— Это же, это…! — Стал заикаться Леонидович, держа камень обеими ладонями и таращась на него своими вылезшими из орбит глазами. Так продолжалось несколько минут, потом вдруг его брови начали собираться в злобную дугу, в глазах сверкнуло две молнии, и прижав камень двумя руками к груди, он зарычал сорвавшись на визг. — Как это понимать?! А?!.. Кинуть меня хотел?! Да?! Собака!!! После последних изрыгнутых фраз, улыбка с лица Арсэна слетела в мгновение ока. Встав со своего места, заложив руки за спину и широко расставив ноги, он пристально посмотрел на сидящего, на полу Леонидовича, как на «обгаженный унитаз». Скрипнув зубами и прищурив глаза, Арсэн сказал хриплым голосом: — »Собака», говоришь?! Слушай меня, «сука-курносая»! Ты — «дятел каменных памятников», за «метлой» своей следи! А то, оторву вместе с башкой и прикопаю здесь за бугром! — После этих слов сознание и трезвый рассудок к Леонидовичу вернулись полностью и ужас, охвативший его, парализовал всё его тело. — Ты — «ковыряка-очкастая», что потерялся в этой жизни? Тебе — «дураку-чёрноротому», что мозги промыть, или может память восстановить насильственным путём?! А?! — И резко шагнув к Леонидовичу, он протянул свою ладонь и жестко скомандовал. — Камень сюда!!! — Не колеблясь ни секунды, Леонидович быстро, может даже, слишком быстро, положил в ладонь Арсэна, бриллиант. Резко крутнувшись на пятках, Арсэн подошел к балконной двери, и открыв её он вышел на балкон. Спрятав бриллиант в карман брюк, он закурил сигарету и опершись руками на перила балкона, сильно затянулся горьким дымом. В груди у Арсэна бушевала ядерная реакция. Злость, обида, ненависть — всё это он готов был целиком и полностью выплеснуть на этого старого дурака, но рассудок и внутренняя порядочность, как непробиваемый кожух, сдерживали эти разрушительные силы. Он стоял и курил, медленно выпуская дым. Леонидович же, тем временем выйдя из шока, и поняв всю глубину своего дурацкого поведения, собирал теперь свои вещи, шаркая ногами по комнате. Ему было стыдно и страшно. Он не знал что и говорить Арсэну, как извиняться, как объяснить, что он не его имел ввиду, когда выкрикнул «Собака!!!». Одевшись, как одевается человек после длительной болезни, он подошёл к выходу на балкон, и тихо произнёс через тюль, не отодвигая её: — Пойду в низ, в бар… Хочу напиться. — И не услышав ни слова в ответ, всё так же шоркая ногами, выполз из номера, аккуратно прикрыв за собой входную дверь. Арсэн стоял и курил, ни чего не слыша и смотря куда-то вдаль, уйдя в свою нирвану. Так было всегда, когда он сталкивался с человеческой глупостью и тупостью и не хотел выпускать на волю всю свою силу и эмоции. События мелькали в мозгу, как кадры кинохроники. Вот вспомнилась ночь, когда он проснулся от дурного сна и сидя на кровати, смотрел в темноте комнаты, на белый силуэт каменной собаки. И как вдруг его озарила фантастическая мысль: «А, что если эта собака контейнер для клада?». Прошёл час и он нашёл бриллиант! Обалдевший, от такой красоты и от понимая ценности находки, Арсэн очень долго любовался камнем. Потом он замучил себя мыслями, пытаясь найти ответ на вопрос: «Знал Леонидович о кладе и скрыл это от него, или ничего не знает?». И как не найдя ответа, решил всё выяснить уже за границей. В этом была железная логика. Если Леонидович знает про бриллиант, то всё решит его поведение за бугром, а если не знает, то узнает всё равно про это за бугром, так как может выдать себя на таможне своими