— Дааа. — Многозначительно простонал Леонидович, заплывая в мотельный номер и плюхаясь в кресло. — Уникальная барышня! «Богиня разврата»! Богиня!!! — Леонидович, меня особо конечно не интересуют подробности этой «вальпургиевой ночи», но как «почётный врач нашей команды», я должен тебя спросить… «Бесшабашных экспромтов», я надеюсь, не было?.. Ты, всё время использовал «нацюцюрнык»? Что бы потом не было как у Цезаря: «Пришёл, воткнул и заразился»… — Арсэн, я вас умоляю! У этой Розалинды, презервативов с собой оказалось столько, что мне сразу показалось, что она готовится к карнавалу воздушных шариков. Честное слово, я вам говорю. Опять же, судя по их количеству, она имеет большие планы касательно заработка денег. Мне кажется, что на Родине она собирается построить свой очень большой дом…. И знаете…. она меня замучила больше рассказами о своих планах, чем своей неугомонностью в сексе… Жалко девочку! — Вздохнув, сказал Леонидович. — Ой, я вас умоляю! — Хмыкнул Арсэн. — Нечего ее жалеть. Я могу рассказать, как у нее сложиться жизнь или по крайней мере, более возможный вариант ее будущего. — Да? И какой же это «более возможный вариант»? — Все очень просто. «Поблядует» она здесь годик или от силы два, потом вернется в свой городок Засранск, купит обязательно сразу какую-то классную машину, скорее всего красного цвета… — А почему обязательно красного цвета? — Перебил Леонидович. — Да потому, что она — «блядь», Леонидович. Она и такие как она — это «бляди» по сути, по образу жизни, по мышлению и от рождения. Красный цвет — это у них уже на подсознании. Да…. так вот, после красной машины, она будет создавать свое гнездо — покупать квартиру или маленький домик. И все это время, находясь дома, она будет изображать из себя богатую принцессу и «мечту-невесту» для каждого мужчины. Покутив по-полной какое-то время у себя в городе, она найдет себе в мужья какого-то иностранца, скорее всего пожилого, скорее всего итальянца или «европейского араба», быстренько забеременеет, получит гражданство или вид на жительство его страны, и потом будет всю жизнь клепать ему мозги и дурить. И будет она всю оставшуюся жизнь топтать мужиков, как они топтали ее за кордоном по мотельчикам и на стоянках у дороги. Апофеоз ее эмансипации — она — «женщина пидор»… Вот такая перспектива…. Так что у нее будет все нормально, я уверен в этом, и не переживай ты так за нее. — Откуда вы это все знаете? — Опыт, жизненный опыт, Леонидович. — Может быть, все может быть. Но, все равно, хороша чертовка, ух хороша! — Да, ты прав — девочка что надо. Дай Бог ей здоровья и сил. Ну, а теперь о главном — о дороге…. Давай быстренько смывай с себя чешую «надруганной тобой русалки», приводи себя в порядок, потом идём завтракать и в путь… Кстати, собачка уже в машине и нам осталось только кинуть наши сумки в багажник. — Арсэн, я это… касательно вчерашнего…. - начал заикаться Леонидович. Но Арсэн быстро и весело перебил его. — Я всё понял. Хорош, не начинай. Кто старое помянет — тому по очкам. Давай, давай, иди в ванную. Извинения приняты! Замяли «базар»! — И взяв свою сумку, он направился к выходу. — Я тебя жду внизу в ресторане. Слышишь меня, Ихтиандр?.. И вымой тщательно свои «жабры»! — Крикнул Арсэн, находясь уже в дверях. И было слышно, как он хохочет, идя по коридору. Быстро и вкусно позавтракав в мотельном ресторане, друзья вышли на залитый утренним солнцем паркинг. Крепко потянувшись, Арсэн вдруг замер, а Леонидович быстро схватился руками за дужки своих очков, удерживая их, чтобы вылезшие от удивления из орбит глаза не сорвали их с носа. Картина, которую они увидели, потрясла их. — Это ещё что такое? — Проговорил Арсэн, быстрым шагом направляясь в сторону их машины. — А, я шо знаю? — Пробубнил Леонидович, увеличивая длину своего шага и, словно агроном меряющий колхозное поле деревянным метром, он поспешил за Арсэном. На