Участковый нервно сглатывал слюну, стоя и обливаясь собственным потом, который струился по его лицу множеством маленьких ручейков. Арсэн обведя комнату взглядом, почувствовал, как стадо мурашек носиться у него по спине, словно ища выход, и в конце концов метнулось к макушке его головы. От этого нервного потрясения, «ёжик» его волос встал ещё больше на дыбы и вот-вот готовился поменять свой цвет на безупречно седой. Покосившись в сторону Якова Леонидовича, он увидел, как тот превратился в «человека-хамелиона». Леонидович был белый, как стены комнаты, а его нос почему-то выпрямился, и от этого он походил на старого Буратино сделанного из мрамора. В это время, в прихожей послышалось какое-то движение, и голоса приближающихся двух женщин. — Ты, смотри Галка, — говорила, по-видимому хозяйка дома, — поналяпано краской повсюду, шо за зараза это наделала! — И увидев мужские спины в проёме дверей, зло выкрикнула, продолжая продвигаться в комнату: — Так! Я за двери, а он уже собутыльников собрал! Сделает он себе что-то, как же! Я сразу поняла, шо он опять напьется до «поросячьего визга»! Но чтобы в нашем доме все сельские алкоголики собирались, не бывать этому… И протиснувшись через нестройную шеренгу непрошеных гостей, она застыла, онемев на полуслове. Сзади, по инерции, в неё врезалась её подруга, но увидев картину случившегося, ойкнув, попыталась закрыть обеими ладошками свой рот, который распахнулся словно на пружине и никак не хотел захлопываться. Вдова, обведя всех дикими глазами, рухнула на колени и, заголосив, пошла на них к голове мужа. — Убили! Убили! — Кричала она заламывая руки и обливаясь потоками слёз. — Такого хорошего, доброго мого чоловика, замордовали нелюди!!! — И уже обессилив, в метре от замызганного кровью лица отрубленной головы, она упала на четвереньки и взглянула в глаза покойника. То, что произошло потом, описать очень сложно. Вдруг, моргнув и убрав свой посиневший язык за зубы, отрезанная голова рявкнула: — Шо вытаращилась?! Деньги на водку давай!!! В ту же секунду, раздался громкий, но тупой удар. Нервная система жены, которая не выдержала и дала сбой, отправила её в кому, а голова со всего размаха воткнулась в дощатый пол комнаты. Бац! Следующий удар — это тело подруги жены так же на полу, ничком вперёд, с разбросанными руками и выпученными от страха глазами. Практически через секунду был и третий — Бац! Это Леонидович, так же уйдя в коматозное состояние, спикировал своим клювом в округлые прелести, лежащей перед ним, подруги жены. Оставшиеся пока ещё при полном сознании Арсэн и участковый, в ужасе, машинально, подались назад. — Ё… тво… ма…! Ни хре… се…!!! — Заговорил, в судорогах глотая слова, «мент». Но поскольку он только выдыхал, а вдохнуть не мог, то речь его, могла бы показаться бессвязной, но скрытый смысл её, Арсэн и отрезанная голова поняли. — Для тебя, морда, «я» — «Вы»! Понял, «Назарка-мент» недоделаный! — Гаркнула опять, говорящая голова. Нервы сдали, и Арсэн лихорадочно начал шарить у себя по карман, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы кинуть в этот «говорящий мясокомбинат». Участковому было проще, он имел на поясе кобуру, в которой лежал пистолет системы «Макарова», а в нём было три патрона, совершенно достаточное количество боеприпасов для этого села. Выхватив ствол, Назарка, мокрый уже во всех местах, с криком. — Аааа! — выпулял все патроны в сторону комода, причём последний был выпущен в свободном падении и с закатившимися глазами. И местная «Силовая структура» рухнула сверху на тело Леонидовича, которое в своё время, пригвоздило одной своей частью тело подруги жены к полу. Этот курган из людских тел был очень символичен — эта была композиция, отражающая всю нашу жизнь в нашем обществе. »Самое замечательное, что я не вписываюсь ни каким местом в эту скульптурную группу» — подумал Арсэн, который успел заметить, что когда пистолет только появился в руках милиционера, отрезанная голова шустро спряталась в комод, как чёртик выскакивает из табакерки, только совсем на оборот. Когда развеялся