нервами. Придя к такому заключению, Арсэн спрятал у себя бриллиант, а следы проникновения искусно замаскировал. Потом всё шло по плану…. Но теперь эта ситуация выбила его из колеи. Он всё понимал, но горечь от услышанного, давила на сердце и на мозги. «Эх, ты, Леонидович — старый ты дурак! Ты до сих пор так и не понял, что есть моральные принципы, которые не купить не одним бриллиантом в мире!!! Как тебе только в голову пришло, что я могу кинуть своего товарища?!» — с новой силой пронёсся тайфун негодования в голове у Арсэна. Тяжело сказать, сколько прошло времени с того момента, когда Арсэн вышел на балкон, а Леонидович из номера, но на улице уже стало темнеть. Выкурив за это время полпачки сигарет, Арсэн зашёл из балкона в номер. Оглядевшись по сторонам, он попытался вспомнить, что же последнее сказал Леонидович. — Ага, «…пойду в низ, в бар. Хочу напиться». Кажется именно это он «пробулькал» мне через гардины. Таак. — Говорил Арсэн сам себе в голос. — Водочкой решил себя утешить, гад…. Ну, ладно…. Отправляемся на поиски «носатого наследника царских ювелиров». — И с этими словами парень быстрым шагом направился из номера в бар отеля. Бар находился в правом крыле отеля. Зайдя в него, Арсэн попал в достаточно большое, полуосвещенное помещение. Слева от входа находилась достаточно большая стойка бара, со всеми «причиндалами», которые положены этому «эпицентру эстетического пьянства». Бармен, лет тридцати, с совершенно отрешенным взглядом, медленно повернул в сторону Арсэна голову, как лошадь, на которую собираются надеть хомут. Арсэн, подойдя к бару и сев на высокий стул, взглянул на бармена. — Кофе, проше пана. — Одну минуту. — Ответил бармен по-русски. — Может, что-то ещё из спиртного? Есть большой выбор. — Да нет, уважаемый…. Мне пока нужно полное сознание реальности. — И он стал медленно осматривать зал. Зал бара, представлял собой достаточно большое помещение, в котором на разных уровнях были размещены полукруглые мягкие диванчики с высокими спинками. Казалось, что это большие пчелиные соты и сделаны они были не из воска, а из дорогой кожи. Внутри каждой такой соты стоял небольшой столик, а на нём маленький светильник, от чего сидящим внутри было очень уютно и даже очень интимно. Но самое главное — это то, что рассмотреть сидящих внутри этих ячеек, было практически невозможно. Только официант, скользивший в этом маленьком лабиринте с множеством тусклых светильников, знал содержимое этих диванных ячеек и безошибочно находил нужную, ныряя туда с заказом на подносе. В конце зала находилась небольшая площадка с маленькой сценой на которой блестел хромированный шест. — Послушайте, бармен. — Сказал Арсэн, продолжая сканировать территорию «кожаных берлог». — Я ищу своего товарища, он наверное где-то тут… Его очень легко узнать… Основные приметы — нос, я бы даже сказал, носище и на нём очки. Вы видели такого субъекта? — Да, этот господин, с блондинкой отдыхает за девятым столиком. — С кем, ты сказал, этот «носатый павлин» отдыхает? — Аж задохнулся Арсэн. — С блондинкой, блондинкой. — Улыбнулся бармен. — И с довольно привлекательной. Но я думаю, что она ошиблась, выбрав за цель вашего товарища. Я ведь прав? — Прав, прав, «натиратель фужеров»… Ну-ка, быстренько, проводил меня к этому столику, уважаемый. Бармен позвал официанта, и тот повёл Арсэна к нужному столику, петляя между диванчиками, словно лыжник-слаломист. Это была самая дальняя и интимная нора в зале. Подойдя к входу в диванную