в салон «японца». То что произошло потом, повергло в ужас обеих участников этого таинственного обряда. Раздался звук «Трах!», вернее даже сказать «Шарах!» и «Бабах!». Вслед за этим, Тимофей Юрьевич, увидел катящегося по асфальту священника с разбитой головой, дико вопящего и переворачивающегося через спину, как заправский акробат. Это было — «Бабах!», а «Шарах!» — был удар по голове «экспериментатора оккультизма» чем-то явно тяжёлым. В подтверждение этого, около водительской дверки лежал окровавленный кирпич, а из салона доносился хохот вперемешку с руганью. — Что, козья морда, тебя разве не учили, что со своим уставом ни к кому не лезь? — И опять хохот. — Посмотрите на этих «Деда Маразма» и «Придурочку»!.. Решили меня из дома выгнать с этим «Санта-Клаусом — чёрнокнижником»?!.. Смотрите мне, «друиды-хреновы», у меня есть правило: «Уходя, гасите всех». — И он дико заржал, захлёбываясь от собственной шутки. Священник с расквашенной рожей, тяжело поднялся с асфальта и кряхтя подошёл к Тимофею Юрьевичу. — Это дело, сын мой, мне не по зубам. Вернее сказать, я по зубам уже получил. Кстати…. трёх нет. — Говорил он, щупая своими пальцами, разбитые губы и проёмы в дёснах, где до недавнего времени, были ещё совсем здоровые зубы. — Вишь, какая отдача у этой гадюки, прости меня Господ! — И, что теперь? — заикающимся голосом спросил Тимофей Юрьевич. — Теперь, сын мой, — сплёвывая кровь и вытирая рот рукавом рясы, сказал священник — ты — будешь молчать, а я — буду молиться…. А если решишь свою проблему, приди и расскажи мне, опыт, знаешь ли, очень сильная штука, да и с болью нам дается…. Иногда. И он широко улыбнулся беззубым ртом, трогая при этом правой рукой побитое темечко. И повернувшись, священник начал двигаться по направлению в свою обитель. Но пройдя пару метров, он развернулся к Тимофею Юрьевичу лицом, и продолжая держаться рукой за голову, сказал: — Кстати, сын мой, попробуй просить помощь у Светланы Васильевны. Она, женщина верующая, да и в делах такого рода очень осведомлена. Иди к ней и храни тебя Господь! И быстро объяснив Тимофею Юрьевичу, как найти знахарку, так же быстро удалился за церковную стену. Вот после таких мучений, Тимофей Юрьевич и попал во двор к Светлане Васильевны и рассказал всю эту историю Якову Леонидовичу, который слушал его, как завороженный. В это время, калитка, ведущая с улицы во двор, плавно открылась и через неё впорхнула женщина, которая на внешний вид не соответствовала метрическим данным паспортного стола, — это и была Светлана Васильевна. Глядя на неё в упор, Арсэн шагнул навстречу улыбающемуся медиуму. — Добрый день, Светлана Васильевна. Я… — Вы — Арсэн. — И взяв его за локоть, она посмотрела парню в глаза. — Организм у вас, юноша, очень крепкий и нервы железные…. И восточные единоборства с их духовностью, вам впрок пошли… Голова иногда болит на погоду — это уже, дорогой мой, солевые отложения. Надо с ними бороться. — А… — попытался, что-то вставить Арсэн. — Времени всем не хватает, но надо себя беречь. А, моего Вову вы найдёте по адресу: село Ворона, дом мельника. Там спросите, вам покажут. — И отпуская локоть Арсэна, кокетливо улыбаясь, она тихо сказала: — Скажите своему товарищу, что не надо ему идти и советоваться с местным раввином… Я не собираюсь больше ни за кого выходить замуж. Тем более, что он уезжает с этой страны надолго…. Хотя, как мужчина, он очень интересный. Я думаю, его это утешит… Счастливой дороги. Идите с Богом. И, плавно повернувшись, она пошагала в сторону ждущих её пациентов. Проходя мимо Якова Леонидовича, она поздоровалась с ним, грациозно качнув головой и чуть прикрыв свои глаза. На губах у неё мелькнула вся та же загадочная улыбка. Яков Леонидович стоял заворожённый этой женщиной. Таких ярких и смешанных чувств он не испытывал со времён своей далёкой юности. — Ушёл в себя и заблудился. — Констатировал Арсэн, подходя к зачарованному славянской колдуньей, «еврейскому принцу». — Ой, амэхайя!.. Эта женщина — это мечта! — Прохрипел, приходящий в себя Яков Леонидович. — Такая красота и без мужа? Разве так бывает, Арсэн? — Послушайте меня, «жертва хрустального шара», что я вам скажу… Наличие мужа, не относиться к числу пороков, а вот наличие жены — существенный недостаток… Особенно в нашем с вами случае. Взяв бережно за плечи Якова Леонидовича, Арсэн вывел его на улицу. — Ну-ка, взял себя в руки «Биробиджанский кролик». Один умный человек сказал, что жизнь лёгкая, приятная и удивительная, когда у тебя в кармане лежит пачка долларов толщиной с тонкий конец тяжёлого дышла. — А, вы — «дегенератор мыслей», хоть когда-нибудь, испытывали любовь с первого взгляда? — Ого! Наличие сарказма говорит о том, что к дядьке возвращается сознание. Но, если говорить серьезно, то эта женщина действительно обладает очень сильным даром…. Причём, умеет даже читать мысли…. А это, уже очень серьезно. Жалко будет её, если кто-то из государевых людей, всерьёз этим фактом заинтересуется. — Может это плод вашей фантазии? — А, может кто-то мне скажет, когда он хотел идти к раввину советоваться о своей свадьбе? — Что?!