Вдовствующая мама-медиум жила на окраине города. Этот микрорайон когда-то был соседним селом, но в связи с расширением границ областного центра и с далеко идущими планами сильных мира сего, село стало городом. Представьте себе, что вместо майонеза, вам в салат «вбадяжили» смалец. Точно так же, село влилось в состав города, со своими жителями с их менталитетом, сельскими традициями и семейной клановостью. Плохо это или хорошо — у каждого своё мнение, но село есть село. Вот именно в такой микрорайон и направились Арсэн и Яков Леонидович для встречи с посредником от контрабандистов. Вылезая из такси у особняка с нужным им номером, Леонидович вертя головой в разные стороны, сказал поправляя очки: — Западэнские сёла — это образец образцового ведения хозяйства в нашей стране. Это я вам точно говорю. А я уж поезди и повидал многого. — Леонидович, здесь у наших людей, первых из всех, выработалась годами наша национальная привычка — любить ближнего, но не попадаться. И в отличии от остальных бывших братских, советских народов, они всегда знали, что лучше пить водку маленькими стопочками, и иметь на утро нормальные мозги к заработку денег, чем жить в дерьме, после ежедневного тяжёлого похмелья. И кстати, это село уже давно город…. Хоть и похоже всё равно на село. — А как оно называлось? — Почему называлось? Оно на всю жизнь сохранит своё название, но уже как городской район. — Продолжал говорить Арсэн, открывая калитку во двор. — А называлось оно не то «Сухадрыки», не то «Мудакрыки», — и окинув взглядом толпу людей, находившуюся во дворе и ждущую аудиенции с медиумом, он весело закончил, — но скорее всего, как на меня, то этот райончик — это полное «Лохандрыки». Двор Г-образной формы, который начался за калиткой, был полностью заасфальтирован и по ширине имел метров десять. Он точно повторял конфигурацию, такого же Г-образного двухэтажного дома. И если мы смогли бы посмотреть на это хозяйство сверху, то оно имело вид квадрата состоящего из двух жирных букв «Г», только одна была чёрной, а другая красная. Красная потому, что крыша на этом белом, ухоженном домике, была огненно красная и имела оригинальную конфигурацию. Ни огорода, ни даже грядок на территории не было, только шесть больших деревьев разных пород. От этого, само строение приобретало какое-то загадочное предназначение, да и ведение этого хозяйства, был непривычен для здешних жителей и немного настораживал. Люди стоявшие во дворе, вели себя приблизительно так же, как пациенты ждущие приёма врача. Они рассказывали друг другу свои проблемы, перечисляли всех предыдущих гадалок и колдунов, которых они посетили и которые не смогли им помочь, потому как — шарлатаны. А ещё, они всячески восхваляли, причём шепотом, хозяйку дома — Светлану Васильевну. Вновь прибывшие, поинтересовались у стоящей ближе всех маленькой старушки, с каким то узелком в руках, дома ли хозяйка и получив отрицательный ответ и информацию, что она должна быть через полчаса, решили ради интереса, потолкаться в среде ожидающих чуда. Как бы прогуливаясь, Арсэн и Леонидович приблизились к страждущему народу и стали с интересом прислушиваться к разговорам. …, а я вам говорю, что со мной так и было. — Тихо рассказывал грузный, усатый мужик в кепке, лет шестидесяти, похожий на повара с рекламы итальянской пиццы. — У нас в селе давно нечистая сила водилась, но шоб кому-то мешала — такого не было. И вот мы с кумом, попили как-то самогоночки, и решили проверить, а насколько та сила нечистая… А скажу я вам, что все в нашем селе знали — ночью в яр за селом лучше не ходить! Так мы — два крещёных дурака, решили пойти ночью в этот яр и поговорить с чёртом. Кум вообще имел цель просить хвостатого, чтобы тот помог ему выиграть «Грин-карту» в Америку. Так вот…. идём мы по тропинке к яру, будь он неладен, и подбадриваем себя — орём