— Каждое любимое животное, должно иметь свою кличку. Ваши варианты, Дарвин. — Ну не знаю…. Может быть — Лесси. — Как? — Так звали собаку в одном американском детском сериале. — Если Бог не уничтожит Голливуд, то ему надо извиниться перед Содомой и Гоморрой. — Закатив глаза к потолку и пробуя копировать раввина, произнёс Арсэн. — Ну хорошо, не нравится, так найдите ей или ему, кстати, имя. — А тут и думать не чего. Нарекаю тебя, наша любовь и надежда, — Тэри. — Это, шо исходное от слова террорист? — Съязвил Леонидович. — Нет. Это от греческого слова «тэрий», что означает — зверь, а в сложных словах соответствует понятию «ископаемое животное», например «анхитэрий». Понятно, мой саркастический друг? А будете выпендриваться, назову её — «Юдык». Производное, надеюсь, понятно? — Понятно, понятно. — Улыбаясь, не сводя глаз с собаки, произнёс Яков Леонидович. — Тэри, так Тэри. Хорошее имя, мне нравится. — Тогда оставляем Тэри сторожить квартиру, а сами вперёд к «правнукам Сусанина». — Куда? — Ну, хорошо. Пусть будет — к «правнукам Моисея»… В туристическое агентство! — Одеваясь, из прихожей выкрикнул Арсэн. — Давайте быстрее «любитель каменных пикинэзов». И не забудьте загранпаспорт. — Хорошо. Но, вы будете смеяться, я не могу заставить себя оставить собаку одну в квартире. — Так берите её с собой на прогулку. — Заглянув в комнату, хохотнув, сказал Арсэн. — Не дури, пошли и будь фаталистом. Турагентство выбрали наугад, руководствуясь по богатству оформления рекламы и входных дверей. Вообще-то, подобного рода агентств, бюро, контор и других шаромыжных фирм в городе было предостаточно. Складывалось такое впечатление, что граждане этого населенного пункта, ломятся, что сайгаки, кто на отдых, кто на эмиграцию, кто на заработки во все страны мира, даже в те, жители которых ещё продолжали жить на деревьях и снять с них было нечего. Распахнув двери турагентства, счастливые обладатели собаки Тэри, попали в огромную комнату с тремя офисными столами, на которых стояли белые компьютерные мониторы. Стены этого заграничного предбанника были сплошь увешаны плакатами серфенгистов, альпинистов и испанских «мачо» с белокурыми, полуобнаженными девицами, пьющими коктейль из половинки кокосового ореха. Оглядев эту «Третьяковку в репродукциях», Арсэн в полголоса изрёк: — Не наш отдых. Наш народ так не отдыхает. — Почему? — Спросил Леонидович, рассматривая части тела красавицы на плакате, которые выглядывали из-под набедренной повязки. — Это же ясно с первого взгляда…. Есть какая-то в этом всем галантерейная идиллия. И заметьте, ни одного плаката с нашим красавцем в семейных трусах и с золотой цепурой на шее, пьяного «в зюзю», но счастливо валяющегося в какой-то замысловатой позе на ихнем пляже. Вот это было бы реалистично! Сказав это, Арсэн уставился на дальний стол, где сидела жгучая брюнетка с волосами, на которые, наверное, совсем недавно вылили чёрный лак для калош, и к тому же, забыли их помыть. Из верхней одежды у неё было только огромное декольте, глубоко уходящее под стол. Сама бизнес-леди, нагнувшись над столом, решала кроссворд, шурша огромными накладными силиконовыми ногтями по журналу, словно муравьед по термитнику. — Мадам, мы готовы ехать хоть сегодня под этим флагом вашей фирмы в любую страну мира. — Не произнёс, а проворковал Арсэн. »Лицо фирмы», подняло такие же огромные накладные ресницы на посетителей, и медленно спрятало журнал под стол. Обратно, появились руки несущие ту часть айсберга, что была скрыта под столом. Потому что то, что было выложено на стол, назвать женской грудью было просто безрассудно. — Ах, простите. Оказывается то, что мы наблюдали вначале, был всего лишь вымпел, а сейчас вот действительно, боевое знамя за которое можно и на амбразуры. — Продолжал заигрывать Арсэн. — Ну, ну Арсэн. Вы ещё пойдите, сейчас, и присягните на верность, встав на колено, как у знамени полка. — Сказал Леонидович, посмотрев на эту гору эротики, колеблющуюся на столе от дыхания её обладательницы. — Я слушаю Вас. — Выговорили огромные коричневые губы. — Шенгенская виза! Для двоих! — Блеснув зубами, выпалил Арсэн. — По четыреста пятьдесят баксов с каждого и ваши загранпаспорта. Через неделю всё будет готово. — И шторы ресниц, как китовый ус, упали вниз. В этот момент, Яков Леонидович действительно почувствовал себя планктоном, пойманным китом. Кровь хлынула ему к лицу, нет наверное сначала к нижним конечностям, а уж потом, вместе со всякой гадостью поднятой в конечностях, уже к лицу. Сейчас он представлял собой палитру «художника-порнографиста». — Ах вот, как выглядит «еврейский светофор». — Заглянув в лицо дымящегося Леонидовича, заржал Арсэн. — Учти, безумец, что рога, быстрее всего, растут на лысине! Слова молодого наглеца подействовали, как бром на солдата. Ходячая радуга сексуальных фантазий с выпученными глазами, в