— Я. — Ответил парень, рассматривая водителя. Чего-то особенного он для себя не увидел. «Мужик как мужик, лет сорока, в джинсовой куртке и с блейзером на голове» — отметил про себя Арсэн. — Ты ждёшь бандероль? — Спросил мужик. — Две. — Поправил Арсэн. — Правильно две. А от кого? — Не унимался водитель. — От Вовы Стихии, гер Штирлиц. — Ухмыльнулся Арсэн. — Правильно. Порядок есть порядок дружэ. — Проговорил мужик вылезая наружу. — Куда тебе бандерольки «затарабанить»? — »Затарабань» их дружище в этот отельчик, да на второй этаж и в комнату номер девять. — Дал указание Арсэн, с интересом наблюдая за действиями водителя. — В отель так в отель. — Проговорил мужик и стал открывать задние дверки микроавтобуса. Распахнув двери настежь, он крикнул в утробу своей машины: — Слышали шо надо делать? Хапайте «пакованы» и быстро на верх! Времени нет. Арсэн не успел даже удивиться, как из грузового отсека выпрыгнуло два крепких парня в синих комбинезонах и с такими же кепками на голове, и быстро стали вытаскивать две большие картонные коробки на асфальт. Потом, точно так же молча и ловко, они схватили одну из них и почти бегом рванули к отелю. — Покурим? — Предложил Арсэн. — Покурим. — Согласился водила. И они оба закурили сигареты. — Шустрые хлопцы. Наши? — Спросил Арсэн. — Не, «местная братва». Мы тут «косим» под доставку мелких грузов. — Деловито проговорил водила. — Понятно. А, как тут вообще? — Поинтересовался Арсэн, покуривая сигарету. — Да ни чо, жить можно. Конкуренты есть… в основном — это «дети гор». Джигиты тут разных мастей. «Мурчат», «блатуют», а сами и «барыжничают» и сутенерством занимаются… Крикливые, но «бздливые»… Мы их предупредили, что смотрите нам…. кто с чем к нам зачем, тот от того и — того! — Резонно. — Согласился Арсэн. В это время, люди в комбинезонах вернулись и тут же снова убежали в отель, схватив последнюю коробку. — А много тут этих «джигитов-автобанов»? — Поинтересовался Арсэн. — Много. Похоже на то, что они сюда целыми кишлаками и аулами переезжают. — Сплюнув на сторону, зло процедил мужик. В это время носильщики вернулись и так же шустро впрыгнули в бус, закрыв за собой двери. — Ну, шо с Богом? — Проговорил мужик, протягивая руку. — Удачи. — Пожимая её, попрощался Арсэн. Водила забрался за руль, и высунувшись в окно, сказал: — Кстати, вон видишь «Нисан» подъезжает? Эти «чурки», блядей на трассе контролируют… Может нам остаться? Мало ли чего? — Нет не стоит земляк. Если что…. то сами и управимся. Бывайте, удачи! — Ну, как знаешь. Удачи! — Проговорил водила и микроавтобус не торопясь выехал на шоссе. Тем временем на парковочную площадку, тихо шурша колесами, закатился синий джип, лет пятнадцати от роду, по фамилии «Нисан». Мягко припарковавшись, он остановился у заборчика, и из него высунулось два типа, как говорят в народе, «кавказской национальности». Они были одеты в чёрные, длинные, кожаные плащи, чёрные брюки и такие же чёрные кепки были гордо надвинуты на их брови. Следом за ними, из задних дверей, выпорхнули, дико хохоча, три длинноногие девицы славянской национальности, поведение которых говорило об их профессиональной принадлежности к проституции. «От суки! У кого угодно и за конкретные бабки!» — подумал Арсэн с каким-то сожалением и горечью. Тем временем, девки и горцы направились шумной компанией в его сторону. Подходя все ближе, девки стали ржать громче, при этом подпрыгивая и хлопая в ладоши, а «джигиты автобана», двигались нарочито медленно, крутя в руках чётки и со всей своей напускной солидностью, они разговаривали, издавая