ячейку под номером девять, Арсэн увидел картину, которая, если быть откровенным, его поразила. И так. Леонидович, развалившись, как падишах, на мягких диванах и подушечках, с затуманенным взглядом попыхивал кальян, а около него, или практически на нём, возлежала достаточно хорошенькая, длинноногая блондинка с бокалом «Мартини» в одной руке и с сигаретой в другой. — Я - Роза. — Прозвучало имя, словно мотылёк с бархатными крыльями вспорхнул с цветка. Сказав это, она медленно и томно потянула через соломку содержимое своего бокала, выделывая губами невообразимые движения. И тут же, длинные ресницы барышни захлопали так, что Арсэн реально ощутил дуновение лёгкого ветерка. Тройной эротически-психологический удар был такой силы, что окружающая реальность растворилась и ему вдруг почудилось, что он стоит на пляже, где-то на Канарах, а перед ним лежит сама «Богиня Секса и Порока». Правда, почему-то, Богиня лежала на старом потёртом полосатом матрасе, из которого торчали кусочки ваты и в одном месте даже большой мясистый человеческий нос с очками. Но это обстоятельство абсолютно не смущало, а выглядело даже совсем естественно. «Хорошо, что из этого матраса торчит только нос…» — промелькнула в голове шальная мысль и разум потух. В ушах зазвучал шум прибоя, да так, что их заложило, как закладывает при наборе самолётом высоты. Арсэн почувствовал, как за какие-то доли секунды, от ступней ног к макушке прокатилась волна жара и спермотоксикоз начал поражать все клетки его организма. Усилием воли, из последних сил, как тонущий моряк пытающийся вынырнуть на поверхность волны и схватить губами глоток воздуха, так и он, глубоко втянул воздух в лёгкие, и шумно выпустив его через ноздри, сказал: — »Роза — мимоза». — И улыбнулся. Причём голос прозвучал, как-то печально, а ухмылка была саркастической и злой. В ответ, девушка вытянула губы трубочкой и томно протянула: — Я - Роза… Розочка — цветочек. — Но теперь Арсэну её голос представился не субтропическим мотыльком, а скорее жужжанием жука-навозника. — Слушай, «цветочек», этот дядька для тебя будет тяжёлым ударом по твоей и так не здоровой психике. Ты сколько стоишь в час? А? Розария? В это время, над ухом у Арсэна, прохрипел почему-то по-русски, с выпученными глазами оттаявший официант: — Что будете заказывать? — Он говорил с придыханием, а его глаза продолжали щупать попу продажной жрицы любви, которая наполовину вылезла из под её узкого платья. — »Американо» с молоком и пять пакетиков сахара, а тебе слюнявчик за мой счёт. Ты, что, тоже русский, земеля? — Прищурившись, ехидно спросил Арсэн. — Нет, панэ, Боже упаси! Я умею только говорить по-польски и немножко по-английски. — Пробормотал официант всё так же по-русски, и поспешно удалился, тяжело вздыхая и что-то шепча себе под нос. Причём, было слышно, что в его скороговорке, доминировало слово «пердолить», а остальные слова были лишь для связки или лишь для усиления смысла первого. — Та ты шо!