автомобильной стоянке около отеля, стояло шесть машин, последним в ряду стоял и их «Гольфик». То, что они увидели, походило больше на картину из кинофильма про фантастику, где разные столетия смешались и жители этих эпох вдруг встретились. От машины к машине, передвигался странный человек в странном одеянии. Перед очередным автомобилем он становился на колени, складывал руки у себя перед грудью и быстро произносил, по-видимому, какую-то молитву, затем рисовал пальцем на автомобильных фарах и капоте кресты и тут же, быстренько встав, передвигался к другой машине, а там снова плюхался на колени. И весь последующий ритуал повторялся в точной последовательности. На вид ему было лет шестьдесят, сухощавого телосложения с коротким седым ежиком волос на голове. Лицо и руки его были загоревшими, но загар его был таким, словно он был жителем тихоокеанских островов. Но самым странным — было его одеяние. Страстно молящийся, был одет в черную монашескую рясу, поверх которой был накинут черный плащ имеющий белую изнанку с капюшоном и с вышитыми на нём красно-голубыми крестами. Причём, голубая полоса была нашита вдоль, а красная полоса поперек сверху вниз. Ряса была затянута широким чёрным кожаным поясом, которому на вид было лет триста, а к поясу был привязан небольшой кожаный мешочек. На ногах у странного монаха были кожаные сандалии, и складывалось такое впечатление, что они так же пошиты, ну минимум, триста лет тому назад. Одежда и он сам были очень чисты и опрятны, но в этом всем чувствовался какой-то отпечаток тысячи пройденных дорог. Когда монах направился к машине наших друзей, Арсэн, который был уже в нескольких метрах, властно крикнул: — Стоп! А ну, монах, «СТОП», я говорю! Монах остановился и удивлённо посмотрел на парня. То ли его удивило внезапное появление Арсэна, то ли слово «стоп», которое на большинстве языков мира звучит практически одинаково, но он действительно замер и стал ждать подходящих Арсэна и Якова Леонидовича. — Кто таков? Какого прихода будете, святой отец? — Улыбаясь, спросил Арсэн у монаха. — А! Русские? — Проговорил обладатель белого плаща с крестами и тоже улыбнулся во весь рот, ослепив присутствующих белоснежностью своих зубов. — Ну во-первых, далеко не русские. А во-вторых…, а вы, шо — русский? — Вмешался в разговор Леонидович. — Нет, ну что вы. — Проговорил монах, продолжая улыбаться. — Я отец Джордано — монах тринитарий. Просто я говорю на шестнадцати языках. А кто вы, если говорите на русском языке, но не русские? — Меня зовут Арсэн, а его — Яков Леонидович. По национальности, я поляк, а мой товарищ — еврей, и мы с Украины…. А поляку и еврею, чтобы легче понимать друг друга, иногда проще объясняться между собой на русском языке. — Проговорил Арсэн, осматривая монаха, который словно на машине времени перенесся с XVII. — Да — это логично. — Подтвердил монах. — Я просто хотел благословить ваш транспорт для дальней дороги. Вот и всё…. Но если господа не хотят, я не буду этого делать. Господа иудеи? — снова задал он вопрос. — Я, таки да, а мой товарищ — язычник. — Сказал Леонидович, покосившись на Арсэна. — Язычник? А какой именно веры вы придерживаетесь юноша? — Опять спросил монах, с любопытством уставившись на Арсэна. Пока шёл этот диалог в голове у Арсэна, как молния сверкнула мысль. «А ведь этот монах, если он странствует и если нам по пути, может пригодиться нам в дороге. Да и ехать с ним до Варшавы, будет интереснее». И он тут же выдал фразу, которой ошарашил ни чего не подозревавшего Леонидовича: — Даос я — даос. А, что отец Джордано…. мы могли бы вас взять с собой до Варшавы, если вам конечно по пути. Что скажите? — О! Я был бы вам очень признателен друзья. — Снова заулыбался отец Джордано. — Только возьму свою сумку. — И с этими слова он поспешил в сторону газона, на котором стояла большая, старая, кожана сумка. Схватив её, он через секунду стоял