гортанные звуки. Арсэн, облокотившись на заборчик и продолжая курить сигарету, с интересом рассматривал это дефиле, когда колона имени «Блядской дружбы народов» поравнялась с ним. Девки умолкли и наглым образом стали строить ему глазки, ничуть не стесняясь присутствия своих «кожаных мужчин». Те же, в свою очередь, восприняли эти «домогания» своих «рабынь любви» к Арсэну, как прямое оскорбление в свой адрес. Медленно остановившись напротив и так же медленно повернув головы в его сторону, при этом крутящийся момент чёток в их руках увеличился в раз пять, они стали пристально рассматривать объект внезапной конкуренции. Не сводя глаз с Арсэна, они перекинулись между собой несколькими фразами, причём интонация их языка выдавала не только не приязнь, но и оскорбительный смысл слов. А девки, тем временем, с ещё большим энтузиазмом, уже совсем не скрывая своих симпатий к парню, стали посылать воздушные поцелуи из-за спин своих спутников. Арсэн улыбнулся им простодушной улыбкой и спокойно, но с давлением в голосе, сказал: — Шо, хлопчики, духу не хватает гадость сказать по-русски? Глаза джигитов от злости вылезли из орбит, а их кепки сползли им на затылки. Тот, что стоял ближе к Арсэну, побагровел и шагнув вперёд, процедив сквозь зубы: — Ти кому базаришь, иша… — Но он так и не успел договорить свою мерзкую фразу, как носок Арсеновой туфли влетел ему в нижнюю челюсть и так же молниеносно вернулся назад. Раздался хруст и тело, облачённое в кожаный плащ, теперь уже, словно в саван, беззвучно рухнуло к ногам, всё так же безмятежно стоящего и улыбающегося парня. Казалось, что на асфальте лежит большой, чёрный кокон шелкопряда и бабочка из него, скорее всего, не вылупится по той причине, что запах, который источал плащ, говорил о смерти его содержимого. По лицу второго «чурки» было видно, что он растерялся от быстроты происходящих событий. Но собрав в кучу все свои мозги и найдя там единственно правильный ответ, он заорал и кинулся в ноги Арсэна, пытаясь захватить их своими руками. И он уже почти успел это сделать, но за долю секунды до захвата, парень, мгновенно забрав правую ногу и одновременно развернувшись всем телом по кругу на левой ноге, ребром левой руки ударил в затылок нападающего. Сила и точность удара вырубили в полёте джигита, а инерция и изменённая траектория кинула его в заборчик. Влипнув в каменную основу забора вверх ногами, второй обладатель кожаного плаща, словно ворона из мультика, сполз по ней на траву и распластался там, широко раскинув свои волосатые руки, которые вылезли из рукавов почти по локти. Оглянув с высоты своего роста побоище, Арсэн голосом Сталина, многозначительно изрёк ошалевшим проституткам: — Нога и рука трудового народа, товарищи, покарала этих пособников империализма! Ви теперь свободны, товарищ Клара «Целкин» и Роза, я думаю, Люксембург. — И тут же добавил: — Длительные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации. Обалдевшие в конец проститутки, захлопали, как по команде, в ладоши. — Ай, молодца! — Проговорил Арсэн и направился в сторону отеля. Но не успел он сделать и трёх шагов, как пришедший в себя один из джигитов, прохрипел ему в спину корчась на траве. — Зарэжу, сабака! Арсэн, удивлённый, не то преждевременностью вернувшейся речи к «кожаному человеку», не то серьёзностью заявления «носатого сутенера», медленно развернулся на сто восемьдесят градусов. Так же медленно, подойдя к лежащему на траве, словно сбитый дельтаплан, представителю горной национальности, он присел около него на корточки. Пристально смотря