на всю глотку песню. Зашли в яр — ещё сильнее орём. А темно там, как у…, ну вы меня понимаете. И уже вроде прошли ярочек и петь перестали, а кум мне и говорит: «А, что? Может, не пришёл ещё чёрт домой? Может, подождём, прокурим?» Я говорю: «Давай»… Достали мы сигареты и стали прикуривать, а спички, может отсырели, а может что другое, но не зажигаются они и всё тут. Кум стал чертыхаться и материться вовсю. И тут….. прямо около моего лица, слышу, кто-то дышит, а потом и спрашивает: «А, что хлопцы, давайте я вам дам прикурить!» Мы тут же и «вкляклы»… Не знаю, как кум, но я у своей сигареты фильтр перекусил со страху. А кум, дурак, с перепугу начал крестится и плеваться в сторону голоса, и видно таки попал в физиономию нечистому…. Потому, что тот как заорёт: «Ах, ты ж сволочь! Меня, за доброту, ещё и оплевал всего! Ну гады, смотрите теперь у меня! Вы сами пи…ц своего счастья!» И як плюнет в кума, а потом в меня… Ну, кум увернуться не успел, а я в этот момент на карачках дёру дал. Так меня, правда, только краем и зацепило. — И мужик, сняв кепку, показал всем слушающим, свой затылок. Мало того, что на затылке абсолютно не было волос, так там, будто кто-то выстриг мужику ровный круг. А посреди этого круга, было четкое, как смола, большое пятно, которое сползало на шею. И действительно это было похоже на смачный контрольный плевок в затылок. — А волосы где? — Поинтересовался кто-то с боку. — Все вылезли…. В этот же вечер. — Сказал мужик, надевая кепку. — Ну, а куму куда же попало, если вы увернулись? — Спросил любопытный Леонидович. — Куму? — И мужик скривился, опустив глаза. — С кумом беда… Оно его оплевало всего и мало того, я думаю, ещё и на голову нагадило. Бо по сегодняшний день, кум лежит дома в кровати, мычит, весь лысый…. весь абсолютно. Вы меня понимаете?! Весь лысый. И так страшно воняет, что не то шо в хату, на нашу улицу зайти не возможно…. Вот такие вот дела…. Думаю, что если Светлана Васильевна, дай Бог ей здоровья, мне поможет, так может и кума вылечит…. Ну, хотя бы, чтобы не вонял он так, бо спасу нет…. А ведь, он был таким орлом, а теперь наши люди смеются, говорят: «Орёл? Птицу видно по помёту». Народ сочувственно молчал. Кое-кто чесал затылок, а Арсэн с любопытством смотрел на «жертву плевка». Конечно, многое пришлось повидать и многие вещи с трудом укладывались в простое, материалистическое объяснение, но здесь, в этом дворе, стояли люди со своими реальными мистическими проблемами. Они рады были бы не верить в то, что с ними произошло, но вот факты и их последствия были явно налицо. Если бы специалисты, которые делают социальный опрос населения, попали бы в эту кучу страдальцев, то был бы сделан вывод, что потустороння сила распоясалась вовсю и угнетает народ во всём и повсюду. «Даа. — подумал Арсэн. — И, как не поверить в эту чёртовщину? Воистину, не знаешь — молчи! Знаешь — помалкивай!» Он даже хотел плюнуть через своё левое плечё три раза, и уже сложил губы для этого, как стоявшая рядом с ним бабка, вскрикнула в ужасе и закатив глаза скороговоркой запричитала какую-то молитву. Молниеносным движением она прикрыла голову ладошками и в два прыжка вылетела со двора. Народ, не понявший причины повлёкшей высокие олимпийские результаты старушенции, удивлённо уставился на Арсэна. — Швыдкая, шо фэерверк — «лань-колхозная». — Сглотнув слюню, сказал он, продолжая смотреть в сторону калитки. — Вы хотели, наверное, ей беды наделать? — Посмотрел Леонидович на своего друга поверх очков. — Ага, такой старой блохе наделаешь! В неё не то, что плевком, со «снайперки» не попадёшь. Просто, какая та «школа — маятника ГРУ». При слове «плевок», ждущие медиума, все в одном порыве шарахнулись под стену дома. — Уважаемые. — Обратился Арсэн к двум десяткам глаз, выпученных в испуге. — Вы нервы свои-то поберегите, а то с такими