пороховой дым, Арсэн присев на корточки и упершись пальцами левой руки в пол, перевёл дух. Он всё понял, перед ним был, талантливый мистификатор. Можно сказать, «самородок-вымогатель» и «иллюзионист-алкоголик» в одном лице. — Вылазь, падла! — Крикнул он комоду. — Всё кончено! — Не вылезу. — Прозвучало из внутренностей деревянного антиквариата. — Я пошутил, а меня, этот «хрен в форме», чуть не пристрелил. Нэ маетэ такого права, в живого человека «шмалять»! — И из дверок комода высунулась уже не только сама голова, а уже и голова вместе с половиной тела. — Я просто сховался в комод, а голову положил на пол около чуть открытой дверцы, так шобы выглядело буд-то она отрезанная… Курочку, правда, зарезал… А где бы я кровь взял?.. Так она, недорезанной оказалась. Вырвалася, холера… Бач, як кровью все заляпала. Я сам, аж испугался… Выглядит, действительно, словно после какой-то резаныны… Я ж хотел, трошкы напугать жену, шоб денег дала… Хто знал, шо вас так много припрётся, да и ещё с этим ментом?… Они живы?… Послушай парень, или они дышат…. А? — Сам вылезай и сам слушай, «чаркодей-комодный»! — И переворачивая тело участкового, чтобы добраться до Леонидовича, он говорил уже сам с собой. — Как ты там, дружище? Не задохнулся бы только в этой большой сельской трещине, мой любознательный, носатый друг! А? — Ответа не последовало. Наконец оторвав лицо Леонидовича от ситцевого платья, и удивившись, насколько оно глубоко провалилось в женское тело, судя по отпечатку и глубине засунутой материи, Арсэн легонько похлопал ладошкой ему по щекам. — Ну, если сейчас стоит вопрос, искусственное дыхание рот в рот или смерть, то скажу тебе Леонидович откровенно — ты умрёшь!.. А ну приходи в себя, «жук-довгоносик»! — И Арсэн отвесил сильную пощёчину. Тело напарника дёрнулось, как от тока, и Леонидович жадно вдохнув ртом воздух, приоткрыл затуманенные глаза. — Где я? — Заплетающимся языком спросил он. — Это неважно где ты сейчас, я расскажу тебе потом, где ты был! — Подхватывая под руки Леонидовича, сказал Арсэн. — Пора уходить. — И повернувшись к комоду, крикнул. — Ну, что, «фокусник-мокрушник», выйдешь, или нет? — Пока не решил, что лучше. — Последовал ответ. — Ну и сиди тогда в своем «кухонном-гробу»! — И подхватив Леонидовича под руки, Арсэн направился с ним на улицу. Глава 8 Вова «Стихия». — «Сходняк» среди «жмуров» Юркнув в соседний проулок и таща за собой Якова Леонидовича на дрожащих ногах, Арсэн, двигаясь наугад, увеличил скорость. — О зохн вэй! — Простонал Леонидович, висящий на руке своего товарища, приходя в себя. — И не говори! — Откликнулся, запыхавшийся от быстрой ходьбы Арсэн. — Идти сам можешь, «жертва удушья»? — Спросил он останавливаясь. — Шо то было?! Куда мы так летим? — Продолжал спрашивать Яков Леонидович, держась одной рукой за сердце, а другой рукой за плечо Арсэна. — Ты побывал в самом тёмном и интимном месте, мой любознательный, вездесущий друг. — Захохотал вдруг Арсэн, вспомнив курган из человеческих тел. — Я всё равно ничего не помню. — Вяло огрызнулся Леонидович, — И прекратите ржать, как «сивый мерин»… Лучше, найдите дорогу к дому мельника, а то мы опять куда-то вляпаемся…. Это село — это, какой-то «ферзец»! — Ладно! — Отмахнулся, успокоившийся Арсэн, — Давай будем искать дом нашего контрабандиста. Кстати, чего его искать. Смотри, Леонидович. — И он ткнул пальцем в самодельный знак, который стоял на очередном перекрёстке сельских улиц. — Читай, что написано на стрелке. «Мельница». Значит и дом мельника рядом. Логично? — Логично, логично. — Проворчал Леонидович. — Хотя, в этом гиблом месте ничего логичного пока, я не наблюдал. И друзья резво зашагали в ту сторону, куда указывала стрелка. Пройдя метров сто, они увидели в конце улицы белый дом, который своим видом, явно выделялся от всех остальных домов. — Я думаю, что эта домина и есть скромная хижина нашего мельника. — Заметил Арсэн. — Скорее всего, шо таки да. — Шагая, ответил Леонидович. — Мне всегда было странно, Арсэн. Почему в наших «западэнских» сёлах, тот, кто становиться чуть побогаче, сразу