ему в лицо, Арсэн, как-то по-простому и очень обыденно спросил: — Клюв сломать — «птица горная»? — Глаза владельца носа округлились, и он в секунду понял, что шутки давно уже закончились, и что пора было уже давно следить за своими словами и поведением. И это надо было делать ему сразу же, как только он покинул свой кишлак и спустился с горы. Собрав всю миролюбивость и уважение, он, продолжая лежать на аккуратно подстриженной травке, промолвил, широко улыбаясь во все прокуренные зубы: — Нэт. Нэнадо, брат! — Брат? — Всё так же серьёзно удивился Арсэн. — Кто мне брат? Ты? Купи себе зеркало — «ариец»!… Слушай меня внимательно. — Да, да конечно. — Заискивающе поддакнул «человек-коврик». Арсэн улыбнулся и продолжил. — Так, вот. Я оставлю вас тут…. а ты, подползай к своему таки «брату по разуму и по крови», тащи его в машину и езжай в соседний город…. Там найди ветеринарную больницу и пусть врачи соберут ему челюсть…. Заодно пусть выведут вам вши и глисты. Это процесс для вас особенно жизненно необходим!.. А потом, валите отсюда да побыстрей…. И не дай тебе Бог, даже подумать, чтобы собрать орду! — Они всё равно мстить будут. — Вмешалась в разговор одна из проституток, которые теперь стояли прижавшись, друг к другу и с ужасом наблюдая, за всем происходящим. — Злопамятность горцев уходит в то далёкое время, когда первой обезьяне надавали по заднице. Но!.. В жопу раненый джигит — далеко не убежит! — Многозначительно, не оборачиваясь, констатировал Арсэн. — Ты всё понял, «дерзкий житель далёких гор»?! Не слышу! — Почти шепотом проговорил парень. — Понял, понял. Я всё понял. — Шморгая своим кривым носом и судорожно хлопая ресницами, промямлил тот. — Ай, маладэц!.. Будь здоров, езжайте лечиться. — И поднявшись с корточек, Арсэн спокойно зашагал в сторону отеля. Тем временем, проститутки помогли подняться и загрузиться в джип, сначала одному, а потом другому кавказцу. Входя в отель, Арсэн увидел, как одна из проституток отказалась влезать в джип, и очень эмоционально, что-то объясняла сидевшим в нём. Топая своими красивыми и длинными ногами на высоких каблуках, и махая руками в разные стороны, она выкрикивала всякие гнусности, и при этом изгибая своё тело, как большая королевская кобра. «О! У этой девочки не только рабочий язычок, но и яду за щеками в избытке. Хороша — гадюка!» — подумал Арсэн, поднимаясь к себе в номер. Открыв дверь в апартаменты, он увидел, что Леонидович уже успел распаковать каменное изваяние собаки и теперь сидя в кресле, он держал её морду в своих руках, пристально заглядывая в каменные глаза лучшего друга человечества. — Доктор Павлов, хочу вам сказать, что гипноз каменных животных с последующим их оживлением, запрещён Венской конвенцией! — Назидательно проговорил Арсэн, садясь в другое кресло напротив. — Я хочу вам шо-то сказать Арсэн. — Проговорил Леонидович, развернув статую собаки мордой к парню, и сняв свои очки, он откинулся на спинку кресла. — Так. Интересно. — Спокойно сказал Арсэн, в свою очередь, скрещивая руки на груди. — Да, поверьте мне, вам будет сейчас очень интересно… — И сделав многозначительную паузу, он продолжил. — Я не всё вам рассказал Арсэн, про эту собаку. — Хм, дело принимает интересный поворот. — Ухмыльнулся парень. — Смелее, Яков Леонидович, смелее. Давайте, кидайте в топку кривые дрова! Чую, сейчас будем поворачивать! — Да, вы правы… — Как-то с заминкой, продолжил Леонидович. И в его голосе вдруг появились извиняющиеся нотки. — Вы понимаете, это не совсем то, что вы себе думаете…. В смысле, я про собачку. — В это