… - Только и промолвил Арсэн. — С этого «шептуна» ты могла бы уже денежку получить. У него, по ходу, половой акт с тобой уже состоялся. — Высказал коммерческое предложение Арсэн. — Гм. — Многозначительно хмыкнула Роза. — А тебя как зовут, хлопчык? — »Хлопчык»?! — Удивился Арсэн и посмеиваясь проговорил. — «Хлопчыка», деточка, зовут Артуррр. Именно через три «р». — А, почему через три «р»? — Захлопав своими «надглазными опахалами», удивилась Роза. При этих словах, блёстки, которыми было изрядно усеяно её тело, посыпались мелкими ручейками на коматозного Леонидовича. — Через три «р» — потому, что у меня такой характеррр. — Засмеялся Арсэн, видя как при попытке слезть с Леонидовича и сесть на диванчик, эта «ходячая новогодняя хлопушка», обрушила с себя целую лавину блёсток, обсыпая всё вокруг. Причём, блестящий дождь высыпался даже у неё из-под платья. Это событие повергло Арсэна в хохот. — Ты знаешь, Розалинда, — заливаясь смехом, сказал парень, — я теперь знаю, что когда говорят, что из старухи сыпется песок, так это ничто, по сравнению с тем, что я сейчас вижу. — И не давая ей возможности вставить слово, спросил. — А ты кто по гороскопу? Не «Рыба» ли часом? — А почему сразу «Рыба»? — Икнув спросила она, справившись наконец, с попыткой сесть на диванчик. — Да ты просто выглядишь, как та русалка, которую выкинуло на берег вместе с дохлым тюленем. — Покосившись на Леонидовича, смеясь, сказал Арсэн. — Просто на глазах мутируешь, рыба-моя! Хвост уже отпал, ноги выросли, а чешуя сыплется не переставая! — Да, малёхо перестаралась с косметикой… — Многозначительным и серьёзным тоном подтвердила Роза. — С косметикой!? — Уже не засмеялся, а заржал Арсэн. — Да этой твоей серебрянкой можно целый Боинг покрыть. Ты, теперь, около магнитов поаккуратней — прилипнешь. Возлежащий на диване и засыпанный блёсками Леонидович, потихоньку начал приходить в себя. Табак в кальяне закончился и соответственно дым вокруг него рассеялся, и теперь он смог видеть всех находящихся рядом. Он медленно перевёл глаза на Розу, потом на Арсэна, а потом и на себя. — Арсэн, — удивлённо проговорил Леонидович, — я выгляжу сейчас как Ихтиандр, который «трахнул» только что косяк кефали… Что это за чешуя на мне? — И взглянув на полулежащую рядом девушку, вообще пришёл в большое удивление. — Милочка, а ты кто?! — Я не Милочка, а Розочка! — Надув губки, возмутилась «хозяйка металлического дождя». — Я твой «ночной мотылёк» — малыш! — И закатив глаза, она закинула руки назад, раскинувшись всем свои богатым телом на мягких кожаных сиденьях. Блёски медленно кружились над ней и падали сверкающими огоньками. Мужчины, застыв, молча наблюдали феерию «материализованной эротики». Одновременно оторвавши свои взгляды от Розы, они посмотрели друг на друга. — Вы видели ЭТО? — Спросил Леонидович, у улыбающегося Арсэна, указывая глазами на девушку. — А ведь, ещё час назад, это была одна непорочность! Мотылёк! Это какой то «мотылёк — трансформер»! — Послушай, «искуситель гимназисток», перестань быть ханжой. — Проговорил снисходительно Арсэн, беря кофе у «нарисовавшегося» в этот момент официанта. — Перед тобой прекрасный экземпляр решения проблем мужского одиночества. — И не поворачивая головы, тихо скомандовал застывшему официанту: — На чужой роток не расстегай порток!.. Круу-гом, рысцой, бегом марш! — И официант как будто этого только и ждал. Тряхнув головой, словно рысак и фыркнув обеими щеками, он тут же сорвался с места на полусогнутых ногах в сторону барной стойки. — Красавчик! — Проводя его в спину взглядом, сказал Арсэн. — Ему на скачках бы цены просто не было. — И посмотрев пристально на компаньона, изрёк: — Так вот, возвращаясь к телу, которое вздрагивает около тебя. Хочу тебе сказать Леонидович, что грех отказываться от её услуг. — Подытожил он, допивая своё кофе. — А я и не отказываюсь. — Вдруг, очень сосредоточенно сказал Леонидович. — Я шо монах? — И повернувшись к Розе, очень по-деловому спросил: — Розария, мне хотелось бы очень