уже около машины. — Я готов. — Резюмировал отец Джордано. — Здрасти! Он, таки, уже готовый! — Пробурчал себе под нос Леонидович и забрался на сидение около водителя. Отец Джордано, так же очень шустро, юркнул на заднее сиденье. Арсэн ухмыльнувшись, сел за руль и вывел автомобиль на шоссе. Первым нарушил молчание Леонидович. — Вы сказали, шо вы, таки, — монах тринитарий. Шо это за орден такой? Я никогда о нём не слышал…. И загар у вас такой, словно вы только шо вернулись с курорта где-то в Атлантике. Отец Джордано оживился на заднем сидении, зашуршал своим плащом и подался вперед так, что его голова оказалась между передними сиденьями автомобиля. — Тринитарии — это «Орден Пресвятой Троицы». Католический, нищенствующий, монашеский орден, основан в 1198 году французским богословом Жаном де Мата и пустынником Феликсом де Валуа, для выкупа пленных христиан из мусульманского плена. Девизом ордена стала фраза: «Gloria Tibi Trinitas et captivis libertas», что переводится с латыни, как «Слава Тебе Троица, а пленным — свобода»… А загар у меня такой потому, что я долгие годы живу на острове Мадагаскар. Там действует одна из наших миссионерских организаций тринитариев. А сейчас я был по делам Ордена, в России и в Украине… — Судя по тому, что вы возвращаетесь с нашей страны один и без выкупленных пленных, то напрашиваются только один вывод… — Какой? — Весело поинтересовался монах. — Пленных слишком много — и это практически всё нормальное население. А выкупить всё население этих стран из плена — таких денег у Ордена нет. — Проговорил со вздохом Леонидович. — Во-первых, господин Яков Леонидович, мы выкупаем только пленных христиан из мусульманского плена, а во-вторых, ваших граждан не взяли в плен, а поработили ваши же граждане. Это две большие разницы. — Щёлкая четками, спокойно и назидательно, проговорил отец Джордано. — Я вас умоляю, можно просто Яков. — Махнул тот рукой. Когда Леонидович нервничал, у него всегда отчетливо проявлялся диалект, который в народе звался «одесским». Это был живой и очень колоритный язык, который вобрал в себя всю мудрость и сарказм жизни. И сделав полуоборот в сторону монаха, Леонидович выдал целую речь. — Очень жаль, дорогой вы мой, шо нет таки таких денег у вашего Ордена. Да и Ордена такого, шо мог бы всех объединить, тоже, к сожалению, пока нет. Остается людям только одно — или массовый побег с этих территорий, или брать в плен своих поработителей, которые, мало того, шо они еще те воры, так и страну свою уже на продажу выставили, шо в арабской сувенирной лавке… Вы только посмотрите. Ведь судя по количеству лиц арабской национальности на наших улицах — мы давно уже таки живём в оккупации. Эти славянские девки, взяли-таки себе за моду, рожать «арабчонков». И шо я вам скажу, это же не то шо у нас — когда по маме, а совсем наоборот… Они же потом вырастут, и шо будут делать? Будут ждать. Я вам говорю. Они будут ждать удобного времени. И пока они сегодня — это еле-еле «поцы-террористы», то завтра — они таки уже пятая колона. И все сидят и молчат, шоб не дай Бог не обидеть незваных «гостей», которые уже на шею сели! И это было бы не так печально, как смешно. И знаете почему? Потому, шо я смеюсь, когда украинцы и русские грызутся между собой и со своими националистами… Прошу не путать с «фашистами» и со «скинхедами»!… Ведь кто выигрывает? Выиграет, в конце концов, не китаец, сидящий на дереве, как в той поговорке про двух тигров, а араб, приковылявший из-за барханов в качестве «чумазого осеменителя». Это я вам точно говорю!.. И в один прекрасный день мы проснёмся и поймём, шо мы чужие, чужие у себя дома… Его просто нет — его просто у нас украли!