ваяет этакие вот кирпичные монолиты в три или четыре этажа, которые скорее похожи на общежития, чем на дом для жилья? — А зачем нужны были пирамиды? Уж вам то, должно быть легко провести аналогию. — Шо? Вы хотите мне сказать, что здесь присутствует синдром «фараона»? — А, что. Вполне может быть. — Продолжал философствовать Арсэн. — Я вот недавно читал одну книженцию, где автор, кстати, уважаемый человек в науке, на полном серьёзе писал, что ваш Иисус Христос по происхождению — украинец и гуцул. — Во-первых — бред какой-то! — Фыркнул Леонидович. — А во-вторых, не наш, а ваш! — Ваш, ваш. И хватит болтать. Мы уже пришли. И действительно, за этой «крамольной» дискуссией, сотоварищи подошли к трёхэтажной, белой глыбе с множеством маленьких балкончиков. Вход во двор преграждали добротные ворота с нержавеющей стали. По всей их площади была наварена всевозможная аппликация витиеватых узоров, из той же нержавеющей стали. Всю усадьбу местного «фараона» охватывал аккуратный, двухметровый забор, хитроумно соединивший в себе кирпич под расшивку, железные профили и деревянную, гуцульскую черепицу, называемую в народе «гонта». — Наверное, всех соседей «жаба давит» от такой «красоты». — Ехидно сказал Арсэн, задрав голову вверх и пытаясь рассмотреть флюгер на крыше этого дома. — Идёмте во двор, а то вы сейчас опрокинетесь, и мозгам будет не хорошо. А это самое слабое место и его надо беречь — Проговорил Яков Леонидович, аккуратно нажимая на ручку калитки и входя во двор. — Смело. Очень смело. — Изрёк Арсэн. — История нас, так ни чему и не научила, «экстремальный вы наш». — Будете спокойно жить… и дай Бог, состаритесь. — Рассеянно сказал Леонидович, остановившись у самой калитки и рассматривая двор. По забетонированному двору, к ним приближался улыбающийся, крепкий мужчина лет сорока, одетый в чёрные джинсы, чёрную футболку, с надписью «FBI» на левой груди и в чёрных кроссовках «Адидас». — Если он сейчас заговорит по-английски и потребует у нас паспорт с американской визой — я не удивлюсь. — Тихо проговорил Леонидович. — Дааа. В этой деревне, можно ожидать чего угодно. Но я думаю, что нас отсюда не депортируют. Я его знаю — это «Вова — стихия». — Так же тихо ответил Арсэн. — Привет горожане! — Весело поздоровался хозяин дома. И прищурив глаза, продолжая улыбаться, уставился на Арсэна. — Здорова, Вован! — Ответил Арсэн, и его лицо так же расплылось в улыбке. Оба парня поздоровались за руку и обнялись, как старые знакомые. Продолжая улыбаться, они осматривали друг друга, как два боксёра-соперника встретившиеся в раздевалке после поединка. — Шалом! — Почему-то вырвалось у Леонидовича. — Здравствуйте! — Поправился он. — Ну, здравствуйте, так здравствуйте, э… — Яков Леонидович. — Представился он. — Ваша мама, замечательная женщина, дала нам ваш адрес, а мы… — О делах потом и не стоя у ворот. Идёмте в сад, за дом. Там у меня стол накрыт, я собирался почревоугодничать маленько. Так, что втроём — это будет уже банкет. Люблю покушать, а если ещё и в хорошей компании, тогда вообще красота. Пошли! — Сказал «Стихия», голосом не предполагающим возражений. Зайдя за дом, все попали в прекрасный и достаточно большой сад. Среди деревьев, стоял деревянный стол со всевозможными яствами и две длинные лавки по обе его стороны. Рядом дымился самодельный мангал с шашлыками. — Жду друзей…. Через час должны приехать. — Объяснил «Стихия», усаживаясь за стол и приглашая рукой гостей. Яков Леонидович и Арсэн сели напротив. — Ну, что братан, «За встречу!» — Говорил он наливая Арсэну домашнего вина. — И «За знакомство!» — подытожил «Вова-стихия», наливая водку в рюмки себе и Леонидовичу. Все выпили и начали смачно закусывать шашлыком, домашними маринованными грибами, яркими помидорами и хрустящими огурцами. Аппетитное чавканье и плямканье продолжалось минут пятнадцать, с перерывами на ещё два молчаливых тоста, типа «Будьмо!». Заморив «червячка», как выразился «Стихия» и закурив, он улыбаясь и щурясь от дыма, не то спросил, не то сказал: — Был слух, Арсэн, что тебя «завалили», где-то в России.