знать, а почём стоит с вами ночь? Роза оторвав голову от диванчика и нахмурила свой узенький лоб. Затем чётким и заученным голосом заправского продавца рынка, проговорила: — Час — 50 баксов, ночь — 150. Делаю — любэ. Деньги вперёд. При импотенции клиента — деньги последнему не возвращаются…. Ну что, малыш, решил? Деньги на «страсть длинноногую» имеются? — И хихикнув, она снова откинулась на диванчик. — Значит так. — Заговорил Арсэн. — Леонидович, слушай меня сюда… Деньги из карманов — и мне на хранение…. Снимешь соседний номер…. её к нам не веди. Я за номер рассчитаюсь. Утром жду в 9.00…. Думаю, что у тебя сил ещё хватит завтра доползти в наш номер. — И обращаясь к Розе, сказал: — Ну что, «полное собрание Камасутры», вот тебе денежка. — И с этими словами Арсэн положил доллары на стол. — Хапай моего товарища, и дуйте в "нумер". Не смотря на то, что трусов у тебя нет, я думаю, что презервативы — имеются и в достаточном количестве? — Имеются, глазастый! — Громко и наиграно засмеялась Роза. — Тогда, вперёд к тяжёлой и изнурительной работе, друзья мои. — Скомандовал Арсэн. — А ты не присоединишься к нам, потом? — Кокетливо поинтересовалась Роза. — Идите, идите… а то запишу вам простой. — Махнув рукой, устало сказал Арсэн. — Я тут посижу… Может и своё «счастье стобаксовое» встречу…. Хотя мне нужна фея — ФЕЯ, а не «кукла-дурноватая». — Говорил он в след удаляющемуся Леонидовичу и Розе, виляющей задом словно пьяный монах церковным колоколом. — К сожалению, в ней нет ни чего положительного, кроме реакции Васермана…. Хотя, если быть откровенным, то девственница ни чем ни лучше развратницы — обе думают об одном и том же. Глава 12 Монах тринитарий — У Зихертухиса Арсэн проснулся очень рано. Где-то около 5 часов, он уже выбритый и одетый, упаковывал каменную собаку, чтобы отнести её в машину. Выспавшийся, полный сил и энергии, он спешил. Надо было поскорее собраться, чтобы ни персонал, ни постояльцы мотеля не задавали лишних вопросов. Мысли выстраивались, как всегда в логическую цепочку, а его руки автоматически на подсознании заматывали бумагой и обклеивали скотчем каменное изваяние. »Всё прекрасно складывается, — размышлял Арсэн — всё пока очень хорошо! Подытожим — «брюль» у нас, собачка у нас, видимых причин для волнения нет! Я — здоров и счастлив, Леонидович — «затраханый» и расслабленный. Можно в путь». Но мысль о Леонидовиче, сама по себе вернулась и заскреблась в районе макушки. «Таак, а ведь мы так и не закончили вчерашний разговор… Начать мне или подождать извинений этого «плейбоя»?». Идя от номера к машине и неся упакованное изваяние, Арсэн улыбался, представляя будущий разговор с Леонидовичем. «Сейчас разговор все равно не получиться. — Подумал Арсэн. — Ночные приключения с вчерашней девчушкой, будут доминировать в его сознании. Да и очень хочется услышать о сексуальных подвигах этого «застенчивого носителя пороков». Справившись с частичным сбором в дорогу, Арсэн вернулся в номер и растянувшись на кровати, включил телевизор и закурил. Теперь можно было не торопиться. Он ждал возвращения «раба любви». Прошло три часа, прежде чем дверь тихонько отворилась, и на пороге появился Леонидович. Он был не выспавшимся, но умиротворенным. Облокотившись на косяк дверей, он застыл в проёме, держа очки в одной руке, а другой поглаживая себя по лысине. Арсэн, лёжа на кровати, молча окинул фигуру товарища сверху вниз несколько раз. — Судя по поглаживаниям, есть у тебя ещё «похер в похеровницах».