телодвижениями, вы встретитесь с потусторонним миром раньше чем придет ваш поводырь… — и, посмотрев на часы, тихо и задумчиво добавил, — …которого мы уже явно заждались. И где её чёрт носит — эту — «бизнес-леди — спекулянт-бабу загробных ритуалов»? Во дворе опять восстановилась та же умиротворённая атмосфера. Люди шептались между собой, сочувственно присвистывали и чмокали языками, качая при этом головой. — Посмотрите, Арсэн на них. — Тихо сказал Леонидович. — Человеку свойственно ошибаться и он пользуется этим свойством часто и с удовольствием. — Ты, ни во что не веришь? Да? Кстати, ты заметил, что среди этих «жертв зазеркалья», ни одного человека младше сорока лет? Леонидович, это тебе «Фоме-неверующему», предостережение. Смотри, не нахватайся среди них, какой-то потусторонней заразы! А то домой не пущу! — Вэй из мир! Всегда найдётся в Африке один негр, который будет учить скандинава на лыжах кататься. — Слушай, ты, «викинг с египетскими корнями», «тасуйся» тогда тут сам со своими ущербными…. А я выйду на улицу покурю…. да и ауру свою надо от вас привести в порядок. Леонидович ухмыльнулся в след выходящему со двора Арсэну и направился в гущу «шептунов», которые ждали чудесного исцеления. Ему было очень интересно послушать истории этих людей, они будоражили воображение и кровь стыла в жилах, от тех бед и проблем, которые сопровождали их. Стоявший рядом с Леонидовичем, интеллигентного вида мужчина лет сорока семи, так же внимательно слушал рассказчиков сменявших один другого, и казалось, что он ищет в услышанном не то ответ на свою проблему, не то похожую ситуацию. Тяжело вздохнув, он повернул голову к Якову Леонидовичу. — Беда есть беда. А с такой бедой куда пойдёшь? Никуда. Ведь расскажи, что-то подобное и в дурдом упекут до конца дней своих…. И что делать? Может и в правду, эта Светлана Васильевна поможет? Как думаете? — Будем надеяться, шо она таки может помочь. — Сочувственно сказал Леонидович. И вложив в свои слова всю гамму человеческого переживания и сочувствия, тихо поинтересовался. — Я дико извиняюсь, а у вас шо стряслось?.. Простите ради Бога, разрешите представиться — Яков Леонидович. — Тимофей Юрьевич. Да есть у меня одна проблема, можно сказать технического характера. — Простите, если ваша история очень личного плана, то я не смею даже настаивать. — Да нет. От чего же. Может, как раз, и вы мне что-нибудь посоветуете. После этих светских расшаркиваний, Тимофей Юрьевич поведал Якову Леонидовичу свою печальную историю. Рассказ Тимофея Юрьевича — «Танцующего с барабашкой». Тимофей Юрьевич был специалистом по бурению горизонтальных скважин и как консультант прибыл в дружественную нам, соседнюю страну, в командировку. Технический аспект визита нашего специалиста оговаривать не будем, скажем лишь, что трудился он на славу Родине и во благо своего материального положения. Одним словом, как специалист своего дела, он был на высоте. Подзаработав валюты на земле иноземных наших братьев, Тимофей Юрьевич решил воплотит в жизнь давнюю мечту — купить автомобиль, купить чудо вражеской, автомобильной техники. Следует отметить, что покупка автомобиля нашим человеком за границей, дело очень серьёзное и требующее тщательной подготовки. Почему? Спросите вы. Да потому, что кроме того, что вам надо выбрать марку и модель, которых в сотни раз больше чем моделей «Запорожец», вы просто не знаете всех «за» и всех «против» этих моделей, и вам ещё надо скрупулезно просчитать до копейки все расходы по покупке, растаможиванию, перегону и регистрации вашей мечты на колёсах. И вот, когда вы скопили приблизительную сумму, как вам кажется, для воплощения мечты, вы начинаете бурную деятельность по поиску нужного транспортного средства. Вы покупаете газеты и журналы с автопродажей, роетесь в Интернете и звоните по найденным там телефонам с внутренним