секунду превратилась в старого Кая, которого Герда не освободила из плена Снежной Королевы. — Хорошо. Вот вам барышня деньги, а вот и наши паспорта. Дедушкин паспорт нижний. — Курочка по зёрнышку — весь двор в говне. — Выдавил из себя замороженный обладатель изуродованного народной традицией члена. — Барышня, прошу вас не обращать внимания на россыпи народной мудрости текущие из уст этой ходячей, лысой библиотеки…. А за три дня, визы сделать можно? — Можно. — Хлопнув опахалами ресниц, сказала секретарша. — Но это плюс ещё по сто баксов. — Договорились. — Сказал Арсэн и выложил зелёные бумажки на стол. — Значит, через три дня мы у вас в гостях опять. — И взглянув на Леонидовича скомандовал: — Пошли, мой «потухший вулкан похоти». — И взяв, надувшегося, как индюк, компаньона под локоть зашагал на улицу. — Вы, я смотрю, без грубости не можете. — Насупившись, говорил Леонидович, шагая по улице. — Да, брось ты обижаться, как маленький ребёнок, в самом деле. Секретарша должна знать и хорошо выполнять три команды — «сидеть», «лежать» и «факс»… Ты, что веришь, в самом деле, что вот так пришёл, увидел и наследил? Да всё гораздо проще — пришёл, прикинул, заплатил. Потом правда, с твоими взглядами на жизнь, возможны разные варианты… Это, от дегустации, подлитого тебе подобной девкой, клофелина и до лечения болячек с известными названиями. — Так, шо? По-вашему получается, шо все девушки проститутки? — Нет, не все! Но трахаться хотят все и желательно, чтобы деньги у партнера присутствовали. Женские мозги настолько тонкая и тёмная штука, что лучше всего полагаться на их эмоциональность. А ещё лучше, полагаться на свою уверенность, даже где-то наглость, опять же, при наличии денег. — Ну, понятно. Сам себя не похвалишь — весь день ходишь как оплеванный. — Всё. На сегодня уже достаточно этой «виртуальной Камасутры». Идём к одному доморощенному антиквару, как он про себя думает. — Зачем? — А, что, собачка наша, как пограничный пёс, сама через границу переползет? — Ну…. я не думал пока над этим. — А я думал. Как называется наша Тэри на официальном языке таможни? — Наверное, контрабанда. — Правильно. Значит, нам нужны люди, которые переправляют или помогут переправить контрабанду. — Контрабандисты? — Опять в десятку. Так, вот. Мой знакомый «антикварщик», как я его называю, и именно «антикварщик», а не антиквар, может и сущий аферист, но этот аферист с очень серьёзными связями. — Тогда пошли. — Сказал Леонидович. — Ведь это ваши люди говорят: «Один в поле не трактор». — Наши? А ваши? — Удивился Арсэн. — И причем здесь «трактор»? Ответа не последовало и Арсэн только и успел подумал, что любое решение плодит новые проблемы. Причём, решение проблем могут находить одни, а проблемы от этого будут возникать совсем у других. Словив такси друзья отправились домой к антиквару. «Антикварщик», по прозвищу «Фанера», жил в девятиэтажке нового микрорайона на последнем этаже. Дверь не была бронированной, и это говорило о стоимости ценностей, которые находились в квартире этого «афериста от старины». А если, что-то действительно ценное и попадалось в его руки, то, как правило оставалось незамеченным, поскольку «Фанера» никогда не был специалистом в этой области. Он был обыкновенным «барыгой», умеющим правда, запудрить мозги высокой патетикой и поверхностными разглагольствованиями на любую тему. Прежде, чем позвонить в двери, Арсэн предупредил: — Тема следующая… Леонидович — ты «немец-интурист», который хочет что-то купить у этого трепача. Всё остальное — полная интерпретация. Хоть чуть-чуть говорить на оккупационном языке умеешь? — Вот вы думаете, шо всё знаете? А не знаете, что идиш похож очень на немецкий язык, и учить мне его в школе было очень легко. У меня даже баварский диалект, между прочим. Понятно? — Понятно гэр Краузэ. — Господин «Кучерявый»? — Тут же перевёл Леонидович, и усмехнувшись позвонил в дверь. За дверью послышались шаги ног в тапочках и сонный голос заявил: — Без рекомендаций или без санкции прокурора дверь не открою. Кто там? Чего надо? — Откроешь по голосу. — Шепнул Арсэн в дверь. — Если ты привидение, то проходи сквозь стену! — Ответил ошарашенный «Фанера». — Сам ты привидение… «Фанера», открывай. Это я. И тебе не кажется. Щёлкнул замок, и дверь тихонько открылась, но не полностью, а сантиметров на тридцать. Оттуда, из темноты коридора квартиры, на посетителей уставились два глаза из-под насупленных бровей. Идентифицировав Арсэна, хозяин квартиры распахнул дверь и сказал: — А я думал, что «Восставшие из ада», это только кошмарный фильм. Привет бродяга! — И «Фанера» полез обниматься с Арсэном. — Здорово, расхититель пирамид! — Гутен Таг! — Так же поздоровался Леонидович. — Во! А это еще кто? — И глаза «Фанеры» забегали с одного лица на другое. — Это мой «немецкий кошелёк» — господин Краузэ. — Представил Арсэн Леонидовича.