… Вы на Европу посмотрите! Там, шо сейчас «арийцы-белокурые»? Таки нет. И не дай Бог, вы скажите там хоть половину того, шо я вам сейчас сказал. Вас же в момент и таки сразу обвинят в фашизме и расизме. Шо я не прав? Таки прав. И сказать мне вы ничего не имеете. Бо я таки прав! — И скрестив руки на груди, Леонидович уставился в лобовое стекло, с чувством выполнившего долг оракула. — Вы очень весёлый философ, господин Яков. — Продолжая улыбаться, проговорил отец Джордано. — Но нам всем надо быть более лояльными друг другу. — Ага. Вот прямо вот таки сейчас, я и стану к ним лояльным. — Не меняя позы, пробурчал Леонидович. — Я вам так скажу. Шоб не было пленных — мы не будем к ним ездить. Оно нам надо? Но и они — хай сидят себе у себя дома и не лазят тут у нас. А если по какой надобности и приперлись, то хай ведут себя, как гости! Чтобы успокоить Леонидовича и снять нервозность обстановки, отец Джордано решил увести разговор в историю Ордена. — А вы знаете, что мы, выполняя свою основную задачу, за 437 лет, а это с 1258 до 1696, выкупили из мусульманского плена 30732 невольника. Средства для выкупа тринитарии, главным образом, добывали и добывают сбором милостыни. И нередки были случаи, когда тринитарии отдавали себя самих в рабство за освобождение пленников…. Вот, к примеру, в 1580 году мы выкупили из алжирского плена Сервантеса, после чего он вернулся в Испанию и написал «Дон Кихота». Кроме выкупа пленных орден занимается и попечением больных и бедных и евангелизацией. — Всё таким же мягким голосом проговорил монах. — Ого! Вот это да! — Проговорил Арсэн, до этого молчавший и слушающий разговор. — Да — это правда. — Констатировал отец Джордано. — Сейчас нас немного осталось, всего 569 монахов, в том числе 385 священников. И тринитариям сегодня принадлежат всего 98 монастырей…. Кстати, современные тринитарии продолжают выполнять свою миссию, например, поддерживают программу помощи беженцам. — Ага, вот как. — Оживился Арсэн. — И беженцев тоже? — Держитесь, отец Джордано, сейчас вы столкнётесь с сарказмом этого язычника. — Довольно ухмыляясь, проговорил Леонидович. — Вы сейчас сотрёте все свои четки шобы находиться в спокойствии. И я бы вам ещё рекомендовал, покапать на него из своей бутылочки со «святой водой»… У вас есть с собой бутылочка со «святой водой»? Шо нет? — Святая вода у меня есть. — Выхватив откуда-то из рясы пузырёк с жидкостью, скороговоркой проговорил монах. — Вот! Смотрите! — Тогда шо то делайте, а то он сделает вас так, шо вы с этой машины выйдете не в рясе, а в лучшем случае, в кимоно и с раскосыми глазами. — О! Господин Арсэн так силен в своей вере и в слове? — Уважительно спросил монах, поворачивая своё улыбающееся лицо в сторону Арсэна. — Quot hominess, tot sententiae. — Изрёк Арсэн, с трудом оставаясь серьезным. — О! Вы знаете латынь! — Аж заерзал на своём сиденье монах. — А я вам шо говорил!.. А шо он сказал? — Выпалил Леонидович, пялясь на Арсэна. — Он сказал: «Сколько людей — столько и мнений». — Перевел отец Джордано фразу, и более пристальней, стал смотреть на Арсэна. — А что вы так на меня смотрите, отец Джордано? Кстати, если у вас есть «святая вода», то желательно чтобы её было у нас, сейчас хотя бы литров сто. — Проговорил Арсэн, не отрывая взгляда от дороги. — Зачем же столько много? Вы думаете, что по пути у нас будет много проблем? — Как-то наивно спросил монах. — Думаю, шо таки да. — Спародировав Леонидовича, ответил Арсэн. — Вон впереди демоны стоят. — И указал пальцем по направлению движения автомобиля. — Их проще утопить, чем взывать к их совести. — Вы про кого? — Подавшись вперёд и вглядываясь в дорогу, спросил отец Джордано. В метрах ста, на обочине трассы, стояла полицейская машина и два «импортных ГАИшника», которые явно собирались их останавливать. — Мы ни чего не нарушали, и претензий у них к нам, не может быть. — Откинувшись на сиденье, спокойно сказал монах. — Ага, это тот самый случай. — Возразил ему, ухмыльнувшись, Арсэн. — Если будет бесчинство с их стороны, то они познают всю силу слова Божьего. — Очень серьёзно возразил отец Джордано.