трепетом похожим на состояние рыбака или охотника, готовящегося к своему главному событию в жизни. И когда вы находите наконец машину, пусть даже совсем не то, что искали, но как раз то, что вам по карману, вы переживаете потрясение, которое можно назвать «синдромом собственника автомобиля». А теперь, представьте себе, что вы хотели купить собачью будку, а вам предлагают, по той же цене, виллу с бассейном. Ваша реакция? Шок, вспотевшие не только руки, заикание, вытаращенные глаза и гарантированная полная немота, минимум на ближайшие два часа. У более сильных особей, замечено в это время, нечленораздельное мычание. Приблизительно такое же потрясение пережил Тимофей Юрьевич, когда вместо «закордонного драндулета», стоимостью до трёх тысяч долларов, которые он мог себе позволить, ему за эти же деньги, была предложена «машина мечта». Рыночная стоимость этой машины, страшно даже было подумать, была равна стоимости в его городе одной должности губернатора, или двум квартирам типа «люкс», или трём поднятым рукам в Верховной Раде, или четырём высшим орденам родного Отечества и так далее и так далее. Огромный список равноценных по цене, вещей, событий и людей, пронесся в голове у Тимофея Юрьевича, как торнадо. Не купив ещё этот автомобиль, он уже мечтал, как продав его у себя дома и получив с продажи кучу денег, сможет купить много полезных вещей и будет спокойно ездить на простеньком заграничном драндулете, и спокойно спать в среднем буржуйском богатстве и достатке. Быстро связавшись с продавцом автомобиля и ещё быстрее купив и оформив на себя документы, он теперь стоял один на один, лицом к лицу, вернее сказать — лицом к капоту, с чёрным лакированным «безобразием забугровой автомобильной роскоши» — джипом Тойота Ландкрузер. Причём, джип был «нулевый»! То есть, новенький и всего три месяца отроду. Правда, где-то подсознательно, так и не давала покоя одна мысль: «Почему же так дёшево?» Но, проверка и оформление документов на машину в местном полицейском отделении, не вызывали сомнения о честности сделки. А, бывший хозяин, пусть и не говорит, если не хочет, о причине продажи этого чёрного красавца. «Их разве поймёшь, этих миллионеров чокнутых?»- подумал тогда Тимофей Юрьевич. И с этой секунды, мысли его были заняты только вопросом безопасности перегонки «четырехколесной гордости Страны Восходящего Солнца». И вот, прошло совсем мало времени на подготовку, сборы и прощания, и счастливый Тимофей Юрьевич нёсся по шикарному асфальту, на шикарной машине в сторону границы с его Родиной, где дороги особенно требовали джипов и вездеходов. Солнечный воскресный день, практически полное отсутствие автотранспорта на дороге, всё радовало его в этом возвращении с заграничных заработков. Но вдруг, этот «крейсер шоссе», этот «лайнер автобанов», его родной джип, затих. Вернее сказать, двигатель мгновенно, без видимых причин, перестал работать, а машина, тихо шурша колёсами, продолжала нестись вперёд. Тимофей Юрьевич обмер. Тихо остановив джип у обочины, он попытался завести его снова и снова. Всё было напрасно. Двигатель не только не подавал признаков жизни, но и ни одна лампочка и ни один прибор в машине не работал. Джип превратился в «кресло-кончалку». Тимофей Юрьевич находился сейчас в предынфарктном состоянии. Сам, один на трассе с умершим джипом — это было жутко. И лезть ему под капот, так же было глупо, как пробовать отремонтировать часы с помощью молотка. Прошло несколько минут, и сидевший с вцепившимися в руль руками и вытаращенными вдаль глазами, словно он хотел там увидеть пограничные столбы своей Родины, Тимофей Юрьевич вдруг услышал голос. Вернее сказать, он подумал, что ему померещилось, что кто-то его спрашивает: — Потанцуем? Это была последняя капля нервного потрясения, и он громко и сильно заорал на всю глотку. Его «Ааааааа!», провибрировав по салону автомобиля, всё же вырвалось сквозь шумонепроницаемую обшивку, как думали себе японские инженеры фирмы «Тойота», и всколыхнуло отчаянием и страхом чужой ландшафт. Ещё сильнее вцепившись в руль и вертя головой по сторонам со скоростью миксера, Тимофей Юрьевич услышал, как что-то громко стучало и где-то практически рядом с ним. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что этот ужасный стук воспроизводят его собственные зубы. И сразу же, он снова услышал голос: — Чего орёшь, словно переросток с хора венских мальчиков? Предложение было потанцевать, а не попеть. От страха, Тимофей Юрьевич чуть не перекусил руль иномарки. — Или танцуем, а потом едем дальше, или не танцуем и ни куда не едем. — Прозвучало в тишине салона этого «дурдома на колёсах». — Ты кто?! — Сквозь зубную чечётку, не спросил, а прохрипел Тимофей Юрьевич. — Какая тебе разница?.. Что предпочитаешь танцевать: вальс, танго, может фокстрот? — Ты где? Я тебя не вижу. — И не увидишь, олух ты этакий. Ты ехать домой хочешь? — Хочу. — Твёрдо сказал Тимофей Юрьевич, сглотнув слюню. — Но…. ты где? И что вообще происходит?! — Так, опять мне надо всё объяснять этим примитивным смертным. — Кому?! — Прошептал, доведённый до сумасшествия, счастливый обладатель джипа. — Значит, так… Объясняю коротко, один раз, ты молча слушаешь, не перебиваешь, потом немного танцуем и едем. Ты меня не видишь и никогда не увидишь, ты думаешь, что меня слышишь ушами, но это не так. Я не материальное существо и давно не живущее в твоём материальном мире. Эта машина, мой круг обитания. Можешь, считать, что — это мой дом, так тебе будет проще воспринимать. Для моего существования, мне необходимо духовное развитие. А духовно развиваться я могу только в танце. Почему в танце? Это и для меня не понятно. Так, что будем танцевать, милый? — Милый? Никакой я вам не милый!.. Чёрт, я, наверное, сошёл с ума. — Ты в полном анатомическом порядке…. А ну-ка, вылезай быстро из машины! — И не подумаю даже. Это, что получается, со мной говорит «барабашка»? — Сам ты — «барабашка с выпучиными глазками». Я духовная субстанция, которой и ты, может быть будешь, но только после своей смерти и прожив положенную тебе жизнь. А если не вылезешь сейчас, то придется твои сроки очень сузить… Попытка запугать, произвела на Тимофея Юрьевича совершенно обратную реакцию. Он вдруг овладел собой, полностью справившись с шоком от пережитого. — Минуточку. Так вы привидение? — Ты на себя в зеркало смотрел? Вылазь говорю! — Не понимаю… Машина иностранного производства, значит и этот «дух-извращенец», так же должен быть иностранцем. Почему же я его понимаю? Тут же после этого риторического вопроса, Тимофей Юрьевич получил, неизвестно от кого и откуда, смачную пощечину. Мгновенно втянув голову в плечи и отмахиваясь от невидимого драчуна, он закричал: — Не смейте меня бить! — Выходи из машины! Быстро! И не зли меня! И что-то очень сильное прижало «любителя иномарок» к дверке автомобиля так, что губы, нос и щёки Тимофея Юрьевича расплылись по стеклу, как оладье по сковородке. С трудом нащупав рукой дверную ручку, Тимофей Юрьевич выпал на асфальт. Упав, он тут же вскочил на ноги, дико вращаясь всем телом на месте. Что-то невидимое обхватило его талию, а правая рука взлетела вверх, словно кто-то её держал в своей руке. В ушах зазвенела музыка и он начал крутится в вальсе вокруг своей машины. Попытки вырваться из невидимых объятий, ни к чему не привели, и он оставил всё как было. На третьем круге вокруг машины, Тимофей Юрьевич, словил себя на мысли, что эти танцы на асфальте, его полностью успокоили и даже вызвали какие-то давно забытые юношеские воспоминания. Всё кончилось также мгновенно, как и началось. Он стоял перед джипом, двигатель которого, кстати, тихо работал, и ни что не подтверждало общение с потусторонними силами.