время, Арсэн сам был похож на памятник — холодный, не моргающий и с загадочной улыбкой на устах. — Ну, давай излагай конкретнее, загадочный ты наш. — Только и процедил он. Леонидович, опустив голову, подался вперёд и положил руки на свои колени. — Дело в том, шо эта статуя — тайник…. В нём находиться сокровище, куда более ценное, чем сама собака. — После этих слов, он посмотрел на Арсэна. Но никакой реакции не последовало. В замешательстве Леонидович продолжил свой рассказ. — Я уже вам рассказывал, шо мой прапрадедушка служил ювелиром при дворе, но я вам не рассказал…. шо он спрятал в эту статую. — И достав раскладной нож из кармана брюк, он раскрыл его и стал аккуратно ковырять лезвием в районе медальона, который был на ошейнике каменной собаки. Ковыряя вокруг каменного медальона, Леонидович время от времени кидал взгляд из-под бровей на Арсэна. Не выдержав тишины и молчания парня, он вдруг спросил: — А шо, вы все время молчите? Ну, скажите хоть шо ни будь. — Я и не знал, что ты с собой нож таскаешь. — Спокойно проговорил Арсэн. — Нож?.. А, нож…. так это, так, как это… — Удивлённо подняв глаза на Арсэна, промямлил, запинаясь Леонидович. — Ну я так и думал. Ты ковыряй, ковыряй. — Последовало деловое предложение. — И рассказывай. — Да, шо тут рассказывать… — Проговорил Леонидович, прильнув к ошейнику каменной собаки. Он вцепился пальцами правой руки в каменный медальон и напрягши все свои мускулы, потянул его на себя. Секунд пять не было ни какого эффекта, но вдруг он поддался и стал выходить наружу. Медальон оказался большой каменной затычкой, которая была искусно подогнана и закрывала вход в тайник. Вытянув эту каменную пробку, Леонидовичу показалось, что статуя собаки издала при этом вздох облегчения. Взглянув затуманенными глазами на Арсэна, Леонидович медленно, как сапёр запустил свои три пальца в чёрную дыру на груди у каменной собаки. — Сейчас, сейчас. Я вам всё сейчас покажу. — Шептал он себе под нос, шаря пальцами по дну тайника. — Ну, где ты? Где?! — Это продолжалось минут десять. Стёрши пальцы и ногти, и так ничего не найдя, Леонидович сполз с кресла на пол, и сидел так на коленях перед собакой, у которой в груди зияла чёрная дыра. Она теперь была похожа на собаку, у которой вырвали сердце. — Всё…. Нет…. Нет ни чего… Ни чего нет. — Как во сне говорил он сам с собой. — Ведь у нас в семье, из поколения в поколение передавалась эта тайна… — Бормотал он. — И только я…. я нашёл нашу собаку. Только я всё сделал. Я верил, я искал. Ни кто не верил…. а я верил и нашёл! — Он погрузился в транс, и продолжал бормотать ещё что-то про семью, про прапрадедушку, и так со временем постепенно замолчал. Через несколько минут, придя в себя, Леонидович посмотрел на Арсэна. — А, может и не было ни какого… — и он запнулся. — А? — Вы, случайно, не это ли ищите, уважаемый «хирург-монументалист третьего разряда»? — Проговорил Арсэн, протягивая руку в сторону Леонидовича, и медленно разжимая свой кулак. На тёплой человеческой ладони лежал, искрясь и переливаясь своими гранями, холодный, но такой живой, величиной с дольку скорлупы грецкого ореха — бриллиант. Трудно описать, как выглядит совершенство — его можно только увидеть. Камень заворожил Арсэна и Леонидовича своим величием, и казалось, что невидимый туман, исходящий от него, обволакивает и заполняет собой мозг, сердце, всё тело. Судорожно сглотнув слюню, Леонидович весь подался вперёд и протянул руку к камню. Улыбнувшись, Арсэн, как какую-то обыкновенную стекляшку, скинул бриллиант со своей ладони в ладонь Леонидовича.